Мой поцелуй через экран

      Ужасно жарко; в этом году у Чеён нет никакого ощущения прекрасного «лета», потому что её футболка словно намертво прилипла к телу из-за пота, а сама девушка выглядит так, будто только вышла из душа. Вокруг куча людей, болтающих на английском, следящих за происходящим на поле, но сама она к этому не питает интереса. Трибуны, если честно, заполнены максимально равномерно, как только возможно, но именно студентке кажется, что весь эпицентр кричащих незнакомцев оказался именно рядом с ней, и это выводит из себя. В руках бутылка потеплевшей колы, кушать хочется, но из еды ничего нет, а единственный знакомый здесь человек — двоюродный брат, сидящий слева, не показывает никакого сострадания к Сон, а потому ей приходится сжать плотно губы, молясь всем богам, даже если она в них не верит. Честно говоря, то она совсем не поняла, почему вообще согласилась на это. Возможно, потому что до этого её отказывались куда-либо отпускать, а любые попытки пресекались угрозами и тому подобными контролирующими замашками и словами о репутации (и это от тех, кто на другом материке вообще-то), а теперь она упросилась на единственное мероприятие с братом и получила это. Довольно разочаровывающе. Она ведь всегда слушается своих родителей и свою семью, всю свою огромную семью, так почему же они так редко прислушиваются к ней до конца? В плане, они сразу же согласились отправить её на семинары про современное искусство в США и посетить несколько выставок, но без условий не обошлось: каждый раз отписываться и присылать фотографии и видео мест, где она, и быть где-то, что не является гостиницей, только вместе с братом, который учится в этой стране, чтобы она выходила и приходила в определённое время, не ходила туда, не делала то, не знакомилась с этими. Чеён понимает их заботу и опасения, только вот почти всё время сидеть в гостинице ей до жути надоело. Брат часто бывает занят, правда непонятно чем, и почти не следит за ней, гулять одна она и сама боится, (наслушалась своих родителей, блин), так что суть всех их махинаций всё-таки остаётся загадкой. А ведь они звонят по сети так часто, что хоть об стену бейся. А ведь ей как художнице было бы только плюсом насладиться архитектурой и атмсоферой незнакомого города, в котором она до этого была! Чеён закатывает глаза, когда кто-то позади раздражённо кричит, и радуется, что ничего не понимает. Кажется, они пришли на матч бейсбола. Или игра в бейсбол не называется матчем? Это вообще игра? Это вообще бейсбол? Студентка пожимает плечами, какая все равно разница, и открывает бутылку, желая отпить.  — Да! Да! — и все словно специально разом встают, поднимая руки, её брат в их числе, что приводит к столкновению с рукой Чеён и неприятно разливающемуся пятну на футболке. Девушка морщится, осознавая, что ни закрыть его чем-нибудь, ни вытереть сразу же она не может. Так ей ещё и придётся ехать общественным транспортом, что только прибавит мороки. Она чувствует, как её настроение из пассивно-агрессивного тянет в активно-агрессивное, и даже на оставшуюся колу в бутылку становится все равно.  — Джэ! Что ты сделал?! — кричит девушка на корейском, оборачиваясь и задирая голову вверх, но не получает ответной реакции и ей приходится пнуть парня ногой. Тот игнорирует, при этом явно всё чувствуя, и Сон едва сдерживает себя от того, чтобы не наброситься с кулаками на братишку. Она чувствует на себе взгляд незнакомых зевак, пытаясь собрать свою волю воедино. Ладно, ладно, родственничек может пожить ещё чуть-чуть благодаря свидетелям вокруг. Но как только они выйдут из этого заполненного «ПГО️» (потными, громкими, озабоченными) зрителями места, она обязательно отомстит. На деле, она просто не может поверить, что сам Джэхён вот никак не проникнулся и никак не проникается к ней сочувствием, не соглашаясь поговорить с родителями по поводу их гиперопеки, не соглашаясь их провести, не соглашаясь с идеями Чеён и ещё ведя себя таким откровенно бесячим образом, когда они являются ровесниками. Тяжело жить на свете этом, когда брату того же возраста разрешают куда больше, чем тебе с самого детства. Конечно, может дело в семьях, только вот найти отличия в характере её отца от характера его отца практически невозможно. И ещё тяжело жить, когда твой брат в свободной майке и шортах, совершенно не волнуется о чём-либо, а её обязали надеть футболку и спортивные штаны. Она согласна на Ад после смерти, потому что температура воздуха сейчас кажется ей уже смертельной. А в Аду она скажет, что это ещё цветочки. Даже газировка никак не спасла положение, она ведь была тёплой! Жизнь бессмысленна. Колу закрывают крышкой и ставят от себя подальше, чтобы ещё чего-нибудь не испачкать. Пить, правда, хочется так же.  — Да! — толпа скандирует в последний раз, хлопая в ладоши, и брат садится на своё место, слишком очевидно и гадко улыбаясь. Чеён тут же толкает его, заставляя обратить на себя внимание. Он строит невинную мордашку, в удивлении приоткрывая рот и спрашивая:  — Оу май гад*, Че, что с тобой? Она хочет ударить его кулаком в плечо, он уворачивается, она просто толкает его назад. Шмыгает носом, хмыкая, и отворачивается к полю, которое почему-то стало каким-то пустым. Куда-то пропали люди. Их украли? Вау. И это всё, что нужно было сделать?  — Может быть, я хотел предложить тебе салфетки, Че? — продолжает брат, обеспокоенно взмахивая рукой. Че вновь пытается что-то сделать с футболкой, не разрешая брату притронуться к ней. Люди, кажется, не обращают на это внимания и занимаются своими делами. Хотя некоторые встают с мест и куда-то ходит. Закончилось?  — Прекрати говорить на английском, не притворяйся крутым, тебе не идёт, — перебивает девушка на родном языке, — всё закончилось?  — Грубо, — Джэ не слушается, — сейчас перерыв, если хочешь знать, как будет на простолюдинском.  — Дурак, — она сдвигает чужую кепку на лоб и недовольно ворчит: — Ничего сказать не хочешь?  — Мадам, аи кэнт андерстенды ю, — говорит Джэ с очевидными кривляниями, после чего внезапно делает серьёзное лицо и выпрямляет спину: — Да что опять-то? Они переключились на корейский. Его голос звучит устало, а тон немного напоминает раздражённый. Чеён не хочет устраивать драму, но, переметнув взгляд на его лицо, нет, она хочет устроить драму.  — В смысле? Что я «опять» сделала? Я не имею права высказывать своё мнение?  — Кто тебе запрещает? — парирует парень, а после шипит, ведь девушка непроизвольно повысила голос и, скорее всего, привлекла ненужное внимание: — Потише. Давай обсудим позже.  — Я не собираюсь это делать! Я хочу высказаться сейчас! — она складывает руки на груди.  — Высказаться? — он поднимает бровь, скептично оглядывая сестру. — Может, всё-таки ты имела в виду «поныть»?  — Что? — Чеён буквально замирает, не зная какие слова подобрать, в голове лезут всякие нецензурные реплики, но мозг решает оставить это на потом: — То есть я уже не имею права возмущаться таким ужасным условиями, с которыми я здесь встретилась? С твоей безответственностью? Дело не в том, что мне кто-то запрещает, а в том, что ты меня осуждаешь за моё, между прочим, оправданное недовольство! Считай нытьём! Но я устала каждый раз следить за тем, что я должна делать, что не должна, когда я просто хочу быть свободной!  — Ну так будь свободной! — восклицает в той же манере Джэ, когда она заканчивает свою тираду.  — Ну и буду! — кривится. — Ну и что ты мне сделаешь? Девушка хочет встать, когда ощущает вибрацию мобильника. Дорогие родители явились не запылились, вовремя решив попасть под плохое настроение дочери. Так ещё и с видеозвонком! Думают, наверное, что она усыпила брата, сама ушла в клуб и тусит там, пробуя что-нибудь запрещённое.  — Сейчас я им всё выскажу, — она нажимает на кнопку принятия и направляет камеру на своё покрасневшее лицо, как замечает движение слева. Это её ущипнул брат, который указывает рукой на большой экран, находящийся где-то над полем. Экран показывает её с телефоном, именно её лицо приближено, а границы составляют большие красные сердечки. В углу написано «kiss cam». Сердце девушки падает вниз, но ненадолго. Ведь родители ждут ровно как и люди, следящие за происходящим, — Чеён поворачивается вправо, замечая другого парня. Кто-то начинает подбадривать, аплодируя, а незнакомец как раз поворачивается к ней. Он брюнет, у него пухлые розовые губы, большой нос и ямочки на щеках из-за неловкой улыбки. Довольно мило. Чеён замечает, что он выглядит примерно на её возраст и такой же азиат, кореец кажется, так что будет не так страшно.  — Будешь целоваться? — Че использует корейский, подняв бровь, игнорируя копошение Джэ позади и явное недовольство мамы и отца через экран телефона.  — Эм, — неразборчиво отвечает, (он что икнул?) — вы не против?  — Ну да. Он размышляет несколько секунд, за это время воздух накаляется до ещё одного немыслимого предела, заставляя Сон пожалеть о том, что её первый поцелуй произойдёт, когда она будет злой и потной, а человек незнакомым, но она уже решилась. Конечно, она стопроцентно пожалеет, что сделала это, однако не больше, чем если бы она этого не сделала.  — Ну ладно, — отвечает парень громче, и его низкий голос слышен в этот раз лучше. Студентка не может поверить. Её руки дрожат от нервов, пока она поднимает телефон так, чтобы это точно смогли увидеть родители, и хватает парня за ворот белой футболки. Сталкиваясь с его глазами, в которых читается то ли тревога, то ли смятение, она мямлит:  — Я совершеннолетняя, если что.  — Я тоже, — он кивает,  — Ура? — неловко кусает губы и, наконец, тянет его к себе. И они целуются. На самом деле, для Чеён это выходит как-то скучно, хоть и приятно. Парень целуется мягко, очень осторожно; они словно едва касаются губ друг друга, прежде чем отстраняются, и Сон разглядывает лицо вблизи. Сосредоточиться не получается из-за шума вокруг и чужие глаза выглядят как обычные глаза, нос как нос, губы как губы. Даже хорошо, что он незнакомый ей человек (и будет таким оставаться). Зрители, конечно, реагируют ярко, но кроме аплодисментов, она так-то не получит, к примеру, коробок шоколада или новых красок для холста. А вот, когда она посмотрит на телефон, то увидит злого отца, размахивающего своими руками. Брат будет казаться спокойным, но как только камера направится к другим, а люди позабудут о поцелуе Че и незнакомца как только перед ними предстанут новые герои, девушка получит от Джэ подзатыльник. Зато она поцеловалась.