Отчаяние

— Амадей? — Гектор осторожно открыл дверь и проскользнул в огромную комнату с хрустальным ложем, больше напоминающим гроб, нежели кровать, и подошёл к лежащему в нем брату. Амадей не двигался и не реагировал, только пустым взглядом сверлил потолок. — Амадей… — эхом повторил он еле слышно. — Ты в порядке? — Гектор присел на стул рядом и поправил тонкое одеяло. — Как ты себя чувствуешь? Амадей, кажется, не знал, что ответить. К тому же, ему будто бы с трудом давался каждый звук. — Где я? — Во Дворце Весны. Я едва смог тебя отыскать… — Кто ты? Гектор застыл на месте, как вкопанный, и уставился на брата, отсутствующе глядящего в потолок. — Твой брат, Гектор. — Мой брат… А кто… кто тогда я? Гектор вскочил со стула и побежал прочь из комнаты, направляясь к покоям Иоанна. — Отец! Отец, — повторял ангел, без остановки стуча в двери, пока на пороге не показался измученный бесконечными проблемами после Революции Господь. — Что? Что снова произошло? — Амадей… Амадей потерял память. — Для него это нормально, — махнул рукой Иоанн и вздохнул, собираясь закрыть дверь, — он ведь всегда не помнит чего-то. Не обращай внимания… — Нет, он… он забыл, кто он. Он все забыл, — в панике пробормотал Гектор, и после этих слов Иоанн моментально покинул покои и отправился к комнатам, где сейчас был Амадей. Гектор, рискуя собственной жизнью, только пару дней назад смог отыскать брата. Амадей сразу заснул и, казалось бы, надолго, как вдруг он открыл глаза, потерявшие ясность и блеск, и стал что-то бормотать. Гектор помнил день перед исчезновением брата: тот говорил что-то про то, что весна ушла с Ним, что теперь, куда ни ступи, один мрак и холод. Он был плох и выглядел как сумасшедший, глядя из-под взлохмаченных волос на всех широко раскрытыми глазами, и потому Отец указал оставить того в своей комнате и никуда не выпускать. Но в Амадее запертая комната пробудила нелучшие воспоминания, и он, устроив погром, однажды просто исчез. Потом надолго в Йорисе воцарилась Зима, унесшая десятки жизней, и длится она и по сей день. Никто не мог терпеть этого, некоторые предпринимали попытки отправиться в самое сердце Зимы, в цитадель, возведенную Духом, но многие просто умирали. Тогда на Север пошел Гектор и, спустя долгое время поисков, обнаружил многочисленные башни изо льда, в одной из которых и обнаружил обезумевшего брата. Часто Амадей кричал — без причины, просто останавливался посреди снежной пустыни, падал на колени и начинал пронзительно кричать — и тогда начиналась страшная метель. Через нее и пришлось пройти Гектору, чтобы добраться до сердца Зимы. Он обнаружил брата, уже заносящего над своей грудью острую ледышку, в объятиях ледяной скульптуры. Было сложно заставить его вернуться во Дворец Весны и убедить в том, что все непременно будет хорошо. Иоанн сел рядом с сыном и под взволнованным взглядом Гектора спросил: — Амадей, ты помнишь, кто я? Тот на мгновение посмотрел на Отца все также отсутствующе и тихо вздохнул. — Нет. Иоанн и Гектор долгое время хранили почти траурное молчание. — Люци… где он? — вдруг послышалось в напряжённой тишине. — Ты помнишь его? — широко распахнул глаза Гектор, обрадовавшись проблеску памяти брата. Иоанн, кажется, даже не удивился. — Нет, — прозвучал безжизненный голос. Гектор всплеснул руками и, не находя себе места, ринулся к окну, нервно перебирая в руках край длинного рукава. — Тебя зовут Амадей, ты помнишь это? — терпеливо поинтересовался Иоанн. — Нет. — И Гектора не помнишь? — Нет. — И Бранта? — Нет. Отец тяжело вздохнул, глядя на бледного сына, не подающего никаких признаков вменяемости. Тот постепенно поднялся из хрустального гроба и осмотрел стоящего у окна брата и сидящего рядом Отца. — Кто вы? Гектор, услышав этот вопрос, повернулся обратно к окну и заплакал. Несколько месяцев Амадей не помнил никого, забывал уже через несколько минут «новых» знакомых, никуда не ходил и ни с кем не говорил. Постепенно, конечно, дела становились лучше, и ангел пошел на поправку, но каждый раз при виде Амадея в таком состоянии, Гектор начинал плакать, ибо не мог смотреть на него равнодушно. Он и сам тяжело перенес Революцию и такое внезапное расставание с любимыми братьями… и сестрой. Но на Амадее Революция отразилась страшнее всего.