Возрождение кланов

POV: Кассандра

      Утро следующего дня. Мало мне было смачного похмелья и головной боли, так теперь наше руководство решило нам спуску не давать и нагрузить дополнительной работенкой с утра пораньше. Казалось бы, на кой черт нам она сдалась, если завтра нас уже переводят? Но нет. Такой аргумент для них, видимо, никакая не преграда.       Пока мои руки лениво и все ещё в сонном состоянии натягивали штаны, голос Риты не заставил себя ждать в такую рань: — Кэсс, как ты это объяснишь? — в какой-то момент померещилось, что она чем-то напугана, но моё похмельное и паршивое состояние не сразу помогло мне обозначить этот аспект. — Да что ещё? — подняв полусонно глаза, мной была замечена её книга по алхимии с вырванной страницей. — А, это… — зевнула и продолжила: — Ну я взяла. Кто ж ещё бы кроме меня догадался бы? И вообще… К чему докопалась? — Я поэтому и спрашиваю тебя, Кэсс. Вопрос только — зачем? — не то чтобы с открытой грубостью, но так точно с непривычной для меня серьёзностью выпалила блондинка. — Ты же могла меня просто попросить, и я бы без промедлений тебе помогла бы с любой трудностью. Зачем было идти на такой риск? Да и… Так обманывать меня? За что ты так со мной? — Зараза… Да не кричи ты так. И без тебя башка раскалывается, — мои ладони потерли уязвимое место в области пульсирующих висков. — Даже если бы и попросила… Будто ты бы мне так просто отдала этот листик? Не надо вот тут мне чепуху какую-то нести. — Ежели бы ты могла бы разъяснить для этого причину, то вполне могла бы, — приставучая ведьма в разгар моего похмелья убрала книгу под подушку своей кровати надо мной, но сама, черт возьми, и не думала убраться куда подальше в час моего плохого настроения. Вот бесит как. Если видишь что кто-то не настроен на разговор зачем лезть? — В моей книжке я его не нашла. Всё перерыла, что могла. А причина… Тебя не касается при всей моей любви к тебе уж извини.       «Надо же… Я и ещё извиняюсь? За то, что, как всегда, поступила по собственному желанию? С чего бы?» — Насколько я помню, там был рецепт приворотного зелья, — все продолжала давить на меня та, что постепенно вызывает во мне только раздражение. — Не говори только мне, что ты задумала отравить его. — Не отравить, а всего-то выпутать из этой любвиобильной катавасии, — натянуть белые штаны униформы мне удалось только до колен, находясь по прежнему в сидячем положении. В остальном же я осталась в нижнем белье. — Тебе не понять, свинка, поэтому не лезь, куда не просят. Признаю… С моей стороны воровать у тебя было не слишком… В общем, ты поняла, — вынув из-под своей подушки тот самый вырванный пожелтевший листик с подробной инструкцией эликсира, я протянула его назад свинке. — На, блин, забери его уже. Мне он больше уже не понадобится. — Но… — девчушка случайно смяла краешек листик, когда забирала его. — Так ведь нельзя! Хочешь его влюбить в себя? Чтобы он позабыл о ней? — Я и не скрываю этого, — равнодушно пожала плечами, приступая расчесывать себе свои скомканные пышные кудрявые волосы подобранной расческой с тумбочки, которые я давненько не смазывала маслицем, а то иначе не были бы они такими непослушными. — И нечего на меня так смотреть. Я бы тебе при любом случае вернула твою несчастную страницу перед разъездом. Так что не надо меня во всех грехах человечества теперь обвинять. — Дело то не в этом, Кэсс. Ты… Ты вообще думала, какие могут быть последствия? А ежели, предположим, зелье не сработает и с ним что-нибудь случится? Об этом ты подумала? Он, в конце концов, тоже живое существо. А нам рано практиковать такие сложные рецепты! — Повторюсь, не кричи, а то и так уши закладывает. Это во-первых, а во-вторых: не нужно меня нравоучать, а ингредиенты я итак уже несколько месяцев искала. Что теперь, моему надрывному труду пропадать зазря? И в-третьих: с каких это пор тебе о нем так переживать? Он же вроде так, судя по твоим жалобам, тебе прохода не оставлял — обижал, гнобил, избивал, а тогда в первую встречу знатно унизил, коль я помню. У напомню: там я тоже была в тот день. — Это уже ничего не значит… Не о чем об этом уже вспоминать, — сглотнула блондинка, пряча лист следом за книгой под пуховую подушку. М-да, крайне небезопасно местечко, уж лучше бы, как обычно, спрятала бы в своей расширительной сумке. — И повторюсь, он такой же, как и остальные — живой. И заслуживает права любить и быть любимым. А влюблять кого-то насильно даже по такой причине… Слишком… Неправильно. — Ой, вот не надо вот это свое излюбленное дурацкое качество проявлять тут, — мне пришлось подняться с места, чтобы натянуть штаны выше на бедра и застегнуть ширину и то вышло с трудом, ибо сперва пошатнулась из-за лёгкого потемнения в глазах. — Притворяешься, что заботишься обо всех, за каждым слюни подтираешь. Какой смысл то за теми «гандонами», которые в твоей жизни говна понаделали, так же усердно скакать? Сколько лет тебя знаю… До сих пор понять не могу неосознанно ты это делаешь, коль это часть твоей натуры или же намеренно, как велят законы морали? — Потому что я не притворяюсь, — пыталась стоять решительно эта маленькая, но в некотором роде очаровательная наивная прелесть. Боги, и как она мне нравится? Неужели как раз таки за это?       Вот смотрю на неё и думаю: как это создание догадалось идти в армию со своим то пушистым подобно пугливому зайчику характером идти в армию? Как её за эти три года вообще не запинали до смерти? — Не смеши мои клыки, — оговорилась случайно с учётом моего зверя при метаморфозе, но пропустила это мимо ушей, так как все вокруг остальные курсантки не обращали на нас никакого внимания, а вовлечено собирались. — Ты себе то для начала помоги, разберись в своих загонах и проблемах, в своих отношениях со своим парнем, со своими комплексами, хотя ладно с последним вроде как последнее время ты уже лучше справляешься… — вспомянутый вчерашний пьяный кутеж вызвал на моих щеках ухмылку. То, как мы вчера танцевали, навряд ли уже кто-то забудет. — Но это ничего не меняет. Я тебе говорила уже миллион раз, но не поленюсь повторить, так уж и быть — твоя одержимость помогать всем и каждому не доведёт до чего-то перспективного, а вдобавок ещё и погубит. Вот допустим, предаст тебя близкий человек, друг или товарищ, что делать то будешь? Милосердно простишь? Очень сомневаюсь. — Меня не предадут друзья, — прошипела сквозь зубы она, пытаясь как-то уверить саму себя в то, что говорит. Или же она в самом деле в это верит?       «Вот ведь наивная свинка…» — Но это только ты так думаешь, — со спинки рядом стоящего стула я подобрала свою любимую светло-голубую рубашку с рюшами и набросив её на себя, приступила какими-то оборванными движениями всовывать пуговички в петли, по причине устоявшегося похмелья. — И дам совет на будущее: никто из мира живущих, даже если изначально пусть и проявляет к тебе знаки дружелюбия, не способен оставаться верным до самого конца. Этот мир жесток и нас рано или поздно кто-то способен предать. В этом плане поэтому и нужно оставаться всегда начеку, чтобы потом как раз и не утопать в собственных слезах и жалости к самой себе. И речь далеко не только о dintv'erh. Это касается каждого, как людей, так и нелюдей. Всё безжалостны и в твоём случае, к глубокому сожалению, не каждый способен оценить во всей красе то добро, что ты им даришь.       Рита, как-то лишившись былой сосредоточенности и наиболее с мрачным выражением лица, неясно примолкла, вероятнее всего, обдумывая что преподать мне в качестве аргумента, пока я продолжала одеваться. Я и не торопила её. Наоборот, раз мы так далеко зашли, то пусть выговаривается. Через пару секунд она вновь заговорила: — Изволь простить меня за такую грубость… — начала было она, поджимая свои тонкие губы. — Но не в этом ли твоя проблема, что тебе трудно заводить новые знакомства? От того, что не веришь никому? — К… Кого?.. — надо признать, дара речи она смогла все же меня лишить. Я даже остановила процесс натягивания ремней на половине путей. — К чему это вообще ты сейчас? — Ты же по этому ни с кем не общаешься… — опять сглотнула, словно через страх она говорила мне все это. — Понимаю, с твоей историей у меня нет права принуждать тебя доверять всем и каждому, но… Это же было в прошлом, Кэсс. Время идёт, а меняется не сам мир, а его содержимое, как и все живущее в нем. Бегать от этого так же не сулит тебе никакого успокоения. Может, у тебя так плохо все в общении, потому что не веришь? От того ли ты сама притворяешься, что такая веселая, зачастую излишне, а иногда кокетлива со всеми подряд, потому что у тебя тоже, как и у меня, есть особые причины так себя вести? Ты пытаешься заставить всех недолюбливать тебя и порой ненавидеть, но мне вот тоже с трудом дается понять зачем тебе это нужно, но варианта, как того, что все нынешние привычки и манеры поведения пошли из детства с проявлением глубокой детской травмы — найти не могу. Как по мне, это единственная причина. А когда ты понимаешь, что тебя вовсе не ненавидят, кроме Эдди, ты начинаешь злиться уже по-настоящему.       Мои длинные ресницы причудливо захлопали. — Уж что, но ты не перестаёшь меня удивлять… — усмехаясь, признала, поддев свою боковую кудрявую чёлку и занесла её за ухо. — Знаешь… Это все равно лучше, чем по сто раз разочаровываться в содержимом, как ты там сама выразилась. Поверь, если и мы с Эдди не смогли тебя в этом ещё разочаровать в восемьсот сорок пятом тогда на рынке, то не значит, что этого не сделает кто-нибудь другой. Урок на всю жизнь так точно будет обеспечен… Верить, говоришь? Ну-ну… — удрученно вздохнув, я помассировала промежуток между глаз. — С Эдди я сама разберусь. Просто не лезь, и мы закончим на этом. Сегодня как последнюю ночь переночуем вместе, а уже завтра каждая разойдется своей дорогой. Нет смысла сейчас обсасывать одно по одному. Тебя, как видно, все равно мне преждевременно не вразумить. Ты всегда была слишком упрямой, несмотря на остальные свои черты. — В этом ты, пожалуй, права… — и снова эта бесячая вымученная улыбка окатила её уста. Вот в чем смысл, напрашивается, улыбаться, когда этого делать и не хочешь? До сих пор нихера не понимаю… — Я не согласна с тобой. У нас разные взгляды на этот мир, Кэсс, но… Может, в этом и прелесть всего живого, что все мыслят не одинаково? Иначе, напрашивается, в чем бы был смысл? — Даже если так, я все равно больше склоняюсь к своей правоте, хотя это пожалуй звучит уже интереснее, чем предыдущее, что ты говорила, — ухмыльнулась и бросила ориентир в направлении невзначай двери. — А теперь оставь меня. Дай собраться. С нашего бессмысленного спора итак много времени потратили. — Ты права, но я все равно настаиваю, чтобы ты не делала того, что задумала. Просто… Подумай о нем тоже, — низкорослая блондинка помялась на месте, после чего двинулась в направлении указанной двери, бросая напоследок единственное «пока».       «Обиделась» — проскочила мысль в моей голове, пока взгляд ещё долго был прикован к закрытой двери казармы, за которую ещё совсем недавно вышла ведьма. — «Ну и плевать. Не я эту клоунаду развела. Ещё и за это чувствовать вину должна? Ага, как же! Хватит с меня этой вашей вины…»       Что же до извинений, касаемо вырванной страницы из её книги, то от меня их никто подавно не дождётся. Я не считаю себя уж прям настолько виноватой. В конце концов, я не украла всю же книгу, а уж тем более не планировала от неё избавляться или как-то подставлять свинку. В моих планах всего-то вернуть себе близкого человека, какой бы абсурдной идеей не показалась для кого-то. Уж кто, но она бы могла сделать одолжение и понять меня в этом плане. Мы все хотим вернуть себе близких, но кто-то разными путями, кто-то из мира живых, а другие из мира уже мертвых… Но ничего не поделаешь. Цель все равно схожая.       «Ну уж нет. Извиняться я не буду. Ещё чего» — подумала я и продолжила застегивать ремни вдоль своего тела, но потом в гневе швырнула пижамную футболку в стенку, так и не отойдя от последнего разговора. Я пыталась подавить его последствия в себе, но как всегда выходило абсурдно и неумело, готовая вот-вот сорваться до истерики. — «Ещё учить меня вздумала… Вот бесит то как этим! Строит из себя такую правильную!»

***

      И на каком посту сейчас будет фигурировать свинка весь день, я так же не поинтересовалась, хотя впрочем мне было бы в радость похвастаться, что мы всего-то идём патрулировать улицы Троста с моим отрядом. А тут, как правило, и делать ничего не нужно. Особенно под надзором солдат из Гарнизона, так как, по моему мнению, они кроме заядлых пьяниц из себя больше ничего не представляют. И вообще, я считаю, что это подразделение максимально бесполезное. От разведчиков и то проку больше. Хотя это как посмотреть. Если в плане ни черта не делания и только пить весь день напролёт ради беззаботной жизни, то здесь уж точно выигрывает Гарнизон. Полицаи тоже бездельничают по большей части, но делают это хотя бы красиво. А я люблю красоту.       С моим отрядом нашей задачей было патрулировать северную часть города. Так скучно, что завалиться и уснуть хочется прямо на дороге, ибо нихрена не происходит. Единственное что греет мою душу — это жаркое солнышко, которое только и делало что по большей части приносило уйму дискомфорта для большинства. Знойная жара, как видно, не всем приносит большего восторга, как мне. Но в какой-то степени это забавляет, когда в твоих силах регулировать погоду, вот только распространить её на целый город мне сил не хватит — максимум я могу охватить на небольшой периметр, но сейчас в этом нет особой нужды, так как природа сама благоволит мне и без моего внедрения. — Эй, вы там, мы тут не на пикник вообще-то собрались, — крикнула в адрес влюблённой парочки, не снимая со своего плеча винтовку. То, как Имир заботливо что-то покупала в одном из прилавков для Кристы, конечно, по-своему мило, но сегодня я так точно не в духе, чтобы умиляться да и к тому же шутить над этим, хотя в другой любой день уж наверняка бы была не против. — Давайте завязывайте. Итак задерживаете нас. А нам ещё с докладом надо успеть до обеда.       Пока Имир что-то вякала мне издалёка, которое под предлогом полного безразличия мне было все равно слушать, как мне на плечо с размаху положил руку Эдди. — Да тебе просто завидно и все тут, — он, как всегда, выглядел в бодром расположении духа, несмотря на вчерашнюю тусовку, но в целом это его типичное состояние уже как несколько месяцев. Он и правда стал меньше агрессировать, что даже грустно. — Заведи уже себе кого-нибудь и не хнычь.       «Ну разумеется, кому как ни тебе знать?» — Мне как-то по душе сводить других, — хмыкнула я и предложила ему постоять временно в сторонке, пока Имир с Кристой продолжают все по прежнему сюсюкаться, Даз так вообще куда-то пропал из виду, а Лиза с Ханной и Францом развлекали местную детвору, предпочтя вместо работы, в чем я их даже пожалуй понимаю. Здесь хотя бы забавы ради, чем бессмысленно волочь за собой тяжёлую винтовку и кучу других дебилов из своей группы. — И вообще, что ты такой весёлый? Неужто и башка не трещит? — сложив руки на груди, я скучающим видом сосредоточилась взглядом на мирных горожанах. — У меня так точно утро не задалось. — Да это заметно поверь. У меня же как-то все пучком на то и чудо, — двинул шеей мой коллега. — Но по тебе так прям того же не скажешь. Ты страшнее чем обычно, что если посмотришь в зеркало оно не постесняется треснуть. — Вот уж спасибо. — Да не за что. Лучше скажи, ты хоть помнишь что-нибудь? — Пятьдесят на пятьдесят. Помню, что мы танцевали… Очень много танцевали. Пили. Ещё раз пили. И ещё раз пили. От того я и не выспалась, — как назло из меня вырвался зевок. — Удивляюсь, как ещё не проблевалась. Видимо, у меня какая-то иммунка к спиртному, что пожалуй даже пригодится в будущем, если буду повторять такие же вечера в столице. — И про игру в бутылочку не помнишь даже? — Оу… — сконфуженно прикусила собственный язык, примечая похабную расплывшуюся улыбку брюнета. — Мы целовались, да? И твоя девочка-припеврчка обещала в пьяном угаре прибить меня? — не постеснялась съязвить и не воспринять это за что-то плохое. — Жаль тогда, что не помню. Сейчас бы мне нашлось, что ответить на такой случай. — Ага, если бы, — но его, похоже, не сильно подобное высказывание зацепило, словно он привык к такому. Катерман продолжал все так же мирно стоять, подставив свой локоть над моей головой у столба с афишей, на которой я благополучно опиралась. — Тебе там и без меня, смотрю, было не особо скучно, поэтому не хер мне тут зубы заговаривать. И прекращай ревновать лучше. Это начинает бесить. Мы не обо мне тут говорили. — Скажи своей маразматичке, чтоб не бесила меня своим существованием и тогда — я бы о ней и не вспомнила так скоро, — презрительно дёрнула губой, вспомнив лишь на долю секунды смазливую ее физиономию. — Будто мне доставляет лишней радости так часто вспоминать её. — С тобой говорить становится все невыносимее. Я всегда знал, что ты чокнутая, но не в буквальном же смысле. Преждевременно месячные? А то другого повода я не вижу, от чего ты с каждым днем становишься все злее и агрессивнее. — Ошибался значит все это время. И какой ты наблюдательный, прошу заметить, раз помнишь мой период, да и сам ты, я смотрю, примкнул к лиге белых и пушистых. И вообще, лучше договаривай, что там было то вчера? Нет сил и желания снова сраться с тобой. Забудем об этом…       «Такое так точно не забудешь… Но блин, сама обещала себе, что не буду своими руками расколять обстановку, так нет — противоречу собственным обещаниям» — Да что там говорить то? Ну почмокалась ты пару разков со Спрингером, с Блус… И с кем там ещё? — Эдди почесал себя в раздумьях по затылку. — А! Вспомнил! С Гувером и Каролиной! — Даже с ними? — восприняв это как какое-то ребячество, я посмеялась, хотя прежнее чувство гнева из-за упомянутой сучки моего друга так и никуда и не исчезло. — Прикольно. Вспомнить бы реакцию Бертольда было бы высшим для меня пилотажем — то, как он смущается, должно быть очень мило. Но вот Мине нравится же этот зазнавшийся пер… — прокашляла, чтобы заглушить оговорку из-за своей несносной клички для парня. Я из принципа стараюсь как можно реже кого-то по имени называть, только в крайнем случае, так как это часть моей натуры, поэтому со мной часто такое происходит. — Алекс. Как она вообще на такое пошла? Забавно. Я думала, что такие, как она, и с бутылочкой никогда не согласятся, что будут отстаивать до последнего. А тут вот оно что.       «Ага, и то что пернатый по мужикам она тоже не знает… Вот смехота. Даже специально говорить ей не хочется, а то одно наслаждение доставляют её сцены с неловким заигрыванием с ним, а ему хоть бы что» — Вот этого тебе не назову — сам уже был пьян тогда. Но это были, скорее ещё цветочки. Самый сок был, когда ты танцевала с Кирштайном. Вот это было по-настоящему неожиданно с твоей стороны. Я сам охренел на славу. Вот как сейчас помню ваши пляски на столе, — один из уголков губ брюнетка с темно-серыми глазами поплыл в небеса, тем как мне оставалось лишь в шоковом состоянии отпрянуть от столба после услышанного. — Кончай так шутить, образина, — пригрозила ему. — Это не смешно. — А я и не шучу, — отрезал он, так и не убирая своей треклятой ухмылки. — Любого спроси — он тебе тоже самое скажет. Но больше забавляет, как ты, чокнутая, ни черта об этом не помнишь. Но раз не помнишь, то… Не так уж ты видимо и не недолюбливаешь Жана, как сама утверждаешь. Выебываешься, короче, одним словом. Я сам уже начинаю верить в эти сплетни. — Боги… За что мне это? — угрюмо провела ладонью по своим щекам, боясь подцепить ненароком глаза своими прикосновениями, так как после вчерашнего вечера я всерьёз задумалась, как тушь и подводка подчёркивают мои глаза, и что даже не лень будет каждое утро этим заниматься. Нет, ну а что, я всегда за собой следила и своим принципам менять не собираюсь. — Ну хоть… Так уж и быть, прошу, скажи что дальше танцев не заходило, а? А про остальное, что ты там напиздел… Прошу опустим. — Не заходило, но к счастью или же к сожалению воспринимай сама. Мы так, например, даже расстроились. Но единственное что нас так порадовало это ваш спор. Все его слышали, и все его запомнили. — Да ну? И о чем же он был? — А тебе ли не плевать? — Плевать, но надо же знать, что же я вчера натворила в таком угаре, чтоб потом не выглядеть как психбольной — Если короче, то вы поспорили, что если Жан однажды спасёт твою задницу, то ты обязуешься выйти за него замуж, — сквозь приступы смеха уже твердил мне Эдди, пока я сама с надрывом живота не откинулась назад в приступе безудержного смеха. — Давай смейся, но это чистая правда. — Ха-ха! Ну да! Конечно! С Кирштайном то?! Замуж?! Насмешил! Ой, не могу!       «Да я скорее поверю в то, что тролль быстрее на синей горе свистнет, чем я пойду за Кирштайна… Емое, и под каким угаром и количеством выпитого я вчера была, что согласилась на такое?» — Ну я примерно так же весь вечер угорал, — подтер слезинки парень, приправляя винтовку на плече, которые были на каждом из нас нашего отряда, но сдаётся впечатление что они нам чисто для украшения, потому как навряд ли мы во время патруля воспользуемся ими по назначению. — Ты не загадывай, дура. А то мы вообще-то все премся в Военную полицию. И Жан, кстати, тоже. — Вот только не говори, что и ты теперь на месте свахи меня с этим конемордым. Одно дело просто верить в эти дурацкие неправдивые сплетни, но вот… — Эдди после мною высказанного в усмешке фыркнул, на что я презрительно закатила глаза и толкнула его в грудь. — Идиот… Можешь не продолжать. И это, кстати, ничего не меняет. Мы хотели пойти на эту службу вдвоём и по крайней мере так и сделаем. Хоть какая-то хорошая новость. — Ага. Хотя бы не придётся получать по яйцам от Шадиса. Какое счастье, что я его больше не увижу, а то зажить толком не успевают, так я уже получаю снова по ним. — Вот сглазишь тоже, а потом придётся отдуваться. — Да к тому времени не думаю… — с чего бы то, но Эдди внезапно посерьёзнел, взгляд его упал в пол, а сам он продолжил говорить значительно тише: — И вообще, я сам планирую жениться раз на то пошло, и мы заговорили об этом. Месяца через два как, наверное.       Повисла тишина среди беззаботного и живущего своей жизнью дня посреди городской суеты, пока я во всю дурь не прогорланила следующее: — Ты, сука, что?! — вздернулась я со своей позиции без промедления, хватая парня за воротник его рубашки. — Тебя об что такого дебила приложили, что ты додумался аж до такого?! — Ничем, блять, — он стряхнул мои руки, как какое-то насекомое с себя. — Ты мне не нянька, чтобы ещё что-то указывать. И с каких это пор ты в наших рядах стала лидером? Что-то я не припомню, чтобы отдавал тебе свой пост. — Да ты издеваешься надо мной, я смотрю, — выплюнула я, вскипая от возмущения. — Я тебе говорю элементарные здравомыслящие вещи, о которых и ребёнок в совке знает. Ты в своём уме жениться в семнадцать? Нахера так гнать, дебил? Ты… Совсем конченный?.. Вот ответь прямо.       «Нет, ну и среди tha'ne бывают исключения, когда выходят замуж рано, но чтобы так да и при таком положении, когда разумнее строить карьеру?! Люди совсем идиоты?!» — Успокойся, — пытаясь сохранить самообладание, мой товарищ выдохнул и нервно размял костяшки. — Мы оба прекрасно знаем, чего ты боишься на самом деле, дебилка — того, что я брошу тебя и прочая фигня, так ведь? Все не уймешься с той мыслью, что мы больше не дети? Не спорю — много чего в нас осталось ещё с тех лет, когда мы были обычными хулиганами, но сейчас все по другому. Я хочу строить карьеру, семью, детей, и пусть я ещё молод, мне бы не хотелось закончить так же глупо, как это, допустим, делают разведчики. Я хочу всего успеть, вкусить богатой жизни, повидать богатые города столицы, посмотреть на людей, а на детские ребячества, увы, но времени у нас больше нет. А женитьба — первый шаг к этому. Я долго думал над этим и самостоятельно в здравом уме принял это серьёзное решение, чтоб ты понимала. Моя девушка, не спорю, пока не в курсе этого, но я не хочу слишком затягивать и планирую сделать ей предложение, как только нас переведут в тыл. Она пойдёт в Гарнизон, но заработав предостаточно, я смогу позже помочь ей переехать в Стохесс.       С диким неверием я таращилась впритык на своего друга детства, не соображая что за пургу несусветную тот несёт. Как мы так успели завернуть очередной диалог в какой-то драматический спектакль? Почему так случилось?       «Он изменился…» — акцентировала мысленно я, обращая как внешние черты парня исказились за эти пять лет. Он возмужал, стал выше, серый ниц не был полон старого ребяческого отношения с чертями внутри ради исключительных резвых и беззаботных будней. Да и внутренние качества так же успели подвергнуться изменениям. — «И как я раньше не заметила этого?..»       Парень яростно продолжал что-то втирать мне про то, что мы больше не дети и рано или поздно такое случится, что всем суждено когда-нибудь разойтись и повзрослеть, но мне не хотелось слушать. Не хотелось и все тут. Что угодно, но только не эту чепуху. Может я тоже наивная и глупа тем, что люди этим как раз таки от нас и отличаются — им приходится раньше взрослеть, потому что выбора у них особо нет, так как максимум дожить удаётся в среднем до семидесяти и то если повезёт, тем как средняя продолжительность всех нелюдей составляет приблизительно триста-четыреста лет. О каком сходстве тут может идти речь, если первые всегда будут хвататься за жизнь как ненормальные, а вторые постоянно откладывать важные решения под предлогом «время покажет»? О каких, спрашивается? Почему люди так мало живут и так спешат все успеть?       Но нет. Не хочу об этом думать. Пусть Эдди и человек это ничего не меняет. Жениться в семнадцать даже для человека слишком рано что уж там говорить о нас? Но он так спокоен… Так хладнокровен. Не так, как было раньше — чуть что готов показать зубы и вцепиться замертво в драку. Казалось, что после этой новости мне уже ничего не светит. Идти в армию было не моей инициативой, а когда и ее инициатор постепенно померкнет в горизонте, так и смысл для меня будет оставаться в Военной полиции? Разве что богатая жизнь, о которой все так грезят… Именно, что все. Все же хотят быть богатыми и жить препиваюче. Исключений нет. Так ведь?       Но Эдди может забыть об этом сумасшедшем решении. Способ есть. Способ как раз висит у меня на поясе в самой обычной фляге под видом обычной воды. Надо только дать этот эликсир Эдди и все образуется. Один глоток, и он даже не вспомнит об этой образине. А потом уже можно будет снять наваждение, и от былой недовлюбленности к ней не останется и следа.       «Да… Всего один глоток… Дать выпить… И все закончится… Обязательно закончится»       Мой товарищ не прекращал нести свою лепту с адекватным тоном, приводя гору всяких аргументов по стилю, почему все обязательно так сложилось, но мой потерянный взгляд был заострен куда-то в одну неопределённую точку, пока рука все медленнее ползла к ремню с той самой фляге. Я не могла предвидеть как точно буду её использовать на нем — может, так просто предложу выпить и попусту утолить жажду из-за жаркой погоды, а может даже умудрюсь затолкать ему самостоятельно прямо в рот это чертово снадобье. Если и это потребуется, то я всегда готова применить физическую силу. — Ты меня вообще слушаешь? — неожиданно прекратил он свой балаган. — Чему я тебя учил? Если хочешь к себе уважительного отношения, то будь так любезна, чокнутая, проявлять уважения и к тем, кто…       Эдди не смог договорить по причине подступающего грохота, земля благодаря которому малость пошатнулась, а вместе с ней и мы. Я завалилась в руки парня, на что тот инстинктивно меня поймал, в лёгком испуге оглядываясь по сторонам. — Что это, блять, такое было? — знатно опешил брюнет, подсабливая меня к тому, чтобы встать. — Похоже на землетрясение… — вызванное движение литосферных плит поддержало в том, чтобы я в край позабыла о фляге и об предпринятом, но все так же зажимала её в руке. Сам Эдди и сам как будто обо все забыл, о чем мы беседовали, потрясенный внезапным шумом и шуткой природы. — Совсем как тогда в восемьсот сорок пятом… — Не говори мне, что и сейчас снова… Вот этого нам для полного счастья не хватает.       Нас отвлекли крики горожан. Они были слишком далеко, но настолько громкими, что показалось, что они вот-вот посрывают себе глотки из-за пронизывающего рёва, полного животного страха. И все в целом происходящее показалось каким-то сном, словно нам обоим все это лишь померещилось. Окружение зароптало и в ходе переросло в группки для того, чтобы обсудить случившееся. — Эй, кадеты! — ровно через секунду к нам приземлился с УПМ взрослый солдат из подразделения Гарнизона. Весь наш отряд сбежался в одну кучку, как ни в чем не бывало, позабыв о недавних идиотских шалостях и состроившись в один ряд, отдали честь солдату. — Вы чего здесь прохлаждаетесь? Сборы в штаб уже начались! Немедленно отправляйтесь туда для дальнейших распоряжений! — Так значит… — дернулся Эдди. — Это правда? Они… Вернулись? — Меньше вопросов, больше делу! Вам обо всем доложат на месте по прибытию, — приказал тот, повышая голос, что вот-вот достигнет пика. — Нечего ерундой тут заниматься! Вы что, не слышали приказа?! — Н-нет, сэр! — вступилась за нас всех Ханна, после чего мы галопом побежали к штабу, благо, на то тот был совсем неподалёку от нас.       Пока я бежала, не разбирая, что именно творится у меня под ногами, ко мне на встречу мчалась разъяренная в ужасе толпа, которая периодически толкала меня при каждом удобном случае. — Да твою налево! — уже не смогла сдержаться, чтобы не выругаться, когда очередная старуха меня одним рывком повалила на землю. Уж что, но при случае угрозы любая бабка забудет о своих старческих слабостях.Чёртовы лицемеры. Притворяются беспомощными только тогда, когда это нужно и выгодно — всегда это знала. — Смотри куда прешь, карга! Ты то сбежишь, а мне воевать ещё тут вообще-то, дубина!       А ведь правда… Мне придётся воевать? В самом деле? Прямо сейчас? — Холера!.. — поднявшись с позиции лёжа, продолжила бежать как можно скорее, чтобы не опоздать, ну или как вариант, не быть задавленной раньше времени до смерти этими сумасшедшими dintv'erh. — Сука, вы не могли разве проломить эти сраные ворота хотя бы завтра, а? — свернув за угол, с меня неожиданно слетела винтовка, которая доставляла исключительно затруднительную задачу в час погони, так что я не посчитала нужным за ней вернуться — все равно от неё толку сейчас никакого. — Это что ж получается… Колоссальный ублюдок снова здесь? — в перерывах с дыханием задавала себе вопросы. — Черт! Черт! Черт! Какого хрена именно сейчас?! Чем он занимался эти гребаные пять лет? Во временную отставку ушёл, а? Отпуск на море брал что ли?       Колокола зазвенели, унося за собой утопающих крики паники. И как назло, именно нам досталась северная часть Троста, а прямо сейчас сюда ломится уйма народу, намереваясь сбежать через врата к стене Роза. Зараза! Так же точно придавят похлеще любого титана! Как тут, блин, успеешь?!

*минутами ранее*

POV: Рита

      Когда я покинула казармы, отправляясь на утреннее задание, то не могла взять в толк — почему Кэсс не попросила помощи с Эдди, если это и впрямь её так сильно тяготило? Зачем было тайком воровать этот несчастный рецепт с зельем и прибегать к таким сложностям? Она что, в самом деле так запуталась, что не понимает насколько это абсурдно насильно заставить его влюбить в себя? Или же… Она ровно из тех, кто готов принять любые риски, невзирая на последствия во имя родных для неё?       «В этом, пожалуй, понять её можно, но чтобы так отчаившись добровольно пойти на нечто подобное? Это по-моему уже перебор… Надеюсь, она не успеет сегодня ещё напоить его эликсиром и мне удастся снова поговорить с ней. Несомненно мне известно насколько Эдди дорог ей, но ее дальнейший план в чистейшем виде безумие» — Эй, Рита, ты чего так долго одно место трешь? — надо мной навис Конни, благодаря которому мне удалось выйти из своих раздумий. Я остановила тряпку, иже протирала пушку больше сорока калибров. — Так и до дырки не далеко. С неё пожалуй хватит на сегодня. Давай лучше перейдём к следующей. — Верно. Ты прав, — вразумилась я, вставая с колен по напутствию однополчанина. — Извини… Не знамово, что на меня нашло. Как-то дух не на месте. — И не говори. Я так лично с вчерашней попойки до сих пор туго соображаю, — потянулся Конни. — И когда же ты туго не соображал? — в смешке между тем встрял в подслушанный разговор шатен, продолжая прочищать ствол соседней пушки банником, периодически всовывая цилиндрический штырь со щетиной и обратно вытаскивая из полости. — Ой, завались, Эрен. И вовсе я не так глуп, как ты думаешь, — слишком уж мило засмущался паренёк с короткими волосами. — Я даже что-то выиграл вчера у Жана. Не помню правда во что именно мы играли… Но факт остаётся фактом! Я же ушёл победителем, ведь так? — Меня глупо спрашивать. Я и сам под конец уже ничего не помню. Удивлён как вообще до кровати дошёл вчера, — пожал плечами Йегер, вытащив на секунду банник, и вытер испарину со своего лба. Но потом зелёный взгляд Эрена переметнулся на меня. Он подметил, как я улыбаюсь с лёгкого пререкания его на пару с Конни и перевожу дыхание в теньке под пушкой в сидячем положении. — Кстати, Рит, где вы вообще достали такую выпивку? Да и ещё такую приторную… Я выпил всего полстакана, а мозг как ветром уже сдуло до самого конца вечера. — Это фамильный рецепт. Испокон веков наши предки такое пили и пьют. Проще говоря, Алекс им распоряжался, что аж заранее решил подготовиться, — вынув флягу, я сделала пару глотков прохладной водички, капли которой некоторые случайно скатились по моему подбородку. — Да уж… Он вообще хоть что-нибудь не умеет делать? — Эрен особенно выделил фразу «не умеет», поговорив её максимально чётко. — Не удивлюсь, если нет. — У него… Опыт позволяет, несмотря на годы.       «Ага, как же… Годы… Если бы ребята узнали сколько ему на самом деле лет так бы точно не поверили» — А он как, планирует тоже идти в Военную полицию? — в разговор подключилась Мина, ненадолго отложив свою работу по прочистке пушек. — Он же чудом попал в одни из лучших. Он говорил об этом что-нибудь? — Говорил, — передала флягу, чтобы тоже утолить жажду, Конни. — Его выбор пал на Развед-корпус.       Вся толпа из моих однокурсников одновременно испустили удивлённые вздохи. — Да ладно! — Йегер сделал вид, что не поверил. — Он в самом деле так сказал?! — Чистейшая правда.       «Которая, к слову, частично из-за меня…» — Не ожидал такого, как он… — озадачился шатен на пару мгновений. — Но человечеству нужны такие, как он, — гордо заявил. — Если мы объединим силы, то точно сможем стереть всех титанов с лица земли! Так ведь, Рита? Ты же… Вроде бы метила тоже в Военную полицию, разве нет? Но… — Эрен боялся говорить, словно опасался, что его слова как-то обидят меня, и может, так оно и есть, но я пообещала не давать никому виду, что я не справилась и не попала в первую десятку. — Всё добротно, Эрен, — я встала с сидячего положения и подошла ближе к Эрену, чтобы улыбнуться. — Не хотела говорить так сразу, но… Военная полиция никогда не была моей мечтой… Я бы рано или поздно перевелась бы к тебе, Эрен, в Развед-корпус. А что же до мечты… То как-то вернуть Шиганшину и отомстить Бронированному для меня куда приоритетнее. — Ты… Ты не шутишь? — вскинул брови шатен, откладывая свое приспособление для чистки пушки. — Честнее некуда. — Вот так новость! Это же отлично! — Эрен подхватил меня за руки и с детским восторгом вглядывался в моё лицо, что выглядело очень мило. — Правильное решение, Рит! Чем больше людей сражаются, тем выше надежда спасения человечества! — Наверное, это не моё дело, но у вас же с Марко там шуры-муры, все дела, — вновь напомнил о себе Конни, приступая натирать до блеска пушку, которую прочистил изнутри уже Эрен. — А он, насколько я помню, вроде бы не собирается откладывать своего желания идти в полицию. Так… Как? Вы что… Типа расстаетесь? — Ещё не знаю сама… Видимо, придётся… Но он такой упертый, что может пойти за мной, а мне не очень этого бы хотелось. — Если и он пойдёт с нами, то тут самое время уже будет удивляться, но как мне кажется, ему бы стоило пойти бы в Развед-корпус тоже. С его лидерскими качествами он бы точно смог помочь, — покачал головой Эрен и подошёл к следующей пушке, чтобы её прочистить, подхватив свой банник. Чтобы не терять времени и успеть закончить до обеда, я поспешила помочь ему, приступив её протирать. — Но в любом случае, я рад, что ты пойдёшь со мной. Уверен, всем вместе нам так страшно не будет. — Твоя уверенность и правда способна как-то разгладить обстановку, — улыбнулась, пока протирала ствол оружия. — И вдохновить на подвиги. — Но вы только… Как-то не думаете, наверное, то расставаться, как будто ничего не было. Письма будете друг другу писать время от времени. — Постараемся… Но надеюсь, он не пойдёт в Развед-корпус, уж кто бы что ни говорил, но это место не для него, как мне думается. Даже с учетом его способности к командованию и тактике… — Кто знает? Но раз… Вы заговорили на эту тему, я вот тут тоже подумал… Что стоит рискнуть и пойти к разведчикам.       Новость от Конни настолько потрясла всех нас, что работа была вынуждена прерваться. — Ушам своим не верю… — прошептала я сама себе под нос, следя как ловкие руки Спрингера тщательно протирают следующую пушку. — Что?! — в таком же шоке завопил мой верный друг Эрен. — Пойдёшь в Развед-корпус?! Конни, ты же сам тоже рвался в Военную полицию! — Да, было дело, но знаешь… — Конни как будто не нашлось варианта как именно изъясниться, поэтому его фраза не была завершена. Он так же отчаянно пытался спрятать свой смущающийся вид от меня, так как слишком близко сидел и вместе со мной протирал пушку. — Думаю, твоя вчерашняя речь подействовала, — договорила за парня Мина не совсем уж доходчиво, ибо о какой толком речи идёт я понятия не имела. — А что за речь? — Ты рано ушла вчера, а Эрен времени зря не терял — снова вдохновлял весь корпус на подвиги, — подмигнула мне девушка с коротенькими чернявыми хвостиками. — Что? — а вот сам Эрен, похоже, отказывался принимать то, что его мотивирующие изречения из года в год дали свои плоды и стали переманивать уже некоторых добровольцев к разведке.       «Вот ведь командир Эрвин обрадуется» — Да помолчите! Я сам принял это решение! — Конни в открытую покрылся краской, пока одним жестом мне не пришла идея успокаиваще погладить того по плечу, мол, здесь он не единственный, кто так неожиданно подошёл к этому решению. И в этом я оказалась права.       К нам подоспел ещё один член группы Томас. — Не смущайся ты так. Ты не один, — блондин застенчиво почесал свои отросшие за три года бакенбарды. — И ты Томас? — выпалила я, переглянувшись с Эреном. Мы никак не ожидали, что среди наших всеобщих друзей так много выскажет такое не каждому посильнее желание. — Эм, друзья?.. — вперёд неловко выступила Саша, которая упорно что-то прятала под своим кителем. Что-то большое и объёмное. — Я залезла в офицерскую кладовую и взяла нам мяска, — она показала то, что прятала.       Мы с ребятами в одночасье откинулись в ужасе, не до конца понимая чем руководствовалась Саша в тот момент прежде чем украсть еды. Как обычно.       «И второе ближайшее воровство за пару дней… Эх» — Саша, ты хочешь попасть за решётку?! — выкинул с испугом Эрен. — Ты и правда дура… — Самуэль протяжно вздохнул, хватаясь за волосы. — Безмозглые пугают, — признался Конни.       Но Сашу нашей реакцией не отговорить. Слюни с её уст так и текли, как и глаза расширенно дергались от высококачественного и приятно-чарующего аромата. — Потом разделим на всех… Нарежем, положим на хлеб! — Саша, тебе нужно вернуть мясо! — поспешила предпринять последнюю попытку вразумить подругу. — У нас итак проблем по горло — не хватало ещё получить по загривкам от офицеров. Да и воровать из принципа неприемлемо! — Согласна, — поддержала меня Мина. — Когда мы потеряли землю, мясо стало очень ценным продуктом. — Да все в порядке! — Саша с прихваченным большим переплетенным веревочками куском мяса подошла к одному из ящиков, чтобы спрятать добычу. Мне оставалось только разочарованно испустить воздух из лёгких на её действия. — Когда отобьем земли, сможем снова разводить коров и баранов.       Повисла пауза, после которой первым сорвался Самуэль: — Я тоже поем это мясо! — И я тоже! Доставай уж сейчас! — подсобил Конни. — Тогда и я в деле! — Ребята, вы чего?.. — мы с Эреном, словно прочитав мысли друг друга, даже усмехнулись с этого, но замерли как парализованные с этого нежданного заявления. Они на серьёзных щах планируют закусить ворованным мясом? — Рита, Эрен, чего стоите? — привлёк внимание на себя Самуэль, принимаясь после прочистки пушки, всыпать заготовленный порох в запал, забивать пыж, а следом за ним пропихивать ядра. — Если не вернёмся к работе, то нас раскроют. — Уже идём! — я поспешила вернуться к делу первая, берясь за свободный банник и надвигаясь к новой ещё не прочищенной артиллерийской пушке.       Через некоторые минуты Томас мне поднёс свежий бутерброд, изготовленый на скорую руку Сашей, который первоначально я наотрез отказывалась принимать, но под уговоры Вагнера, что мясо итак уже изрезано и обратно его не вернуть, я все же сдалась. Томас передал остальные бутерброды другим участникам группы, которыми мы лакомились в самый разгар нашей занятости. Мы смеялись и с нестерпимым ожиданием обсуждали как в скором времени отправимся на обед.       Оглядываясь назад, я понимаю, как сильно мы смогли измениться за каких-то три года. И что с некоторыми мы просто обязаны уже завтра попрощаться… Времени мало. Марко ждёт моего итогового решения на какой перевод я соглашусь. И честно признаться, ещё никогда я не чувствовала на себе груз такой ответственности. Одно дело ответственность за поимку и возвращение Великого дара нашей Верховной жрицы, где риски возлагаются исключительно на мою жизнь, а другое брать на себя ответственность за другого и любимого.       «Что же делать то, а?.. Он же не передумает, но тогда в чем мне смысл идти в Гарнизон, если ни черта я не смогу изменить? Это подставит под откос все мои идеи и планы… Холера! Да и Ал не ограничится тем, чтобы не поковырять мне этим мозги… Но и отправлять Марко на верную смерть тоже не вариант. Зараза!»       Что же делать… Что же делать…       Дальше ломать голову не предстало возможным. Сильная вспышка на подобии молнии отвлекала меня, а огромная тень затмила меня и всех моих друзей вместе взятых перед солнечными лучами.       Притаив дыхание и максимально медленно повернув голову, на меня воочию глядели два огромных темно-серых, ближе к антрацитовому окрасу, два огромных глаза. Они смотрели с непоколебимым спокойствием и равнодушием, ограничивая моё дыхание до предела одним своим видом. — Это ты… — не успев толком испугаться, я всячески детально пыталась рассмотреть знакомые черты одного из девяти титанов Имирово племени. Сомнений нет. Он вернулся.       Перетянутое в высшей степени мышцами, извлекающими горячий пар, лицо не подавало никаких признаков, что носителя внутри титана вполне как-то волнует разрушение последних остатков цивилизации Элдии. Ему ничто не помешало одним пинком огромной ноги, судя по значительной тряске, добраться до ворот. Огромная горячая волна соприкоснулась с моим лицом, отправляя в полет за границу стены в Трост, но вовремя выпустив тросы, мне удалось зафиксироваться и не упасть. Благо, сработал этот рефлекс не только у меня, но и у всех моих товарищей. Или не у всех? — Самуэль! — прокричал справа от меня Конни уходящему в полете вниз парню, чьи тросы не выдержали, а сам он потерял сознание из-за нахлынувшей волны пара.       Намереваясь уже отправиться за ним, как Саша уже опередила меня и первая выпустила один прочный трос прямиком кадету в ногу, разбрызгивая слегка капли крови из его порванного ботинка. — Самуэль, ты там не двигайся! — прокричала Блаус. — Черт… Пронесло. Но все же лучше чем ничего, — ухватившись за лицо, мне только сейчас пришло осознание на ум, в каком бедственном положении мы очутились, особенно если перемкнуть взгляд пониже к главным вратам, которых, к слову, уже и нет. — Нет, нет, нет! Что, опять?! — в панике прокричала я. — Стена… Сломана?.. — проговорил в таком же испуге Томас. — Опять… — повторил за мной Конни. — Опять… Титаны зайдут внутрь!       «Зайдут внутрь?..»       Перед глазами пробежалась череда событий пятилетней давности. Когда пала Шиганшина, когда на каждой улице, куда бы я не побежала всюду была кровь или когда… Явился Бронированный титан и погибла моя бабушка.       «Все… Опять погибнут? Все, кого я люблю и дорожу?.. Снова?» — Группа техобслуживания четвёртой пушки, приготовиться к бою! — навострив клинки, неожиданно Эрен отдал приказ. — Наша цель перед вами: Колоссальный Титан! Это наш шанс! Не упустите его! — шатен скрылся в невесомости на своем УПМ, напролом возвращаясь к той позиции, откуда мы начали расчищать пушки. — Эрен, стой! Ты не сможешь! — кричала ему вслед я. — Это же не простой титан! Не иди к нему!       «Вот черт! И как ему намекнуть в такую минуту, что там внутри этого монстра сидит человек?!» — А? Ребят?.. — Конни осторожно позвал нас, тыкая пальцем вниз прямо под нами, пока мы продолжали висеть с помощью тросов на стене. Из отверстия в воротах виднелся силуэт семиметрового титана. — Они надвигаются! Прямо сейчас! — Холера! Какой толк биться с Колоссальным, ежели он сейчас может исчезнуть в одно мгновение, как в первый раз, а другие тем временем будут беспорядочно прорываться?! Это же бессмысленно. — Согласен! — Томас так же достал сменные клинки из ножен в виде механических ящиков, как на месте взял ответственность на себя. — Рита, Конни, идите вперёд. Мы с Миной пойдём за вами, если ещё кто-то прорвётся. Саша останется присматривать за Самуэлем. Нам просто всем вместе нужно выиграть время, пока не явится передовой отряд! — М-мы?.. — дрожащий тоном переспросила я, ещё раз всматриваясь как гигант ленивыми шагами плетется прямо в город. Но там же люди… А он идёт прямо туда. — Есть! — вместо меня прокричал Конни, приняв приказ к сведению. — Рита, надо обездвижить его! Отвлеки его! А я перережу шею! — Отвлечь… — повторила для себя шепотом, осознавая, что я ни под каким боком я еще морально не готова к настоящей схватке с титанами. Никак не готова. Но это не означало, включительно и с моим страхом перед кошмаром пятилетней давности, что просьба Конни останется без следа. — Сделаю!       Сделав толчок от стены и нажав на спусковой крючок, я полетела вниз, находя для крюков от тросов новую цель в виде руки титана. Чудище заметило меня, когда я пролетела прямо под его носом и медленным рывком пыталось поймать меня, но промахнулось. Он двинулся обратно следом за мной, когда я переключилась на бег по земле, возвращая его к пробоине в вратах, так как надвигалась сама намеренно к ней.       «Твою мать как страшно то! Эти шаги… Он движется прямо за мной! Только бы не обернуться, а то точно споткнусь!»       Нельзя останавливаться. Нельзя подводить Конни. Моей задачей было отвлечь его на себя, значит, я так и сделаю — большего приказа для меня не было, а Ал всегда говорил, что правильное подчинение приказам — частичный успех миссии.       Где-то в вышине засверкал звук перерубленного мяса. Это уже Конни постарался. Туша титана повалилась на меня, но благо я успела вовремя отпрыгнуть, оставляя поднятый грохот с пылью с краю от себя. С другого бока упал ещё один десятиметровый, которого добили вдвоём Мина с Томасом. И только закатанные глаза чудищ на их перекошенных лицах, прежде чем те испарились, напомнили мне, что они когда-то были людьми. И прямо сейчас можно предположить, мы убили только что людей. — Какой кошмар… — проговорила я в тот миг, когда возле меня приземлились остальные ребята. — Есть ещё кто на подходе? — Нет, — отчеканил, как лидер, Томас. — Судя по всему, они с самого начали были около ворот. Больше на горизонте нет, но это не значит, что позже не придут другие. — А что с Эреном? Он добил Колоссального? — с лёгкой паникой полюбопытствовал Спрингер. — Не знаю… — Томас задрал вместе с остальными свой подбородок к вышине, но с нашей позиции так было не разобрать остался ли наш враг по ту сторону стен. — Надо проверить. Пойдёмте.       По наставлению, мы ринулись наверх при помощи привода. Двух выпусков троса было предостаточно, чтобы очутиться вновь на вершине. Но ни Колосса, ни ранних пушек, что мы там прочищали не было уже. — Холера, — удрученно выдохнув, я прошлась сапогами по расколотым доскам и остаткам нашего снаряжения и прочего мусора, что осталось на стене. — Он посносил специально все пушки над вратами, чтобы у передового отряда осталось меньше шансов отстреляться от подступающих титанов… Дело плохо. Такими темпами передовой отряд продержится недолго, и титаны быстро запорошат город, как бы удрученно это не звучало. — Чего? — изумился рядом шедший Конни. — В каком смысле «специально»? По твоему он что ли намеренно знал, что мы будем отстреливаться от них? — Другой причины я больше не вижу, — пришлось опять нагло соврать. — Но сейчас не до этого. Надо как можно скорее отчитаться перед старшими офицерами, пока у нас есть время. — Верно. Лишней болтовней мы только тратим его, — внёс свое мнение лидер Томас и как раз этой же минутой к нам с нахмуренным выражением лица уже двигался Эрен. Мы синхронно на всех парах двинулись к нему. — Эрен, ну как? Ты его уложил? — Нет, — с паршивым настроением выплюнул тот, на что остальные жалобно спустили воздух. — Всё как пять лет назад: он появился из ниоткуда, а потом исчез в никуда.       «Потому что у него способность такая, но я… Не могу тебе этого сейчас сказать, Эрен. Жаль, что ты винишь в этом себя»       Сам шатен ощущал себя не менее погано. Он с виноватым видом склонился перед Томасом: — Прости… Я его упустил. — Почему ты извиняешься? — Да, Эрен, ты не виноват, — так же прискорбно положила парню руку на плечо. — Мы сами толком ничего не знаем о них, да и тем более… — Эй, вы сами только что говорили, что на болтовню нет времени! — возмутился Конни, преобразовавшись во весь серьёзный вид во всей красе, за что я почувствовала себя крайне неловко. — Стена уже пробита. Титаны прорвутся, если мы быстро не заделаем её, а вы тут размышляет о какой-то уже ненужной фигне.       Собравшись уже было извиниться перед ним, меня вдруг остановило чье-то чужое прибытие. Чужие шаги соприкоснулись с поверхностью стены, на которой мы стояли, всячески привлекая свое внимание. — Эй, чего стоите? — это оказался зрелый солдат из передовой части Гарнизона. Как мы того и ждали, хвала Богам. — Операция на случай появления Колоссального титана уже началась, — за ним приземлились на стену ещё одна девушка солдат из такой же воинской части, что и он. — Немедленно в штаб. Всем очевидца не забыть сделать доклад. — Есть! — мы все хором дали понять, что приказные установления нам ясны, отдав честь.       Конни пожелал великодушно удачи передовому отряду, пока нашей задачей уже стало возвращение на базу. Несколько солдатов из Гарнизона благополучно помогли с доставлением на базу раненого Самуэля, но у меня… И слов не осталось, чтобы описать то, что я видела. Сам Колосс был прямо передо мной. Нет. Тот, кто был внутри включительно, потому что это не совсем тот неразумный титан, которых встретишь мирно шествующих по ту сторону стен. Но почему? Почему именно сегодня они решили вернуться? Где их тогда носило на протяжении пяти лет, что они решили притвориться, будто оставили нас?       «И все же… Бабуля говорила, войнов в Марли тренируют испокон веков для передачи силы титана. У Марли осталось шестеро, насколько мне известно… Зачем они все же послали своих войнов на Парадиз? Какова их миссия? И зачем в таком случае ломать стены, если король оглашал обед об ненападении? И… Если всего войнов шесть, то… Какова вероятность, что помимо Бронированного и Колоссального в толпе элдийцев не прячется ещё четверо лазутчиков?.. О, Боги…»       Подобные мысли пугали и подкашивали меня, что я чуть было несколько раз не врезалась в стену в мгновение полёта, что аж так гнала, не разбирая дороги с полной мыслей и вопросов головой.       «Но сейчас это не важно. Нужно починить стену, но вопрос — как? Тут только два варианта — добыть каким-то чудом материал схожий с кристаллической бронёй, что из принципа в нашем положении невозможно. Или же… Перекрыть дыру. Можно же, конечно бы, было задержать хотя бы титанов магией, но… И здесь мы в пролёте. Людям не нужно о нас знать, а даже не будь у нас такой проблемы, нас все равно слишком мало. Втроём мы бы максимум смогли бы только приостановить их на какое-то время, но ключевое слово «временно». Чтобы заделать её нас бы потребовалось значительно больше»       На горизонте завиднелась крыша главного штаба, куда мы почти что добрались. Всюду трещали колокола, а граждане под нами в спешке бежали к следующим вратами для отступления, ведь иначе они останутся здесь как птицы в клетке и риски стать полноценной живой пищей для своих же собратьев своего народа. — Этот кошмар… Начинается опять… — практически плача произнесла я.

***

POV: Кэсс

— Вы успешно прошли обучение и больше не кадеты, а настоящие солдаты. Надеюсь, что вы проявите себя в этой операции. — Сука, заткните его уже кто-нибудь, а. Я и без него это прекрасно знаю, — гневно заполнив свой последний баллон до краев, я сверкнула своим ориентиром в сторону этого псевдовдохновителя. — И не говори. Страшно и без него до усрачки, а он ещё хуже делает. Будто всерьёз верят, что как-то Трост уже можно отвоевать… — фыркнул Эдди, фиксируя потуже свои ремни. — Ладно плевать. Пошли лучше. Этот Китс ждёт нас. — Иди вперёд. Я догоню, — оповестила об этом Эдди, когда тот прислушавшись ко мне, сразу же двинулся на выход внутреннего двора штаба. Покончив со всеми сборами, к первой, кому я высказала инициативу подойти, была Рита. — Эй, свинка? — тряханула её ненадолго от процесса пополнения газа в баллонах. Она вся побледневшая и испуганная, прямо как смерть, обернулась на мой зов. — Что, так понимаю, этот ублюдок был там? Ты ведь одна из отряда по техобслуживанию? Я правильно понимаю? — Да… Он был там. Мы все его видели, — чуть не ли заикаясь ответила та. — Зараза… — шлепнув себя по ноге и цокнув языком, я с необъяснимой паникой внутри себя, провожала взглядом всех тех, кого знатно потрясло данное случившееся событие. Кого-то уже тошнило, а кто-то крайне бесяче выл напролёт под успокоением своих товарищей. Мне разумеется тоже страшно, но такая реакция уже даже бесит. — Значит, он вернулся… Собака! Не мог же подождать до завтра этот упырь?.. — скорее сама для себя снова озвучила, нежели чем для своей собеседницы. — Теперь разгребать придётся нам этот бардак. — Разницы нет… Когда бы он напал. Пролом стены Роза неизбежен. Даже ежели бы вас уже перевели, вы бы пострадали не меньше. — Выходит, ты тоже не веришь, что ворота как-то можно починить? — с нескрываемым любопытством её мнения спросила я, поражаясь самой себе, что мне в некотором роже даже интересно это. — Мне хочется верить, но… Надежды все равно мало. — Соглашусь, как бы пессимистично не звучало, и какой бы сама я оптимисткой я не была, — прикусив щеку, я дождалась свинку, чтобы с ней вместе выйти во двор и, Боги упасите, там криков ещё больше, чем внутри.       Китс Верман, один из командующих Гарнизона, доносил до нас приказы и объявил, что отряды у новичков отныне немного переформированы и кое-где замена командиров. И твою ж налево, какую же несусветную пургу он нёс, пока мы там стояли и выслушивали весь этот бред, практически уссываясь от осознания ужаса, через который нам придётся пройти прямо там. Клянусь, это ещё хуже и бессмысленнее того, что мы проходили на одном из обучающих дней на случай внезапной атаки по выезду в Трост в Кадетском училище. — Как и на учениях, вы разобьетесь по группам и подчиняетесь Гарнизону. Вы обеспечиваете снабжение, передачу сообщений и зачистку титанов, — видели бы вы с какой перекошенной своей физиономией я выслушивала тираду этого командующего. Сдалось так впечатление, что ему даже страшнее, чем мне. Сам весь вспотел и побелел белее мела. — В авангарде — отряды перехвата Гарнизона, в центре — курсанты под командованием отрядов поддержки, в арьергарде занимают позиции отборные отряды Гарнизона. Нам сообщили, что передовой отряд уже разбит!       Вот тут сложилось странное ощущение лично у меня после объявленной новости, в отличие от некоторых, которые только и смогли что испуганно охать и ахать. С одной стороны, мне известно, насколько эти твари прожорливые и как не стоит их недооценивать, но вот с другой… Не ожидала, что люди настолько беспомощные, чтобы не подержаться как минимум хотя бы часик. Ничего не имею против, мне самой до глубины жутко представить, что придётся теперь сунуться туда в это адово место, но черт возьми, так хвастались, что стационарные пушки улучшили и что, по их наблюдениям, у них все сплошной тип-топ, а на деле то что? Что-то теперь не заметно их былой самоуверенности. Короче говоря, было даже очевидно, что его разобьют так быстро.       Я иронично улыбнулась с человеческой самонадеянности, пока другие не перестают с выявленным страхом вздыхать. — Внешние ворота разрушены, титаны вошли в город, — продолжал усатый командующий с гербом розы на своем кителе. — А значит, существует большая вероятность, что появится Бронированный титан и пробьёт внутренние ворота!       «Не существует, а вполне она итак есть» — закатив глаза, мысленно себе ответила. — «Но тогда нам всем полная задница… Звучит не радужно» — Не может быть… — Неужели?.. — Если падёт и стена Роза… — Молчать! — усач так заорал, что я аж вздрогнула. — Авангард уже вступил в бой. У оборонительной операции всего одна цель — стоять насмерть перед стеной Роза, пока эвакуация не будет завершена.       Вот с этого у меня знатно подгорело, но виду я максимально старалась не давать. Вглядываясь в дрожащие и дерганые движения командующего, я убедилась, что он говорит обо всем при том максимально серьёзно, невзирая на непреодолимый ужас, что охватил его. «Да леший его дери, какой, блять, от этого толк, что их эвакуируют, а мы, емое, будем тут стоять насмерть впустую? Бронированному ублюдку насрать перейдут на внутреннюю территорию люди или нет! В чем, блять, смысл?! Логичнее же и приоритетнее придумать для начала как закрыть ворота, чтобы успеть к его появлению! Но нет — давайте расходовать солдат как пушечное мясо просто для того, чтобы всего-то отсрочить смерть этих гражданских! Мы же тогда в любом случае все умрём! Толку то, что мы их переведём за стену Роза?!»       Как же зла не хватает. Так не хватает, что я пыхтеть начинаю от злобы. Было бы неплохо высказать этому псевдокомандующему о том, о чем я думаю, но боюсь, он неправильно меня поймёт. Слишком буйный какой-то. Буйней, чем Шадис, вот умора. Ещё прирежет прямо здесь за пререкания… А погибать такой глупой смертью как-то нет особого желания. Но холера, я не профессиональный военный, но даже для меня этот план кажется полным идиотизмом вперемешку с запашком чистого медвежьего дерьма. — Вы все должны знать, — подчеркнул он. — Что дезертирство карается смертью. Поклянитесь сердцем отдать свою жизнь! Разойтись!       «Да, да, да, конечно… Смерть, я помню. Достал» — Да! — пришлось вместе с остальными отдать честь.       Когда же мы отошли в сторонку, гнев мой так и не отошёл. А собственно, у кого бы отошёл? Кому понравится быть посланным на верную смерть причём бессмысленную? — Каким, блин, местом думают эти специалисты? Тут и к ворожейке не ходи, чтобы понять, что мы не отобьемся от них. Нужен, ёмоё, другой план. это же очевидно. Но правильно, кто будет слушать какую-то неопытную малолетку по имени Кассандра, когда тут такие знатокихуевы? Вот готова свою девственность поставить, что сто пудов сам этот Верман ни под каким углом не сунется на поле боя, а будет где-нибудь из-за угла верещать свои треклятые команды.       Настолько осточертело это все, что аж горло запершило. Захотелось попить, но вот зараза — фляга то у меня только одна и то зараженная.Спасибо, что хоть вспомнила об этом, а то пришлось бы влюбиться в первого встречного в столь неподходящий момент. — Дай попить, а то сам уже не могу. Свою я не взял, — я пропустила тот момент, когда Эдди выхватил у меня флягу и пристроился к горлышку, отпив сразу несколько глотков.       Внутри меня все перевернулось моментально, ведь вода разбавлена эликсиром, как упоминалось. Я не забыла о своём плане, но холера, не сейчас же уже! У нас на носу бой, а он тут влюбиться решит! — Ты что творишь, идиот?! Отдал быстро! — взятая врасплох и с полным кипишем в голове, я отняла у того свою отравленную флягу, но было уже поздно. — Спросить не судьба?!       «Черт, черт, черт! Он все же глотнул!»       Но Эдди был абсолютно спокойный, разве что нервно покосился на оставленное пятно на своей футболке, что привело меня в крайнее замешательство. — Жалко что ли? — равнодушно огрызнулся он. — Ты тут не одна вообще-то на пределе. Мне, между прочим, так же влом тащить свой зад в это мёртвое поле. А тебе воды жалко для собственного друга. Тоже мне… — Погоди… Ты что, совсем ничего не чувствуешь? Вот прям совсем ничего?       «Неужели не сработало?..» — Чувствую. Страх за свою жизнь вообще-то. Перспектива рано жениться меня как-то больше устраивала, чем бултыхаться в животе у гиганта. — Но… Как же… — схватившись за голову, предварительно убрав флягу на место, я невольно стала мысленно задаваться главным вопросами «почему». Я же верные нашла ингредиенты. Обчесала почти весь периметр стены, чтобы все сделать, да и ушло аж несколько месяцев на сборы, так… Почему? Он же был должен влюбиться в первого, кого увидит. Так гласят инструкции. — Эй, приём? — Эдди с раздражительным настроем пощелкал пальцами перед моим носом. Я встрепенулась. — Ты долго будешь себе что-то под нос бубнить или может мы приступим к делу? Как говорится, раньше оторвем свои жопы от дивана, значит, раньше посадим их обратно. — Кэсси, Эдди, — окликнул нас подоспевший Марко, из-за чего мне стало относительно легче, ибо временно не придётся ломать себе голову вопросом касаемо моего неудачного и рискового эксперимента. Я даже всерьёз начала думать, что зря сделала этот эликсир. — Вы в нашей группе. Нам надо уже покинуть штаб и двигаться к своему участку. — Хорошо, — кивнул понимающе мой высокий друг, замечая Марко. — Хоть ты у нас лидер. И на том спасибо. — Умирать уже не так страшно будет, — пыталась пошутить, все ещё не отойдя до конца своими мысленными расспросами. Присутствие нагрянувшего парня конечно немного отвлекло, но не чтоб уж до конца. — А вы… Случайно не видели Риту? — с беспокойством спросил Бодт, но с явной в надеждой в глазах. И тут вместе с ним и я о ней вдруг вспомнила. — Не знаете, она ушла уже? — Я видел, как они с Эреном уходили, — пояснил мой друг вместо меня. — Вероятнее всего, их уже здесь нет. Они в одном отряде. — Ясно… — тихо ответил Марко. — Тогда нам тоже стоит поспешить. Остальные уже заждались нас, — Бодт указал нам к выходу. Мы последовали за ним, уже полностью вооружённые.       «Ха! Боится за свою принцесску что ли? Выходит, они так и не поговорили после вчерашнего?.. Оу, я что-то и не спросила даже, хотя когда там? У меня и своих тут проблем по горло» — Не боись, — сказала я в спину вперёд уходящему Бодту. — Не помрёт она. Зная её, и не из таких передряг выкручивались. Во второй раз нам уж, поверь, не так страшно в особенности, когда и мечи и газ у нас на руках. Пять лет назад такого не было.       Марко мрачно угукнул, Эдди издал смешок, на что я его пнула, а сама тем временем поразилась насколько я не так уж и плохо умею поддерживать. Но умение поддерживать это одно, а выжить на поле боя это другое. Кстати…       «А где этот пернатый? Какого черта его я не вижу уже как со вчерашней вечеринки?» — Микаса Аккерман! Александр Черч! Вы оба немедленно отправляетесь вместе с отборными солдатами Гарнизона в арьергард, — выпалил из-за моей спины какой-то солдат, обозначил свое после распоряжение, прежде чем я ушла с Эдди, Марко, Райнером, Бертольдом, Энни и многими другими ребятами. Возможно, и в последний раз вижу их.

***

      Прежде мне удавалось понять, что значит счастливая семья, а все потому, что она у меня и была, пусть и в частичном формате. Ну как сказать? Лично я так считала под убеждениями мамы. Но даже мимолетному счастью всегда приходит конец — это первое правило, которое мне посчастливилось узнать, но и которое я благополучно в скором времени забыла, наверное, намереваясь отогнать от себя этим горькую правду. Что же сейчас? Трудно ответить что для меня в принципе означает слово «семья» да и отвечать не хочется.       И моё счастье раньше было в ней. Эта женщина не была из сильнейших ведьм во всю историю, она ничего не мыслила о войне и об ужасах в её разгар последней нашей битвы с людьми, но она обладала необычайной храбростью и смелостью, раз решилась отправиться на Парадиз от лица нашего клана, бросив при этом все то, что осталось у неё дома. Но время шло, а результатов все не было в нашей миссии, да и сами все прибывшие ведьмы и колдуны утратили постепенно связь между собой в этих стенах, по её словам, так как мы сильно заигрались с людьми и чрезмерно пытались слиться с ними, что медленно но верно начали забывать сами кто мы есть. Таким образом, каждый прибывший зажил здесь собственной жизнью, позабыв о наших изначальных планах, и пренебрегли одним из главных правил неприкосновения с людьми, а чего хуже — плодить от них детей. И здесь пожалуй я тоже стала исключением, где ни там, ни на Парадизе подобных мне навряд ли все до одного признают. Так мне говорили.       Она была красивой. Самой красивой из всех кого я знала. И единственное в чем мы были похожи и благодаря чему нам двоим всегда в наш адрес летели исключительно одни похвалы — это наши рыжие, пышные и кудрявые волосы, которые передаются почти всем потомкам Морганы. Её страстью было изучение нечисти и чудищ. Она всегда говорила мне, что мы, потомки Морганы, ключ к их созданию. Мы помогли внедрить их в наш мир для создания равновесия, ведь за помощь Веледаре в создании ее дара нужна была большая цена — как говорится, хочешь получить одну жизнь имей совесть что-то отдать взамен или воссоздать то, что сможет лишить жизнь равноценно — волей Богов под нашим началом этой ценой и стала нежить. Но в её понимании и здесь был просчёт, ведь как мама говорила, далеко не все чудища, что она успела повидать за свои полторы сотни лет, ограничены жаждой смерти. Это неправда. Есть такие же как и мы — с разумом, мечтами и целями, но обидно только для неё было, что именно алчность людей лишила нас не только нашей силы, но и отобрала волю к жизни у стольких живых организмов. Её мечтой было вновь посмотреть хотя бы на одного, пусть то дракон или та же опасная вампирша брукса, но только клан с голубой кровью может поддерживать их существование, так как на искаемом титане ни для кого не секрет стоит печать крови. А снять её никто не знает как, да и никто не делает этого. Никто не хотел брать на себя такую ответственность. До того дня… — Кэсси, вот так однажды мы воздвигли своё поселение драконов. Однажды, если все закончится и мы с все втроём съездим туда, то ты обязательно на них посмотришь, — мама сидела на моей кроватке в моей тёмной комнатке и точно так же, как и в другие ночи, пересказывала истории своей жизни до войны и переправу на Парадиз. И я с удовольствием слушала её каждый вечер, продолжая верить ей на слово. Ну как? По большей части я все же сомневалась в правдивости этих сказаний. — Представь только — сколько их там было! А какие они все красивые! Все мечтала хотя бы глянуть глазком на белого дракона хотя бы раз за жизнь, но вот обидно — на них редко когда можно натолкнуться, но зато нас было целое хозяйство, построенное на зелёных с твоим дедом. Тебе точно понравилось бы. — А что, драконов в самом деле используют вместо лошадей? — в тот раз я довольно отнеслась со скепсисом к её рассказам, сама того не подозревая от чего именно. Я выглядывала из-под одеяла и смотрела в её уже не такие блестящие, а наоборот, померкшие глаза. Она с каждым днем переставала быть той прежней мечтательницей, кой я её помнила. — Намного чаще, чем ты думаешь, медвежонок. А так у народа tha'ne есть множество других способов передвижения — не только по земле и воде, но даже по воздуху, как раз на примере тех самых драконов. — Брехня! Там не может быть столько драконов! Не верю! — моя кучерявая голова скрылась под одеялом. Мама по ту сторону слабо посмеялась с моего неверия. — Хочешь верь, хочешь нет, но там и правда всё так и есть. Однажды когда увидишь все это, то тут же мне поверишь, — её нежные ручки сняли с моей головы одеяло. — И поверь, мир народа tha'ne сильно отличается от людского. Тебе просто непривычно что-то другое представить, потому как мы не покидали пределы Шиганшины уже очень долго. Я понимаю твои сомнения. — Это все, конечно, интересно, но я не сильно горю желанием туда ехать. Я хочу шить платья — делать всех красивыми. А здесь в этих стенах уже как-то спокойнее и привычнее. — Вот так, — улыбнулась она очень нежно и мягко, совсем по-матерински гладила меня по лбу, частенько поддевая мои кудрявые волосенки. — У тебя с рождения была способность к этому ремеслу. И я буду безумно гордиться тобой, что бы ты не выбрала, медвежонок. Что за морем, что внутри стен — так тому и быть, разницы никакой. Главное запомни, не всем даётся дар к чему-то. Если ты в чем-то разбираешься лучше других — нужно дарить это во благо. Здесь ты правильно мыслишь. На этом и стоит наш всеобщий мир, что мы совершенствуем его своими умениями — всем тем, что у нас лучше всего получается. Тебе повезло, Кэсси. Ты не из тех, кому придётся искать свое призвание, потому что я уже прекрасно вижу, что оно само нашло тебя. — Ну не знаю… — неуверенно протянула я, потирая свои маленькие стопы друг об друга под одеялом. — Я ещё не могу согласиться в том, чего хочется на самом деле. Это даже… Обидненько как-то. Вроде бы мне нравится перебирать иголки, вдевать их в ткань, но… Как-то сомнительно что это моё. — Ты обязательно поймёшь даровано ли тебе это. Это приходит со временем. Ко мне тоже не разу явилось озарение, медвежонок, что мне суждено было заниматься драконами, как и встретить твоего папу. Уверена, ты сильная девочка — какие бы преграды перед тобой не стояли, ты несмотря ни на что отыщешь собственное Предназначение, даже если пока сама ещё не уверена в этом.       Я невольно поморщилась при упоминании отца, но предпочла промолчать, чтобы не давать повода для маминого расстройства. Она поцеловала меня в лоб, погасила лампу и вышла из комнаты, пожелав приятных и сладких снов, а то мы и без того слишком долго разговаривали. Но кто мог знать, что подобных вечеров у нас немного осталось?.. Лично мне не приходило и на ум таких мыслей, что подобное возможно. — Опять не приготовила пожрать?! Что же за жена из тебя такая непутевая?! Который хренов день возвращаюсь, а на столе и крошки хлеба нет!       Мне пришлось испуганно разлепить веки от возникшего крика, которые уже заранее привыкли к темноте. Ком к горлу подошёл от осознания, что творилось тогда в гостиной посреди сумерек. Пока все соседи мирно спали, мои родители каждый вечер напролёт то и делали, что ругались. А если и не ругались, то лично мне казалось, что лучшей удачи в этот день не сыщешь. — Милый, изволь простить! Я укладывала дочку спать и совсем из головы… — Да огромный болт я клал на твои оправдания! Достала уже своей забывчивостью ради этой соплячки! Я что, по твоему, должен тут с голодухи чахнуть, пока ты там развлекаешься?! — Конечно нет, милый! Обещаю, я все исп…       Послышался шлепок, а следом какой-то грохот по ту сторону двери вперемешку с маминым вскриком, под которой я сидела одна в комнате в белой ночнушке, со страхом поджимая под себя коленки и безнадёжно рыдая. Мне и оставалось только рыдать, потому что на что-либо другое мне смелости не хватало. Я никогда не заступалась за маму сколько бы раз это не происходило, за что постоянно чувствовала грызущее изнутри чувство глубокой вины.       «Я же могу прямо сейчас выйти и заступиться… Почему я снова ничего не делаю?» — думала неизменно я из месяц в месяц, но ничего более не предпринимала. От этого мое чувство беспомощности и внутренней слабости возросло ещё сильнее. Что ни себя защитить была не в силах, если попадала под руку отца, что ни близких.       Но я помогала ей на следующий день всегда залечивать раны после буянства отца. Доходило до того, что он мог вдребезги разбить ей нос, разорвать мочку уха и тому подобное. Мама стыдилась этого, как и того, что после таких потасовок он сам уверял её, что она становится уродиной. Но я так не считала. Даже в трудный час, полный страданий, она не теряла наивной надежды и былой красоты, но вот блеск в её карих глазах, как уже упоминалось, все постепенно угасал. Только я ходила отныне за покупками на рынок, потому как мама не могла выходить из дома в таком плачевном состоянии да и не хотела, но спустя некоторое время ей совсем поплохело, и она приковалась к кровати. Её состояние становилось все хуже. — Маму-уль! Я тут тебе твоё старое платье подправила! Ты все равно говорила, что у тебя карман порван, вот я и решила тут кое-чего ещё от себя доделать специально для тебя! Тебе точно понравится! — кричала я из зала, волокя за собой маменькино старенькое бархатное одеяние вместе с подносом с настойками для мамочки моего собственного приготовления. Именно тяжёлое состояние дорого мне создания на всем белом свете сподвигло к тому, что я рано была вынуждена начинать осваивать алхимию. Поначалу под её руководством, но позже пришлось осваивать её самостоятельно, рассиживаясь за книгами допоздна, чтобы только разузнать побольше как сделать так, чтобы ей стало получше. Но и этих знаний на тот момент было недостаточно, как и многих других ингредиентов, а все из-за ограниченности нашего проживания в пределах одного города.       Но когда я неуклюже и с детской наивностью влетела в её спальню, намереваясь застать маму в своей помятой кровати, я на секунду опешила и выронила поднос, так как вступила что-то липкое. Приглядевшись тогда поближе, я убедилась, что это была красная лужа. Лужа из крови. Но теперь в ней и валялся наш старый сервис и склянки, уроненные мною, как и подштопанное мною платье в качестве подарка. Оно моментально впитало в себя содержимое лужи. Но до меня не сразу дошло, что подарок этот мама больше не сможет уже посмотреть. Никогда. — М… М-мам?..       Звать ее было бессмысленно. На полу, как сейчас помню, валялось бездыханное тело. А рядом с ней старинный канделябр, который по счастливой случайности отец купил у одного торговца и подарил его маме на один из её дней рождений. Он был так же вдребезги разбит, а ошметки свечей из воска валялись по всей комнате. Взглянув получше на маму, на меня внезапно накатил приступ тошноты из-за ударяющего в нос металлического запашка, но и сама картина не выглядела как-то лучше: одна рука вдребезги сломана и разбита, платье изорвано, на голове пробой на черепе, что живого места почти не осталось. Единственное, что выделяло прежние внешние качества мамы, с помощью которого я её распознала — это один уцелевший карий глаз с потухшим зрачком. На нем блудствовала муха, периодически потирая свои лапки. Тело оказывается пролежало так целые сутки, от того и запах стал такой. И я его заметила только на следующий день? А ведь казалось, что маменька так притихла у себя в комнате по причине крепкого сна… Хотя по сути это частично является правдой. Вечный сон.       В тот день я впервые столкнулась со смертью и честно сказать, она меня не порадовала. Я думала раньше, исходя из историй мамы или сказок из книжек, что смерть — ключевой этап в жизни каждого существа, потому для нас жизнь так ценна, но после увиденного я поняла, что не до конца верно мыслила. Впредь мне вдруг стало очевидно, что не всегда смерть приходит заслуженно, многие страдают из-за неё не по своей воле и не у каждого подступает тот самый период — просто кому-то хватает наглости отобрать безвозмездно жизнь у другого. Но почему так? С чего бы им распоряжаться этим правом палача? Почему кому-то незаслуженно суждено прожить крайне мало из-за кого-то, а какому-то подонку пьянствовать и дебоширить ещё целый свой век? Почему Боги так несправедливы?       В тот день я не возвращаясь домой допоздна, не желая видеть того ублюдка, что сотворил с ней такое. Для меня отец был официально мёртв и признать его своим кровным родственником для меня стало равносильно чему-то оскорбительному и отвратительному. У меня была весь вечер дикая истерика от увиденного. В конце концов, не каждый день удается увидеть как твою мать убили. Да и моя ненависть к себе, что я наполовину человеку и ношу его гены при себе, сильно возросла. Но один человек ровно в тот же злополучный день переубедил меня, что не все люди далеко оказываются мразями… — Эй, ты чего так ревешь? Слышно аж на другом конце улицы. Не надоело?       Это был мальчик. Мальчик с грязноватыми длинными волосами по плечи в поношенной одежде. Самый обычный крестьянин, как и я. Он выглядывал из-за угла одного жилого дома и не решался подойти ко мне. Смотрел скучающие и как-то отстранено на меня.       До этого у меня не было никогда друзей, так как все свободное время я тратила на помощь маме и помогала по хозяйству от возможности вместо неё, поэтому как быть в таких случаях с новыми знакомыми понятия не имела. — Ну я… — говорить тогда было очень тяжко из-за безудержного плача. — Из дома… Ушла… — Вот как? И зачем же? — мальчику внезапно стало интересно, что он стал смелее и вышел из тени, демонстрируя свое старое дырявое трико с тремя заплатками на коленках. — Потому что… Мою маму… Эта тварь… Ненавижу его! Чтоб он сдох!.. — пустилась вновь в рыданиях, так и не удосужившись в подробностях изъясниться о причине своего состояния. Ещё не припомню, чтобы мне доводилось дойти до подобного проявления эмоций, что аж глазницы начало щипать. — Прости… Не могу говорить. А то… Опять вспоминаю о нем… — О папаше то? — мальчик как будто с полуслова догадался в чем дело, что произвело на меня сильное впечатление. Ещё никто так прежде не удивлял меня своей догадливостью и пониманием, что я на одно мгновение перестала плакать. — Понимаю, — когда он присел рядышком ко мне, до меня дошло, что парой фраз мы не ограничимся в разгар диалога. Ему было что мне поведать. — Мою тоже эта скотина придушила голыми руками ещё два года назад, так что понимаю тебя. — И как ты… Как ты справился с этим?.. — утерев сопли, принялась выслушивать его с не привычным интересом. Мальчик протянул мне старый платочек, чтобы я высморкалась. — А никак, если на то пошло. Сейчас у тётки живу с дядей, а к его дому и ногой не подступаю. Пусть горит в аду в полном одиночестве за то, что сделал. От меня никакой жалости такие твари никогда не дождутся и тебе не советую проявлять её к таким сволочам.       Мы говорили и говорили. Ещё никогда у меня не было такого потрясного рассказчика и слушателя. Он определённо был похож на меня, в чем я сразу убедилась, да и он это заценил. Но когда время все шло и наступила постепенно ночь, скрывая отблески вечернего заката все дальше за периметром стен, а соседские прилавки позакрывались, до меня дошло осознание, что домой возвращаться уже нет никакого желания. Мальчик моё смятение тут же обнаружил, на что спокойно проговорил: — А, точно, тебе теперь ж некуда идти… — помялся тот на месте с карманами, полных рук. — Раз дело на то пошло, то пошли ко мне. На красивый приём не рассчитывай, но что-то да мои тетка с дядькой могут тебе дать. Поймут то уж наверное твоё положение. Не на улице же все-таки ночевать.       В первый день сами Боги послали мне счастливый билет с новой крышей над головой и новой семьёй. — Как тебя то хоть зовут, плакса? — вёл меня этот паренёк, то бишь мой ровесник, по улицам города средь настигнувшего мрака, так и не вынимая рук из своего трико. — Я не плакса! Сам такой! Я Кассандра вообще-то! — Понятно, плакса. Я так Эдди. Просто Эдди.       Семья Катерманов приютила меня на какое-то время, на что я добровольно шла на то, чтобы в отместку оказывать им помощь по хозяйству — уборка хаты, готовка, садоводство и многое другое, чтобы как-то не усложнять им жизнь своим присутствием и как-то заслужить их доверие ко мне. Но однажды домой все же пришлось вернуться да и не один раз… За одеждой, книгами и прочим материалом, но кто ж знал, что в этот раз удача подведёт меня и представит для меня новое испытание. Отец избил меня до полусмерти так тогда в порыве гнева за мой двухнедельный побег, что я и пошевелиться не могла целые сутки. Только через день с разбитой физиономией мне удалось проскочить на дрожащих ногах с последней набитой расширительной сумкой, принадлежавшей маме. Вернуться пришлось ещё пару раз, в некоторых случаях которых приходилось получать в челюсть с размаху множество ещё крат, но тому было только в радость пускать мне кровь.       Но счастье то какое было, когда этот подонок подох да и ещё прямо у меня на глазах. Обидно разве что, что не так изощрено и жестоко, как это он сотворил с собственной женой, а по совместительству и с моей любимой мамой как год назад, как я сбежала в первый раз, но хотя бы что-то. А случилось это должным образом так: я снова вернулась в это старое захолустье, домом которое и назвать язык не поворачивался, за парой колб, трав и сохранившихся эликсиров в нашем подвале — Рита с Алом стали первыми, которым я его показала. Отец повесил на него кучу замков, которые я благополучно научилась взламывать всякий раз благодаря обучению своего первого и самого единственного друга Эдди, ибо тот оказался ещё тем заядлым воришкой и взломщиком — этому меня всему и учил. Удивительно, как папаша ещё не разнес вдребезги наш подвал. Но это уже было не особо важно. На обратном пути моя скула встретилась с крепким увесистым кулаком мужчины, из-за чего мое тело под реакцией удара отлетело аж в другой конец гостиной, а правый бок болезненно зацепился об табурет, ломая его. — Да сколько ты будешь сюда ещё притаскивать свой тощий зад, поганая дрянь?! Сказал же, что если приблизишься хоть на метр, чёртов выродок, я тебя на месте порешаю!       Мужчина высокого роста залез на меня в тот день, намереваясь задрать мне платье. До меня на месте дошло, что это могло значить, от чего я тут же начала сопротивляться. — Уйди от меня! Отстань! — кричала немощно я, пытаясь выкарабкаться из-под крупного сорокалетнего мужика с седыми висками, но это лишь сильнее придавало ему интереса к происходящему. — Не трогай меня! — Что, впервые вздумала сопротивляться? — ухмыляясь, вздумал он всунуть свою толстую руку между моих тонких и худых белых бёдер, сжимая при этом мою промежность сквозь плавки. На моих глазах накатились слезы из-за вспышки боли и горькой неприязни к происходящему. — Не бойся. Папочка лишь преподаст тебе урок, как нехорошо вламываться туда, откуда и сама сбежала. Чтоб на будущее понимала как не нужно перечить старшим.       Как сейчас помню, он прижимал меня к полу, а я практически задыхалась из-за большого веса, что навалилось надо мной. Было так страшно, а безнадежность на что-то светлое и хорошее так накатила, что сил отбиваться становилось все меньше. Крепкие пальцы расстегивали мне пуговки на вороте платья, оголив ключицы. Беспомощно всхлипывая, я пыталась сдернуть его руки, одновременно прокручивая в своей голове мысль насколько я слаба и насколько мне не хватает сил. — А ты все больше на мамашу становишься похожа, — облизнулся в полупьяном состоянии он, но следом малость поморщился. — Но только вот она была покладистее и послушнее, чем ты, выродок. Но ничего. Мы с этим тоже быстро управимся. — Отвали от неё, тварь! — А?       Эдди явился как спасение, посланное Богами. Он проследил, как оказалось позже, за мной до самого моего бывшего дома. Меня поразило, как с голыми руками он побежал на противника вдвое, а то и втрое крупнее его самого. Насколько существуют люди храбрецы, что способны на такое?       Черноволосый мальчик пнул того по лицу, отгоняя мужчину от меня. Поправив машинально свое белье и, наконец, смочь отдышаться, я отползла подальше от насильника, красная, дрожащая, перепуганная до белого каления и заплаканная до смерти. — Давай вставай! Быстрее! — Эдди был напуган втайне не меньше меня. Это я поняла, когда он помог мне встать, а самой мне посчастливилось застать его дрожащий суженный зрачок в его темно-серых глазах. Но он специально пытался оставаться храбрым, чтобы придать мне сил идти дальше. — Пока этот бугай не пришёл себя! — Ах ты… — где-то валяясь за креслом, мужчина схватился рукой за кровавый след на своём лбу и оставленный след ботинка обычного дворового хулигана. — Сученыш малолетний…       Но не успели мы вместе выбежать за дверь главного выхода, которая располагалась прямиком напротив нас, как тут же наши руки с Эдди расцепились по причине того, что его со всей дури ухватили за лодыжку и отшвырнули назад. — Эдди! — дернувшись только на один шаг, я вдруг замерла на месте. Разумеется, первая мысль, которая проскочила это выбежать первой, пока есть шанс, но…       «Даже если я позову на помощь, его могут убить…»       Тогда в самом деле мой псевдопапаша скрепил пальцы кольцом вокруг горла мальчика, на что тот делал отчаянные попытки выбраться, вплоть до того, что он пытался даже укусить мужчину, но все оборачивалось ему боком. И такими темпами он бы точно задохнулся, так как то, как ему его противник, зажимал лёгкие в полусидячем положении уже можно списать на то, как Эдди было всячески тяжело дышать.       «Нет, я не успею позвать на помощь!»       Я не помню точно как, но в тот раз мне чудом удалось подхватить отломанную ножку от табурета в результате падения, которая угодила одним хлыстом прямиком прямо по морде обидчику. Эдди так тяжело задышал, что я, помню, подумала, что секундой позже и могло быть уже поздно.       Это стало первым случаем, когда мне удалось превозмочь свое желание о собственной безопасности и животный страх перед олицетворением людской ненависти в лице моего батьки. Не могу точно вспомнить… Но кажется, что в тот миг у меня закралась мысль, что не хотелось бы, чтобы Эдди так быстро и скоро распрощался с жизнью. Пусть мы и были ничем уже не выдающимися хулиганами с собственной бандой, которым ничего другого не оставалось кроме как терпеть пожелания скорого исчезновения с белого света от другой детворы, я все равно была наглухо уверена, что он не достоин такой смерти, каким бы его подонком не считали во дворе.       «Значит, и я буду подонком вместе с ним» — эта фраза мотивировала меня на протяжении нескольких лет.       Испачканные неизвестно чей кровью, мы вдвоём с трудом, считай, на коленках выползли из дому, во время хаоса которого совсем не зная как мне удалось все-таки забрать мамины некоторые привезенные магические книги. Под этим кошмаром и надвигающимся шагам со спины, мы с мальчиком, два на тот момент, дворовых хулигана, и не заметили как почему-то огромная толпа народу стала скапливаться вдоль дорог. Отлично — подумали мы, так как это был бы идеальный шанс скрыться и спастись, а уже позже выяснить что же тут не чисто. Но вот не задача — произошло все куда более не по планам. Нам в лица ударили потоки мощного ветра, источник проявления которого мы так сразу не распознали да и некогда было, когда адреналин в крови так бушевал. — Что это за хрень? — откашливаясь от поднявшегося песка, полюбопытствовал парниша, прикрывая параллельно своим разбитым локтем, из которого сочились струйки крови, свое лицо. — Вы… Вы твари… — хриплый тон вновь привлёк наше внимание. Это мой отец хромой походкой и цепляясь за каждый косяк, кое-как доковылял до входной двери следом за нами. Его нос сочился кровью из-за удара ножкой табуретки. И тут я даже огорчилась на секунду, что он остался жив. — Конец вам, мелкие… Сопляки… За все, что вы… А ты, сучка… В подвале проведешь свой свой последний…       Свист из воздуха решил все. Прямо на входе жилого дома приземлился огромный валун, падая прямо на нашего преследователя.       Так сразу и не допрешь что человек оказался мертв. Полные шока, ни Эдди, ни я, не сообразили откуда взялся этот камень, пока не услышали крики: — Титаны в городе! — Срочно спасайтесь, кто может! — Надо уходить, Кэсс! — тряс за плечи меня черноволосый мальчики и мой новый спаситель, который первый смог оценить обстановку. Голоса и возгласы с улиц так смешались в голове, что стало не различить чьи кому принадлежат. Я могла смотреть только на него — только на труп с торчащей головой из-под булыжника. А что, где, какие титаны — это все ушло куда-то за затворки моего подсознания.       Подумать только — ещё одно мгновение назад он был жив и готов был убить и изнасиловать нас с потрохами, а теперь как какое-то забито до смерти животное.       «Так тебе и надо» — подумала я, харкая напоследок ему прежде чем вынужденно убежать, потому как Эдди вынудил.       По пути к дому Эдди, дабы проверить что случилось с его тётей и дядей, мы обнаружили огромную голову, покрытую мышцами и с такой же гигантской челюстью, выглядывающей из-за верхушки стены — вот он и источник всей суматохи, как выяснилось. Никаких у меня сомнений не осталось, что это было Колоссальный титан, но вот только прежде мой скепсис распространяться и на них в том числе после россказней мамы об девяти титанов и мирового племени. Мифом я их больше с того дня не считала.       Одна благодарность была от меня Колоссу только за одно — за смерть папаши, хотя лучше бы я предпочла, чтобы его живьём сожрали эти мерзкие твари, но вот… — Дитер! Сэм! Где Линн и Кирби?! — какое счастье оказалось для нас, что нам попались по дороге наши ребята, с которыми меня так же познакомил сам Эдди. Катерман был в таком же ужасе от происходящего, как и остальные, но рискнул поинтересоваться в момент вторжения гигантов на наши земли где остальные наши участники группы. Каким бы черствым и жестоким он не казался для окружающих, у него было неотъемлемое качество, о котором мало кто знал — он всегда заботился и пытался уберечь исключительно только своих. На остальных ему было глубоко наплевать. — Да фкакая тхеперхь рафницха?! — вскипел шепелявый Сэм, намереваясь убраться из города как можно быстрее. — Не фидитхе фто ли что сейфчас тфорится?! — Вот именно! Надо самим спасаться пока есть шанс! — И бросить неизвестно где Линн с Кирби?! Вы издеваетесь?! Я не согласен!       Но как бы тогда Эдди, как лидер, не настаивал и не приказывал, что стоит прорываться и дальше на их поиски, всего-навсего избегая стычек с опасными титанами, остальные не оценили его предложения. Линн съели на наших глазах, когда она пыталась подбежать к к нам, чтобы всем уже дальше держаться вместе. Титан выпрыгнул внезапно, захватывая её сразу челюстями. Хруст её костей и брызги крови, как сейчас помню, все ещё передо мной. Я не плакала, как это делали другие, ибо была обескуражена кровопролитной бойней, где человек не смел противиться такой мощи — ему оставалось лишь спасаться бегством.       До сих пор мне снятся кошмары со смертью моих друзей. В особенности с Линн, ибо именно ее смерть я застала прямо перед своим носом. И снова… Снова я просто стояла и смотрела, хотя тогда минутами ранее еще спасла Эдди жизнь от ярости своего батьки. И что тогда, что сейчас — мой дар ведьмы никак мне не помог. Мало того, что я была слишком неопытной в чародействе, так вдобавок и сейчас ничего поделать не могу с этим. Я же онейромантка — напомните вы мне? И я вам отвечу: дело то простое, но только вот все не так работает, как ожидаешь. Я могу проникать в чужие сны, насылать кому угодно, связать несколько душ в мире грез и много чего другого, но только не в случае с самой с собой. Точно так же работает принцип того, что свинка будучи со своим даром исцеления может залечивать исключительно кого-то другого, но никак не себя. У меня то же самое и со снами. Поэтому я не могу избавиться от мучительных снов, связанные с той мясорубкой в Шиганшине. До сих пор помню как ломались кости Линн, и как она вопила перед смертью, умоляя помочь ей… Что уж там до остальных, если я и себе помочь не могу?       Тогда происходил такой хаос, что с трудом вспомнишь… Помню только как мы так и не добежали до дома Эдди, ибо были остановлены внедренными в Шиганшину солдатами Гарнизона для дальнейшей эвакуации, а первых они всегда забирали детей. И как бы Эдди в слезах не вырвался, мы так и не встретились с миссис и мистером Катерманами… На обратном пути, мы в ужасе убедились, что Кирби валялся под обломками одного из домов — узнали его благодаря странному темно-синему жилету, за который мы никогда не воспринимали его всерьёз в нашей компании. Только он мог такое носить.       «Да уж лучше бы не презирали бы его за этот долбанный жилет…»       Но а Сэма с Дитером постигла тоже не самая сладкая участь. Быть заживо съеденными титанами — никому такого не пожелаешь, за исключением некоторых персон.       Это был в последний раз и первый, когда я видела, пока офицер насильно нас уволил из города, как Эдди так жалостливо истерит и орёт, умоляя, чтобы наших товарищей спасли, которые на тот момент уже были мертвыми, а вместе с этим позволили бы нам вернуться забрать его родню… Но этого не случилось. Ни того, ни другого.       Мы оставили ровным счетом в тот роковой день все, что нам так было дорого. Абсолютно все. Как и семью Эдди, которым я многим обязана за когда-то произошедшее мое спасение.       Эдди вырывался всю дорогу, но солдат он на то и солдат, что будет посильнее обычного сопляка. Я же, повиснув словно кукла в его руках подмышкой, в конвульсиях рыдала и просила Богов прекратить этот кошмар, когда уже посторонних мне людей ели заживо. И не знаю, может, у меня тогда всего-то возникли ассоциации их смерти с моими друзьями и чувство вины, что только мы вдвоем выбрались, или же мне в самом деле была впервые не безразлична судьба тех несчастных динтъерхов. Тут уж каждый решает сам.       Последнее, что я помню — это то, как полная слез, я перевела взгляд сначала на дыру в стене, затем подняла выше к самому краю, где торчало мразотное лицо напавшего на нас Колосса, а уже после на поникшего Эдди, который выбился из сил, чтобы противиться. Я поняла, что он единственный, кто у меня остался и кто выберется в скором времени вместе со мной. А что это значит? Правильно. Это значит, что…       «Я никому его не отдам, кто бы не стоял на пути… Он будет жить, ни смотря ни на что и каким бы придурком он бы однажды для меня не показался»       В моих мечтах было одно — чтобы этот хренов мой спаситель прожил как можно дольше и уж точно не закончил, как моя матушка… Второго такого инцидента ни себе, ни Колоссальному, ни кому бы то ни было я больше простить не смогу. А я устала идти по следу жизни с горечным чувством вины — сначала мама, потом ребята… Надоело. Я хочу избавиться от вечно грызущей тревожности, а для этого мне нужно лишь одно — чтобы этот засранец, так уж и быть мой братан, оставался со мной как можно дольше, невзирая на любые невзгоды.

***

— Умри, тварь! — мой клинок яростно рассек еще одну шею титана. — Что, уже не так весело? — самодовольная рожа чудища не поменяла своего вида, но это не значило, что его туша замертво не завалится на одно из зданий, напрочь разрушив его вплоть до щепок. — Сука… Мы же если не отобьемся, так разрушим из-за них пол города… Такая себе альтернатива, — на моем рукаве осталось пару капель крови титана, которые благополучно в течении ока испарились, не оставив после себя и следа. — И вообще, как они так далеко пробились? Авангард чем там занимается? Курнуть решили в перерыве или что? — Авангарда больше нет, судя по всему, — устало выдыхая, отчеканил мне Эдди, проходя по черепицам крыши ко мне поближе. Мы вдвоем засмотрелись как еще больше огромных устрашающих созданий прорывается вперед в город, но это далеко, а не в наших правилах покидать свой участок. У нас тут у самих шквал полный происходит. — Его перебили, а значит, остальное остается за нами, как и за арьергардом. — Но мы же почему-то еще живы, — решила вдруг напомнить я малость с ухмылкой на своем запотевшем лице, переводя при этом так же дыхание. — Не доказательство ли это тому, что мы лучше? — Может быть, — качнул головой мой коллега, так же хитро щурясь, оглядывая при этом нашу обстановку. — Лучше не зазнавайтесь зря, — внес и свою лепту Райнер. Мы все собрались на одной крыше. — Неизвестно чем может закончиться сегодня бой для нас, поэтому лучше заранее не придавать ложных надежд. Титанов не стоит недооценивать.       «А он не меняет традиций. Даже сейчас не упускает возможности похвастаться тем какой из него добропорядочный солдат» — под такую же ухмылку отвернулась я от товарищей, рассматривая алый, померкший в огне и в хаосе, горизонт. Уж что, но факт того, что титаны — обычные люди, я оставила позади еще в самом начале. Меня в корень не тревожит их состояние, когда на волоске висят наши собственные жизни, а их при любом раскладе уже не спасти. — Вроде бы пока все тихо, — негромко отчитался Бертольд. — Поблизости никого. — Отлично. Значит, можно передохнуть, пока время есть, — убрав мечи в ножны, Эдди выудил из переднего кармашка кителя свою сигаретку и еще какие-то секунды порылся по карманам, пока вскоре раздражительно не дернул губой. — Кэсс, дай зажигалку. Я свою, похоже, потерял. — На бери, чучело, — швырнула ему вышесказанный предмет. — Спасибо, — ловко поймал и чиркнул ею над кончиком табачной палки. — Ребят, сейчас не время для этого, — строго настоял Марко. — Нам нужно перегруппироваться и по возможности перейти в наступление к другим отрядам для поддержки. А иначе какой толк в этом сражении, если мы тут стоим впустую? — Согласен с Марко, — подытожил так же обольстительно со всем своим слегка грубым нравом Браун. Люблю когда он так делает. — Расслабляться нельзя. Нужно двигаться вперед. — Что поделать, если у меня стресс? Может я курю в последний раз в своей никчемной жизни. Дайте хотя бы насладиться.       Я перевела кривой взгляд на свою команду, демонстративно вращая пальцем вокруг своего виска. — Не обращайте внимание. Он просто дурачком родился. Сейчас же докурит, и мы выдвинемся. — Ой, завались, — рявкнул без настроения на меня Эдди, присаживаясь на корточки. — Сама то лила в уши, как не веришь что можно отвоевать Трост. Толку то от наших смертей, если у человечества нет в наличии достаточной мощи против титанов? Дураку понятно, что тогдашний день ничем не отличается от сегодняшнего. И мы тут попусту тратим свое драгоценное время. Бронированный все равно явится, чтобы разбить стену Роза и прибить как можно больше. Вопрос то в другом — станем ли мы тем исключением, которых пустят на проживание в Сину в случае провала? Я вот лично сомневаюсь. Ну Марко может еще исключение. У тебя же вроде как родители богатые, а остальным то что? Куда деваться? Ауч! — мой сапог впечатался в бедро парня. — За что?! — За то, что перегибаешь, дурак, — я бросила на Марко извиняющий взгляд, но тот отмахнулся, жестом показывая, что все хорошо и что в чем-то Эдди все же прав. — Несомненно, я солидарна с тем, что нынешний план полная херь, но быть то как? Приказа ослушаешься — убьют, ничего не будешь делать — убьют. Как видишь, но другого варианта у нас нет, придется признать, чего я конечно делать не люблю, но как-то приходится. Иначе ты никуда не денешься. — Да знаю я… — выкинул окурок, притоптав его носком из-под ботинка. — Просто в отчаянии и все тут. Мне то толком терять нечего, кроме моего будущего, но хоть прошлым я чист. И на том спасибо. — За такое не благодарят, — шикнула я. — Ты всегда, когда нервничаешь начинаешь нести какую-то ересь. И сейчас это трудно не заметить. — И что с того? Я просто не вижу в этом во всем смысла. Пока мы их тут сдерживаем, солдат уже не останется и неизвестно чем этот ад закончится. Очень сильно сомневаюсь, что успехом. — Ты можешь помолчать хотя бы пять минут и не убивать последнюю нашу мотивацию жить? — Так ты сама говорила минутой ранее какая эта бессмысленная параша! — Ребята, хватит! — не ожидала, что Марко повысит голос. Не часто его таким увидишь, а впрочем так вообще никогда. — Люди умирают вокруг, а вы тут спорите бестолку!       Мы с Эдди невзначай переглянулись, сообразив что к чему. — Да… Ты прав. Извини, — Катерман поднялся с корточек с виноватым опущенным взглядом. — Мне просто страшно. Не хочу, что бы я не говорил, так быстро умирать. — Мне тоже страшно, — уже спокойнее и рассудительнее выдал Марко. — Но другого пути нет. Подумай о чем-то, что заставит тебя продолжить биться до последнего. Лично мне помогает. — Попробую… Сомневаюсь, что поможет, но хотя бы что-то, — глубоко вздохнув, Эдди достал новую пару клинков, вставляя те в рычаги. — Давайте уже пойдем. А то от самого себя даже тошно. Бой поможет отогнать мрачные мысли мне. — Хороший настрой, — впервые похвалил того Райнер. — Так куда нам, Марко? Что скажешь? — С восточной стороны двигается больше всего титанов. Значит, отправимся ближе туда, но недалеко, чтобы не упустить их и на нашей территории. Будет еще лучше, если кто-нибудь здесь останется, и мы разделимся.       Тренировки в Кадетском корпусе так чему меня научили, это быстро координировать свои действия. И Марко это отчетливо умел делать, с чем не поспоришь. Таким образом, мы с Райнером, Эдди и Марко двинулись вперед при помощи привода, оставив остальных на нашем посту, обещав в скором времени вернуться, по крайней мере, если у нас самих останется газ, который и так уже на исходе. — Что-то ты замолкла. О чем задумалась? — снизу вопрошал лично для меня Катерман, не сбавляя скорости. Ветерок обворожительно развивал его густые смольные волосы на ветру, вплетенные в хвост. — О том, какой ты придурок, что выдумал, будто жениться в семнадцать это разумно, — с отвращением выплюнула я, не унимая пристального внимания от дороги в виде заброшенных и так скоро разоренных улиц. — Боже… — отчаянно промычал он снизу. — Ты все не уймешься? Не свыкнешься с мыслью, что я уже не маленький мальчик? Семнадцать вообще-то уже приличный возраст, тем более для солдата, если ты не в курсе, чокнутая.       «Но ни для ведьм и колдунов, придурок» — Мне не послышалось? — Райнер аж умудрился заинтересоваться, что на секунду отвлекся из-за подслушанного. — Эдди, ты и впрямь надумал жениться? — впервые за битву блондин показал свою улыбку. — А почему нет? У меня на то есть основания. Это вот этой чокнутой объясните, что здесь ничего такого нет. Завидует мне тут видимо. Другой так причины в голову не приходит. Но разумеется я женюсь только в том случае, если выживу сегодня. — Или если я не переломаю тебе хребет прежде, — пробубнила я, почувствовав за долю секунды что-то неладное.       Как-то стало тихо. Пока в разговор подключился и сам Марко, где над ним Эдди начал подшучивать почему бы и ему не сделать предложение свинке, что по своему выглядит мило и забавно, да и как сам он покраснел тоже умиляет, но мне тем временем вдруг показалось, что стало как-то подозрительно тихо. Слишком тихо.       В одно мгновение я остепенилась. по спине пробежалась холодок. — Райнер! Сзади!       Кадет прислушался ко мне, хвала Богам, в последнее мгновение, переправив тросы в одно течение ока. Зубы мерзкой твари показались из ниоткуда так внезапно, что и испугаться времени почти не осталось. Они клацнули под самым кителем блондина, из-за чего вся моя жизнь вдруг чуть было не пробежалась перед глазами. Надо же — я впервые о ком-то так сильно пекусь помимо Эдди. Неужели и правда успела привязаться к ним ко всем за эти три года.       У меня была наивыгоднейшая позиция, чтобы завернуть за угол и взвыть в небо над шеей гиганта. — Нет! Кэсси, стой!       Приказ Марко меня не волновал, потому что я у самой цели, чтобы помочь Райнеру, пока этот прожорливый ублюдок не добрался до него. Не стану же я обрывать все на одном пути, когда цель так близка? — думала я, приготовив уже основательно клинки.       Шея так близка. И все будет закончено, но вот я так увлеклась, что стану героем по спасению Райнера, что не заметила другой распахнутой рот, надвигающийся в прыжке прямо на меня, принадлежавший другой особи. Время словно замерло в какой-то игре, отключив меня от реальности. Страха не было. Только одно единственное смятение от того, что происходит. Но один удар под бок, угодивший мне, решил все.       Я не видела кто спас меня от неминуемой гибели, ибо сама в падении упала на первую попавшуюся крышу, ощущая неприятное жжение по всему телу и легкое головокружение. Черепицы поцарапали мне несколько пальцев, но их очертания ускользали от меня из-за размытия, когда я попыталась раскрыть пошире веки с длинными ресницами. Во рту стоял привкус песка и пыли. И вот, снова тишина.       Но когда мне все же удалось развернуться на ватных руках, я была застигнута врасплох под корень. — Как-кого?.. — прошептала я, не сумев перебороть одну дрожь, как тут же подступила следующая. — Ты…       Во рту у одно из титанов, что открыл внезапную атаку на меня, был человек. И имя ему Эдди. Титан не собирался пока что глотать его, лишь только плотно зажимал между своих челюстей. Я открыла в немом ужасе рот, пытаясь подключить свою голову от чего он там забыла, пока не сообразила, что именно он меня вообще-то и спас. Снова. — Эд… Эдди! — прогорланила во всю глотку я, хватаясь за выроненные рукояти и пытаясь подняться через боль в теле. — Выб… Выбирайся оттуда!       Крик парня не заставил себя долго ждать, когда гигант смог поднажать своими массивными и гигантскими челюстями. Сердце пропустило пару громадных ударов внутри меня, приглушая остальные звуки в окружающей меня действительности. Райнер расправился теми минутами с тем, кто исподтишка напал на него, пока Марко не подоспел к Эдди, перерубая затылок вдребезги тому и хватая Катермана в полете, когда его отпустили из захвата зубов. Все трое приземлились на одну крышу рядышком со мной. — Эдди!       Марко уложил его на черепицы, задрав совсем на чуть-чуть его окровавленную рубашку. Он испуганно приспустил воздух. — Дело плохо… — пролепетал наш командир. — Но ты главное держись. До штаба недалеко. Мы донесем тебя. Только дыши, хорошо? Правильно, вот так. Но вот осталось только найти чем перевязать…       Пока те двое думали, я подползла на коленях к своему лучшему другу, за чью жизнь я уже перепугана до полусмерти, мною было принято спонтанное решение снять свой китель и попытаться обмотать им живот парня. Райнер помог мне его приподнять. — Так, хорошо… — дрожащими пальцами, я с окончательно поехавшей головой пыталась сконцентрироваться правильно ли я все делаю, как нас учили на учения по оказанию первой медицинской помощи. — Спирта и ничего другого нет, но может мы могли бы поискать в одном из этих домов, раз они все равно уже оставлены прежними хозяевами… Так ведь? Там же должно… Ну быть хоть что-нибудь! Хоть какая-нибудь аптечка!       Но вдруг я вспоминаю, что есть вариант получше с гарантированным шансом на успех.       «Точно! Рита же целительница! Она и не такую рану сможет залечить!»       Не зная на что я рассчитывала в столь трудный час, я окончательно убедилась, что этот вариант наивыгоднейший из все возможных. — Терпи, слышишь? Сейчас мы лучше вместо штаба отыщем один отряд… Там тебе кое-кто поможет, поэтому не смей, сука ты эдакая, хоть на миллиметр глаза прикрывать, — я попыталась помочь Эдди приподняться, но тот начал отпираться от этого, выкладываясь в обратном порядке под мой недоумевающий взгляд. — Ты что творишь?.. — кашлянул кровью. — Не видишь что ли… Что я… Не дойду?.. — Вот если не заткнешься, так точно не дойдешь, — пригрозила ему, предпринимая новую попытку его поднять, сама пачкаясь при этом его теплой кровью, которой с каждой секундой, невзирая на перевязку, становилось все больше. — Вставай, кому говорят! Ты что, из слабаков каких-то, что не можешь перетерпеть какой-то укусик титанчика?! — не ведомо мне от чего же, но почему-то по моим щекам внезапно покатились слезинки. У Марко кстати тоже. Только Райнер сдерживался, не смея отворачивать своего золотого взгляда от пострадавшего товарища.       «Почему… Почему мы сейчас сидим и плачем?» — Ну… Получается, что так и есть… — произвел на своем лице что-то на подобии улыбки парень, за что поплатился очередной порцией харканья кровью. Густые капли медленно стекали по его подбородку. — Извини, но… Почему-то мне сейчас… Так спокойно… Гораздо спокойнее, чем… Когда-то… Было… Разве что… Холодно… — Да брось! Ты же не умираешь то в самом деле, поэтому отбрось эту чепуху и не противься! — Наверное… Не верю, что… Скажу это, но… Примите мои… Извинения… За все, что… Сможете… И девчонкам… В основном передайте… Кэсс, прости… Если не смог стать тебе другом или… Братом, как ты… Хотела… И извини, если разочаровал тебя… И вам, парни… Был рад… Служить с вами… Со всеми вами…       Райнер опустился на одно колено, вытягивая одну руку вперед, которую Эдди сквозь силу пожал, прокрехтя множество крат пока поднимал ее.       «Ему и впрямь так тяжело двигаться, что для него один подъем руки уже крайне болезненен?..»       Парни ничего друг другу не сказали, лишь только неотрывно смотрели друг на друга. И тут даже Браун не выдержал и для любого стало редкостным удивлением, как такая сильная личность сумела растрогаться.       «Постойте-ка… Мы что, прощаемся? Или зачем ему еще такой бред нести?» — Мы верно будем нести знамя победы до самого конца, — сквозь дрожь произнес Райнер, пока желваки на нем не стали просвечиваться сильнее. — Так и знай. Мы отвоюем город. Будь уверен. — Буду вам… Признателен… Парни… — брюнет вяло перевернул голову ко мне, теперь медленными движениями нащупав наши с Марко ладони. Почему-то этот зазнавшийся придурок, который вообразил себе, что так легко откинется, впервые сколько помню его по-настоящему искренно попытался улыбнуться, без какого-то ехидства и иронии. Самая что ни на есть искренняя, но болезненная и с кровавыми деснами улыбка. — И снова ты… Ревешь… Плакса… Слышно аж опять… На всю… Улицу… Не надоело?..       Меня его последняя фраза тронула до глубины души. Его рука внезапно стала мягкой, а потом и вовсе размякла, мышцы лица расслабились, а серый взгляд поник куда-то в пустоту. Я долго смотрела на его расслабленные черты, продолжая марать тушью себе щеки через слезы. — Кэсси, — тихо позвал меня Марко, сам переполняясь от слез. — Он умер… Мне жаль.       Эта фраза стала для меня последней капли. Не веря что такое случилось, я совсем неожиданно обползла тело Эдди, примыкая с жадными объятьями к Марко. Мне кто-то был нужен сейчас рядом, и Бодт, не меняя своего прежнего доброго нрава ко всем окружающим, радушно принял в свои теплые объятия, укутывая покрепче. Мы оба рыдали, но я громче всех. Райнер так и стоял в сторонке, так же подрагивая своими мускульными плечами.       Но пока я выплакивала доблестно слезы за своего героя и по жизни спасителя, Марко потянулся к уставшему, но в какой-то степени свободному лицу парня, прикрывая его веки. Теперь он как будто просто спал с приоткрытым ртом.       В восемьсот пятидесятом году двадцать второго июля Эдди Катерман покинул меня с теми же словами, с которыми меня и встретил. Ими наша долгая и крепкая дружба началась и ими же и закончилась.