* ♠ *
— Ну, а это, как раз, твоя спальня! Всё запомнил? — весело уточняет парнишка с улыбкой до ушей, демонстрирующей его крупные зубы и острые клыки. Он распахивает свои тёмно-красные глаза, и Чонвон невольно дёргается назад, не ожидая подобного. Мотая отрицательно головой, он поджимает губы и переводит взгляд с пугающего незнакомца (хотя он определённо называл своё имя) на дверь из плотного вишнёвого дерева с позолоченной цифрой «13» чуть выше уровня его глаз. — Понимаю, — многозначительно кивает брюнет, тяжело опуская ладонь на плечо Чонвона. — Хоть ты его и почти не знаешь, но твоё чутьё буквально орёт, что с Пак Сонхуном дел иметь — не жить… — он драматично замолкает, закрывая глаза, а потом резко раскрывает их с каким-то нездоровым блеском, снова пугая и как-то истерично улыбаясь. — Но! Будем надеяться, что Хун-и хотя бы не ест своих. Ведь в этих стенах — всё возможно. Чонвон крупно вздрагивает, когда чужой палец тычет его в кончик носа, и даже не успевает рта раскрыть, чтобы спросить имя у этого излишне весёлого паренька, ощущая только теперь, тяжесть металла ключа от комнаты в своей ладони. Это всё неправильно. Всё это.* ♠ *
[MUSE — Sunburn]
Чонвон всегда думал, что он был спокойным вампиром и почти что паинькой. И, хоть он не знал этого наверняка, но предполагал, что у вампиров существуют свои законы, которые нарушать не стоит. И, если ты их не знаешь, то от ответственности тебя это не освобождает. Возможно, это было слишком примитивно-человеческое мышление, но, тем не менее, именно оно позволило ему прожить четыре года в невредимой вампирской шкуре. А до этого, ещё шестнадцать в уязвимой человеческой. Пожалуй, его превращение можно смело назвать подарком свыше. Ну, или от самого Дьявола…тут уж кто во что верит. Чонвон, к примеру, верил лишь в то, что вампир, укусивший его, явно был Святым, потому как жизнь парня после становления на новую ступень эволюции (если так можно было выразиться) пошла в гору. Буквально. Бросив нерадивую семейку, постоянно шпыняющую его за любую провинность, да и от скуки тоже, он перебрался в небольшой домик своего деда, расположенный у подножия гор. Тишина вне городских улиц и новостей, обилие в лесах неподалёку животных, спокойный, наконец, ритм жизни — всё это казалось просто сказкой шестнадцатилетнему подростку, вырвавшемуся из оков домашних тиранов. Чонвон полагал, что самым сложным в адаптации к новому месту обитания будут: ранний подъём и добыча еды на охоте или рыбалке. Но, увы, незнакомый совсем с вампирской жизнью и даже не интересовавшийся до этого подобной тематикой хотя бы по фильмам, он к своему сожалению обнаружил, что труднее всего было держаться подальше от родственника, походящего теперь больше на живой мешок с кровью. Под любыми предлогами парнишка сбегал в лес, то охотясь, чтобы быть всё же полезным деду, то просто отсиживаясь меж деревьев, говоря, что уходит в город. И, если бы вампиры умели плакать, он обязательно делал бы это каждый раз, когда вонзал свои до безобразия острые зубы в тушки пойманных наспех животных. Лишь спустя всего четыре года, показавшиеся Чонвону бесконечными, он остался в домике один и уже вовсе не был рад тому, кем стал. А на своё формальное двадцатилетие он решил, что ещё успеет насидеться в убежище, и рискнул выйти в город. Но лучше бы он «не».* ♠ *
[ENHYPEN — Drunk-Dazed]
Вспышки красно-синего света заставляют его алые глаза жмуриться, а голову кружиться. Огненный воздух и удушающий запах свежей крови, окутывающий, словно кокон, едва не доводит до тошноты. Чонвон сидит в углу дивана, стоящего посреди огромной гостиной, и пытается сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Но чужая кровь, пульсирующая в висках вперемешку с битом непрекращающейся на повторе песни, не даёт сосредоточиться. Он вцепляется пальцами в подлокотник, не слыша, как трещит разрываемая ткань, и с силой сжимает челюсти. Ему срочно нужно выбираться оттуда. Как он попал в дом, полный разгорячённых живых тел — он не помнит. Последнее воспоминание, что ускользает из туманного подсознания, обрывается на мягком смехе, широкой улыбке и, таких же как у него, красных глазах с озорным блеском. Его, кажется, забирали с остановки у кромки леса? Или, может, это было у метро на окраине? Чонвону хочется встряхнуть головой, чтобы освободить её от дурмана, заполнившего до краёв, но она словно чугунная. Клонится лишь слегка из стороны в сторону, а перед глазами то и дело мелькают оголённые части тел, манящие шеи, выставленные напоказ запрокинутыми головами. Парнишка сглатывает тяжело и пытается схватить ртом воздух, поздно вспоминая, что этот рефлекс ему больше не поможет. И он вынужден задыхаться густым горьковато-сладким запахом, проникающим ему под кожу. — Эй, милашка! Чужой крик доходит не сразу, но, когда Чонвону удаётся поднять осоловевшие глаза на стоящего напротив, он щурится, силясь разглядеть фигуру, что кажется ему смутно знакомой. — Вот это тебя накрыло! — хохочет незнакомец, склоняясь ближе и тыча ему пальцами в область под глазами. — Давно такого не видел…твои глаза…вау! Первое, что видит Чонвон: стакан, зажатый в длинных пальцах, некоторые из которых накрашены. После: глаза всё же ловят фокус на красноватой жидкости, из-за которой виски сковывает новой болью, и отчаянно хочется зажмуриться. Он, кажется, наклоняется, потому как ему в плечо упирается рука, придерживая. — Эх, ты какой-то слабый, — тянет как-то разочарованно над головой незнакомец. — Нужно отвести тебя наверх, пока ты не скончался тут от передозировки крови. Чонвон вновь пытается поднять голову, чтобы рассмотреть того, кому принадлежит звонкий смех, но перед ним внезапно оказывается кто-то другой, судя по недовольному возгласу и слетевшей с плеча руке. — Эй, Хун! Ты чего творишь?! — Кто-то, кого, вероятно, зовут Хун, думается Чонвону, становится прямо перед ним, словно загораживая. — Отвали, Хис, — и голос у него такой пробирающий, словно в самой голове звучит, как шум крови и музыка. — Что ты дал ему? — Обычную кровавую таблетку! Чего ты так взъелся? Он же не наш. — А ты хоть спросил его, какую кровь он пьёт? От рычания второго вампира у Чонвона скручиваются мёртвые внутренности. Он не планировал никому доставлять неприятностей. Вообще в своей жизни, и уж тем более, сегодня. Но, судя по разговору этих двоих, это они те, кто доставляет их ему. Крепко зажмурившись, он хочет уже подняться, наконец, и покинуть этот странный дом, полный бурлящей крови и вампиров, которые почему-то так спокойно здесь находятся. Но его желания явно расходятся с намерениями незнакомцев. — Я отведу его наверх, а утром отправишь его туда, откуда забрал, — едва не шипит Хун. — Я даже не помню откуда! — восклицает тот, кого назвали Хисом. Чонвон на секунду задумывается о том, зачем вообще запоминает эти имена, если уйдёт и никогда больше не вернётся? — Придурок, — цедит сквозь зубы Хун, наклоняясь к Чонвону и подхватывая его под спину и ноги так легко, будто он ничего не весит. Тот резко распахивает глаза, упираясь мутным взглядом в острую линию челюсти и фарфоровую кожу, по которой сумасводящими отблесками скользит сине-красный свет. И всё, на что его хватает — это охнуть и окончательно потерять связь с реальностью, обмякая на чужих руках. Темнота забирает его.* ♠ *
[Fight the fade — Everything is fine]
Рассеиваясь уже тогда, когда перед его глазами находится потолок из тёмно-красного дерева. Чонвон резко принимает сидячее положение, замечая, что комната уже не плывёт перед глазами. Комната с такими же, как и потолок стенами, словно он в каком-то старинном замке, из фильмов. — С пробуждением? — доносится до него глубокий голос. Дёргая головой в сторону, Чонвон охает, видя сидящего за письменным столом вампира. На багровых губах мягкая улыбка, острый подбородок опущен на сцепленные в замок изящные тонкие пальцы, а чёрные глаза совсем не враждебно оглядывают в ответ, слегка прикрытые кудрявой тёмной чёлкой. — Здравствуйте, — несмело отвечает Чонвон, кивая. — Я…где? — В моём кабинете. Ох, прости, — беззвучно смеётся мужчина, маша рукой и откидываясь в кресле назад. — Меня зовут Ким Тэхён, я основатель места, в которое тебя привела, полагаю, судьба. Мы находимся в Академии для вампиров. Конкретно в моём кабинете. Чонвон подвисает на этих словах, повторяя их мысленно вновь и вновь. Он в Академии. Для вампиров. У вампиров есть Академии. Вот как. — Вот как, — тянет он уже вслух. — Что ж, я…спасибо, конечно, наверное. Но…я бы предпочёл вернуться домой? Но спасибо… — О, прости, но ты не можешь, — вздыхает Тэхён, бросая взгляд на большие настенные часы и тут же хмурясь. — Как и не можешь продолжить беседу со мной. Он поднимается рывком из-за стола, одёргивая белоснежное жабо вокруг длинной шеи, и подхватывает несколько толстенных папок и пару книг. — Я не думал вовсе, что ты придёшь в себя так скоро, а потому, не стал отменять расписание своих встреч… — Тэхён подцепляет длинными пальцами трубку старинного телефона, что весьма удивляет Чонвона. Ведь все давно знают о существовании мобильных? — Сора, передай по громкой связи, что Хисын-и необходим в моём кабинете. Благодарю. Чонвон встряхивает головой. Слишком много информации. Слишком много имён. Слишком странное место. — Мы обязательно ещё встретимся и я всё тебе расскажу, — вновь обращается к нему Тэхён, открывая дверь и впуская мальчишку с тёмно-синими волосами и блестящими в ушах серёжками, влетевшего на вампирской скорости в кабинет. — Ну, а пока, надеюсь, вы подружитесь. Хисын-и, покажи, пожалуйста, молодому человеку Академию. — Конечно, Тэхён-ши! — кланяется Хисын, оборачиваясь к нахмурившемуся вмиг Чонвону. — Ну, что? — хлопает в ладоши вампир, диковато улыбаясь. Идём на экскурсию?* ♠ *
Чонвон терзает зубами нижнюю губу, хмуро разглядывая номер комнаты. Хисын. Того, кто пытался показать ему это здание — зовут Хисын. Ну хоть что-то удалось вспомнить. Его слух вдруг улавливает странные звуки, похожие на писк мыши, зажатой в мышеловке. Очень приглушённый. Он сводит брови к переносице, думая, что вряд ли бы в месте, полном вампиров, могли завестись грызуны, однако проверить стоило. Ему всё же, видимо, придётся жить здесь. Удобнее перехватывая резной ключ, он резко вставляет его в замочную скважину, проворачивая пару раз, и толкает дверь от себя, вваливаясь в комнату. И лучше бы внутри были мыши. — Ох, чёрт! — вскрикивает он, роняя ключ и прижимая ладони к глазам, отворачиваясь. — Это ещё что за нахрен?! Сонхун же обещал, что его не будет до вечера! — возмущаются тем самым высоким голосом, который Чонвон принял за мышиный писк. — Тц, вот же обломщик…слезай, детка. Раздаётся приглушённый хлопок и Чонвон готов поспорить, что с таким звуком соприкоснулись чужая ладонь и бедро в кожаных штанах. Хоть он и стоял сейчас спиной к парочке, перед глазами так и крутилась картина того, как миловидный блондин со спущенной с плеч белоснежной рубашкой, сидящий верхом на каком-то брюнете, оборачивается и сверкает злобно алыми глазами под светлой чёлкой. — Обернись, Дьявола ради, — тянет он, цокая языком. — Никогда что ли целующихся людей не видел? Чонвон на пробу оборачивается, глядя на парней сквозь пальцы, но тут же опускает их, когда видит, что блондин застёгивает последние пуговицы так, чтобы выставить напоказ острые ключицы обтянутые молочной кожей со следами свежих укусов. Укусов. — Видел, — негромко отвечает на вопрос Чонвон, бегая взглядом от светловолосого, скрестившего руки на груди, к брюнету, подцепляющему с кровати свою кожанку и недвусмысленного поправляющего джинсы. — Но не парней. Точнее не вживую. — Ты где рос? — хихикает звонко блондин, прикрывая припухшие губы пальцами с множеством колец. — Слыхал, Джей? У нас тут не принцесса, а монашка. — Что? — недоумевает Чонвон, склоняя голову. — Принцесса? — Ну, коль уж ты теперь живёшь в этой комнате, — лениво тянет Джей, закидывая руку на шею своего парня, — мы любезно решили прозвать тебя так. — Вполне сочетается. — С чем? — С тем, кто будет твоим соседом, — усмехается Джей, кивая подбородком на нетронутую ровно заправленную кровать. — Ты вообще хоть что-нибудь знаешь? Хисын же должен был провести тебе экскурсию… — Он…да, — тушуется Чонвон, проводя ладонью по задней стороне шеи. — Он провёл…наверное? Я всё время провёл в попытке понять, что происходит. Я до сих пор не могу переворить, что творится и…как, а главное почему, я попал сюда. Он вздыхает, а Джей, напротив, мгновенно хмурится, стирая ухмылку с лица. — Что последнее помнишь? — спрашивает он серьёзно, на что блондин рядом с ним закатывает глаза, бормоча что-то вроде «oh, Devil». — Кто-то с именем Хун, полагаю мой теперь сосед, уносил меня почти без сознания из самого эпицентра вечеринки, а потом темнота. И я уже в кабинете…директора? Основателя? — Тэхён-щи не директор, — фырчит светловолосый, разводя руками. — Он буквально Отец этого места. — Ну да-да, Святой Отец, — хмыкает Джей. — А ещё он по совместительству твой дядя, Сону-я, не забывай говорить об этом всем прохожим. Маленький ты хвастунишка, — сжимая тонкую шейку рукой, он притягивает парнишку ближе, чтобы уткнуться носом в нежную щёку. — Ну, не без этого, конечно, — мурчит тот в ответ, поворачивая голову и лукаво улыбаясь Джею, совсем, видимо, забывая о присутствии ещё одного вампира в комнате. — Кхм, так и…можете объяснить всё же? — вклинивается Чонвон никак не желающий вновь заставать лобызаний этих двоих. Для него на сегодня и так перебор с впечатлениями. — Ты такой проблемный, — Сону скалится опасно, пожирая вновь мерцающими красным глазами. — Тот, у кого ты был в кабинете — это Тэхён-сонбэ. Он действительно больше, чем просто директор. Но ты поймёшь это чуть позже, вероятно. Тебе ещё не раз предстоит с ним встретиться. А насчёт Сонхуна, его просто уже давно все в шутку зовут Ледяным Принцем, — жмёт плечами Джей так, будто это должно было быть чем-то очевидным. — Дальше уж сконнекть точки как-нибудь сам. Надеюсь, ты не идиот, — усмехается он, проходя вперёд и подтягивая Сону за собой. — А, и да. Он ровняется с Чонвоном, кладя свободную ладонь ему на плечо и будто нарочито сильно впиваясь пальцами, и как можно тише произносит, выдыхая у самого уха: — Удачи, принцесса. Она тебе здесь понадобится. Чонвон вздрагивает от хлопка двери, но так и не двигается с места, оцепеневший от кровавого дыхания, окутавшего его мягким облаком. В горле мгновенно запершило, а вены словно за секунду иссохли от того голода, что овладел каждой клеточкой тела. Так неожиданно и резко, что это просто сбило с толку. Вот уже второй раз за последние сутки Чонвон испытывает столь дикую жажду, и ещё никто не подсказал ему, как с ней бороться в этих стенах? Проводили бессмысленные экскурсии, знакомили со странными основателями, парочкой…геев? А лучше бы объяснили: где взять крови? И почему её внезапно, так сильно хочется? Он откидывает голову назад и приоткрывает рот, позволяя клыкам удлиниться. Ведя носом и различая ярче полутона, он улавливает странный сладковатый запах крови с примесью амариллиса. Чонвон хмурится. Дед частенько в детстве рассказывал ему о растениях и цветах, к которым приближаться можно, а к каким ни в коем случае нельзя. И амариллис как раз был одним из тех цветов, на которые можно было лишь издали смотреть. Но никогда не трогать. Конечно, его зачастую добавляют и в парфюмерию, так что возможно, так пахли духи Сону, но запах, который заполнял Чонвона был чистым и смешанным с одной лишь кровью. И он точно не принадлежал светловолосому, так как появился именно после ухода парочки. В замешательстве, Чонвон вглядывается в сторону комнаты принадлежащей Сонхуну и изучающе бродит взглядом по мебели и вещам, только вот сосредоточиться на чём-то конкретном по-прежнему не может из-за удушающего голода и сумбура в мыслях. Он закусывает больно нижнюю губу и жмурится до цветных пятен, стараясь отогнать наваждение, чтобы успокоиться ненадолго, памятуя о пожелании удачи от Джея. По позвоночнику ползёт несвойственное вампирам ощущение холода, и Чонвон чувствует, как начинает дрожать. Кто бы ни были на самом деле эти вампиры, чем бы не оказалось в итоге это место, ему ясно только одно. Он обязан быть начеку.