Сборник по Haikyuu

      Вновь ты постаралась подавить всхлип, который в этот раз не утаился от слуха Акааши. Мало того, что ты издавала какие-то непроизвольные звуки, так еще и лежать ровно не могла, то и дело, что скручивалась в позу эмбриона, то наоборот, ходила по квартире, в надежде заглушить боль. В то время, как твои подруги жаловались на пятидневный цикл с болью длительностью в один день, ты загибалась около десяти дней, пять из которых проходили в диких муках. Разумеется, ты не обесценивала то, что переживали они, ведь каждому может быть больно по-разному. Но все же, тебе казалось, что у тебя дела обстояли явно хуже. Ты только на обезболивающем и сидела. Да-а, определенно, месячные — самое ужасное, что могло произойти с тобой четыре года назад. Когда уже в третий раз ты хотела встать, чтобы походить по комнате, живот пронзило резкой болью, от которой ты тихо вскрикнула, тут же подавляя этот крик рукой, обессиленно упав на подушки. — Т/и? — Кейджи сонным голосом говорил невнятно, но тут же встрепенулся, увидев тебя, зажимающую рот рукой, с зажмуренными глазами держась за живот. — Что случилось? — парень быстро протер глаза, откидывая одеяло, тут же принимая сидячее положение, кладя руку тебе на бедро. — Акааши, прости, я не хотела тебя будить, — ты принялась извиняться, хоть ты и понимала, что не виновата, но уже просто не могла контролировать себя, выдавая набор из слов и букв, — но я уже не могу. Мне ничего не помогает, я пять таблеток обезбола выпила, я уже четвертую бутылку кипятка набираю, — эмоции ты тоже не могла контролировать, поэтому даже не заметила, как начала заикаться. У тебя часто было такое в детстве, что когда ты сильно плакала, не могла нормально дышать и задыхалась. — Так, Т/и, тише-тише, дыши носом глубже, я сейчас скорую вызову, — парень не на шутку перепугался; стараясь самому не поддаваться панике, достал из-под подушки мобильник, набирая номер скорой. Назвав медицинскому регистратору все данные, парень отложил телефон. Все время, что он разговаривал, он не переставал гладить тебя: от плеча до бедра и обратно. Увидев твое раскрасневшееся от слез лицо и мелко подрагивающие губы, парню стало не по себе: он заметно побледнел, а руки, что гладили твое тело, стали слегка дрожать. — Девочка моя, потерпи, пожалуйста, — Акааши наклонился к лицу, слабо поцеловав в лоб, — может, что-то нужно? — Просто не уходи… — ты вцепилась в его руку, заставляя того прервать поглаживания. Спустя долгое время ресницы вместе с щеками сильно намокли от слез, что раз за разом, вновь и вновь наполняли глаза. — Нет, конечно. Давай-ка, вот так, — парень слегка надавил на плечо, переворачивая тебя на спину, и согнул ноги в коленях. Кейджи приподнял футболку, оголяя низ живота, тут же кладя руку. Они у него всегда были теплые, даже горячие, что без проблем заменяли тебе бутылки с кипятком или грелки. Их тепло, к сожалению, не могли убрать боль полностью, но давали хороший расслабляющий эффект: ты буквально размякала после этого. Однако, в этот раз ты сама не понимала, что твоему организму нужно от тебя, чтобы он отстал со своей болью. Ибо ты даже расслабиться не могла. Акааши знал, что сейчас он вряд ли снимет боль таким способом, но всеми силами старался отвлечь тебя от нее до приезда скорой: он водил ладонью по мягкому животу, слегка надавливая и вырисовывая незамысловатые узоры. Если бы не положение, такую картину запросто можно было бы принять за эротический массаж. Почувствовав сильное напряжение в один момент, когда парень вновь надавил в одном месте, тот сказал: — Солнышко, расслабься, дыши носом, — ты последовала его совету: глубоко вдохнула, тут же выдыхая, не оставляя кислород в легких на долго. Вдох-выдох. И так несколько раз, пока не закружилась голова. Восстанавливая привычный ритм дыхания, ты подумала о возможности того, что тебя могут забрать туда, в больницу. Тебе до жути там не нравилось; этот яркий белый цвет, который был везде, и уже, порядком, долбился в глаза, грохот медицинских приборов, холод стен, пропитанных запахом лекарств, в общем и короче, все. Ты лежала там лишь пару раз, но эти пару раз ты на всю жизнь запомнила. Пока Кейджи продолжал массировать живот, ты вобрала в легкие побольше воздуха и с дрожью выдохнула. — Акааши, а если меня заберут? — ты остановила его руку, перехватив своей, сжимая. — Если скажут, что надо, значит придется, солнце. Не переживай только, не нервничай, я буду рядом, ты не одна, — тебя от этих слов только сильнее пробило на слезы. Однако, долго поддаваться этому ты не могла, так как боль, которая на какое-то время ушла, вновь пронзила низ живота, отчего ты снова перевернулась на бок, хватаясь за больное место. Тебе было уже сложно терпеть. Тебе казалось, что ты сейчас отключишься. Ты стала часто дышать, в ушах звенело, словно по барабанным перепонкам бьют, а в глазах начало темнеть. Твой организм не спеша подготавливался к неосознанной отключке, будучи в предобморочном состоянии. — Т/и, не отключайся! Скорая уже приехала, — и парень не врал: послышался стук в дверь. Слегка похлопав тебя по щекам, Акааши подскочил открывать дверь. Наверное, все получилось так глупо, спонтанно. Как сейчас помнишь тот день, когда вы столкнулись в коридоре школы. Тогда ты буквально только переехала в Японию и сразу перевелась в новую школу, чтобы не упускать учебный материал. Естественно, из-за всей этой суматохи у тебя было в руках много книжек, тетрадей, всяких документов для перевода. Ты проклинала буквально все на свете, всеми силами держась, чтобы не бросить все это, и не уехать к себе на родину. То документ другой, то кабинет не тот, то не к тому обратилась, то не тем именем назвала. Твой день дополнила широкая грудь, с которой ты столкнулась лицом, наблюдая, как все, что ты несла в руках, рассыпалось. Тебя прорвало: ты хлопнула руками по полу, тут же вытирая слезы, которые предательски покатились по щекам. Тебе не хотелось даже ругаться ни с кем и смотреть на того, с кем столкнулась. Ты принялась собирать бумажки, как почувствовала на своей щеке чью-то руку, что поднимала голову, заставляя устремить взгляд вперед. — Прости, пожалуйста, — ты подняла взгляд и увидела парня, довольно не дурной внешности: черные короткие волосы были слегка взлохмочены, а светло-серые глаза поймали твои. Увидев, как слезы стекают по щекам, школьник перепугался, — о, Господи, извини меня, сильно больно? — парень начал глазами блуждать по телу, выискивая причину слез. — Все в порядке, — опомнившись, что ты сейчас не в том положении, чтобы плакать, ты принялась активно вытирать слезы руками, — это ты прости, мне стоило глядеть, куда иду. — Ты ведь плачешь. Может, к медсестре? — Нет-нет, — ты посмеялась, что выглядело довольно комично в твоей ситуации, но парень надолго запомнил этот смех и эту улыбку, — день не задался, вот и не сдержалась. — Я помогу, — школьник встал, чтобы собрать бумажки, которые улетели особенно далеко, отдавая в твои руки, — помочь донести? Взяв в руки то, что собрал парень, ты быстро переложила книги в самый низ, а тетради с бумагами наоборот — наверх. Но одну книгу, которая лежала в самом низу, кажется, это был учебник по физике, ты переложила наверх, открывая, и взяв оттуда сложенную в несколько слоев бумажку, протянула ее парню. — Если не сложно, покажи, где находится этот класс, — ты ткнула пальцем на указанное место, проверяя точность своих действий, — я просто только перевелась, в моей стране все совсем по-другому и я мало что понимаю, — ты виновато опустила глаза в пол. — Конечно, пойдем, — парень хотел было взять из твоих рук все вещи, как ты протягиваешь ему руку со словами: — Т/и Т/ф, приятно познакомиться. Парень неловко потер затылок, протягивая тебе вторую руку, некрепко сжимая. — Кейджи Акааши. Его руки ничуть не изменились, они остались такими же теплыми спустя год, сначала дружбы, потом отношений. — Раньше боли были такими же сильными? — фельдшер ощупывает твой живот, из-за чего тот напрягается под холодом чужих рук. — Да, но до скорой не доходило, — кое как выдавила из себя ты, сжав в руках одеяло. — Собирайтесь, поедем в стационар, — как гром среди ясного неба раздалось из уст девушки фельдшера. — Я… Могу написать отказ от госпитализации? Акааши удивленно посмотрел на тебя, не понимая, что происходит. — Да, можете. Но для своего же блага, я бы не советовала. — Я пройду обследование завтра с утра. — Т/и, — Кейджи перестал тебя понимать; буквально пять минут назад ты чуть ли не потеряла сознание от боли, а теперь отказываешься от лечения. Да ты и сама перестала себя понимать, но тому было объяснение. — Акааши, не лезь, — ты старалась как можно мягче выразить эту фразу, чтобы не задеть парня и не показаться грубой перед врачами. — Хорошо, тогда я сейчас поставлю спазмолитик и выдам направление на обследование, завтра в десять утра поедете в больницу. После того, как действие двух сильных уколов, от которых у тебя, в буквальном смысле, отняло обе ноги, начали действовать, ты, впервые за долгое время, спокойно выдохнула. Фельдшеры, убедившись, что с тобой все в порядке, уехали, оставив направление на обследование. Когда вся суматоха закончилась, Акааши наконец лег возле тебя, накрывая вас обоих пледом, возвращая руку на живот, понемногу гладя его. — Дурочка, зачем ты отказалась от госпитализации? — в его словах не было слышно ни злости, ни ругательства, ни упреков, лишь непонимание и переживание. — Тебе бы не разрешили остаться со мной, а я в такой момент не хотела оставаться одна. Тяжело вздохнув, Кейджи притянул тебя к себе сильнее, зарываясь носом в волосы. — Ты бы знала, как я испугался. — Я заметила. Так испугался, что случайно сначала набрал номер пожарной службы. Парень отстранился, сдвигая брови к переносице. — Так ты видела. — Видела, мой ты паникер, — ты крепко поцеловала того в щеку, забирая напряженность, следом, спустя три минуты, проваливаясь в сон. Однако Акааши так и не заснул, охраняя твой сон, чтобы никакая боль его не нарушила.