Мой поцелуй через экран

      — Так вы, — парень одаривает его скептичным взглядом, — поцеловались? В другой стране? Чувак, разве ты не ездил туда на научную конференцию на тему чего-то там по астрофизике? Как ты умудрился кого-то поцеловать? Намджун стискивает зубы, кивая. Он ругает самого себя, ведь он мог подождать буквально полчаса там, час, прежде чем попросить эти колонки. Понятно, что Хосок шутит, только теперь он будет это делать очень часто. Тот же ухмыляется, хихикая, притворяясь, что не у него только что пропала практически единственная клиентка за день. Дело даже не в ней, незнакомой девушке, что сбежала сразу, сделав своё заявление, прикрыв ладонями рот. Ким её имени-то не знает, поцелуй всё-таки ничего не значит. Но смущение смущением, поскольку после таких спонтанных решений и поступков люди обычно надеяться больше никогда не встретиться с друг другом, а тут вот, на тебе. — Слушай, а что там с Чонён и Чимином? — решается сказать «виновник», пытаясь скрыть нервозность в голосе. — Они решили тот вопрос о пропавшей кру́жке Пака? Это было совершенно не к месту поставленный вопрос. Особенно после того, как Намджун до этого рассказывал про то, как поцеловался с девушкой, что назвала его «левым парням». Детали, детали, детали. У него, правда, есть объяснение такого поведения, у него всегда были проблемы с переводом тем. А ещё он очень плохо врёт. Ким Намджуна вряд ли можно назвать человеком, который много социализируются и общается с людьми вне своего круга комфорта. У него есть близкие люди, включающие семью и тех, с кем он имеет много общего, чего ему в итоге хватает. Он тот тип, который с радостью обсудит с незнакомцем законы какого-нибудь учёного, но когда его пригласят на свидание, он откажет. Как он сам считает, сейчас романтика не в его приоритетах. Если он найдёт кого-нибудь, с кем сильно захочет встречаться, то это будет мило, если нет, то ничего страшного, он не собирается страдать. Так что… поцелуй с кем-то? И пусть через камеру поцелуев, это все равно неожиданно и для самого Кима. Обсуждать это спустя столько времени кажется странным. Существование поцелуя от того сомнительное, посему студенту нужно срочно перевести тему, что он делает весьма неумело. Намджуна окидывают быстрым взглядом, но в конце концов ничего не говорят конкретно. (Но он знает, что его будут расспрашивать позже, а ещё, тавтология, будут очень много подшучивать). — Милашка, — притворно, тошнотворно, умилительно тянет официант, стараясь не засмеяться в ту же секунду, — боюсь, тебя не обрадует решение вопроса, к которому они пришли. — О нет, — устало шепчет. — О да, — словно издеваясь, тянет парень, — они перессорились и не общаются. Снова. У Намджуна лицо косит от того, как ему это надоело. Они туда-сюда, туда-сюда мечутся, плюс и других ставят в неловкие положение. Ему самому тоже бывает немного неуютно думать, что пока он гуляет с Чимином, он до сих пор дружит с Чонён, которую тот недолюбливают, в итоге это работает в обе стороны как замкнутый круг. Чонён и Чимин — довольно интересная парочка, по крайней мере так считает Хосок, в то время как Кима лишь гложет интерес и желание узнать, что же привело к такой напряжённой атмосфере между ними. Они будто играют в кошки-мышки. Но он не хочет лезть, (как в принципе никто не хочет), когда его не просят, поэтому сейчас достоверно неизвестно, почему те то ругаются по любой мелочи, не общаясь неделями, а то и месяцами, то становятся вполне хорошими друзьями. У этого дуэта настолько соперничающая энергетика, что все, кто с ними общаются и знают про их специфичную манеру общения, давно привыкли к язвительным замечаниям, толчкам и тому подобному. Если честно, Намджун даже начинает немного понимать, почему его друга так заинтересовала история с незнакомкой. С Чонминами (как тех в шутку называют) крыша не только поедет, но и полетит. А тут вполне себе идущая на сценарий для романтической дорамы ситуация, как тут дружески не подкалывать? — Пока ты был сначала в другой стране, а потом неделю туда-сюда бегал, а потом нам не удавалось встречаться, ты наверняка не заметил и не знаешь пару других подробностей, но тут дело не совсем в кру́жке, — говорит Сок, выдержав для приличия недолгое молчание, вызывая недоумение, — у них развивается драма похлеще Санты-Барбары. — О нет, — повторяет парень снова, закрывая ладонями лицо. — О да, — доносится от уже переставшего смеяться, посерьёзневшего собеседника, — но, как обычно, никто не хочет лезть в самое пекло. Они не хотят делиться вообще, но мы понимаем, что там обиды чуть ли не с утроба матери идут, так что… Я хочу сказать тебе это, чтобы ты был в курсе ситуации. — Я понял, — сухо отвечает, — не упоминать при них вторую сторону, не говорить про кружку, не ждать общего сбора в полном составе ближайшие две недели и не сметь хотя бы намекать об этом. — Бинго! — говорит Чон, невесело усмехаясь. С одной стороны, это хорошо, что они так хорошо знают друг друга, что могут предугадать примерные сценарии и быть тактичными, чтобы не создавать больше ссор внутри компании. С другой стороны, отношения Чимин и Чонён не шутки, всё равно существует страх, что те смогут разругаться навсегда, тем самым дав трещину и разделить всех на два лагеря, а то и три, оставляя тех, кто не сможет определиться. Выбирать между близкими — это же кощунство. Поскорее бы те двое разобрались с этим сами, иначе, как бы остальные не хотели, им придётся в это втянуться.

✧✩✧✩✧✩

Чеён бежит, сразу же направляясь домой. Первым делом она старается понять, нет ли кого дома, всё ли в порядке, никто не приходил ли, а после начинает стирать следы, которые могла оставить. Она вытирает пыль с обуви, складывает одежду, включает ту злосчастную камеру, попутно проверяя сообщения от матери. Мало ли, вдруг та могла заметить её и скоро напишет ей об этом? Сегодняшний день выдаётся безумным. Она впервые бежит из дома, чтобы тут же столкнуться с матерью, чтобы тут же столкнуться с человеком, с которым разделила свой первый поцелуй и сбежать! Нонсенс! Невозможно поверить! Впрочем, Чеён действительно ощутила это на своей шкуре, поэтому поверить очень даже возможно, оттого она хочет успокоиться, не нагоняя преждевременную панику, и потом понять, как ей вести себя в разных случаях. Главное, поступать на трезвую голову, сначала подумав, а только потом принимаясь за действия. Девушка готовит себя морально к разным исходам. Во-первых, никто ничего не узнает, родители ведут себя как обычно, она больше не встречает того парня, конец. Во-вторых, мать знает, отец знает, её ругают, так что в этом случае она должна подготовить пламенную речь с аргументами, которые смогут спасти её задницу от проблем. Если… если она сможет переубедить их, то ей станет легчсе дышать. В-третьих, никто ничего не знает, но парень знает её и её ждёт волна смущения и всего такого. Конечно предпочтительным будет первый вариант. Но второй тоже ничего, хотя бы потому что она возьмёт ответственность за поступок и объяснит свою точку зрения. Те не поняли — окей, она будет одиноко плакать на кровати, хотя ей уже за двадцать, поняли — прекрасно, её наконец-то перестанут опекать! Про третий вариант и незнакомца она не хочет думать, так что Чеён решает проигнорировать этот возможный вариант развития событий. Сон жмурит глаза, чувствуя как начинает болеть голова. Все эти мысли словно отравляют мозг, перенапрягая его, словно хотят её в могилу свести. Иногда думать страшно, а дышать тяжело. Жизнь — самая важная вещь в мире, но она всё ещё не имеет своего значения. Так вправду было бы легче, если бы их не было. Чеён решает перекусить. В холодильнике можно мало что найти, но ей вполне хватит и хлеба с маслом, которые можно скушать в паре с чаем. Кухня кажется большой, но студентке думается, что сейчас в ней самой гораздо больше, чем в этой душной комнатке. Решив отвлечься, расфокусировав взгляд, она вспоминает про то, как она дышала на улице. Было свободно, пусть одиноко. Было весело, пусть совестно. Было красиво, пусть быстро. Всё было и есть, настоящее — не иллюзия, к ней приходит спокойствие, ведь даже тот дорожный знак был хорош. Вдохновение постигает внезапно. Хочется подпрыгнуть, стать невесомой и улететь рисовать, создавать, воплощать. Еда отходит на второй план, пока в женской голове мелькают идеи о том, как показать её воодушевление с этого дня. Получится ли передать через краски то волнение? Через наброски рассказать её страхи, радость, смущение? Выбрать цвета, что отражают её «Я» сегодня? Слышится, как открывает входная дверь, и это заставляет девушку от удивления раскрыть глаза. Прямо оттуда, из прихожей сначала на кухне появляется седая голова, после представляя взрослого и чересчур серьёзного на вид мужчину с седеющими прядями. Сон пытается вести себя так, как обычно. То есть встать, громко здороваясь и чуть кланяясь, чтобы её отец заметил её, слабо улыбнувшись: — Ты кушаешь? — та кивает. — Несильно голодна? Если не хватит, то закажи что-нибудь. — Вы не будете? — спрашивает девушка больше из вежливости, чем из любопытства. Родители редко кушают вместе. Родители редко общаются с ней без надобности, (правда, она узнала, что родители могут говорить дольше трёх минут, в то время как была в США, и эти разговоры не являлись серьёзными беседами). Её родителей ловить надо. Возможно, это одна из причин по которой они хотят её контролировать. Они не доходят до контролирования телефона, приложений и переписок, но всегда требуют знать во сколько, куда, с кем она идёт. Да, они заботятся. Деньги дают. Не дают ей голодать, нуждаться в чём-либо, но всё-таки… — Нет, я не голоден, — отвечает он, — буду в своей комнате. Что-то срочное, постучись. Это хуже, чем если бы он в кои-то веки согласился и сел бы рядом с ней попить чаёк. Но всё-таки лучше, чем если бы он начал ругать её и пригрозил чем-нибудь. Дочь послушно кивает. Когда мужчина уходит, она переводит взгляд на чашку и пытается совладать с непонятной обидой внутри. Вздыхает, а потом думает, что вдохновения уже нет и вряд ли будет в ближайшее время.