POV: Альфред
— Ты как? — сквозь одышку помог братцу подняться на ноги после вполне себе удачного боя. — Запыхался малость, — Хальвдан в ответ протянул мне руку, хотя на деле не сказал бы, что он нуждался в моей помощи. Сыграла, скорее всего, братская солидарность.- А так отлично. Ты то в самом рассвете сил, коль погляжу. Только вот… Что-то изменилось в тебе. Не могу пока понять что именно, то ли сама техника боя, то ли что-то другое. Но что-то так точно. Это ли не связано с тем, что ты чудом успел потерять память? — Вполне возможно, — с некой тоской я испустил усмешку, наблюдая с этим как кровь титана испаряется с моих клинков. — Признаться честно, я не все ещё вспомнил. Вроде бы ничего особенного, как кажется, но без этого чувствую себя… Уж больно неполноценным из-за этого. Словно часть меня с этим ещё где-то не проснулась. — Как так вообще получилось? Ты только поэтому не вернулся домой? — Не совсем, — вероломно попытался поменять тему разговора, чтобы в момент боя не выкладывать столько информации для братца разом. — Давай не будем об этом сейчас. Мы же договаривались. Такие деликатные вещи не обсуждают в подобных местах. Отец сам учил, что по идеи никакие другие мысли не должны туманить разум в момент боя. — Точно. Прости, — пока возникла пауза на передышку, Хальвдан облокотился об стену спиной, явно чувствуя, как и я, то некое напряжение между нами. Вроде бы мы были всегда в хороших и близких отношениях с ним все наше девство, но вот встретившись лично спустя столько лет, как кажемся друг для друга уже чужаками. — Просто… Хотел убедиться в некоторых вопросах заранее. Ты уж извини. Я никогда не был особо терпеливым. Особенно в таких вещах. Ты же знаешь. А тут такое, понимаешь… Как не настоять, чтобы разузнать? — Верно, — вновь не смог сдержать ухмылки. — Помнится, ты как-то спёр весь наш запас фейерверков на праздник Дзаривной ночи*, так как больно сильно хотел на них поглазеть. Отец был в бешенстве, что ты спалил сплошмя весь сарай. — Было дело. Рад, что все-таки что-то в твоей памяти сохранилось, — Хальвдан засмотрелся на горящее здание в паре улиц от нас. — А ещё напомню, что кое-кто в тот день первоначально меня отговаривал от этой затеи, а затем сам следом предложил пробно подорвать самый первый прямо во дворе. — Не было такого, — с невозмутимым видом отмахнулся. — Ещё как было. Ты сам фитиль поджёг. Как тогда помню, это был ты. — Да не было, — уже сквозь смех продолжил я отрицать. Халь поддержал меня в этом тоже сквозь прорыв хохота. — Да было, было! Я тебе точно говорю! Ты был еще тем проказником в детстве! — Тогда в связи с этим кто ж меня постоянно впутывал в передряги, коль не ты? Зачинщиком может и был я, но вот точно не инициатором. — Отчасти да, но получали то по итогу по хребтине от батьки все разом. Что тебя ещё не устраивает? — мы посмеялись и стало не так напряжно, как было во время боя. Но смех Халя постепенно утихал, а охристо-апельсиновый взгляд его приобрёл небывалые нотки грусти и серьёзности. — До сих пор в голове не укладывается, что ты сейчас стоишь перед о мной. Хоронить вас — было самое непосильное, через что мы прошли. Война всех нас подкосила. Не только мертвых, но и живых. Не зная что ответить брату, я попусту угукнул, ибо странные чувства уединения и тепла мной одолели, но как выразить их родственнику, я не имел должного понятия, так как очень давно этого не делал. И как тут с лету расскажешь, что на самом деле я умер в действительности, но по счастливой случайности, оказался ренастъяром? Он и так напряжен и обескуражен катастрофой с проникновением титанов за стены, так ещё и я со своими «сюрпризами» бы к нему полез… Ага, как же. — Это, наверное, было тяжело принять, — между тем решил сменить затупленные клиники на новые. На лице же пытался сохранить прежнее хладнокровие. — Ещё как. Мать места себе не находила. Мы все искали оправданий, надеялись, что вы вернётесь, что у вас возник дополнительный повод остаться на Парадизе. — Но? — Но утратили надежду, когда по всему свету разошлись вести, что элдийцы массово сжигают всех пойманных нелюдей, участвовавших в войне, на своей территории. Мы сами искренне желали вернуться за вами в надежде, что ещё можно что-то решить и изменить — заставить передумать людей, но, увы… Остров перекрыли и нам было запрещено его покидать, пока все силы не нормализуются, а по словам совета Старейшин, новые жертвы могли бы повлечь аж целое вымирание многих кланов. Мы просто… не могли уже ничего изменить. И из-за этого до сих пор в дрожь бросает. — Вот как… — выслушав до конца, я впервые за пять прожитых последних лет узнал что-то новенькое. — А что потом то? Границу то открыли? — Открыли. Но, знаешь… Король так впал в отчаяние, что… Не поверишь, добровольно распустил все войска и всех своих слуг при дворе. — Да ну? — Чистой воды правду тебе говорю. Говорят, после того, как я покинул Керинай с однополчанами, так он вообще не покидал замка много лет. Но его понять я могу — почти всю семью потерял, включая жену. Очень тягостно ему пришлось. — Значит, ты до сих пор поддерживаешь связь с кем-то с родины? — ещё более со значимым интересом не постеснялся я утолить свое любопытство. — Коль тебе об этом известно. — Ну да. В основном с сестрами и с матушкой. Передаю голубям по возможности письма, иногда обыкновенные бумажные, а иногда в формате с морфопроекцией. А то, видите ли, ей самой так и принципиально хотя бы раз в месяц видеть меня во всей «красе» будто меня тут люди замучать пытками уже успели, по её мнению. Вот я и стараюсь не находить новой причины её волновать долгим своим отсутствием. — И ты до сих пор сохраняешь статус инкогнито. Впечатляет. — Благодарю, братец. Это даётся и по сей день нелегко, особенно, перед моими подчинёнными, — Хальвдан столь безмятежно опустился на парапет, свесив свои ноги с крыши. Вёл себя так, словно мы остались с ним одни в этом мире и никакого вторжения гигантов и близко не существовало. — Наверное, как капитан, я не должен позволять себе столь развязного поведения, как сейчас, — он поспешил озвучить самостоятельно то, о чем я тоже подумал. — Но знаешь что? Сейчас почему-то мне кажется это максимально правильным. Не вижу в этом ничего плохого. Я, наконец, нашёл выжившего брата и буквально час назад узнал, что могу вернуться на родину. Это ли не повод расслабиться и подумать в кой-то веки о себе? — Хальвдан горько усмехнулся, заглядывая на пылающий в кровавом отблеске заката горизонт. Тучи постепенно рассеивались, все стремительнее пропуская солнце. — Это эгоистично, я понимаю. Я все-таки в ответе теперь за этих людей. Но… Плохой из меня лидер, так уж вышло, как бы я не старался заботиться бы о них. И воитель я плохой, как бы отец и вы не старались убедить меня в обратном. Сейчас же… Меня волнует только возвращение домой, встреча с матушкой, с женой и дочкой, — растроганный серый ниц брата мелькнул на меня. — Скажи, меня стоит презирать? Ну… За то, что мне все равно теперь, что станет с этими стенами? Выходит, я же сам ничем от этих людей не отличаюсь. — Нет, — перебил хмуро того, на что Халь изумленно поднял ввысь свои аккуратные смольные брови. Уж что, но за внешностью он все так же продолжает следить — все прежний красавец с более феминными чертами лица. — Не стоит. Твой выбор… Вполне логичный, — понурив взглядом в пол, я подошёл к нему, к краю крыши. Маленькие камушки из-под моих сапог полетели вниз, создавая ещё больше шума в этой суете. — Как вспомню, как моя излишняя самоуверенность сама привела меня к тому, чем все закончилось… И скольких я сам людей убил, так только и хочется иногда… Хочется, чтобы просто все закончилось. Поэтому твоё желание вполне оправдано поскорее уйти с этого поля боя. — Тогда… Может, ты тоже все бросишь? — Халь снова поднялся и уже с более внушающей решимостью заглянул в мои глаза. — Я о том… Что не обязательно предавать свой народ. Не подумай ни в коем разе. Просто… Уйдёшь в отставку, и мы заживём как раньше, как в детстве. Ты и все остальные. И не стоит больше соваться на фронт, пускать лишнюю кровь. Ведь… Как ни глянь, но разве нас не должна волновать впервой наша собственная жизнь? Людям нас все равно уже больше там не достать, так чего мы теряем? Наоборот, вся жизнь впереди. У нас есть есть шанс начать все с начала. Показать всем, что жертвы нашего клана не были напрасны, доказав это тем, что мы сами останемся живы и дадим новый фундамент полученных знаний нашим последующим поколениям. Как тебе такое? Что скажешь на это? Я долго не мог сообразить, что именно я должен ответить. Нет, само мнение было при мне, но как вот изложить его при брате, чтобы тот понял меня как следует — это уже другой вопрос. — Халь, — я приобнял его кисти рук, которые уже каких-то пару секунд покоились на моих плечах. — Извини, но нет. Как раньше уже не получится, — метнул взглядом на месиво сражений, откуда до сих пор были слышны человеческие возгласы о пощаде перед титанами. — Мы итак уже слишком далеко зашли. Надо доводить дело до конца. Говорю тебе, как брат, что этот урок я на собственной шкуре усвоил и тебе советую. Я обещал уже… Обещал посвятить свои силы во благо одного дельца ради этой девочки. Не серчай и не ревнуй, да и не подумай возмнить это как предательство, но я слишком тесно связан с ней. Поимкой титана мы не ограничимся, у нас имеется ещё уйма незаконченных дел, а её так легко я не оставлю. Но… Это не значит, что этим все так закончится. Потом я обязательно подумаю над твоим предложением, но не сейчас. Такова уж реальность. Боюсь, то, чего ты так хочешь, не факт что сбудется. Жизнь в этих трех стенах разве тебе наглядно не показала как это муторно и уныло это все? Мы ничем от них не отличаемся. Сами закрылись от всего мира, куда не в состоянии ступить человеческая нога. Рассчитываешь, там будет как-то лучше? Бок о бок с родными и близкими может быть, но, пойми, не это надолго. Отчаяние захлестнет тебя даже в благие времена, когда ты под своей домашней крышей в дождливую осень не сможешь уснуть, представляя как твои товарищи проливают кровь на передовой. И не важно кто в последствие окажется наши врагом в дальнейшем — кровь будет, несомненно, пролита. Пока наши международные отношения не в порядке, мы не можем отступить. Я так точно не имею на это право. Моя жизнь всегда была чередой битв и сражений, и сейчас… У меня есть возможность восстановить все то, что я так просрал за эти сто лет. Сути последнего предложения брат явно не до конца усвоил, но оно и к лучшему. Вместо того, чтобы вдаваться в дополнительные вопросы «зачем, да почему», он аккуратно, но уж больно отстранёно убрал свои ладони и отвернулся, засмотревшись куда-то в даль. Пару раз дернув носом, я по запаху уловил в его настроении некие нотки… Грусти? Да, он ожидал такой реакции от меня. Спору нет. Но кажется, все равно таил надежду, что я могу передумать, рассчитывая, что меня самого вся эта лабуда успела достать, но тут есть нюанс — я не устал, ибо то, что я творил когда-то не до конца вспомнил. Да и… Я никогда не был из тех, кто прячется. Всегда, сколько помню, лез в самое пекло, даже если меня не просили. — Я тебя понял. Я вдруг ощутил себя ещё больше в неловком положении. То сжимая, то расжимая кулаки, в моей голове внезапно возник вопрос — как обернуть все в более благоприятное русло и прекратить эту несчастную молчанку? Но как тут разберешь? Тем более с тем, о ком не все ещё помнишь. — Не-е-ет! Не трогай меня! Отстань! Отвали! Мы с Халем одновременно вздрогнули и в одночасье позабыли о собственной недосказанности. — Крики были оттуда! — громко предупредил Халь, спрыгнув за парапет. Я без промедления последовал за ним. Оказавшись в нужной зоне, мне на месте все стало понятным. Группу солдат окружила толпа гигантских тварей из трех. Первая особь во всю уже «лакомилась» одним из людей да так, что кости хрустели под гнетом огромных зубов, а кровь только и плескалась по его подбородку. Было уже не разобрать кто именно это был. Осталось ещё двое солдат — один прятался за вторым, пока второй с дрожью во всем теле пытался так неразумно и безнадёжно отбиться от подступающих ещё мелких неразумных особей. — Это Даз и Монти, — прошипел я, после чего дёрнул за спусковой крючок. Всего один миг прежде чем толпа людоедов бы поймала в свои лапы беспомощных товарищей, как мы с Халем одновременно перерезали им шеи. Только старший брат тот ещё рискач — взял и вышел прямо из-за стены, чтобы ускорить нападение и расстояние до цели. Может, и правильно поступил, конечно. Но ребята все равно ничего не успели заметить под воздействием страха. — Але-е-е-екс! — жалобно пропел Даз, утопая в слезах и в соплях, подползая ко мне на коленях сразу же как я атаковал врага и не успел и запыхаться толком. — Т-ты спас нас! — он поклонился мне в ноги и принялся обнимать прямо с такого положения, из-за чего ощутил себя крайне неважно. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Огромное тебе спасибо! Спасибо-приспасибо! Даз ещё долго благодарил меня, чуть не уже не благословляя. Мне пришлось знатно попотеть чтобы оттащить его от себя и уверить, что ничего такого я не сделал. Но Даз был доведен так до истерики, что одних моих слов было недостаточно. Монти и Халю пришлось подключаться, чтобы помочь его успокоить. И пока все это происходило, мой старший брат наблюдал за всем этим под странными эмоциями, которые даже я по запаху не смог распознать. Нотки отдавали чем-то схожим с осознанием и некой задумчивостью. — Значит, все ринулись в штаб, — отчеканил я после выслушанного рассказа парней, как те пытались с минимальными запасами последовать примеру сбежавших однополчан, но потерпели неудачу когда газ окончательно исчерпал себя, и они остались не у дел от остальных. — Это многое объясняет, почему многие проигнорировали приказ об отступлении. Интересно… «Так вот к чему было моё ведение… Раз так, то штаб, должно быть, кишит титанами не меньше чем городские улицы, а сами они решили отбиваться в одиночку… В таком случае, дело дрянь» — Боюсь, я вам ничем не смогу помочь, как бы того не хотел, — встрял Халь, который так же, как и я, не поленился выслушать короткую историю неудачного и непродуманного побега. — По крайней мере, в одиночку. Не в моих полномочиях. Я должен вернуться к своим. — Понимаю, — с пониманием кивнул и ещё раз встряхнул Даза, чтобы тот перестал реветь. — Мы справимся сами. А вы, сэр, можете заняться своим делом. Халь с проницательным взглядом твёрдо кивнул, как бы намекая, что мы ещё обязательно встретимся. Монти же с Дазом немножко пришли в удивление, что я так «грубо» отозвался к тому, кто выше меня по званию, что ему стоит заняться своими делами, но ничего по этому поводу не сказали. Я проводил его глазами, пока тот уходил, и мысленно себе проговорил: «Еще увидимся, дорогой брат. А пока иди своей дорогой» Мы остались втроём. — Так… Что теперь нам делать? — начал было взволнованно Монти. — До штаба ещё далеко. А у нас с Дазом не осталось газа. Как… Как обороняться то? — Хм, — прижав палец к нижней губе, я нахмуренно призадумался. — Действительно. Надо бы валить отсюда да поскорее. Но… Есть, пожалуй, одна идея в моей гениальной голове. — И какая же? — У меня газа то предостаточно ещё, но вот в случае с вами я ничего другого не вижу кроме как подобрать с того, кто уже умер. Вдоль улиц, наверняка, имеется уже много трупов. Их снаряжение вполне может подойти, — отняв палец с лица и теперь уже более грозно приказал: — Осмотримся. Как увидите что — немедленно осмотрите. И держитесь ближе к стенам зданий, чтобы скрыться от подступающих титанов. Монти потрясённо несколько раз проморгал. — Об… Обчистить собственных товарищей? — не сильно громко переспросил он ровно то, что я итак уже сказал. — Это же… Это же как-то… Неправильно. — Перспектива сдохнуть тебя больше устраивает? — уже с нажимом сверлил его взглядом, что тот побоялся двинуться с места от моего натиска. — Твоего мнения я и не спрашивал. Я прямо тебе так и сказал: либо ты «обчищаешь» своих уже мертвых товарищей, которых уже итак не вернуть к жизни, либо сдыхаешь сам. Раз и нашёл я вас, то мой долг за вами теперь и следить. Выбора у тебя все равно нет. — С-сунуться в город… Прямо так? Безоружными? Где столько титанов?.. — вновь начал задыхаться Даз, хватая меня за воротник кителя. — Совсем из ума выжил что ли?! Смерти нашей хочешь?! Я оттолкнул Даза, от чего тот завалился на землю. Монти ещё больше опешил и побоялся так же мне противостоять. — Если бы этого хотел, то не стал бы выручать вас. И да — прямо так и сунемся в город. Я вас прикрою в случае опасности, а вы тем временем сами раздобудьте себе снаряжение, если жить и впрямь так хотите. Обслуживать вас, как нянька, и подносить вам все готовое на блюдечке я тоже не собираюсь, но обеспечить вам безопасность ваших жизней вполне себе смогу. Будьте уверены в этом. А уж какой урок из этого вы извлекёте — выбор за вами. Даз продолжал валяться на земле, таращась на меня как на не упокоенного призрака, тем как Монти сквозь скрип зубов попытался сделать что-то наподобие кивка. Аргументов спорить со мной у него больше не было, либо же он попусту не рискнул больше препираться. — Я согласен. — Умница, — я протянул теперь руку Дазу, чтобы тот перестал валяться в грязи. — Вы сможете. А я вас буду защищать. Даю слово.POV: Рита
Спустившись на этаж ниже, все выжившие кадеты приступили к осуществлению операции по освобождению штаба от титанов, план которого на ходу придумывал главный мозг всего Кадетского училища — Армин Арлерт. Карта лежала перед нами на полу, где столпилась одна половина курсантов, а вторая ушла на поиски оружия проти врага. И все же мне тяжело давалось сосредоточиться и вникнуть в предполагаемые версии нашего плана, а все потому что вроде бы я сама совсем недавно участвовала в схватке с титанами, да и к тому же еще и одержала победу над нами, но вот сейчас меня бросает в дрожь от мысли, что нам придется спуститься вниз к этим тварям без обмундирования. Объяснение моему страху вполне очевидное — с магией я чувствовала себя куда увереннее, потому что даже при худшем исходе смогла бы что-нибудь придумать и выкарабкаться из затруднительного положения, тем как здесь при такой огромной толпе народа придется рассчитывать лишь на физические собственные способности. «Еще и Ала не видно, как на зло… Где его вообще черти носят и его пернатую пятую точку? Я же так с ума сойду, если он не появится ближайшее время. Марко, конечно, предупредил, что его отправили в элитный отряд гарнизона, во что до сих пор с восхищением мной воспринимается, но… Уж больно долго его все равно нет. Или же ему теперь приказали остаться на посте с Гарнизоном до окончания операции по освобождению Троста?» Марко четко мог проглядеть, как я переживаю, что с нами теперь будет дальше. Армин все равно на пару секунд примолк, чтобы наедине с собой продумать детали своей идеи, поэтому и сам Бодт ненадолго отвлекся. Его теплая ладонь легла на мое бедро. Ни капли не удивившись этому феномену, который смог меня успокоить, я ответно улыбнулась. «И как он остается по прежнему добрым и столь чутким ко мне, несмотря на то, что видел собственными глазами? Даже если он уже значительно долго знал… То все-таки… Почему? Никак не могу понять» Пока Армин думал, позади меня внезапно послышались шаги. Кто-то тыкнул меня по плечу. — Ал?! — изумленно подскочила, примечая позади него еще двое новобранцев — Даза и Монти. Те были сильно запыхавшимися в отличие от первого, словно они очень долго непрерывно бежали. — И я тебя рад видеть живой, подруга, — Ал тут же был взят врасплох моими крепкими объятьями. Над ухом послышался смешок. — Ну-ну, тише. Все хорошо. Вот же — стою перед тобой целый и невредимый, — пятипалая конечность заботливо и по-братски потрепала меня по волосам. Многие кадеты тоже обратили на появление ребят. — Если бы не Алекс, мы бы здесь сейчас не стояли, — я отпрянула совсем ненамного от своего лучшего друга, чтобы посмотреть на омраченное выражение лица Монти. Пусть он и спасся, выглядел уж не больно довольным, как этого следовало ожидать. — Спасибо. И… Извини, что я… Не желал тебя первоначально слушаться. — Проехали, — отмахнулся чернявый колдун. — Главное, что все обошлось, и вы в порядке, — парень еще раз погладил меня по плечу, а после этого переметнул взгляд на карту, лежащую на полу. — Стало быть, вы сейчас разрабатываете план по отвоеванию штаба? По дороге сюда мы успели малость ознакомиться с ситуацией. И дела, похоже, у вас тут не лучше, чем на передовой, что нет смысла отрицать. — Так и есть, — кивнул Армин, приглашая ребят присоединиться. Все немного пододвинулись, и мы по-новой уселись полукругом. — По словам снабженцев, на складе все еще бродят семеро титанов трех-четырех метрового класса. И… Если будем придерживаться плана, все должно более-менее получиться даже с нашей нынешней минимальной огневой мощью. — И ты уже что-то придумал, — подметил Ал. Меня никоем образом не покоробило, что он вместо телячих нежностей предпочел сразу приступить к делу, но… Вместе с этим я подсознательно что-то чувствовала. Как будто с ним что-то в какой-то степени не так. Взгляд был какой-то переменчивый. Намного серьезнее и загадочнее предыдущих. «С ним что-то случилось, пока они эвакуировали гражданских?» — Да. Есть одна мысль, — скромно почесал себя по щеке Арлерт. — По моей задумке, сначала на лифте с центральной части потолка спускается большая группа. Затем, когда семь титанов обернутся к ним, они одновременно стреляют и ослепляют их, — Армин на секунду примолк, чтобы мы еще больше навострили слух и не пропустили не одной важной детали. — Затем следующий миг решит все: семеро, засевших под потолком, сразу после залпа прыгают на слабые места титанов. Иначе говоря, этот план ставит все на единую скоординированную атаку. От нее зависят… Жизни нас всех. — Звучит о-очень утешающе, — с иронией вдруг прокомментировала Кэсс. На ее голос я поспешила обернуться. Та встретила мой довольственный взгляд от того, что та жива, с легкой ухмылкой. — Может, придумаем лучше что-нибудь другое? А то не хочется как-то спускаться туда с мыслью, что моя жизнь будет зависеть от чьего-то провала или неудачи. — Не волнуйся. Те семь человек должны быть самыми способными из нас. Именно им мы доверим наши жизни. Кэсс укоризненно фыркнула, будто повествование Армина ее ни в чем не переубедило. — Я согласен, — поддержал Ал, приложив палец к карте. — Тогда остальные встанут обязательно кольцом в самом лифте. Необходимо чтобы все выстрелили одновременно. Промахов допускать никак нельзя. Ни одна из этих тварей не должна ускользнуть испод обстрела. — Верно, — угукнул Армин. — Кто бы не ошибся — погибают все, — парировала Энни. — Риск один и тот же. Так что бессмысленно сейчас об этом волноваться. — Не слишком оптимистично, — шепотом прошептала сама себе так, что никто не услышал. — Но… Может, Кэсс права и нам стоит подольше как следует все обдумать? — неуверенно проговорил вновь Арлерт. — Кроме того, это всего лишь моя идея. Неужели не найдется варианта получше? — Другого плана нет. И времени тоже, — вмешался Марко, почесывая свой веснушчатый нос. — Лучше уже ничего не придумаем. Нужно только приложить все силы. «Как всегда умеет подбодрить даже в столь плачевные времена. Как же… Люблю его за это» Все разошлись по своим обязанностям — семеро приступили вооружать себя мечами и отправились на этаж ниже, чтобы спрятаться, как было задумано, под потолком для внезапной атаки, а остальные вернулись к тому с чего начали — стали прочищать и заряжать старые найденные ружья, покрытые уже толстым слоем пыли. Правда ребята еще какое-то время спорили кто же отправится в первую семерку. И в основном спорили Конни и Кэсс, в чем каким-то образом Спрингер смог лучше убедить остальных, что его кандидатура будет лучше. Саша так и вовсе без лишних споров уступила свое место Алу несмотря на то, что тот стоит по рангу ниже, чем она. Я же, найдя свободную секунду после того, как для меня оказались замечены переживания Армина, что демонстрировалось в его подрагивающих движениях его тонких рук, подошла к нему для поддержки. — Все будет хорошо, Армин, — уместила свою ладошку на его хрупкое плечо. Тот малость вздрогнул, но увидев меня тут же пришел в себя. — Я не могу знати надежен ли твой план, как и любой другой, но с уверенностью могу глаголить тебе, что со всеми собранными нашими силами, у нас есть шанс справиться. Как сказал Марко, нужно лишь хорошенько постараться. Армину мои слова не до конца помогли, но с этим же его руки уже не так дрожали. Пришлось помочь ему зарядить его ружье, но и я особо против этому не была. Когда момент настал заходить в лифт, я сама невольно снова начала чуток переживать. А вдруг что-то пойдет не так или кто-то не успеет вовремя приложить хотя бы одного титана? Это же вся миссия под откос пойдет. Я зашла на старую деревянную лифта площадку сразу же после того, как тот опустился на подъемнике, становясь с краю и дожидаясь пока подойдут остальные. Смотреть вниз было как-то жутко, руки вспотели, а внутри головы скопился слишком большой поток мыслей. Чтобы справиться с ними, я прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов, пока вскоре до моих волос не коснулись чьи-то губы. Это был Марко. Он больше ничего не сказал, кроме как меня поцеловал в макушку. Я переплела наши взбудораженные и потные от волнения руки, пока позволял шанс. Но время шло, и нам стало пора спускаться. Канаты дернулись и платформа дернулась. Ружья встали наизготовку на наших плечах ровно в тот момент, когда платформа с концами остановилась. С такого ракурса было не разглядеть ребят, прячущихся в сводах колонн под потолком. Сглотнув множество раз вплоть до полной засухи в горле, я насчитала ровно столько же титанов, скольких следовало ожидать от указаний снабженцев — ровно семеро и хвала Богам, что не больше. Сняв ружье с молниеносной скоростью с предохранителя, мы стали дожидаться подходящего сигнала. — Действуем по плану, — как тот, кто взял всю ответственность по обстрелу титанов на себя, скомандовал тихо Марко, располагаясь рядышком бок о бок со мной. Его тепло поблизости малость успокаивало. Все замерли подобно каменным статуям, но и ждать пришлось не слишком уж долго. Четырехметровый титан, что проходил мимо нас, внезапно обернулся. «Твою мать!» — выругалась мысленно после того, как кто-то слишком резко от испуга вскрикнул. И сама не пойму от чего больше я перепугалась — от шума или же от пустого титанического взгляда, ищущего ничего кроме человеческой плоти. — Спокойно! Дайте им подойти ближе! — ровно с таким же страхом отдал очередной приказ Марко. Голос его дрожал. Никто и с места не двинулся, как уже будучи мертвыми. Дыхание сперло, когда титан, больше смахивающий на женскую версию, спустя пару секунд бездействия равномерно сделал несколько шагов к нам. Его лицо застыло вровень с нами. Держа указательный палец заранее на спусковом крючке, чтобы ы случае чего быть готовой после приказа Бодта стрелять на поражение. Так стали собираться еще оставшиеся шестеро особей. «А ведь это когда-то был человек» — вновь невольно подумала я об этом, всматриваясь в обреченные бездушные карие очи в теле зверя. — «Неужели и правда никакого другого больше способа нет, кроме как этого? Неужели нет и в помине хотя бы задатков идей как можно их спасти? Они же… Стали такими не по своей воле» Молчание усилилось после того, как титаны подошли еще ближе, что стволы орудий практически упирались к ним в лица. — Готовься… — проговорил Марко. Еще один шаг от гиганта, и я опять сглотнула. — Огонь! Не зная как то произошло, но мой палец сам нажал на спусковой крючок, словно по своему велению. Запахло порохом, и все вокруг задымилось, что дальше носа ничего не увидишь. Я интуитивно дернулась назад, когда пораженные титаны заревели от боли. И только средь клубов дыма стоило догадываться как там проходят дела у наших товарищей. Выронив ружье, которое мне итак уже бы ничем не смогло бы помочь, мне оставалось только молиться и слушать как разрубаются куски мяса. «Два… Три… Пять…» — это я мысленно считала, сколько приблизительно мне удалось на слух разобрать количество убитых титанов. И когда дым рассеялся, я с ужасом, как и остальные, застала как кто-то из курсантов убегает от людоеда, которого не смог добить. — Это Конни! — Быстрее! Помогите ему! Все произошло так внезапно, что и вообразить страшно. Только приказ Жана где-то внизу раздался о помощи, как кто-то уже так быстро перерезал сухожилия на пятке, от чего гигантская особь с грохотом повалилась на пол, проламывая его под силой тяжести. Я вцепилась в бортики платформы, с испугом наблюдая сверху за происходящим, как этим самым «кто-то» оказался Альфред. Именно он обездвижил врага, а уже после Энни завершила начатое, запрыгнув тому на шею и взмахнув как следует своими мечами, что кусок мяса с его шеи отбросило. — Уже можно смотреть? — кто-то проговорил с платформы. — Да открывай уже! Хватит реветь! Они его уложили! Мы победили! — Точно?.. — Мы всех уложили! — в качестве подтверждения, что угроза устранена, прокричал снизу Жан. — Пополняем запасы! И тут под сильными эмоциональными потрясениями каждый среагировал каждый кто как смог индивидуально — кто-то от счастья и от страха вместе рассмеялся, кто-то заскулил, кто-то закричал, а кто-то и вовсе начал падать в обморок, как это случилось с Марко. Повезло, что я и еще одна девушка стояли рядом и вовремя его словили. Сама я готова была плясать не меньше от переполняющего чувства адреналина, которое штормило внутри меня похлеще, чем было снаружи на улице, когда я спасала своего парня. «Такими темпами и помру раньше положенного от такого то шквала эмоций!»***
Настал самый благоприятный и спокойный момент из всех предыдущих, что случились с нами за сегодняшний день. Момент, когда мы можем без паники и со спокойной душой, наконец, вооружиться, чтобы отступить на стену, как и было приказано еще полтора часа тому назад. Честно, я не думала, какой следующий абсурдный приказ нам бы могли в дальнейшем всунуть. Меня больше радовало, что никто из присутствующих не погиб, и что мы все одержали пусть и маленькую победу все вместе. Есть же чему гордиться? Хотя бы за то, что мы остались живы. — Ты куда вообще целился, гений хренов?! А что если бы эти двое не успели бы спасти твою глупую до чертиков задницу?! Об этом то ты хоть подумал, дебил?! — Да прекрати ты орать уже! И без тебя в курсе, что это была чистой воды моя ошибка! — Толку то, что ты понимаешь?! Нахера проситься то туда было?! Так сложно было уступить это местно мне?! И больному было бы ясно, что я с ним бы точно справилась бы лучше тебя! Ты то, блять, только за эти три года ни капли думать не научился! Сколько раз тебе повторять, чтобы ты хоть иногда включал мозги, прежде чем совать свою жопу в такое опасное дерьмище?! Наблюдать за тем, как Кэсс с кем-то ругается, кажется, можно вечно. Вот и сейчас место ее оппонента по словесной перепалке занял Конни, что вполне неудивительно. И может раньше я бы поспешила бы вмешаться, заставив их прекратить, но не в этот раз. Глупо было отрицать, что сейчас Кэсс в самом деле беспокоилась за жизнь Конни, какой бы грубой она не была. Распознавать такие вот ее тонкости я уже успела научиться в ходе нашего общения и совместного обучения за три года. Конечно же, она даже под пытками никогда не признается, что переживает за жизнь такого, как Конни. Но мне и не нужно было что-то доказывать. Все и без того сейчас очевидно, даже когда она дала в шутку смачную оплеуху Спрингеру по затылку. Это теперь почему-то показалось мне даже милым. Вероятнее всего, от того, что насколько же у нее неординарный метод заботы о ком-то. Я взяла себе новое снаряжение со склада и теперь искала место, куда бы примоститься, чтобы восполнить запасы. И как ра-таки в разгар таких вот зрительных поисков, где сполшмя все баллоны уже были заняты, я наткнулась на сосредоточенный и прочитывающий меня чуть не ли изнутри взгляд Ала. Рядом с ними уже были Марко и Жан. «Он опять считывает мои эмоции по запаху?» Верно. Ал подметил, как я загляделась на Марко, который уже приложил насадку к баллону. Он не подавал какой-то определенной эмоции, судя по его спокойному выражению лица, но Ал кажется о чем-то уже успел догадаться. Он без лишних слов подхватил Кирштайна под локоть и поволок куда-то в другом направлении, таким образом, освободив рядом с моим парнем место. «Может, правда стоит рискнуть, пока шанс позволяет?» — думала я, так и и разглядывая с придыханием профиль Бодта в нескольких метрах от него самого. — «Он так прекрасен, когда так сосредоточенно о чем-то размышляет. Вопрос только — о чем именно?» Вобрав в охапку свое снаряжение, я без лишних сомнений двинулась к своему парню, который заметил мое приближение лишь в последнюю секунду. — Ты был просто умницей сегодня, — дала понять, что как я им горжусь, после чего уселась на ящики рядышком с ним. Взяв насадку, я прокрутила колесико несколько раз, чтобы из наконечника пошел газ. — Ты всегда хорошо стрелял. В этот раз ты ничуть не уступил себе. — Спасибо, — еще щечки немного порозовели, а небольшая улыбка не заставила себя долго ждать. Но она так же быстро померкла, как и появилась. Это меня сильно взволновало. — Обидно только… Что того же самого я не смог сделать для других ребят, которые погибли из моего отряда… — А, ты об этом… — сменила баллон на следующий, чтобы так же восполнить его. — Представляю, ты, наверное, сейчас чувствуешь вину… Это… Несомненно, ужасно все то, что случилось сегодня, но, знаешь, никто из нас не всесилен и… Как я сама успела убедиться за сегодня, спасти и помочь мы не в силах каждому, но можем поддержать тех, кто еще находится рядом с нами. А те, кто героически сегодня пал в бою, пусть послужат нам эталоном мужества и героизма для наших дальнейших сражений. — Ты права, — вздохнул тот. — Как всегда. — Вот, например, ты спас меня. Если бы ты не погнался за мной тогда, я того и гляди, возможно, сейчас и не сидела бы тут рядышком с тобой, — Марко обратил на меня свой карий взор, который я не поскромничала встретить с благой улыбкой. — Так что, я рада, что все так обошлось. — И я рад, что с тобой все в порядке, что я как-то смог помочь тебе… И... клянусь, никто кроме меня этого не видел… — Это хорошо. И… Спасибо еще, что хранил мою тайну. — Я понимаю к чему была такая секретность. И знаешь, — и вот брюнет снова как прежде заулыбался. — Я на протяжении этого полугода, как узнал, в самом деле был искренен с тобой. То есть, я имею ввиду, что давал себе отчет, что кто ты, но… Меня ни капли это не смущает. Да и какая разница? Я знаю тебя такой, какая ты есть, Рита. И мне не нужны никакие другие сомнения, чтобы заставить меня передумать и пожалеть о прожитых с тобой этих годах. — Это… Очень мило. Правда, Марко. Для меня ценно, как ты стараешься понять во всем меня, невзирая на столько лет обмана. Даже признаюсь, так приятно и легко теперь на сердце, что ты теперь знаешь вторую мою сторону. Но… Позволь же утолить мое любопытство, если я спрошу, пока мы одни. — Как давно я в курсе? — Да. — Раз тебе это так важно, то хорошо, — Марко на секунду прекратил процесс восполнения газа и отставил свой заполненный один из баллонов. Следом он всем корпусом развернулся ко мне, так и располагаясь в сидячем положении. Он разглядывал меня и только и всего улыбался, словно я ему освещала путь дальше. — Около полугода. Не удержавшись, я открыла рот от переизбытка шока. И даже если бы у меня появилось бы в планах что-то как-то ответить, у меня бы все равно не получилось бы, так как Бодт приложил свой указательный палец к моим губам. — Наверное, стоит мне объясниться как все было, чтобы между нами больше не осталось недосказанностей. Ведь… Я считаю, что мы должны доверять друг другу. Так пусть первый шаг будет за мной. Глазницы защипало со сказанного. Вроде бы он сказал немного, но почему-то именно эти слова заставили мое сердце трепетать от подступающей нежности. Я поймала себя на мысли, что перед нами открывается новая дверь в наших отношениях. И что я будто влюбилась в него заново. Словно как в тот день, когда началась с ним наша история. Марко осмотрелся, чтобы нас никто не подслушивал и не смел потревожить, после чего принялся рассказывать.