Сборник по Haikyuu

      Сон — практически единственная вещь, доставляющая тебе по истине райское удовольствие. Забываем про баунти, потому что это было гораздо лучше. Не удивительно, что все звали тебя не по имени, а соней. Если ты проспишь меньше пяти часов, ты, однозначно, уснешь где-нибудь за партой в классе. Жизнь научила спать в любых условиях: шумно? Спишь. На стуле? Спишь. Спала днем несколько часов? Все равно спишь. Однажды, в попытках приготовить завтрак, Хаджиме случайно выронил из рук сковородку, которая упала на деревянный пол, раздавшись невероятно громким звуком по всей квартире. Подумав, что испортил весь сюрприз, он заглянул в комнату, но, увидев, что ты лишь поморщилась и отвернулась к стенке, приятно удивился. Кстати, о двух любимых. Помимо сна, ты, разумеется, до забвения была влюблена в Иваизуми. По своей природе ты — натура тонкая, чего нельзя было сказать о волейболисте. Парень не был бездушным, нет, он лишь не хотел открываться другим людям. Таким, коим он является на самом деле, его еще знает Ойкава. Заботливый, и, в самом деле, нежный — качества, точно характеризующие Хаджиме, когда вы одни, отделены от внешнего мира, отдающиеся лишь друг другу. Но довольно строгий и сдержанный на людях. Но даже это не мешало тебе время от времени дергать его за щеки со словами: «Ты такой милый», что вызывало у парня раздраженную улыбку. Закончив с делами раньше обычного, Иваизуми уже стоял на пороге твоего дома, зная, что родителей не будет до завтрашнего вечера, поэтому ты без угрызений совести пригласила парня к себе. Ты же сегодня весь день была ногах, от чего, естественно, устала больше обычного. Улыбнувшись, ты притягиваешь парня к себе, заключая в объятия. Хаджиме усмехается, видя твои безрезультатные попытки поцеловать его. Поэтому сдается и наклоняется, позволив тебе накрыть его холодные с мороза губы своими теплыми. Пройдя в квартиру, Ива снимает мокрую и холодную одежду, которую ты забираешь, вешая на сушку. Стоявшие на столе две кружки вашего любимого чая, уже успели остыть, но только приготовленные дораяки, чуть пригоревшие с одной стороны, еще нет. — Я старалась, честно, — постыдливо отвечаешь ты, видя легкое замешательство со стороны парня. На что тот лишь усмехается, целуя тебя в макушку. — Я верю, ты садись, чего разнервничалась? — парень садится около тебя, отпивая с кружки, до краев налитый чай. Пока вы разговаривали, ты заметила не примечательную, но насторожившую вещь: с прихода прошло 20 минут, ты заварила новый горячий чай, который пил парень, но тот по прежнему дрожал. Невесомо коснувшись губами его лба, ты ловишь на себе непонимающий взгляд. — Ты дрожишь, но температуры вроде нет. — Да… — шепчет волейболист, поежившись. — Холодно немного. — На улице минус двадцать, а у тебя куртка на голом теле, шарахнутый совсем? — недовольно возмущаешься, уходя в комнату. Накинув плед на подрагивающие плечи, парень говорит: — Теперь я понял, почему люди говорят мне заткнуться, когда я ворчу, это действительно невыносимо, — заметив твой убийственный взгляд, он понял, что ляпнул, и сразу выставил руки вперед в защитном жесте, — я не имел ввиду, что ты невыносимая! Это мило, на самом деле, — уже тише продолжил парень, — знать, что о тебе беспокоятся. Где-то за грудной клеткой разлилось приятное тепло. Любовь, что ты испытывала к Иваизуми. Маленький, редкий в такое время лучик солнца, пробивающийся через любые тучи, лишь бы обнять, укутать, согреть. — Пошли, — тянешь парня со стула, заводя в комнату. Смысла спать по раздельности ты не видела. Не раз уже ночевали друг с другом в конце концов. Усевшись на кровать, заправленную пледом, ты терпеливо ждала, пока Хаджиме переоденется в одежду, более удобную для сна, в который ты хотела провалиться, будучи в объятиях любимого человека. Забравшись под одеяло, ты похлопала по матрасу, приглашая парня устроиться рядом. Тот, в свою очередь, с удовольствием принял твое приглашение, лег, накрывшись одеялом и пледом, который ты дала ему. Примостившись к его боку, ты самостоятельно убрала руку, которая лежала вдоль него, кладя ладошку на грудь. Иваизуми, уткнувшись носом в твою макушку, вдохнул запах волос, недавно вымытых шампунем, запах которого всегда приятно удовлетворял парня. Хаджиме — лучший друг Тоору, за которым ежедневно сновали девочки откуда только могли: с параллельных классов, с женского волейбольного клуба, соседних школ, да и просто, где попадутся. Какого было твое удивление, узнав, что и друг нашего ловеласа не обделён вниманием, на кое тот лишь отнекивался, говоря: «простите, мне нужно идти». Разумеется, причиной этого послужила ты — девушка, сумевшая перевернуть его столь узкий кругозор, ограниченный волейболом и учебой. Разбушевавшийся ветер за окном не давал покоя. Непроизвольные звуки в виде свиста, скрежета просачивались в комнату сквозь толстые стекла окон. Ты не успела заметить, как волейболист уже мирно посапывал, держа тебя за руку. Наверное, такое время — единственная атмосфера, под которую заснуть тебе удавалось с большим трудом. Как на зло, Иваизуми отвернулся от тебя, оставляя «на произвол судьбы». Ты же дышать ровно не могла: мышцы живота заныли, грудная клетка расправилась, готовая выпустить жалобный стон. — Хаджиме… — ты слабо потрясла парня за плечо. На что тот с трудом разлепил свинцовые веки, поворачиваясь. — Что случилось? — хрипло пробубнил Иваизуми. — Я… — ты прочистила горло, натягивая одеяло до груди, словно скрываясь от кого-то. — Прости. Я уснуть не могу… Парень развернулся обратно к тебе, сильнее подтягивая одеяло к лицу. Обвив тебя руками, тот крепко прижал тебя, позволяя уткнуться ему в грудь. Молча. Без лишних комментариев. Тебе это нравилось — понимание. — Спасибо. Люблю тебя, — едва слышно шепчешь ты, но Ива слышит, улавливает каждый вздох и хрип. — Засыпай, солнце, — ты почувствовала холодные губы на своем лбу, и лишь сильнее прижалась к единственному источнику тепла в комнате. Смотришь на него завороженно. А у него глаза красивые. Такие родные. До безумия добрые… В такие глаза и влюбиться не трудно. Они дают желание жить — именно жить, а не существовать. Ни ветер, ни звуки, ни даже ветка, что столь пугающе стучала в окно уже не пугали тебя. Снег валил всю ночь, хлопьями застилал подоконник.