Возрождение кланов

      Прошло чуть больше суток с момента закрытия бреши. Трост явно не видал ничего ужаснее за весь период своего существования. Но против воли судьбы не уйдёшь, как и обратного не воротишь. Никто не мог предвидеть этого, как и в первый раз тогда в Шиганшине. И большая часть из солдат пострадала именно среди юных курсантов и Гарнизона, по той простой причине, что именно они принимали большую часть непосредственно участия в битве. Первые так вовсе теперь сильнее всех пожалели, что во все это ввязались с самого начала. После пережитого кошмара, меньшее, чего им хотелось, так это продолжать предначертанный путь. Ну конечно же, основная масса шла в солдаты просто ради легкой жизни, в их представлении они не должны были внедряться в настоящее полчище всех страшных событий, которые могли бы произойти с человечеством.       Это понимал и парень, валяющийся в госпитале уже не первый день со сломанной ногой. Его, собственно, и по этой причине не допустили к последней вылазке, которая, к слову, обернулась намного быстрее предыдущих и на сей раз не из-за обилия жертв, а как раз таки из-за сложившейся чертовщины в Тросте.       Он молча таращился в потолок, покуривая одну из любимых сигарет, в надежде, что его кто-нибудь за сегодня ещё навестит. Окно был открыто, из-за чего в комнату валил прохладный сумеречный воздух, но парня это не тревожило. Конечно же, если этот ветерок не соизволит затушить его сигарету. Тогда это его точно взбесит.       И только он горестно вздохнул и прикрыл на секунду тяжелые веки, которые за день со всей этой горой «новостей» успели знатно подустать, как кто-то подошёл и настойчиво вырвал сигарету из его рта. — Завязывай уже с этой дрянью. А то медсестра когда-нибудь точно не выдержит.       Парень узнал этот голос, даже ещё не успев открыть глаза, от чего на его устах уже пробежалась усмешка от встречи с лучшим другом. И он даже не услышал, как дверь скрипнула? Совсем размяк. — А что, она на меня уже жаловалась? — блаженно закинув руки за голову, проследил он взглядом с улыбкой с койки, как его приятель выбросил недокуренную сигарету в окно. Вот же гад… — Дала понять, что раздражает, — отчеканил тот и пододвинул стул, чтобы подсесть поближе для серьёзного грядущего разговора. — Извини, что не навещал. Эрвин из-за всей этой суматохи потонул в бумагах. Пришлось помогать ему, сам понимаешь. Везде все еще требуют отчетности за всю эту передрягу. — О, да, я знаю как ты не переносишь всю эту демократию, — отшутился мужчина, но внешне выглядел как парень, со своей мягкой койки. — Так что, больше он тебя этим заваливать не планирует, надеюсь? — Спрашиваешь? Конечно же да. Просто отпустил сегодня пораньше. Сам попросил узнать как ты тут. — Ясно. Ну я-то в целом неплохо. Уже иду на поправку. Через неделю точно буду целеньким и новеньким. Так что к следующей вылазке буду готов во всеоружии. — Это радует. Ты-то точно пригодишься. Эрвин только тебя и ждёт, чтобы посвятить в свои планы. Сам знаешь, пока все не будут собраны, так и будет ходить молчать в тряпочку. — Дай угадаю, все из-за того пацана? Наша новая знаменитость? — настрой мужчины резко сменился на серьёзный. — Верно. Эрвин обмолвился, что хочет перетащить его на нашу сторону. Вопрос только как он это сделает — пока не ясно. Суд планирует вывести ему вердикт уже на следующей неделе. А Военная полиция только и точит на него зуб, чтобы поскорее прикончить. Вероятнее всего, не с проста. — Жесть… Вот как время быстро летит. — Конечно. Для того, кто тут заигрывает с медсестрами и дрыхнет сутки напролёт. Я так и поверил тебе.       Парень заливисто хохотнул. Повезло, что он, как вышестоящее лицо, в отдельной палате, а то иначе точно бы так своим смехом потревожил остальных пациентов будь они здесь. — Я тебя понял, Леви. И если бы совсем не знал тебя, то подумал бы, что ты на полном серьёзе. Только не ревнуй, прошу. Лучше скажи, что там ещё с этим пацаном. Больше ничего Эрвин не говорил? Ты же знаешь, мне все интересно, а слухи сюда сумбурно доходят. Одни переговаривают другое. — Нет, больше ничего такого, но… На самом деле я хотел тебе уже от себя кое-что сказать. Не от Эрвина.       Мужчина с койки заметил, как Леви опустил взгляд и похмурнел. Пальцами заперебирал по кружке с горячим чаем, которую принёс с собой. Вторая чашка же стояла для него на прикроватной тумбе.       «Ох, да он сама забота, когда дело не касается бумажек и титанов», — пронеслось у того в мыслях. — Ты меня уже заинтриговал, — потянулся тот за той самой чашкой чая, чтобы, так сказать, в компании его распить. Уж что, но за столько лет, прожитых бок о бок, с этим сварливым гномом, тот мог с уверенностью утверждать, что делает он чай лучше всех. — Что, тебе в очередной раз пришлось силой мыть Ханджи? В таком случае, не удивил. Можешь не просвещать меня в подробности. — Фарлан, я вообще-то как никогда серьёзен. Хватит уже.       А вот тут Черч даже стушевался от такого напористого взгляда и командного голоса своего друга. Видать, тот не преувеличивает. Фарлан в самом деле посчитал, что правильным будет пока что подержать язык за зубами.       Он сделал маленький глоток чая, когда аккуратно занял сидячее положение, не сгибая раненую ногу при этом в гипсе. — Ладно. Я понял. Можешь говорить.       Леви запнулся, подбирая слова. Его взгляд метался по одеялу, по сломанной ноге лучшего друга и по его придурковатому и внешне доброму лицу. Слишком доброму. По нему так никогда не скажешь, что он когда-то был заядлым вором и убийцей Подземного города, на что и ведутся обычно дамы. На его милую улыбку. Только Леви в курсе, что может скрываться за ней.       И из-за этого Леви пришлось вспомнить Риту. Он ведь об этом хотел поговорить. Ведь они так похожи с братом. Внешне. Имеется ввиду, внешне. Ему даже ненароком теперь показалось, могли ли бы они при другом исходе родиться близнецами? Возможно, просто ошибка природы. Либо всего лишь хорошая генетика, из-за которой даже в их родстве сомневаться не стоит. — Когда мы вернулись в город, — Леви напряжённо поджал губы, пока Фарлан так и продолжал уже в менее расслабленном состоянии попивать чай. — Эрвин приказал нам присоединиться к мелким и Гарнизону зачищать город, что в общем-то мы сделали. Но… В процессе я как раз столкнулся с тем пацаном, обладающим силой титана. С ним было ещё трое таких же юнцов, его ровесники из училища, — брюнет ещё раз обратил внимание на переменчивое выражение лица приятеля, который с каждым словом явно ожидал подвоха. А это точно ждёт его — это Леви знал наперёд. — Ну и… Я сказал, что пусть хотя бы один из них пойдёт со мной. Вот и согласилась одна девчонка… И… Знаешь, спустя какое-то время она сама дала понять кто есть.       Вот тут Фарлан уже отвёл взгляд, чтобы дотянуться до рядом лежащей булочки. Ну, в его голове не было ничего такого супер экстраординарного, что точно бы смогло его поразить. Но как же он ошибся. — В общем, как оказалось, Рита поступила в Кадетский корпус. Это она и была. Меня сразу узнала и решила, так сказать, аккуратно подкраситься «тайком».       Блондин в шоке распахнул веки, подавился и половину чая выплюнул к себе на одеяло. Он содрогнулся от кашля, из-за чего почувствовал пронизывающую боль сначала в ноге, которая не до конца зажила, а затем в горле. — Эй-эй-эй, давай, дыши ровно, — один капитан похлопал другого по спине, чтобы остановить кашель. Он точно не побрезговал, невзирая на всю его любовь к чистоте, на то, что его друг срыгнул к себе на койку. Во-первых: тот его давний друг, а во-вторых: его можно было понять. — Ну же, приятель, выдохни. — Что?.. — пытался нормализовать дыхание Черч. Из-за кашля его даже глазницы заслезились. Он буквально молил, чтобы медсестра этого не услышала и не прибежала, как угорелая. Впервые. — Что ты сейчас сказал?.. — Я сказал, что Рита жива, глухой, — конечно же, он не удержался, чтобы не съязвить перед товарищем, но делает это обычно настолько с серьёзной миной, что никто, кроме самых близких и доверенных однополчан не могут распознать в этом юмора. В случае с Фарланом, то ему повезло. — Я сам не поверил. Но мы поговорили немного и… В итоге, мне стало ясно, что она сбежала из Шиганшины тогда года три назад. Но вот зачем пошла в курсанты, так и не успел узнать. — Охренеть… — блондин схватился за голову. Ему вдруг показалось, что в одно мгновение его внутренний мир полностью разнесло к чёртовой матери. — А что… А что она… А что она что-нибудь говорила про бабушку? Где она? Она тоже жива? А отец? А про меня спрашивала?       Разумеется, Черч первым делом завалил другого вопросами. Самыми очевидным, которые пришли ему на ум. Плюс у него имелась еще куча других. — Спрашивала. Я сказал, что ты в порядке. Но про ногу умолчал, так что не волнуйся. — Очень смешно. Так что же до остального? — Про твоих бабушку и отца не сказала, поэтому не знаю что с ними. — Вот черт!.. — Леви в замешательстве проследил, как тот содрал с себя мокрое одеяло и прокряхтел, когда поставил сломанную ногу на пол. — Эй, ты что удумал? — К ней! К кому ж!.. — он попытался встать, но резкая боль вынудила его пошатнуться. Благо, чернявый капитан вовремя его подхватил. — Вот сука… Я думал, что уже хотя бы смогу немного передвигаться… — С ума сошёл? Эрвин итак, как на по пороховой бочке в ожидании, когда ты поправишься, а ты задумал ковылять в таком состоянии до такой дали? В любом случае, тебе даже не долететь в таком состоянии.       Блондин поморщился. Ему определённо не хотелось соглашаться со своим компаньоном, но с реалистической точки зрения, он был абсолютно прав. Поврежденная нога явно скажется и на полете, даже если он перевоплотится в лебедя. — Да… Возможно… — и все-таки, переступив через себя, Фарлан не без помощи друга уместил свой зад обратно на койку. — Я просто… Не знаю… — Я понимаю. Почувствовал прилив сил? — Да… И похоже, себя переоценил, — с самоиронией ухмыльнулся он. — Лучше сядь и обдумай все как следует. Так или иначе, новобранцам сейчас есть чем заняться. Они все ещё собирают тела падших товарищей. — До сих пор?! — Да. Очередная проверка на выносливость. Не удивлён. А тут ты ещё завалишься. Пощади ребёнка. В частности, свою сестру. Ей и без того, скорее всего, сейчас приходится несладко.       Леви не хотелось этого говорить. Ему самому при великом желании хотелось увидеться с той, кого он так давно не видел. Задать много вопросов, элементарно поинтересоваться о многом. Но в данный момент, он видел, что это не лучший вариант. А мыслить капитан предпочитает трезво и практично, как и всегда.       И Фарлан, как взрослый человек, осознал это только по одному сожалеющему взгляду напарника, пока у самого не скопились капли слез в уголках глаз. Брюнет и к этому отнёсся с понимаем. Как никак, ему не по наслышке известно через что пришлось пройти его другу. — Да… Да, ты прав. Прости меня. Они там сейчас хоронят товарищей, а тут я… «Завалюсь», — передразнивая брюнета, с печальной улыбкой произнёс Черч-старший. — Масло в огонь нам ни к чему… — Верно… Но ты лучше не беспокойся понапрасну. Вы ещё встретитесь. Просто попозже. Как время придёт. — Умеешь же ты обнадежить, — фыркнул в шутливой манере блондин и поморщился, когда случайно рукой коснулся мокрого места на одеяле. — Надо медсестру позвать… — Я этим займусь. Все равно собирался уже уходить, — Леви забрал обе чашки, которые принёс, но прежде чем с концами покинуть приятеля, обернулся у дверного проёма. — Я это… — замялся на пару секунд. Все же ему чуждо быть настолько откровенным. Порой даже в присутствии давнего лучшего друга. Но как бы ему тяжело не было переступать через себя, Леви отчётливо видел, что Фарлану это сейчас необходимо. Ему нужна поддержка. — …хотел сказать, что… Отдыхай. Тебе нужно восстанавливать силы. А распределение у новобранцев все равно только после суда, так что… Нет смысла сейчас об этом думать.       Блондин искоса глянул на друга, дернув уголком губ, как бы соглашаясь с представленными доводами. — Понимаю, тебе от этого не легче, но пока так будет лучше. Решил, что ты должен знать об этом, — ещё немного помявшись, держась за ручку двери, капитан сообразил, что пора завязывать, а то уж больно пауза затягивается. — Зайду к тебе завтра утром, — последнее что он сказал и ушёл за медсестрой.       Фарлан остался один в комнате. Прошло пару секунд, как он схватился за волосы, агрессивно проводя пальцами по всей голове, чтобы сгладить напряжение. Он и сам не заметил, как по его щекам потекли слезы, а тело скрючилось к коленям.       По комнате разнеслись отчаянные всхлипы.

POV: Рита

      Час от часу не легче. И к тому же, какой день подряд? Я представляла, что погибших в самом деле приличное количество, но чтобы так?..       Если первые дни у меня так тряслись руки от одной мысли, что придётся вручную перетаскивать мертвых товарищей, то теперь… Делаю это уже с большим смирением, хотя приступы тошноты от обилия крови и столь… Мягко говоря, едкого запаха все ещё подступают. Честно, не представляю как они планируют восстановить город после такой резни. Как назло, за эти два дня я многих кого ещё не видела из знакомых. Что сейчас с Эреном так вовсе даже думать страшно. По слухам от старших офицеров, как я сама слышала, он сейчас в темнице у Развед-корпуса. Что они планируют пока с ним делать — неясно, как и не известна сама дата суда над ним. Разумеется, оставлять это просто так нельзя. Я должна там присутствовать при любом случае. Эту деталь надо определенно позднее обсудить с Алом.       Райнер помог мне затащить ещё одно крупное тело курсанта в телегу к остальным. Сама так я точно бы не справилась. Руки в перчатках из-за чего по локоть все в крови, но я постепенно уняла дрожь с этой картины, как уже сказала. — Кажется, в той стороне мы ещё не проверяли, — указал пальцем Жан в направлении восточного района. — Я пойду с тобой, — поставила Кирштайн перед фактом. Он, в общем-то, и не противился этому. Сам как-то обмолвился, что не шибко горит желанием пока что оставаться один. — Далеко не отходите. Лучше потом все вместе пойдём, — настоял Альфред, складывая очередной труп некой девушки в телегу без головы, которую нёс на руках… Вот жуть… — Хорошо, — согласилась я, и мы вместе отправились с Жаном рассекать новую улицу, где уже подоспели кадеты из другого отряда. Хоть их тут и было немало, помощь им явно бы не помешала, учитывая всю масштабность ситуации. — Боги… — хоть добрая половина моего лица была прикрыта платком, я все же схватилась за рот. — Всё в порядке? — полюбопытствовал Жан, обращая внимание, как я согнулась пополам, готовая вот-вот опорожнить кишечник. — Да… Просто небольшое помутнение, — отмахнулась и попробовала распрямиться. — Пойдём лучше. Там, кажется, отряд Криса. Лучше поможем им.       Я прошла несколько шагов, но позднее заметила, что что-то не так. Мой напарник значительно отстал. Сначала я не поняла в чем дело, пока не обернулась, чтобы самолично проверить. Жан был не в себе. Смотрел в одну точку, все его лицо приобрело цвета мела, руки задрожали, как и зрачки глаза. — Жан, ты чего? Что-то случилось?       И тут я повернула голову в том же направлении, что и он. Сначала я не приняла к сведению в чем проблема — новый труп на фоне других, что и обычно, но потом… До меня стало кое-что доходить.       К горлу поступил ком, а дыхание стало рваным. — Марко?.. — в унисон произнесла мы с Кирштайном, когда распознали схожие черты. И раз мы сделали это одновременно, значит, мы правы, раз оба подумали об одном и том же.       Я пошатнулась. В груди стал образовываться будто какой-то груз, делая моё дыхание ещё более тяжёлым, а ноги ватными. — Нет… Нет, нет, нет, нет… Это не он, — настойчиво пыталась себя разуверить в уверенном и очевидном, хватаясь за голову. Я зажмурилась в надежде, что когда раскрою глаза, этого не увижу. Что там не будет лежать ничьего тела, а просто пустое пространство под домом. Но этого не случилось… Труп так и лежал на месте. — Нет, это не может быть он… Мы же…       Её пара секунд, и меня пробивает дрожь. Я и сама не заметила, что уже ровно как минуту плачу. — НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!       Я срываюсь с места словно одичавший зверь, пока Жан не хватает меня мёртвой хваткой. И не смотря на все моё сопротивление, мои царапанья, мой пыл постепенно гаснет, и я медленно падаю на колени буквально в двух метрах от тела Марко. — Нет… Нет, нет!.. — казалось, что меня рвут на осколки изнутри как только могут. Я уже, не стесняясь, истошно начинаю орать сквозь платок и утопать в слезах прямо-таки в китель друга, который, судя по всхлипам, делает тоже самое в моё плечо. — Пожалуйста… Умоляю, прошу, не надо… — мне хотелось только умолять вернуть все назад и ничего более. В сердце ударил снова тот укол, что и три года назад, когда умерла моя бабушка. И теперь эта история повторяется вновь.       Та же боль, то же отчаяние… Тот же крик, та же бездна внутри, из которой, кажется, что нет пути обратно…       Мне пришлось стянуть платок, так как я окончательно ощутила, что меня сейчас стошнит, что в принципе по указке и произошло. И мне было абсолютно плевать как я выгляжу — что меня рвёт, текут реки слез, а из носа хлещут сопли вперемешку с кровью. Жан же не прекращал меня крепко держать, чтобы я не учинила глупостей, но именно какую-то глупость я и хотела сделать. Кажется, это именно то, что сейчас мне нужно. А еще лучше бы — если бы эта глупость все-таки смогла пробудить меня из этого сна…       Я совершенно случайно вырвалась из хватки Жана, применив малую долю магии, чтобы того отбросило, а затем убежала прочь. — Рита, стой! — меня кричал Кирштайн, но я ничего не слышала. Ничего.       Я не знала, куда я бегу. В моих интересах сейчас только скрыться подальше от всего мира и желательно бы что-нибудь разрушить. И пока я бежала, все остальные курсанты бросали на меня различного рода взгляды — то удивления, то глубокого сочувствия, то шока. Мне в общем-то все равно.

POV: Кассандра

— Что это только что было, мать вашу? Кто кричал так, что?.. — я вышла из другого переулка на шум, ещё заранее убедившись, что это были определённо возгласы свинки. Но её самой на месте не оказалось, только сидящий потеряно на коленях этот конемордый.       Я подошла к нему и поняла, что тот точно сейчас точно не в порядке. — Это как понимать, Жан? Объясни, что случилось?       Но тот не откликался, только глядел в одну точку, куда предположительно могла бы убежать Рита, строго по моему мнению.       В это время с другой стороны подошёл пернатый. Он явно был тем же заинтригован, что и я. — Что стряслось? — уже подключился он, подходя к нам и помогая Жану подняться на ноги, схватив его под руку. — Я сама не вкуриваю пока что, — пожала плечами. — Эй, это ж наша свинка кричала? Что не так-то? — Марко… Он… — наконец, этот хотя бы хоть что-то промолвил, но от этого легче не стало.       Я на секунду призадумалась. Раз Жан упомянул имя Марко, то, стало быть…       Но прежде чем мои доводы хоть как-то были озвучены в мыслях к готовности к худшему, Жан украдкой бросил взгляд на подпорченное здание, где лежало тело. И когда мы вместе с Алом его заприметили, то дар речи оба и потеряли. Ну на пару секунд. — Твою-ю-ю ж ма-а-ать!.. — я опустила платок с носа, удостоверившись лишний раз теперь почему свинка так завопила. У самой так руки и подавно затряслись от увиденного. — Охренеть… — поддержал моё настроение Альфред, также спуская платок. — Жан, мне… — мне правда хотелось сказать что-то ему обнадеживающее. Искреннее. Все-таки, мне знакома ситуация потери друга… И как бы он меня не бесил, мы все же прожили три года бок о бок. И я даже в некотором роде рада, что он остался жив. Конечно же, ему в лицо я этого никогда не скажу, как и вслух самой себе. Пусть подавится. Но… Это слишком. Даже для меня. Тем более, увидеть нечно подобное собственными глазами, а что еще хуже — ни о чем и не подозревать столько дней. Охренительно просто…       Надо признать, я не осмелилась сделать этот шаг и промолчала. Вместо этого окликнула другого товарища, чья помощь бы сейчас была очень кстати. — Эй, Конни, отведи-ка ты его отсюда. С него на сегодня хватит… Тут не на что больше смотреть.       Спрингер с пониманием отнесся к моей просьбе и тоже посчитал, что так будет правильнее по отношению к Кирштайну, да и сам пернатый заявил, что «мы сами справимся». Повезло, что хоть того подошедшая медсестра отвлекла — захотела расспросить о погибшем. Дала нам фору, так сказать. — Черт возьми, Марко… — я медленно подошла к бездыханному телу, чья половина верхней части туловища была наглухо съедена. — Как тебя-то смогли?.. Ты же в десятке лучших… — Любого может постичь неудача, даже лучших, — с непримиримой тоской пришлось сказать пернатому. Он также подошёл и опустился на одно колено перед телом друга. — Но тут согласен. Марко всегда был очень сосредоточенным и внимательным. Не верится как-то мне, что он так просто подпустил к себе одну из этих тварей… — М-да… Если бы он не поддавался, так мог бы ещё дальше по рангу подняться… И все же… Какой это пиздец. — По другому и не скажешь, тут согласен. Он точно не заслужил такой участи. Кто угодно, но только не он.       Поджав губы, я не могла оторвать пристального взгляда от лица одного из немногих людей, который когда-то поверил в меня и общался наперекор всем остальным. В груди неприятно сдавило от осознания, что столь хорошего человека уже нет с нами.       «Нечестно… Почему самые лучшие всегда уходят первыми? Почему… Почему близкие мне создания всегда гибнут?», — подумала я, пока не заметила, что пернатый мой приспешник пододвинулся ближе к усопшему и стал его ощупывать, начиная с лица. — Ты что делаешь? — Хочу проверить кое-что, — наиболее сухо оповестил он меня. — Не находишь это надругательством и неуважением? — уместила руки в бока на его тон. — Если хочешь в чем-то удостовериться, то нет, — он аккуратно пододвинул половинчатую голову мертвеца, чтобы рассмотреть шею. У меня от этого прошел озноб. — Погоди, это то, о чем я думаю? — в догадках, я наконец поняла от чего его тон такой резкий и максимально сосредоточенный. — Ты правда в этом уверен? — Скорее всего, — низким гортанным голосом осведомил он меня. Приятно, что хотя бы так честен. Значит, считает, что мне можно доверить такого рода информацию. Удивительно. — От него… Смердит очень странным запахом. Не как от обычных мертвых. Такого я ещё не наблюдал. — Так значит… Можно взять в вероятность тот факт, что его могли… Намеренно убить? — Не могу утверждать, но я почему-то в этом утверждён. От него прям… Несёт чьим-то другим запахом. Нотки слабые, так как он почти выветрился, ибо давно тут лежит. — Холера. Значит, ты не сможешь распознать его? — Нет, к сожалению. И даже если бы мы нашли его раньше, навряд ли это что-то бы изменило.       Я настойчиво потерла переносицу и огляделась — никто за нами не подслушивал. Это радует. — В голове не укладывается, как это… — Смотри, кикимора, — я сначала показала язык на такое прозвище этому наглецу, но затем изменилась в настрое, когда Ал отодвинул рукав от одной из уцелевших рук, где вокруг запястий красовались синяки. Очевидные следы от пальцев. — Вот черт… — я присела рядышком, чтобы лучше разглядеть. — Да… — Ему кто-то заломил руки перед этим… — осознанно прошептала я, поняв, что тот не ошибся. Не то чтобы у меня есть причины ему недоверять, просто… Видеть существенные факты воочию совсем другое дело. — Причём не хило, — удрученно цокнул языком колдун. — А вот на стене след от крови, смотри… — дёрнула того за рукав. — Почти что высохла. — Ого, вот это зрение. — Приятно, что ты, наконец, оценил. — А то ты не можешь не съязвить в ответ на очевидный комплимент? — Нет, не могу. — Ладно, окей. Давай лучше глянем тогда что там.       Мы с Альфредом встали с колен и подошли ближе к стене здания. Пернатый принюхался и лишний раз закивал. — Да… Кажется, он скатился с крыши уже мёртвым. — Выходит… Его кто-то заломал прямо на крыше. — Похоже на то, но мне кое-что неясно… — И что же? — При нем не было снаряжения, а съедена только верхняя половина. Титан не мог её проглотить. — Получается, у него его забрали перед тем, как… Скормить одной из этих тварей? — с дрожью озвучила данное предположение. — Нельзя утверждать наверняка, но поскольку мы уже убедились, что кто-то его поймал прежде, я мог бы согласиться и с таким вариантом. — Хм, — я прошлась взад и вперёд, задирая голову. — В идеале надо бы осмотреть крышу. Вдруг чего найдём. — Согласен. Я то могу в принципе долететь, а ты пока… — Ну уж нет! Я тут не останусь без дела. Пройдём через портал. — Когда кругом такая толпа? Ты шутишь? — Мы же профессионалы. Никто не заметит, — попыталась убедить. — Лучше заберёмся через изнутри. Так меньше рисков. — Пф, серьёзно? — Если кто-нибудь нас спалит, то все старания коту под яйца. Лучше зря не рисковать, — настоял Альфред и поспешил открыть входную дверь, чтобы войти в заброшенный дом. — Скучный ты, — уныло испустила воздух. Но спорить из крайности в крайность не сильно хотелось. Не подходящий случай. Все-таки не хочется порочить имя Марко своими претензиями, когда узнаешь нечто подобное…       Мы вошли на нижний этаж. Стены хоть и не пострадали, но вот мебель заставляет желать о себе лучше. Когда взобрались на второй, то перед нами встал сначала коридор, а в одной из дверей отдельная большая спальня. — Кажется, это детская. Ну, то есть, была детская, — подтвердила я, подняв с пола замызганную плюшевую старую куклу, что отголоском дало вспомнить свое прошлое. Это даже вызвало небольшую улыбку. — И у меня была такая в детстве. Похожая. — Да уж, вот на что способна всеобщая глупость — напасть на Элдию. Да и еще таким крысиным способом. Чего еще ожидать от марлийцев? — Подумала, скажешь «человеческая», — подколола я того, отложив аккуратно куклу на детскую кровать. Может, однажды хозяева сюда вернутся. Так пусть она будет встречать того ребёнка здесь, чем на полу. — Ты же знаешь, я больше не расист. Ну… Частично. Уж прости. Я правда стараюсь работать над этим, но порой их идиотские поступки меня прям выводят из себя. Впрочем, мы поступали не лучше — это я тоже готов признать, — сам же над собой пошутил Альфред, но когда подошёл к окну, наша радость мгновенно улетучилась. — Окно разбито, — подытожила я. — Точнее, его кто-то выбил, — поправил меня Ал, нагибаясь к полу, чтобы «взять след». Ладно, пока промолчу. Неудачное время для очередной шутки. — Сволочь… Запаха уже нет совсем. Ясно только, что сюда, вроде как, что-то бросили, а позже забрали, судя по разбросанным осколкам и форме выбитого стекла. А вот тот кто забрал это «что-то» тоже был совсем недавно здесь. — Черт. И что, совсем больше ничего? — Ну, там кровь еще ощущается снаружи. Могу предположить, что… — Ал переступил через разбитое окно на крышу. Я последовала за ним. — Да, отсюда прёт тот же запах. Марко и… Ещё кто-то. — Ничего не понимаю… Тогда, если его поймали здесь, то почему он не скрылся в доме? Окно же было прямо перед ним. — Не знаю… Может был слишком опешен таким «сюрпризом»… — Или он мог узнать то, чего не должен был. — Как вариант. — Или постой… Бронированный же так и не появился тогда в Тросте. Помнишь, мы даже задавались вопросом почему так? Почему они внезапно приостановили свою миссию. А потом, когда мы предположили, что этих упырей заинтересовало превращение Эрена, они могли находиться на тот момент в городе… А что, если?.. — …Марко встретился с ними и понял, кто это?.. — …и те в отместку «закрыли ему рот»?.. — Нельзя быть точно уверенным, но… — Ал напряжённо постучал по кафелю, а затем осторожно присел на установленное место убийства нашего общего друга. — Раз мы теперь выяснили, что его кто-то повязал, у этого «некто» определённо был мотив. В такой суматохе пока что только этот и приходит на ум в качестве объяснения.       Немного поколебавшись, я соизволила присесть рядом к нему. Самое время, чтобы вместе потосковать. — Не верится, что эти ублюдки были среди нас, — я достала спрятанную сигарету из внутреннего кармана кителя. — Будешь? — Нет. Притупляет обоняние эта херня. — Ну, моё дело предложить «ищейке», — вставив между зубов, нащупала зажигалку, но разжечь огня не получилось. — Вот сука… Накрылась что ль?.. Издевается? — Давай лучше я, — приняв предложение коллеги, я убрала обратно зажигалку и подставила лицо с сигаретой поближе к нему. В одно мгновение он щёлкнул пальцами, откуда возник маленький пылающий огонёк. — Спасибо.       Мы просидели в молчании некоторое время, пока я вдруг решила не озвучить свое мнение по поводу всего того, что нам удалось узнать. Сыщики хреновы. — Послушай, — выдохнула я сигаретный дым. — А что, если мы представим это как доказательство? Сам посуди, курсант убивает кто-то из своих… Вероятнее всего, это поднимет шуму. — Не думаю, — вздохнул он, вальяжно вытянув ноги на черепице. — Люди сейчас слишком напуганы. Особенно появлением Эрена. Они сейчас точно не будут париться по поводу смерти «какого-то курсанта». Их сейчас будет больше заботить как-либо убить Эрен, либо подчинить его силу себе. Поверь, я знаю о чем говорю. Под таким массовым волнением типичная логика отходит на второй план. К тому же, это все они могут списать как на «недостаточность». Да и мы сами не можем доказать пока что, что убийца кадет. А вдруг это кто-то из Гарнизона? Их тут тоже пруд пруди было. И всякое за три года могло произойти. — Какой-то бред, — фыркнула я, делая очередную затяжку. — Но, может, ты и прав. Тогда в таком случае что дальше? Оставим это просто так? И что, Марко погиб просто так? — Если ты намекаешь на то, что мне насрать, то ты глубоко заблуждаешься. Он был и моим другом тоже. Нас… Связало одно приключение, если это так можно назвать. Поэтому мне тоже не безразлична дальнейшая память о нем. И не в моих намерениях оставлять это просто так. — Надеюсь, это не то, о чем я думаю, — усмехнулась я, сбрасывая пепел сигареты постукиванием пальцев. — Нет. Я не настолько мудак, — спокойно и тоже слабо ухмыльнувшись процедил он. — Мы должны найти этих ублюдков. Они понесут наказание в полной мере. — Полностью поддерживаю. Одна мысль о них приводит меня уже в ярость. Если окажется, что наша теория правдива и что они в действительности как-то связаны с Марко… Им не жить. Они должны сдохнуть в самых тяжёлых муках, каких не видел свет. — Да. И даже если не связаны с его смертью. Они в любом случае причастны. — Да, куча наших товарищей из-за этого полегло, в том числе и Эдди, — при упоминании его имени меня покоробило. — Сукины дети… Пусть горят в аду, dintv'erh конченые…       Пернатый компаньон усмехается, глядя в вечереющее небо.       Дальше хоть мы и пребывали снова в тишине, нам обоим было ясно, что думаем мы об одном и том же — о Марко, о том, как он не заслужил такой жестокой смерти. Этот человек в самом деле был одним из немногих, кто верил в счастливое будущее, и кто вдохновлял на это других, всегда знал, что нужно сказать, был отличным лидером и просто хорошим другом. Каждый, уверена, о таком мечатет… — И как мы это скажем свинке? — выбросила я окурок далеко за пределы крыши. — Без понятия… Но уж точно не сейчас. Да и в принципе её лучше пока что сейчас не трогать. — Не боишься, что какую-нибудь дурь выкинет?       Альфред тяжко вздохнул. — Если и выкинет, то за пределами Розы. — А, поняла, — вставив руки по обе стороны от туловища, я случайно что-то нащупала. С озадаченным видом потянула и тут же узнала находку. — Держи, — без лишних слов так просто всунула в руки приятелю потеряшку. — Пусть побудет у тебя. — Оу, это же тот волчий зуб, который Рита потом подарила Марко, — пошевелил он в руках находку, проводя пальцами по выцарапанным малюсеньким надписям на нем. Шнурок так вовсе был порван в клочья. Хоть я сама и не присутствовала тогда в том приключении этих двоих, я много раз о нем слышала. У Риты так вовсе даже шрам остался после того раза со встречи с волком в Даупе, невзирая на все вмешательства эликсиров. — Ещё улика. Надо же… Должно быть, отлетел, когда… — Ал не стал заканчивать фразу, но оно и не нужно было. И без того все ясно.       Мы посидели так ещё немного, а потом вернулись к работе, пока окончательно не свечерело.

POV: Рита

      Я пробыла в Шиганшине до самой ночи, сразу как телепортнулась сюда. И хорошо, что никто не видел, как я от переизбытка негативных эмоций разнесла вдребезги чьи-то дома. И мне было глубоко плевать. Но и это не поспособствовало мне обрести контроль.       Теперь же я засела на стене, вглядываясь в ночной бескрайний горизонт, обхватив себя за ноги, сняв перед этим сапоги. Я ничего не видела, ничего не слышала. Даже не думала. Просто смотрела куда-то далеко.       И могла бы так и до утра этим заниматься, если бы не очевидное появление старых знакомых лиц.       Даже не оборачиваясь, могла бы догадаться. — Госпожа?..       На удивление, я ошиблась. На какую-то секунду этот голос даже вывел меня из лёгкого оцепенения. — Халь?.. — вытерев опухшие веки от слез, я совсем наплевала, что в придачу размазала кровь по лицу. — Что… Что ты здесь делаешь? Как ты… Как ты нашёл меня?.. — Братишка сказал, — мягко улыбнулся он, ещё не совсем понимая как подступиться. Честно, с его стороны это выглядит даже мило — вся вот это неловкость — так могла бы сказать я будь в трезвом состоянии. На деле же мне все равно. Не в обиду ему. — Ну конечно. Кто ж ещё? — фыркнула, снова умещая взор на горизонт. — И зачем же он послал тебя? Посчитал, что ты идеальная компания для меня? Или же, как обычно, присмотреть за мной? — Можно сказать и так, — он совсем невесомо подошёл, не издавая и звука. И присел в метре от меня. Надо сознаться, я неосознанно шелохнулась подальше от него, чувствуя явный дискомфорт. — Вам нужно поесть, чтобы беречь силы. А то… Это ж вы учинили все это в городе? — И что? Тут все равно года три как никто не живёт. — Я знаю… Но все же помимо пожаров у нас предостаточно других проблем, пусть и не в жилых районах. Например, я хотел бы поговорить с вами и с братом, прежде чем мы обсудим наши дальнейшие шаги… — Ничего не хочу… — снова огрызнулась я, намекая, что не хочу никого видеть, а уж тем более толковать там на «какие-то великие темы». — И мне не нужна нянька. Прости, Халь, но я бы хотела побыть одна. Так и передай своему брату. — Он сильно беспокоится о вас, — похоже, он не менее настойчив и упорист, чем его родственник. Ох, Боги, ну только не сейчас… — Слушайте, я понимаю, что то, что я сейчас скажу прозвучит банально, но я вас понимаю.       Я саркастично посмеялась с такого заявления. — Можете смеяться, но это правда. Когда умер мой отец… А следом и братья с сёстрами, я чувствовал то же самое, что и вы сейчас, когда казалось, что надежда на что-то лучшее уже угасла, но это не так. Мне потребовалось сто с лишним лет, чтобы вновь встретиться с братом, и обрести новую надежду. Хотя бы с одним из них. Вдобавок ко всему, меня дома ждёт жена и дочь, которых я столько же не видел. Хоть я и осознаю, что они живы и здоровы, мне самому от этого не легче. В общем… Я хотел бы сказать, что тот день оставил на всех нас ужасные воспоминания, но… Знаете, ваша бабушка всегда говорила, что даже во тьме всегда есть свет. Главное, его найти и в нужный момент дождаться. Моя встреча с Алем тому подтверждение.       Я поежилась. Сначала от холода, а потом от осмысления его слов. Возможно я могла бы по новой расплакаться, ибо его слова действительно имели глубокий смысл, но не могла. Увы, все мои слезы уже исчерпал и себя. — Я… — мой голос задрожал. — Прости, что нагрубила… Просто… — Не можете все ещё принять это? Я понимаю. — Не только в этом дело… — зарывшись лицом в колени, я опустила взгляд. Мне невзначай хотелось с кем-то поделиться об этом, чего прежде не ощущала. — Я… Мы попрощались, прежде чем он ушёл… И договорились потом встретиться, но… Я встретила старого знакомого, который тоже для меня много значит и… Ничего не получилось… — всхлипнула. — …просто я думаю, что ежели… Ежели бы пошла с ним… Ничего бы…       На удивление, слезы нашли себе выход. И я снова пустилась в рыдания. Сама не поняла, как подползла к Халю и уткнулась ему в его голубоватую рубашку. Он, наверняка, опешил не меньше, но отталкивать не стал. — Да… Я знаю… Мне это знакомо, — он погладил меня по плечу. Достаточно неловко на первых минутах. Становился увереннее лишь с последующим движением. — Вам нужно выплакаться. Это помогает.       И я последовала совету, завопив в не первый раз в приятную на ощупь ткань его рубашки. Все равно на мои слезы и крики всем все равно. Здесь кроме нас так или иначе никого.       Когда же шквал эмоций подутих, я просто постепенно перешла на всхлипы и сопение. Тогда Халь потянулся к своему заднем карману. — Немного отпустило? — и протянул любезно платок с нашивкой в виде аренарии, цветка, часто используемого в нашем ведьмачьем ремесле, которого уже долгое время нет из-за проклятия. — Не очень, но получше… — и высморкалась. Халь улыбнулся и потрепал меня по плечу. — Откуда у тебя этот платок? Он же не местный, — вновь обратила я на нашивку свое внимание. — А, это, — повёл губами он и аккуратно выпрямился, чтобы высвободить меня из объятий. — Дочка подарила перед отъездом. В знак везения. — И как, помогает? — сморкнулась ещё раз. — Прости… — Ничего, все в порядке. А так да, частично помогает. Просто веры в это достаточно. — Хм, — провернула в руках платок и теперь вдвойне накатил стыд. — Я его постираю потом. Обещаю. — Говорю же, можете расслабиться. Вам сейчас, как никак, нужно это. — Спасибо, — вытерев им веки, я опять вернулась к нашивке, пройдясь по ней подушечками пальцев. Видно, что нить стара, но сохранилась очень даже хорошо. Видать, Халь серьёзно берег его. — Наверное… Это тяжело. Ждать встречи с тем, кем так дорожишь, аж сто лет. — Это как посмотреть. С одной стороны, долго, а вот с другой, время пролетает быстро. В этих стенах почему-то особенно это ощущаешь. Меня, если на то пошло, и не это вовсе беспокоит. — А что же?       Халь изумленно поднял на меня бровь. — Вы в самом деле хотите поговорить о моей персоне? Когда сами только сегодня узнали о смерти самого близкого создания на свете? — Ну… Наверное, только так в нынешнем положении я могу оплатить тебе в отместку за то, что ты выслушал меня. Да и мне самой интересно.       «Ну или же мне просто стыдно, что нахамила тебе… Пока сама не решила для себя. Обычно мне легчает, когда вслушиваюсь в чужие проблемы». — Ясно, — с грустью дёрнул губой мой собеседник. Уж не знаю поверил ли он в мою искренность, но буду надеяться, что да. Хотя кого я обманываю? Ему больше двухсот с лишним лет. Скорее всего, он догадался, что я таким образом просто сама хочу отвлечься. — Ну, наверное, что мала вероятность того, что вспомнит меня дочь. Я все же уехал, когда ей было всего пять. Конечно, я получаю весточки от жены обо всем, но почти это ничего не решает. — Ну, мне кажется, она точно не дала вашей дочери забыть тебя, — любопытно, но голос мой стал менее дрожащим. — Может, ты её и не знаешь, но как все закончится, ты сможешь наверстать все упущенное с ней. — Спасибо. Надеюсь, так и будет, — с надеждой посмотрел он на звёздное небо. — Но наша миссия ещё не закончена. И как вы и сказали, как все закончится, я тоже надеюсь, что вы сможете вернуть того dintv'erh к жизни. Хоть этого не одобрят остальные… Я готов вас поддержать. — Халь… — я утерла остатки солёных капель его платком, ощутив внутри совсем слабый огонёк той самой надежды, с которой он точно так же смотрел на небо в своих глаза в предвкушении встречи с семьёй, и которой сам вслух упоминал. — Это… Очень мило слышать… Правда. Может ты и прав. И не все ещё потеряно… — Ну конечно не потеряно! Просто вспомните, какой путь вы прошли ради бабушки! Так сделайте так, чтобы и её смерть была ненапрасной, как и вашего парня. Я понимаю, что на словах всегда все просто сделать, но вы уже проделали немалый путь. Надо лишь найти в себе силы идти дальше. А для этого у вас есть друзья. И вы это знаете. И к тому же, я лично надеюсь, что моя помощь внесёт вклад в наш успех, потому как смерть моих товарищей тоже не хотелось бы, чтоб была пустой… — Надо же какая ирония… — измученно и совсем незаметно улыбнулась я. — Без вашей поддержки я б давно расклеилась. Очень бы хотелось отплатить вам всем в будущем за помощь. — Мы делаем это безвозмездно. К тому же, брат обмолвился, что вы спасли его в первую вашу встречу. Мой долг при любом раскладе… Как вы это назвали? «Отплатить в ответ»? — Ой, да иди ты, — фыркнула я, слегка подпихнув колдуна, что вовсе его насмешило. — Но… Получается, Ал не сказал тебе причину, почему он выжил? — Честно? Нет. Я втайне надеялся услышать это от вас. Он пообещал рассказать мне обо всем позднее, но… Вы знаете, я всегда был не особо терпеливым. — В этом, пожалуй, я тебе не уступлю, — снова попыталась вымучить из себя что-то наподобие улыбки, чтобы окончательно не засветиться стервой в его глазах. — Но знаешь… Лучше пусть он тебе сам все расскажет. Он определённо сделает это лучше меня. — Что ж… Ладно, — было видно, что он не готов мириться с моим ответом, но перечить не стал, да и я сама не горю желанием влезать в разборки между братьями, ибо чувствуется, не моё это дело, и я не в праве разглашать без разрешения Ала обо всем. — Тогда… Наверное, нам стоит вернуться. Я обещал, что приведу вас, как минимум к полуночи. — Хорошо… Мне все равно уже лучше, — разумеется, я соврала. Причём наглым образом. Мне нихрена не лучше. До сих пор трясёт от увиденного… Как Марко там лежал совсем один аж два дня… А я и не подозревала. Какая же я все-таки сволочь, что все-таки не пошла за ним тогда!       Халь подал мне руку и забрал мои сапоги, но в конечном счёте я уговорила их отдать мне обратно, чтоб уж совсем не садиться ему на шею. Меня трясло, как осиновый лист. Не хотелось возвращаться ни в коем разе. Я боялась, что снова не совладаю с собой и разнесу что-нибудь, как сделала это уже сегодня с некоторыми домами в Шиганшине. Помнится, у Кэсс тоже такое было, когда в порыве гнева она сожгла мужскую казарму во время нашего обучения. Когда все ещё были живы… Вроде бы такое казалось плохим это воспоминание, а теперь… Вспоминаешь его с такой теплотой и одновременно с пустотой в груди. Тогда мы играли в УНО, когда были живы Марко, Томас, Мина и другие ребята… Вот холера… — Вот знаете, у меня есть идея, — вдруг опомнился Хальвдан, не успев ещё открыть портал домой. Хм, «домой»… Так странно теперь звучит для меня это слово. Есть ли у него конкретное значение теперь отныне для меня? — Не знаю наверняка как вы среагируете на этот замысел, но… Мы могли кое-что сделать. — И что же?       Халь попросил меня указать на место смерти бабушки, вследствие чего я уже могла предположить, что он удумал. Я выполнила его просьбу, телепортировав на то раковое место, где все началось. Нет, вернее, где воцарило конкретно мое желание поступать в Кадетском училище. — Я частенько сюда прихожу, когда имеется плохое настроение, чтобы поболтать с бабулей, — прошлась я по траве, указывая на валун своему спутнику. — Бронированный титан тогда проломил стену Марию, а мы только-только выбрались из города. Как видишь, это место слишком близко к воротам. Один осколок отлетел и… Собственно, результат сам видишь.       Халь нервозно сглотнул. Сдаётся мне, он хотел узнать причину смерти бабули не меньше. Радует, что хотя бы в чем-то я смогла помочь ему. — Холера… — сжал губы в тонкую полоску и подошёл ближе к гигантскому камню. Он притронулся к нему, будто хотел тем самым что-то прочувствовать через него, уловить поток связи через природный материал, дабы обрести ответы на многие мучающие его вопросы. Мне это знакомо, потому как я не раз так пробовала. — Var failian lar Ister grasi'r , — сказал он на издохе, опуская голову. Там он обнаружил то, что не давало покоя мне несколько лет — рука, торчащая их валуна, которая давно уже сгнила до состояния скелета. Его веки расширились. — Тогда она оттолкнула меня, спася жизнь тем самым, — выдвинула я как должное. За столько лет удалось уже смириться с этим фактом, поэтому и говорю об этом проще. — Не знаю вот теперь… Правильно ли она поступила. — Госпожа Сванхильда всегда знала на что шла. Если она так поступила, значит, любила вас. Этого более чем достаточно для объяснения. — Знаю, просто… — я прошлась на пару метров туда и обратно, болтая непринуждённо руками. Все мысли так смешались за этот день. Меня все ещё трясёт. Крайне хреново, как бы сказала Кэсс, но напоминать Халю смысла нет. Он это и без меня прекрасно видит и убедился. Вспомнив об этом, я посчитала, что не хочу озвучивать то, что меня тяготит отныне. — А знаешь, ничего. Не хочу об этом говорить. Не в настроении. — Я понимаю. Чтобы вам восстановиться нужно время, — Халь подошел ко мне, и мы вместе засмотрелись на валун. — Да… Знаю. Время… Чего у меня и не хватает. Слишком скоротечно.       И вновь повисла тишина. Несмотря на то, что мы мало знакомы с Халем, я рада на самом деле, что хоть кто-то со мной сейчас в эту минуту. Да, я сама не верю, что признаю это, так как ещё час назад мне всего-навсего хотелось сбежать из этого мира подальше, заткнув уши и зажавшись где-нибудь в каком-нибудь укромном уголке. Но разгром парочки домов и разговор по душам с мужчиной в одной составляющей смог меня успокоить. Хоть на время.       Я подумала, что стоит уже самой предложить колдуну уйти, совсем позабыв, что за идея имелась у того, но он опередил меня. Он плавно взмахнул рукой, прошептал заклинание, и на месте рядом с костяной рукой проросли васильки. Затем они сплелись в небольшой венок. После пророс и второй венок…       «Марко…».       Не сдержавшись, я скривилась — слезы снова пошли ручьями по красным горячим щекам. — Va faile, — на выдохе произнёс мой напарник, сложив перед собой руки и на пару сантиметров склонившись.       Высморкавшись по новой в платок, я озадаченно уставилась на него. — Что это значит?       Колдун дёрнул губой, явно вспомнив что-то нехорошее. — Так мы прощаемся на родине. — Впервые слышу, — и ещё раз сморкнулась. Ох, уж эти сопли. Как ни начну плакать сразу весь нос битком забитый, что дышать становится невозможно.       Брюнет попытался выстроить на своём лице что-то на подобие улыбки. — Не удивительно. За такое на Парадизе вам бы не поздоровилось. Для людей это что-то вроде кощунства. — Ясно… — сделала вид, что якобы поняла значение последнего слова. Всё равно, как уже выразилась, не в том расположении духа, чтобы устраивать расспрос. Мне порядком все равно. Но признаюсь, этот его жест крайне любезен и приятен, что он таким способом предал земле дорогих мне созданий.       Бабушки уже нет три года. Хоть я и привыкла, что её нет со мной рядом, меня это не утешает. Смириться теперь и с Марко… Я просто не смогу. По крайней мере сейчас.

***

      На обратном пути я снова пустилась в слезы. Даже не верится, что я все ещё не начала раздражать этим Халя. Он убедил меня, что это нормально. Что мне, наоборот, надо испустить дух как можно сильнее. Не впервой твердит об этом… Аж бесить начинает, но я держалась. Не язвила.       Когда же он проводил меня до базы, сообщил, что самому ему пора. Вот теперь даже как-то не по себе стало что я отняла его время. В общем, смешанные чувства у меня остались после этой встречи. Я сама запуталась и сама не понимаю, что нашло на меня. Но он ушёл — деваться некуда.       Я с тяжёлым сердцем зашла во внутренний двор со стороны леса. Из-за «уборки» в Тросте, которую возложили на нас, кадетов, часовые теперь не сильно контролируют отбой, поэтому на них я не натолкнулась, что не может не радовать.       Мне и взгляда не хотелось поднимать, не хотелось быть здесь из принципа, ведь вся эта обстановка, несомненно, будет напоминать мне обо всем, чего уже не вернуть…       И дышать даже становилось тяжелее с каждым шагом в этой местности. Я нащупала платок, который забыла вернуть Халю, и протерла им лицо.       «Постирать его все-таки стоит».       И сама не пойму как так получилось, но простояв на месте ещё около минуты, где вокруг ещё так поздно разгуливали кадеты, я случайно подняла подбородок, через силу, но все же подняла, сталкиваясь взглядами с Кассандрой, что стояла в десяти метрах от меня. — Кэсс…       Она тоже заметила меня. И просто улыбалась. Я опешила. Она так легко улыбается? Нет. Это больше похоже на смирительную улыбку с нотками грусти. И тем не менее, я поняла вдруг, что и ей пришлось нелегко. Её лучший друг все-таки погиб. Самый последний друг, которого она считает. Считала. А я ее даже не поддержала…       Я срываюсь с места и бегу без оглядки к ней. Прямо в объятья. Логично, что она не обняла меня в ответ, когда мы столкнулись, а просто продолжила стоять, как башня. Но я снова начала рыдать навзрыд, а затем совсем тихо залепетала ей на ухо прерывающимся голосом, встав на носки: — Прости меня… Пожалуйста, прости! Прости меня… Прошу, прости!.. — и сильнее сжимаю её вокруг шеи. Её привычного цветочного запаха совсем не получилось ощутить из-за забитого носа. — Прости… За Эдди… Извини… Мне так жаль… Он этого не заслуживал. Если бы я оказалась тогда рядом… Я смогла бы помочь ему… — пальцы поддели ее рыжие, впервые грязные, которых я прежде у нее не наблюдала, но от этого желание ее обнимать не упало.       Всем телом мне удалось ощутить как ведьма дернулась в моих объятьях после упоминания её лучшего друга. Она мешкалась. Сильно мешкалась. Но по итогу сдалась и положила руки мне на талию, обняв ответно и уткнувшись мне в плечо. — Ничего… — сказала она, и я услышала, как та тоже начала плакать. Теперь ей, как и мне, видимо тоже стало все равно, что на нас все смотрят.       Через секунду мой затуманенный взгляд зацепился за профиль Альфреда, что располагался в проёме на входе в мужскую казарму. Мы с грустью улыбнулись друг другу, а он видимо понял, что с его братом я все же сегодня свиделась, и у нас намечается новый серьёзный разговор впереди.       Но позже. Сначала мы почтим официально память умерших. И разберемся с другими насущными проблемами.       «Прости меня... Марко... Если можешь».