***
В гостиной Гриффиндора Гарри уже ждала любопытная толпа. Как только он зашел, гул голосов прекратился и звонкая тишина ударила по ушам. Все выжидающе смотрели на него. Гарри окинул собравшихся тяжелым взглядом, развернулся и вышел обратно в коридор. Его догнали друзья. — Все хорошо? — заботливо спросила Гермиона. — Ничего хорошего, — вдох-выдох. Друзья же не виноваты в том, что он забыл один из немногих счастливых моментов жизни. — Гарри, я знала, — голос девушки дрогнул. — Прости… — Поттер замер на месте и медленно повернулся к ней. Не давая шанса перебить ее, она продолжила: — Малфой приходил тогда ко мне… Я знала, что вы встречались на каникулах. Но что произошло между вами я не знала, и ты молчал. Поэтому я не поднимала тему тогда, а потом было уже не до этого, — она опустила взгляд, разглядывая пол и чувствуя, как парни сверлят ее взглядом. — А когда он попросил помощи в этом году, он все рассказал. Я была возмущена тем, как он забрал твои воспоминания. Но, Гарри… он очень хотел их вернуть. Пытался найти способ и обратился ко мне, — Гермиона подняла взгляд и встретилась со взглядом черных глаз Гарри. — Мы долго не могли пробить заклинание. Пока Джинни не сказала, что ты начал вспоминать и твои воспоминания нужно подтолкнуть. Рон слушал ее с открытым ртом и не верил, что его девушка могла скрывать от него такое. — Эта та самая «подруга» из слизерина, с которой ты пропадала? — из-за этого он еще успеет с ней поругаться. Но сейчас это было неважно. — Глаза Гарри… — Я не знала эффекта его посылок. Малфой сказал, что это должно напомнить тебе, но я не знала что от этого твои глаза… — она умолкла, густо краснея и не решаясь снова взглянуть на Гарри. — Почему… — Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Почему он не стер твои воспоминания? Девушка будто ждала и боялась этого вопроса. Она тяжело сглотнула и аккуратно, как на минном поле, начала говорить: — Гарри, ты импульсивен. Ты настоящий ученик Гриффиндора: действуешь сейчас — думаешь потом, — Мрачный взгляд Поттера стал еще страшнее, и она быстро добавила: — Чаще всего именно эта черта спасала нам жизни. И мы безумно ценим это в тебе. Но Малфой… как он сказал, он не мог рисковать своими родными, ради «святой справедливости». Я повторюсь, что не знала, о чем шел разговор между вами. И тогда мне казалось это неважным. Парень не мог поверить своим ушам. Лучшая подруга знала, что Малфой приходил к нему. Но, кажется, она до сих пор не знает всего, что они делали. Воспоминания мелькнули, и щеки Гарри залились краской. Он не хотел, чтобы друзья заметили этого, и, развернувшись, бросил им: — Мне нужно подумать. Не ходите за мной.***
Долго блуждая по коридорам, ноги сами привели его в самое безопасное место, которое ни раз спасало его в последнее время. Он повернул за угол и уперся в стену, за которой была Выручай-комната. Около стены, поджав ноги, сидел Драко. Он смотрел в пол с грустью и, видимо, намерением сидеть тут всю ночь. Когда он заметил Поттера, то тут же подорвался с места, готовый бежать за ним, если понадобится. Но Гарри не собирался убегать. Он вымотался и знал, что Малфой не отвяжется, все равно догонит его. — Давай поговорим, — тихо проговорил Драко. Гарри молча прошел перед стеной и дверь появилась. Также не произнеся и слова, он зашел внутрь, не закрывая дверь, давая шанс гостю зайти. Комната была небольшой, но уютной. Свет в комнате, в основном, шел от небольшого камина и пары подсвечников. Противоположная от камина стена была одним большим шкафом с сотнями книг. Кровать, которая по обычаю стояла напротив входа, сейчас заменял мягкий бордовый диван напротив камина, с ковром из светлой шерсти. Гарри одобрительно кивнул, подумав, что кровать сейчас ему действительно не к месту. Драко тихо вошел, закрыл дверь и теперь неуверенно стоял в проеме. — Что, так и будешь строить из себя саму невинность? — Гарри пытался не повышать голос, но все равно вопрос прозвучал резко. Драко вернул свое привычное высокомерное выражение лица и сделал уверенный шаг вперед. — Я понимаю, что сейчас, когда воспоминания вернулись, ты злишься. Но тогда у меня не было выбора, — твердо сказал он. Гарри закипал. — Не было выбора?! Ты говоришь так, будто я должен благодарить тебя и сразу же забыть все. Давай, я перечислю твои косяки, Малфой, — Гарри сверлил пустыми глазами невозмутимое лицо напротив. «Каким бы гавнюком он ни был, он все так же хорош», — мелькнула непрошеная мысль. Но быстро ее отогнав подальше, герой продолжил: — Во-первых, какого черта ты стер мне воспоминания? Я слишком импульсивен? Я мог бы тебе помочь! Или я слишком ненадежный для хранения тайн? — выплевывал слова Гарри, не замечая, как кулаки сами начали сжиматься, а тело напряглось, готовое в любой момент к рывку. — Однако ж ты не стер воспоминания Гермионе. Видимо, ей ты доверяешь больше! Во-вторых, решил все-таки вернуть мне память? Спустя три года? Спасибо! Что ж ты не оставил меня в блаженном неведении, раз до этого тебя все устраивало? — голова уже не успевала обрабатывать информацию, и теперь эмоции говорили за него. — В-третьих, какого черта тогда ты пришел с этой проблемой ко мне? Мерлин, что, не мог сразу прийти к Дамблдору? — глубокий вдох, думать об этом хотелось меньше всего. Список, вроде как, закончился, но нарастающий гнев только набирал обороты. Палочка сама прыгнула в руку гриффиндорца. Мгновение, и слизеринец висел в воздухе, поднятый невидимой рукой за горло. — Малфой, блядь! Почему ты не снял это чертово проклятье раньше?! Блондин хватался за горло и кряхтел. Бледное лицо с каждой секундой приобретало новый оттенок красной палитры. Гарри немного пришел в себя и резко опустил палочку. Малфой с грохотом упал на неизвестно откуда взявшийся матрас. «Выручай-комната порой слишком миролюбива», — устало подумал Гарри. Наблюдая за тем, как слизеринец пытается отдышаться, гнев гриффиндорца спадал. — Ты думаешь, мне было легко?! — голос еще хрипел, но Малфой смог встать и направить свою палочку на Героя. — Петрификус Тоталус! Тело Гарри окаменело. Он рухнул на спину, не в силах больше шевелиться, но все еще прекрасно осознавая, что происходит вокруг. — А теперь, Герой, ты меня выслушаешь. Ведь я собираюсь ответить на все твои вопросы, а потом сделаешь со мной все, что захочешь. Даже сопротивляться не буду. Малфой спокойно подошел к нему и присел рядом, облокотившись спиной к стене рядом. Голос его звучал ровно. — Тогда я был напуганным мальчишкой, которому дали непосильную ношу. Что я мог поделать, как не обратиться к единственному Герою, который всегда выходил победителем из таких сложных ситуаций, — он устало потер лоб. — Да, я был еще тем кретином, ведь мог обратиться к Дамблдору, и великий светлый маг все бы придумал за меня. Но я побоялся. У Грейнджер я всего лишь спросил твой адрес. Она ни о чем не знала и, следовательно, никак не могла мне навредить, — Гарри попытался возмутиться, но заклинание все так же крепко сдерживало его. — Поттер, я не сомневался, что ты умеешь хранить тайны. Но ты Герой, мог или пострадать сам, или Темный Лорд убил бы моих родителей. Некоторое время Малфой молчал, видимо, собираясь с силами. — Почему же я не снял проклятье раньше… Снова молчание. Гарри уже был готов услышать язвительный тон: «Боже, Поттер, ты действительно думал, что это для меня что-то значит? Я тут только затем, чтобы ты меня в следующий раз не убил, псих!». По спине пробежался холодок, но тихий голос Драко вырвал его из мучительных видений. — Гарри… — выдохнул Малфой. Неожиданное упоминание своего имени из уст Драко, заставило парня вздрогнуть. — Я не думал, что проклятье будет так долго держаться. Я слышал про тебя и девчонку Уизли. Я думал, ты теперь с ней. Думал, если воспоминания вернулись и ты сам не связался со мной, то ты сделал выбор, — он смотрел на огонь и не осмеливался взглянуть на Гарри. — Я узнал о том, что вы расстались только в Хогвартс-экспрессе. Парень встал и снова направил свою палочку на обездвиженное тело. — Фините Инкантатем. Гарри снова мог шевелиться. Он медленно сел. — Я сотню раз прокручивал в голове варианты, которые так и не случились. Возможно, не сотри я тебе память, все было бы по-другому. Возможно, ты бы спас директора. Возможно, ты бы всех спас, — он закрыл глаза и закончил полушепотом. — Я и так прекрасно знаю, что во всем виноват сам. Гарри снял очки и потер переносицу. — Я бы не спас Дамблдора. И ты бы не спас, — серебряные глаза открылись и непонимающе посмотрели на Поттера. — Дамблдор умирал. Ему оставалось несколько месяцев до того, как проклятье полностью уничтожило бы его. И он все знал. Знал, что поручил тебе Темный Лорд. Знал, что ты не хочешь, и он надеялся, что ты не сможешь его убить. Поэтому он поручил Снейпу убить его. Ты никак не смог бы его спасти. Малфоя словно ударило молнией. Казалось, огромная гора только что свалилась с его плеч и он теперь не знал, что без нее делать. Он смотрел в камин и не двигался. Гарри поднялся и подошел к слизеринцу. Гнев прошел, оставляя после себя осадок. Он так и не успел понять, что теперь чувствует и что ему делать. С одной стороны, желание снова поцеловать Драко вновь горело внутри, как тогда в сарае. С другой стороны, злость, что слизеринец так долго молчал. Гарри начал уже думать, что, возможно, за такой срок для Малфоя одна недолгая ночь… да даже не ночь, а скорее пару часов обнимашек — ничего не значат. Но для него, Гарри, они значили много. И не только потому, что тогда разговаривать с Малфоем оказалось на удивление приятно: он был дружелюбен, но не упускал момента подколоть. Не только потому, что это были самые горячие и крышесносные поцелуи в его жизни. Не только потому, что он никогда больше не чувствовал такой мощной разрядки, как тогда в сарае. А потому, что это был Малфой. Это был человек, которого он думал, что ненавидит очень долго. Но из-за первичной вражды, из-за вечного контроля за действиями своего врага, Гарри стал ловить себя на мысли, что Драко стал ему таким же родным, как Рон и Гермиона. Но только он не был другом. А теперь оказывается, он был больше, чем другом. Только Гарри этого не помнил. Забыл самое интересное. Драко привычным движением провел рукой по волосам, и Гарри захлестнуло желание почувствовать эти волосы в своей руке, сжать их и потянуть, так, чтобы Малфой взглянул на него. Мысли уносили Гарри по волнам воспоминаний, окутывали его теплотой. Он посмотрел на Драко с другой стороны: неуверенность в том, что Гарри простит его, ненависть к себе за поступки молодости и отсутствие друзей или кого-нибудь с кем можно поговорить. Поттер укорил себя за вспышку ярости за ужином. — Зря я вспылил, — он подошел ближе и теперь мог легко коснуться блондина, но пока не решался. — Малфой… посмотри на меня. Драко послушно поднял серебряные глаза с таким выражением, что сердце Гарри екнуло и он не выдержал. Он стремительно наклонился к слизеринцу и накрыл его губы своими. Гриффиндорец на секунду испугался, что Малфой оттолкнет его, но ответ последовал раньше, чем Гарри пожалел о своем поступке. Они слились в страстном и жадном поцелуе. И Гарри показалось, будто этих лет не было. Возбуждение вскружило голову. Нехотя он сравнил этот поцелуй со всеми поцелуями, которые были у него с Джинни. В этом сравнении Уизли явно проиграла. Он никогда не хотел ее так поцеловать, как Драко, да и поцелуи были не такие. С Джинни Гарри всегда хотел, чтобы это скорее закончилось, а большая близость у них была только дважды, и это не приносило ему даже одну десятую наслаждения, которое было в тот единственный момент с Драко. — Как же я долго ждал этого, — прошептал Малфой, едва они отстранились, чтобы перевести дыхание. — Ты не представляешь, как я хотел вновь поцеловать эти губы. Как я сдерживался, чтобы не затащить тебя в какой-нибудь темный угол и заставить вспомнить, — Гарри почувствовал его дыхание на своих губах. Он провел по щеке Поттера большим пальцем и остановился на нижней губе, слегка надавил и вновь прильнул в поцелуе. Гарри запустил пальцы в блондинистую шевелюру и растаял. Последние возмущения в голове перешли в трепетное вожделение. Все, что он сейчас хотел, это Малфоя: трогать его, дышать им и никуда не отпускать. В какое-то мгновение он поймал себя на мысли, что готов сделать все, что скажет ему Драко, и немного испугался мысли, что они могут зайти дальше того, что между ними было. Драко, будто читая мысли, взял контроль над ситуацией, и Гарри лишь облегченно вздохнул. Он не хотел что-либо решать, только плыть на волне по имени Драко. «Волна» придвинулся ближе и слегка толкнул Гарри на диван. Тот послушно поддался, и блондин оказался сверху. Ловко развязав галстук и расстегнув пуговицы рубашки, его поцелуи стали уходить ниже. Гарри выгнул спину от удовольствия, пылкие поцелуи Малфоя сводили с ума. Гриффиндорец почувствовал, как в штанах твердело и ткань предательски мешала почувствовать больше. Он тихо простонал и встретил потемневший от желания взгляд. — Гарри, — Драко прервался и осторожно пододвинулся к уху Поттера. — Я боюсь, что не смогу остановиться, — Гарри одобрительно хмыкнул и прижал его бедра к своему возбужденному паху. — Гарри, подожди, я хочу, чтобы ты сейчас понял, что я хочу с тобой сделать, — каждое слово он выговаривал четко, делая особое ударение для смысла, пытаясь достучаться до сознания. — Ты можешь сделать со мной все, что захочешь, — в той же манере ответил Гарри, и прежде, чем испугаться ближайшего будущего, он прижал Драко к себе и перевернулся. Парни рухнули на ковер. Гарри оказался снизу, он вытянул и обхватил задницу Драко двумя руками — твердые напряженные мышцы. Он услышал, как Драко тихо застонал. Для Поттера это было сигналом, он рывком стянул с блондина рубашку и быстро расправился с брюками. Теперь Драко был перед ним в одних боксерах, горячий и удивительно жилистый. Бледная кожа обтягивала рельефные мышцы, и он выглядел, как вырезанный из мрамора, это привело Гарри в полный восторг и смущение за свое неидеальное тело. Восхищаясь Драко, он не заметил, как тот снял с него рубашку и освободил от штанов, оставив так же лишь маленькую ткань трусов между ними. Не сводя с Гарри взгляда, Драко снял трусы, высвобождая возбужденный член. Гарри последовал его примеру. Малфой устроился между его ног, оперся на руки по обе стороны от тела и, скользя языком по худому животу, груди, дошел до губ, впиваясь в них страстным поцелуем. Их члены слегка соприкоснулись, отчего все нервные окончания чуть не взорвались. Драко застонал. Быстрым движением он перевернулся и увлек за собой Поттера. Теперь Гарри сидел сверху. Малфой пробормотал заклинание и скользнул пальцами в расщелину между его ягодиц. Гарри ощутил горячие пальцы с холодной и скользкой смазкой у своего напряженного входа. — Можно? — засомневался Драко. Но Гарри не смог ответить, боясь, что струсит в последний момент, и только кивнул в знак согласия. Малфой уверенно надавил пальцем на его вход. Он мягко скользнул внутрь, и Гарри вздрогнул от неожиданности. Чувство дискомфорта пересиливало желание, было неприятно и немного больно. Видимо, все это отразилось на его лице, потому что Малфой неожиданно начал говорить, отвлекая своими словами внимание от неприятных чувств. — Когда я ушел тогда — ночью, то чувствовал, что с тобой осталась половина моей жизни. Я несколько месяцев ходил как не свой, это начали замечать другие, но я ничего не говорил. А потом на шестом курсе твое пристальное внимание ко мне, твоя постоянная слежка… Я надеялся, что ты вспомнил, или, может быть, просто почувствовал… — Драко медленно вводил палец, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Поттер был благодарен ему, его тихий спокойный голос и правда отвлекал. — Друзья говорили, что я одержим тобой, — прошептал Гарри, тяжело дыша. Неприятные ощущения стали не такими сильными, а удовольствие нарастало. — Они не знали, насколько был одержим я, — ухмыльнулся Драко. — Я следил за каждым твоим движением, за каждой твоей улыбкой. Даже тогда когда ты улыбался Уизлетте, я верил, что когда ты вспомнишь, ты будешь улыбаться только мне. Но потом… Я был уверен, что ты вспомнил и выбрал ее… Гарри прервал его горячим поцелуем, не давая утонуть в негативных воспоминаниях. — Теперь я буду улыбаться только тебе, — прошептал он в губы Драко. Малфой обхватил второй рукой его талию и прижал к себе, углубляя поцелуй и проводя своим языком по языку Гарри. Гриффиндорец тут же почувствовал яркие вспышки удовольствия, которые вибрировали в такт пальцу. Он расслабился, застонал, и Драко удвоил удовольствие. Еще никогда Гарри не было так хорошо. Все было настолько правильно, что он поймал мимолетную мысль о том, почему все этим не занимаются. Секс с девушкой ни разу не сравнится с чувством, когда пальцы задевали напряженный участок внутри него. Драко прошептал еще одно заклинание, и его член заблестел в приглушенном свете камина. Он аккуратно опустил на него Гарри, издевательски неспешно проскользнул внутрь. Драко обхватил бедра Поттера и несколько раз качнул их вперед и назад, показывая механику движений. Когда Гарри вошел в ритм и полностью отдался чувствам внутри, Малфой нежно взял его член в руку и, повторяя ритм, начал двигать. Гарри был на грани, он не хотел кончать первый, не хотел разъединять этот поток удовольствия, боясь, что больше он не повторится. Но член предательски дернулся, и Гарри захлестнуло столько эмоций и магии, что казалось, он может перевернуть горы, при этом не пошевелив пальцем. Рядом потрескивали уже знакомые молнии в волосах. Одновременно он почувствовал, как внутри него пульсирует член Малфоя, тот изогнулся под ним, несколько раз дернулся и, закатив глаза в невидимой волне наслаждения, остановился. Гарри наконец был счастлив. Он молча упал рядом с Драко, не в состоянии шевелиться. Он наблюдал, как Малфой, придя в себя, засуетился, убирая с себя и с Гарри итоги их бурных действий. Он не сразу сообразил, когда блондин попытался узнать, все ли хорошо. — Гарри, твои глаза… — Малфой рассмеялся. — Кажется, проклятье с глаз снимается сексом. Гарри только усмехнулся. Он притянул горячего Драко к себе, лег ему на плечо и сладко уснул. Впервые после битвы он точно знал, что сегодня он не увидит кошмары и ему не нужно держать палочку на расстоянии руки, чтобы расслабиться и провалиться в сладкий сон.***
Драко лежал на спине, разглядывая потолок и думая, все же хорошо, что тогда он пришел к Поттеру, а не к взрослым, хотя это было логичнее. Возможно, можно было избежать нескольких смертей, но ТАК эта история бы не закончилась. Гарри, дремавший на его здоровом плече, прижался еще плотнее, и Драко провел рукой по его непослушной шевелюре. Эгоистично — да. Но он же слизеринец! Конец.