Профессиональная попаданка: Благородная

      — Что? — Рагар чуть привстал, подавшись вперёд. — Сайес…              — Рагар, — я показала ему развёрнутую ладонь, призывая успокоиться. — Прошу тебя, каджу Роярд, расскажи об этом.              Сейра не поднимала глаз и молчала. Я ждала. Мне не хотелось торопить её, ведь, возможно, действительно произошло что-то ужасное, что ей сейчас снова приходилось переживать. Я увидела, как из её глаз по щекам прокатились слёзы. А вот это уже никуда не годится.              — Эскер, принеси ещё одну чашку, — мягко попросила я, поднимаясь. — Сейра, мы тебе не враги. Давай-ка, садись.              Я почти силой подняла её с пола и усадила на мохнатый изумрудного цвета мешок. Сейру трясло так, что мне хотелось завернуть её в плед, который удивительным образом нашёлся через пару кресел — мягкий, в зелёно-белую клетку. Эскер вернулся из кухни не просто с чашкой — он приготовил для Сейры какао с маленькими розовыми маршмеллоу, которые плавали на поверхности. Он сам вложил чашку, которая вообще-то была супницей, ей в руки и сел на своё кресло. Девушка удивлённо смотрела на нас, только теперь, похоже, заметив, что пришла в час домашнего чаепития. Это она нас ещё в фартуках в кухне не застала…              — Так что случилось? — снова спросила я, когда мне показалось, что она вроде бы пришла в себя.              — Когда… — Сейра сглотнула. — Когда Геджутель-ним пришёл ко мне, чтобы рассказать о том, что на моего отца и его сына напали и убили, я уже должна была это знать. Мой отец… С его уходом в вечный сон Коса Смерти должна была прийти ко мне, но… — она всхлипнула. — Но это произошло лишь через три недели. Мой отец, как каджу Роярд, мог отправиться в вечный сон по своему желанию в любой момент, но он… Он предпочёл не делать этого. И передал таким образом большой объём сведений о нас Союзу.              — Полагаешь, он рассказывал им о нас? — мрачным низким голосом изрёк Рагар.              — Нет! — Сейра возмущённо вскинулась. — Но он позволил изучать себя столько времени…              — Я поняла, — я вздохнула. — Это действительно серьёзно и заслуживает наказания. Выпей с нами какао, а потом отправляйся домой и подготовь святилище. Рагар, — обратилась я, — вы были хорошо знакомы?              — Да, мы дружили, — кивнул он.              — Хорошо, тогда пойдёшь со мной. Мне может понадобиться поддержка, — я поджала губы. — К тому же, при пробуждении лучше увидеть знакомое лицо.              — Я ушёл в вечный сон задолго до него, — отозвался Рагар. — Возможно, лучше обратиться к Геджутелю.              — Нет, не стоит, — я покачала головой.              — Я тоже пойду, — подал голос Эскер.              — Нужно будет начинать готовить тех детишек к возвращению, — огорчила я его. — Не переживай, суд будет здесь и через три дня, как и ваш был. Тогда уже у нас не будет этих неудобных гостей. И после вы отправитесь в Корею.              — Так скоро? — удивился Рагар.              — Да, до поступления же ещё больше месяца, — подхватил бывший Лорд.              — Да, так скоро, — отрезала я. — Там ещё нужно подготовить всё. Скажите спасибо, что Франкенштейн согласился помочь с подавляющим большинством бумажных вопросов. Иначе вы бы уже сами, оба, носились по всему городу.              Сейра хихикнула. Мы разом умолкли и уставились на неё. Её щёки мгновенно покрылись милым розовым румянцем смущения и она опустила лицо, скрыв глаза за чёлкой. Мне показалось, что какао она сделала максимум один маленький глоточек.              — Извините, — пролепетала она.              — Вообще-то, это хорошо, что ты пришла в себя, — задумчиво отозвалась я. — Только что тебя так рассмешило?              — Просто… — она опустила голову ещё ниже. — Я никогда прежде не видела, чтобы у благородных были такие неформальные беседы.              — А, — я отмахнулась. — Это ты ещё на пляже с нами не была. Кстати! Давайте-ка после чая сходим? Как раз уже вечереть начало, хоть печь не будет.              — Как вам будет угодно, каджу-ним, — хором отозвались мои Астерикс и Обеликс. Выражение было вроде формальное, но в глазах плескалось веселье.              — Может быть, нам стоит позвать всех на пляж накануне нашего отъезда? — задумчиво добавил Эскер.              — Хорошая мысль, — кивнула я. — Можно устроить небольшую вечеринку. С арбузом, барбекю, фейерверками и разными напитками. А то как вы без этих знаний вольётесь в студенчество?              Разговор сразу уплыл в это русло. Мы заговорили о том, как будем развлекать толпу каджу, и я даже немного увлеклась. Сейра, так и сидевшая с чашкой и в пледе, постепенно включилась в разговор, вспомнив про настолки, в которые они играли с детьми у Франкенштейна. Я подумала и отмела эту идею — на пляже в них не поиграешь. Но с другой стороны, если после него перенести всю тусовку сюда, в эту самую мягкую гостиную, то вполне можно и поиграть. Я подумала о «Мафии» — как раз игра для большого количества народа. Тем более, что мои шальные мысли уже унеслись к тому диво-снадобью, что Франкенштейн в прошлый раз подмешал в чай. Не пьянства ради — веселья для.              Когда чай закончился и десертов тоже не осталось, я поднялась с кресла, что далось с некоторыми трудностями, и направилась к террасе. С трудностями — потому что вылезти из кресла-мешка действительно не так легко, после того как попа утонет в мягком его нутре. В лицо мне дохнул солоноватый ветерок. Солнце уже начинало клониться к горизонту, так что стоило поторопиться, если, конечно, не планировалось купание при свете луны. Рагар, как обычно, метнулся до своей опочивальни быстрее, вернувшись сразу в купальных длинных шортах, зато Эскер провёл оригинальный манёвр, выпрыгнув из окна. Я только покачала головой, глядя на них. Какое там Лорд и каджу?..              Не успевшая уйти Сейра смутилась. То ли от вида Эскера с пёстрым полотенцем на одном плече и огромным плавательным кругом на другом, то ли от цветастых шорт и шлёпанцев Рагара, который больше ничего на пляж не надевал. Полотенца он тоже не брал — ему нравилось заплывать подальше и возвращаться, после чего обсыхать под солнечными лучами на ветру. Бывшему Лорду больше нравилось нырять к рифу, после чего он мог долго лежать на своём круге на мелководье. Я же развлекалась и тем, и другим. Впрочем, так же далеко, как Рагар, я не плавала, зато мне нравилось нырять у рифа, где я могла долго наблюдать за мелкими разноцветными рыбками.              — Хочешь с нами? — я повернулась к Сейре. Она мгновенно поднялась и кивнула, а затем отвела взгляд.              — Только у меня ничего нет, — тихо сказала она.              — Вообще не проблема, — улыбнулась я.              Лёгкое движение пальцев обратило её одеяние в закрытый чёрный купальник с графическим золотым изображением ирисов, полупрозрачное парео в комплект и шлёпки. Полотенцем стал бело-зелёный плед. Мы вышли из особняка и направились к океану. Мне как-то особенно полюбился брючный костюм в стиле сафари, так что я ходила в нём и дома, и по всем своим делам. И в пир, и в мир, и в добры люди, в общем. Обращать его в пляжную одежду я не спешила — это можно было сделать и на месте.              Эскер бросил свои вещи на горячий мелкий песок и с разбега нырнул в воду. Он сразу исчез под поверхностью, видимо, направившись к рифу. Как только солнце сядет, там уже будет ничего не рассмотреть. Рагар же задумчиво смотрел на горизонт, пока лёгкий ветер шевелил золотистые пряди его волос.              — Ты умеешь плавать? — повернулся к Сейре бывший каджу. Она отрицательно помотала головой. — Тогда идём.              Я осталась на берегу одна. Сняла обувь и прошлась по песку. Идти по нему было приятно. Я вдохнула запах моря и начала заходить в воду, по пути изменяя свою одежду. Сейра и Рагар были уже метрах в ста от берега. Действительно, чего мелочиться? Я нырнула и подплыла к Эскеру. Он указал мне на крылатку, которая медленно плыла вдоль рифа, неспешно шевеля похожими на перья плавниками. Мы с ним тоже тепепали руками, чтобы оставаться на одном месте. Рыба была тицианово-белая, с почти прозрачным хвостом в мелкую крапочку. От неё шарахнулись в анемоны несколько клоунов, и она развернулась было за ними, но не поплыла, отчего пропустила стайку хирургов.              Насмотревшись на риф, я всплыла, и Эскер возник над водой вместе со мной. Он досадливо посмотрел на берег, где валялся его круг, и поплыл. Я последовала за ним, и вскоре нас нагнали Рагар и Сейра. Солнце садилось.              На берегу я и Сейра уселись на бывший плед, а Рагар остался стоять спиной к нам шагах в пяти. Как и всегда, солёная вода пропитала его волосы, и они прилипли к спине. Но он не обращал на это внимания, хотя с хвоста прямо текло. Эскер вернулся в воду, улёгшись на круг. Слабый прибой мерно покачивал его. Концы его волос ещё плавали в воде, а те, что подсыхали — топорщились. Это означало, что по возвращении он проведёт в ванной не меньше часа. Впрочем, ванных комнат в особняке было всего пять, так что это никого не стесняло.              Когда солнце совсем село, Сейра поднялась и попросила вернуть её одежде прежний вид. Выполнив её просьбу, я пообещала прийти часам к одиннадцати, и она, поблагодарив Рагара за урок, скрылась. Предстоящая ночь обещала быть тёплой, и мне не хотелось даже возвращаться в особняк. Впрочем, Эскер и Рагар, казалось, тоже не горели желанием покидать пляж.              — Вам хватит сил? — тихо спросил Рагар, выдёргивая меня из задумчивости.              — Да, конечно, — я улыбнулась. — Не беспокойся об этом.              — Но если вам станет нехорошо…              — Ты же идёшь со мной, — я пожала плечами. — И потом, благодаря Франкенштейну мой запас жизненных сил восполнен, так что как с тобой не должно получиться. — Он как-то грустно на меня посмотрел. — И это не твоя вина.              — Вы бы не стали тратить жизненные силы, если бы я не совершил преступление, — тихо и мрачно произнёс он.              — Да, ты прав, — я вздохнула. — Но тогда мы бы тут с тобой не болтали, опять же. Или тебе не нравится быть здесь?              — Я не… — он резко приблизился. — Это не то, что я хотел…              — Рагар, — я сжала переносицу, — если тебе так хочется отправиться в вечный сон, ты, конечно, можешь это сделать, — недовольно проговорила я. — Хотя я против этой затеи, и твои дети будут убиты горем, но всё же. Если. Ты. Хочешь. То ты можешь.              — Не хочу! — он мотнул головой, и брызги воды с его волос пролетели мимо меня. — Я только хотел сказать, что бесконечно благодарен и… Мне жаль, что вам пришлось потратить свои силы на это.              — А… — протянула я. — Слушай, давай закроем эту тему раз и навсегда, ладно? Что сделано, то сделано. И потом, я же не отдала свою жизнь за твою, так что прекращай об этом думать.              — О чём вы тут шепчетесь? — Эскер возник из сгустившегося мрака ночи.              — Ни о чём, — я поднялась и подобрала плед. — Пойдёмте домой. Волосы опять как пакля у всех.              — Ладно, — хором протянули они, и мы отправились в особняк.              Утро выдалось пасмурным. В Лукедонии такое случалось нечасто, здесь даже сезона дождей особо не было. И тем не менее, идти никуда не хотелось, а хотелось замотаться в плед и сидеть с книжкой или вязанием у камина. Вязания у меня, правда, не было, зато книг была целая библиотека. Но я заставила себя отогнать столь манящие мысли и выбрать платье. В итоге остановилась на чёрном, разумеется, шёлковом с воротничком стоечкой и отрезной юбкой-солнце в пол. Из-под воротничка и тесных рукавов выглядывала чёрная оборка узкого кружева. Тонкий золотой шнур обозначал талию и двумя длинными хвостами достигал почти самого низа подола.              Я спустилась вниз, где меня уже ждал Рагар. В традиционных серых брюках, белой рубашке, сапогах и чёрном с золотой оторочкой плаще. Он предложил мне локоть, и мы угрюмой гурьбой направились к поместью Роярд. Идти было, в принципе, не очень далеко — мы добрались примерно за час. По дороге говорили о саде вокруг особняка — Арзак почти закончил работу, и я размышляла, как мне отблагодарить Раджака. Рагар сказал, что не стоит благодарности, и тогда я предложила испечь для него торт. Бывший каджу согласился, что такое будет уместно, и мы опять перешли на разговор о кулинарии.              Перед поместьем Роярд раскинулся лабиринт розовых кустов. Растения цвели, распространяя тонкий аромат. Под входной аркой, увитой калистегией, нас ждала Сейра. Она была одна, и насколько мне было известно, клан её был весьма малочисленным. Впрочем, клан Роярд никогда не был особенно большим. Сейра провела нас к небольшому замку в романском стиле из серого камня. По углам его смотрели в небо круглые башни с узкими высокими окнами. Украшений на нём не было, и в пасмурный день он казался нависающим и мрачным. Как раз под стать форме жнеца оружия духа Роярд.              Святилище, оно же склеп, располагалось за домом. Оно находилось большей частью под землёй, а войти в него можно было через тяжёлые дубовые ворота в стрельчатой арке небольшого серого строения, увитого глицинией в цвету. Что, впрочем, не делало место менее мрачным. Мы долго спускались за Сейрой с чадящим факелом, пока наконец не вошли в просторное и слегка пыльное помещение со сводчатым потолком. Там, на относительно невысоком постаменте находился гроб из серебристого металла с золотым крестом. Ну, в принципе, святыни каджу вообще похожи, так что в этом не было ничего удивительного. Я просила Сейру отдать мне косу и выйти хотя бы на площадку перед самим святилищем. Она молча выполнила мою просьбу. Видимо, Раджак или Раэль, или Геджутель просветили её, как себя вести. Я глубоко вздохнула. Признаться, снова расставаться с большим количеством жизненных сил мне не хотелось, но раз пошла такая пьянка — режь последний огурец.              Сил у меня в этот раз было даже в избытке, так что мироточить кровью я не начала и на руки Рагару не падала. Когда крышка гроба откинулась, на нас уставился Сайес. Сейра была его копией. Только он свои белоснежные волосы заплетал в косу, доходившую едва до середины лопаток. Сайес удивлённо и молча смотрел на меня и не сразу заметил Рагара. А когда это случилось, он вскочил, подошёл к нему и схватил за плечи.              — Ты же мёртв! — выпалил он.              — Приветствие ниже среднего, а, Рагар? — хмыкнула я.              — Я был в вечном сне пять столетий, — кивнул бывший каджу Сайесу. — Но я совершил преступление, и Родела-ним вернула меня с того света, чтобы я мог понести наказание.              — Звучит мрачновато, — констатировала я.              — Погоди! Меня же убили! — Сайес сжал голову руками, как будто испытывал невыносимую боль, и скрючился. — А Роусаре? Что с ним?              Рагар отвернулся. Я вздохнула и закатила глаза. Лёгким движением руки я обратила белый балахон в брюки, рубашку и ботинки, плащом заморачиваться не стала.              — Боюсь, он не выжил и вернуть его невозможно, — мягко произнесла я.              — А вы?.. — Сайес озадаченно посмотрел на меня.              — Кадиа Этрама Ди Родела, — представилась я.              — Вы… Неужели? Матушка Рейзела-ним? — он тут же склонился. — Я счастлив знакомству с вами. Но что происходит? Разве вы не были в вечном сне?              — Э, нет, не была, — я опять скорбно вздохнула. — Я пришла сюда и прервала твой вечный сон, Сайес Эр Роярд, чтобы предъявить тебе обвинение. Из-за твоего отказа добровольно сразу уйти в вечный сон есть основания полагать, что Союз получил большой объём сведений о благородных, что подточило баланс. В соответствии с этим преступлением ты будешь осуждён через три дня.              — Но я не…              — Все объяснения я выслушаю на суде, — оборвала я его. — Проведи это время с дочерью.              Я коснулась плеча Рагара и вместе с ним скользнула в особняк. И первое, что я сделала — переоделась в свой костюм сафари. Время уже подходило к тому, чтобы готовить наших гостей к возвращению. Все трое были заперты в подвале, в одной из комнат, в которой было посуше. Впрочем, там всё равно было довольно прохладно. Эскер как раз был там, что-то доколдовывая с их памятью.              — Я могу посмотреть? — я внимательно смотрела на совершенно идиотские ухмылки на спящих лицах.              — Ну, — Эскер посмотрел на меня долгим взглядом. — Почему нет, в общем-то.              Я забралась в память модифицированного. В принципе, это было не важно, просто почему-то мне хотелось посмотреть именно его. Эскер и правда был мастером в этом деле. Поддельные воспоминания абсолютно ничем не отличались от настоящих, кроме, разве что, степени бредовости. Оказалось, что в Лукедонии разводят маленьких ездовых… лошадей? Нет, драконов! Все они были сплошь чёрными с золотистой каймой чешуек и рубиновыми глазами. Помимо седла на спине они носили большие камни на груди, которые делали их невидимыми сразу после взлёта. Причём, вместе с наездником. По Лукедонии только на этих реликтовых ящерах и перемещались.              Со мной шпионская группа тоже встретилась, только сцена была такой, что даже у Кромбелла должно было отбить желание на меня охотиться. Я в этой сцене расщепляла в пыль взбесившегося дракона с неуёмной регенерацией, который ещё и плевался в меня огнём. Причём, я делала это точно также, как убивала Мадука. Только на три дня раньше. Ну, как будто. После кончины ящера я сверкнула глазами в сторону шпионов, и потом они долго бежали по каким-то кустам, постоянно собирая лицом листья, ветки, пауков и даже маленьких птичек.              Близко с благородными в воспоминаниях они не сталкивались, но зато нашли родник искрящейся воды, над которым была радуга при луне. Не заподозрив абсолютно ничего, все трое вдоволь напились из него и получали блаженные галлюцинации. Я вынырнула из воспоминаний и вопросительно посмотрела на Эскера.              — Если ты хочешь спросить, чем я их опоил, то лучше спроси рецепт этого у Франкенштейна, — изрёк он.              — Ты где это взял? — удивилась я.              — Дак на кухне лежало. До ремонта, — он пожал плечами. — На банке было написано «Травы для красочных снов».              — И как ты заставил их выпить?              — Старый добрый ментальный контроль, — улыбнулся бывший Лорд.              — Они в себя-то придут до выброски? — я с сомнением посмотрела на горе-шпионов.              — Не знаю, — хмыкнул Эскер. — У нас есть ещё время до шести утра примерно.              — Понятно…              У нас был уже вечер, но у Франкенштейна была глубокая ночь, когда нормальные люди спят. Но кто говорит о нормальности в нашем случае? Наплевав на рамки приличия, я скользнула к нему. А он и не спал — сидел в лаборатории и изучал данные, мозоля глаза о экран.              — Привет, — тихо поздоровалась я. Учёный вздрогнул и обернулся.              — А, это вы, — выдохнул он. — Вы меня напугали.              — Извини, это не входило в мои планы, — я улыбнулась. — Мне нужна твоя помощь.              — Я немного занят сейчас, — ответил Франкенштейн. — Кроме того, мы с вами так и не поговорили о приборе.              — Да, точно, — кивнула я. — Там вышел немного перебор. Надо рассчитывать объём заряда в каждом конкретном случае просто. И регулировать или мощность, или количество. Не знаю, надо найти адекватный способ диагностики. Надо подумать над этим.              — Ага… — учёный кивнул, тут же что-то прикидывая в уме. — Вы же не за этим пришли?              — Нет, — я качнула головой. — Хотя пару-тройку зарядов я бы поглотила, но пришла я не за этим. Эскер дал нашим гостям «Травы для красочных снов». Четыре дня назад. Они придут в себя к утру?              — Ммм, — задумчиво протянул Франкенштейн. — Должны бы. Но если нет — просто влейте в них настойку полыни до кашля. Тогда точно протрезвеют.              — Однако ж, методы у тебя, — хмыкнула я.              — Ну, можно по щекам отхлестать, — он пожал плечами. — Но настойка будет эффективнее.              — Понятно. Как идут дела с моей просьбой касательно Эскера и Рагара?              — Тао нашёл недорогую квартиру, но студенты в такую поселились бы втроём, так что будем искать ещё варианты. А по документам и подготовительным курсам полный порядок, — отчитался учёный.              — Не надо другую, — я вздохнула. — К ним присоединится Сайес Эр Роярд. С документами получится?              — Вы подняли отца мисс Сейры? — Франкенштейн удивлённо посмотрел на меня. — Что же он сделал?              — Не умер вовремя, — я пожала плечами. — Он будет осуждён на обучение техническим специальностям.              — Понял, сделаем, — кивнул он и снова повернулся к монитору.              — Шёл бы ты спать, — вздохнула я. — Утро вечера мудренее.              — В смысле? — вскинулся он.              — В коромысле, — я поджала губы. — Когда выспишься, соображаешь лучше.              Франкенштейн ещё раз посмотрел в монитор, потом на меня, кивнул и поднялся. Я заметила, что у него красные глаза в обрамлении тёмных кругов. И давно он, интересно, не спал? И в честь чего это он, интересно, не спал?