Безвременье.

      Изоляция. Сначала никто не придавал этому серьезное значение. Но уже к концу недели коридоры школы заметно опустели. Видимо большая часть родителей восприняли новости слишком серьезно и решили не пускать детей в школу. Совсем. Других причин Хан не мог найти. Если в школе всё время была давка, то сейчас для полной картины не хватало, перекати поля. Четверо сидели в полупустой столовой. Здесь было заметно холоднее, чем в остальных помещениях и даже горячий кофе не помогал согреться. Хан быстро привык к тому, что молчаливая Соха стала их постоянным спутником. За весь обеденный перерыв она могла ни слова не сказать, что-то молча черкая в своем блокноте. — Произошедшее, безусловно, ужасно, и мы ещё не скоро от этого оправимся. — После этих слов Чана Соха кинула на него странный взгляд. — Если оправимся вообще. — От её взгляда он запнулся. Между ними сохранялось некое напряжение. — Но запирать нас по домам это уже через чур. Хан не знал, что творится у девушки в голове. Они пытались узнать у Бина, винит ли она старшего в произошедшем или в чём то ещё, но тот лишь пожимал плечами. Очевидно, его подруга не хотела об этом говорить. Если она и испытывала к Чану негативные эмоции, то предпочла сохранять молчаливый нейтралитет. Все были благодарны ей за это, сейчас ни к чему были бы лишние ссоры. — Они боятся повторения произошедшего, их можно понять. — Бин неохотно ковырял фасоль в тарелке. Джисон озирался по сторонам, в столовой он был как на ладони, крайне невыгодная позиция. Вот уже неделю парень старательно избегал свой новоприобретенный объект воздыхания. Что творится в голове Сохи он не знал, но вот в его голове царил настоящий бардак. Что делать со всем этим? Всё смешалось: влюбленность, чувство утраты, злость. В любом случае самая лучшая тактика решения проблемы — это её отсутствие. Нет Джисона — нет проблемы, вот чем он руководствовался всю неделю. Не появляться на парах, не сталкиваться в коридорах. И уж точно, не пересекаться на большом обеденном перерыве. — Прячься. — Неожиданно для всех подала голос Соха. — Что? — Не понял Чанбин. — Белый халат на шесть часов. — Ну твою мать. — Сказал Джисон и нырнул под стол. — Это ещё что за приколы? — Недоумевал Чан. — Вы вроде его друзья, должны были заметить, что он избегает нашего лаборанта. — Кстати да, он ведь химию начал прогуливать. Я думал, наша белка просто в край обленилась. — Подтвердил рыжеволосый. — Эй, я вообще-то всё слышу. Он ушёл? Минхо постоял какое-то время, взял стакан воды и вышел из столовой. — Вылезай, злостный прогульщик, он похоже тебя ищет. Наверное, старик попросил разобраться с твоими прогулами. Вылезая из-под стола, Джисон сильно приложился головой, чем вызвал смех у друзей. Даже девушка слегка улыбнулась, хоть улыбка быстро исчезла с её лица. До урока ещё оставалось минут десять, но было решено разойтись по классам, Бин направился провожать свою подругу, Чан на урок истории, не забыв взять с друга обещание о том, что он расскажет причину своего странного поведения. Хан шёл в своих мыслях, когда его резко схватили за руку и утянули в один из кабинетов. Началась паника. «Только не снова, пожалуйста, нет». Он уже хотел закричать, но когда вспомнил как дышать, вдохнул знакомый запах хлорки и успокоился. Минхо усадил его на парту и резко приблизился лицом к лицу. — Давай поговорим. Он смотрит на старшего и с удивлением отмечает, что тот выглядит хуже, чем обычно. Волосы растрёпаны и слегка влажные. «Только что из бассейна» догадывается парень. «В рабочее то время?». Под глазами мешки, он заметно похудел и самое главное, на нём не было привычного пушистого свитера. Хан, кажется, видел уже десятки их вариаций, в этот раз на старшем под халатом была простая черная футболка. Хан взглядом скользит выше, по слегка выпирающим ключицам под футболкой, тонкой шее, пухлым губам. Его хён красивый, не смотря на то, что плохо выглядит, не смотря на тот поцелуй, не смотря на кучу вопросов, которые появляются у Хана в голове. Он красивый, и с этим ничего нельзя было сделать. Ещё и смотрит так встревоженно, напряженно. Хан отвёл взгляд в сторону. — Мне нужно на урок. — Почему то перед химией ты отлично забывал об этом. — Его руки были по обе стороны от бедер Хана, чтобы тот при всём желании не смог просто уйти. — Ты избегаешь меня, мальчик-белка? — Его мурлыкающий голос, который обычно успокаивал, сейчас резал похлеще ножа. Хотелось возразить. Сказать, что он не может так его называть. Ведь Хан для него не больше, чем просто школьник. Но тогда он выдаст себя, выдаст что подслушивал. А пока всё выглядит так, словно Минхёк не сказал ему об этом. — У тебя есть на это все причины. — Не дождавшись ответа заговорил Ли. — Для начала хочу сказать, что мне очень жаль Бону. Хан хмыкнул. — Может с моей стороны это выглядит лицемерно, после того, что ты увидел. И возможно, мои слова прозвучат как оправдания, но я не хотел этого. Она попросила помочь, сказала, что ей стало плохо… — И что? Ты решил сделать ей искусственное дыхание? — Съязвил младший. — Она поцеловала меня, едва услышав твой голос, а потом сказала, что так было нужно. Глаза Хана полезли на лоб, он не знал, может ли верить этим словам. Могла ли Бона поступить подобным образом? Если да, то зачем? — Я не знаю, зачем она это сделала. Выглядело так, словно я оказался втянут в чужие разборки. Это мне стоило бы обижаться, но в виду ситуации я просто не могу этого сделать. Он уже никогда не узнает правда ли это. Ему некого спросить. Бона умерла сразу же, они не ссорились с Ханом, но и особо близки на самом-то деле не были. Что она хотела сказать этим поступком? Вся эта ситуация напоминала плохую комедию. В этом абсолютно не было никакого смысла. Он прикусил губу, глаза щипало от слёз, которые вот-вот потекут. Взгляд Минхо сейчас был таким заботливым, словно он смотрит на брошенного котёнка. Сейчас бы просто уткнуться в его пушистый свитер и плакать, ощущая, что рядом с тобой близкий человек, который поддержит тебя и утешит. Но не было ни свитера, ни близкого человека. Был лишь Минхо. Странный лаборант, появившейся в его жизни, смотрящий на него теплым взглядом, который хранит в близком доступе пистолет и доказывает стрёмному копу, что младший для него никто. — Что ж. Ты можешь злиться на меня, перестать общаться. Мы на самом-то деле и не друзья даже. Но тебе не нужно пропускать из-за этого химию и прятаться от меня под столом в столовой. — Ли поднял руку с целью потрепать его по голове, отчего Хан невольно дёрнулся. Рука старшего на секунду зависла в воздухе, но потом он просто заправил ему отросшую прядку за ухо. Сердце Сона пропустило несколько ударов, он вспомнил как сам когда-то использовал этот жест в разговоре с Боной. От этого стало ещё больнее. — Просто знай, что мне жаль. В любом случае, если ты сильно злишься, в твоих силах разрушить мою карьеру. Ты сын шерифа, на хороших счетах, ты можешь просто рассказать всё директору. Я пойму. — Вы только поэтому решили со мной поговорить, Сонбэ? — Он старался, чтобы его голос звучал как можно безразличнее, но тот всё равно предательски дрожал. Минхо услышав подобное обращение, отшатнулся, убрал руки и отодвинулся. Хан вдруг ощутил, как много между ними свободного пространства теперь. — Тогда я пойду на английский. — Он слез с парты и двинулся в сторону выхода. Сил сдерживать слёз уже не было. Вот значит как чувствовать себя обманутым? — Мне больше нравилось, когда ты звал меня Хёном. — Бросил ему в спину Минхо. Хан ненадолго остановился. — Мне больше нравилось, когда вы им действительно были. Он ушел, не сказав больше не слова, оставив Хо наедине со своими мыслями. — Вот тебе и просто школьник. — Лаборант нащупал в кармане полупустую пачку сигарет. Так будет даже лучше, говорил он себе, но выходило не очень убедительно. Какой-то дурацкий мальчишка с огромными щеками не давал ему покоя с того самого дня, когда он нашёл его в луже крови. Ещё и Хрен этот глаз на него положил. « Господи, Хан Джисон, ты можешь обходить меня за километр, но пожалуйста, не помри.» Желания идти на уроки не было никакого. Он слонялся по пустому коридору, не зная, куда себя деть. Нужно было дождаться остальных, прежде чем идти домой. Ему не хотелось в это лезть. Да, Ли Минхо — человек загадка, которую Джисону очень хочется разгадать. Именно это в нём и привлекает, но Джисону это не нужно. Ему не нужно сложных отношений, разбирать чужие проблемы, спасать кого-то. Ему и своих проблем хватает. Он не Мюнхгаузен, который может вытащить себя самостоятельно. Да и тем более, Минхо почти педагог, который в нём совсем не заинтересован. Он поговорить то с ним решил, только чтобы убедиться, что Хан его не сдаст. Невозможно испытывать столько эмоций сразу, ему хотелось просто забыть обо всём, не думать, не чувствовать. Возле художественного класса парень остановился. Здесь проходил урок девушки Чанбина. Он почему то думал, что Соха теперь тоже часть его… А собственно часть чего? Команды? Круга друзей? Да неважно собственно. Он сел прямо на пол, возле двери, ожидая звонка с урока. Связь по-прежнему не работала, поэтому он не мог списаться с друзьями. Чанбин наверняка придёт сюда, а Чана они уж как-нибудь найдут. Из класса Соха выходила последней. Сначала она не заметила Джисона и прошла вперед. Он уже хотел её окликнуть, когда она сама развернулась и подошла к нему. — Что ты за кулёма? — Девушка протянула ему руку, чтобы тот мог встать. Это оказалось как-никак, кстати, ведь за то время, что он ждал её, ноги у него успели затечь. — Приведи себя в порядок. — Сказала она, протягивая ему пачку влажных салфеток. Это слегка его пристыдило, он с благодарностью принял от неё помощь, протёр сначала лицо, а потом этой же салфеткой стёр пыль с джинсов. — Так вы поговорили? — О чём ты? — С лаборантом, поговорили? — Она прятала руки в кармане своей большой толстовки. И выглядела на удивление действительно заинтересованной в ответе. Словно это был не дежурный вежливый вопрос. — А ты, я смотрю, очень проницательная. — Да тут к гадалке не ходи, вы такие взгляды друг на друга кидали. Хан удивлённо посмотрел на неё, он хотел возмутиться, но тут уже появился Чанбин. — На кого это он тут взгляды кидает? — На химика. — Соха пожала плечами. — Фу, он же старый. — Вот и я ему об этом говорю. Сон оценил её старания разбавить атмосферу лёгкой улыбкой. Проводив втроем Соху, они вернулись домой к Хану ждать его отца, как и договаривались. Парни обсуждали, что будут готовить на ужин, когда их взгляд приковало нечто лежащее на крыльце. Все трое резко замолчали. Издалека ещё было непонятно, что конкретно там лежит. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это небольшая коробка без каких либо опознавательных знаков и подписей. — Что за хрень? — Чанбин потянулся собираясь поднять предмет, но Хан силой хлопнул его по руке. — А ну стой. — Что такое? — Ты стоишь на крыльце дома шерифа, в городе, в котором творится черти что и видишь стрёмную коробку. Чувак, серьезно? Твои первые мысли поднять её и что? Потрясти? — Сон покачал головой. — Твой отец что-нибудь заказывал? — Спросил Кристофер. — Знать не знаю, в любом случае сомневаюсь, что это бы кинули вот так. — Что делать будем? — Спросил Бин. — По хорошему нужно вызвать полицию. Экстренный номер по прежнему работает. — Сказал Чан. — Знаете, ребята, я в своём познании уже настолько преисполнился. Давайте вы отойдёте, а я посмотрю что там. — Сказал отчаявшийся Хан. — Может палкой его ткнём? — Пойду, поищу во дворе. — Откликнулся Чанбин. Их вечер начинался с того, что они втроем длинной палкой пытались ткнуть непонятную коробку. Уберегло бы их это от возможного взрыва? Точно нет. Сказать, что Хан устал от абсурдности своей жизни, ничего не сказать. — Бери чуть левее. — Советовал Чан. Они отломили несколько длинных веток и связали их между собой галстуком Чанбина, последний яростно протестовал против такого кощунства, но взяло большинство. Управлению эта кустарная в прямом смысле слова конструкция поддавалась плохо. Не помогало ситуации и осторожничество Хана. — Насколько тупо мы сейчас смотримся со стороны? — Поинтересовался последний. — Мы выросли в этом районе, думаю, это выглядит не тупее, чем когда мы устроили забег в одних… — Молчи. Наконец ветка попала по коробке и… Ничего не произошло. — В нашем случае отсутствие результата — тоже результат. — Резюмировал старший. — Попробуй подвигать её? Хан сдвинул коробку — ничего, он попробовал постучать по ней и снова ничего. — Я думаю, мы можем посмотреть что там? — А я думаю, что это всё ещё хреновая идея. — Сказал Чанбин, но уже отвязывал свой галстук от веток. Хан аккуратно поднял коробку с пола, которая не смотря на свой размер оказалась довольно увесистой, внутри брякало что-то явно металлическое. Он осмотрел посылку на наличие подписей, но ничего не было. Парни зашли внутрь и расположились на кухне, коробку они поставили на стол, а сами встали вокруг. Джисон поджал губы и ещё раз посмотрел на друзей. — Открываем? — Не тяни. Дрожащими руками он осторожно поднял крышку. То, что лежало внутри привело его в недоумение. — Это ещё что такое? — Он достал из коробки большую связку ключей разных размеров и форм. И не один из них определенно не подходил к замкам на входной двери семейства Хан. Он повертел в руках связку, но не один ключ не выглядел даже немного знакомым. — Здесь есть записка. — Сказал Кристофер. — «Теперь это не мои проблемы» — И всё? Крис покрутил записку, и потряс коробку, показывая, что ничего в ней больше нет. — Нет ни адреса, ни отправителя. У тебя есть какие-то догадки, кто мог их послать и зачем? — Нет. Я даже не представляю. От чего они? И почему их так много? Вопросов становилось всё больше, а ответы по-прежнему не находились. Голова Хана готова была взорваться.

***

— Эта работа меня доканает. Этот пижон из большого города просто заваливает меня делами. — Он вошёл в дом, потирая шею. — Меня ещё и продуло, шея адски болит уже неделю. Мы можем ехать? Вы готовы дети? — Да, капитан! — Отозвался Хан. — Может мне купить тебе пояс из собачьей шерсти? Будешь носить его на шее? Отец кинул на него уничтожающий взгляд. — Поему ты так не любишь собак, сын? Хан смотрел сквозь запотевшее окно машины, как его друг нехотя идёт к своему дому. Они со Шерифом долго стучат в дверь, потому что звонок не работает. Открывают им также неохотно. Даже отсюда видно недовольное лицо женщины. Юноша проскакивает мимо неё в дом. Видимо профилактическая беседа проходит не очень успешно. Женщина закатывает глаза, а после достает из кошелька сложенные купюры. На содержания сына, понимают парни, которые остались в машине. Хан от денег отказывается. Эта черта характера всегда нравилась Джисону в отце. Принципиальность. Неподкупность. Он был таким и в семье, и на работе. Отец, которым можно гордиться. Деньги незаметно подкладываются в карман Чанбина, когда он молча пытается протиснуться обратно. Они с матерью даже не смотрят друг на друга, не прощаются. Они отъезжают от дома молча, не обсуждая ситуацию, лишь шериф недовольно покачивает головой. Скоро машина наполняется звуками музыки, из магнитолы льются чарующие ритмы The doors, приправленные небольшим треском старой аппаратуры. Пахнет дешевым ароматизатором, что-то вроде "Ванильный апельсин". Отец тихонько подпевает себе под нос. Сейчас темнеет всё раньше и раньше. Уже загорелось уличное освещение, несмотря на изоляцию город пустым не выглядит. Люди продолжат бежать по своим делам мимо подсвеченных витрин магазинов. Хан даже замечает парочку школьников, которым явно наплевать на все запреты. Они гоняют на скейтах эффектно лавируя между старушками, которые возвращаются домой с авоськами продуктов. Все трое жили примерно в одном районе, но если на то пошло Чан был от них дальше всех. Дом Кристофера по сравнению с домом Чанбина совсем небольшой. Крохотный домик в два этажа, снизу гостиная и две спальни сверху. Когда-то он был выкрашен белой краской, сейчас же он выглядел довольно уныло и облезло. Его гувернантка ещё старалась выращивать цветы в саду, и летом они выглядели даже довольно мило. Но с приходом осени, когда некому стало их убрать, чахлая растительность только добавляла угрюмости. Всё то время пока они ждали Криса, отец продолжал жаловаться на больную шею. — Дай-ка посмотрю. — Не выдержав, сказал Хан. — Наклонись. Парень включил свет в машине, отогнул его воротник и хотел ощупать шею. Когда заметил что-то странное. Небольшая выпуклость словно укус комара. Хотя для них уже был не сезон. — Здесь болит? — Он ткнул в неё пальцем. — Ауч, Джисон, что ты делаешь? — Иу. — Он скорчил гримасу отвращения. — Знаешь, тебе лучше сходить к врачу. — Знаешь, тебе лучше не тыкать пальцами отцу в больное место, последствия могут быть более пугающими, чем ты можешь представить. Бин сзади хрюкнул от смеха. Уже вечером, когда ребята раскладывали вещи, снова зашёл разговор о том, что Хан избегает школьного лаборанта по химии. Он сидел у себя на кровати, перебирая в руках ключи. — Так в чём всё-таки дело? Ты не хочешь писать контрольную? И почему только им хотелось обсудить именно это? Столько всего произошло за день, но им нужно знать, почему он прячется от лаборанта? Серьезно? В любом случае становилось всё сложнее держать такие вещи в тайне. Он отложил ключи и упал на спину. — Ребят. — М? — Отозвался Чан, который пытался распихнуть свои вещи в шкафу Хана. Бин, который сидел напротив просто поднял голову, мол, говори, слушаю. — Я, кажется, гей. На секунду возникла тишина. Хан успел испугаться, что сейчас они не примут его. Осмеют, бросят. Трещины на потолке вдруг стали очень интересными. — Я тоже. — Вот так просто сказал Кристофер. — А я нет, но не думаю, что не мог бы им быть. — Пожал плечами Чанбин. Они просто продолжили разбирать вещи, как будто ничего особенного не произошло, словно Хан только что не вывернул свою душу наизнанку, сделав, казалось бы, самое сложное признание в своей жизни. — Тебе не нужно вешать на себя ярлыки, пытаться что-то нам объяснить и лезть из кожи. Просто будь собой, и мы примем тебя таким, какой ты есть. — Крис подошел и по братски потрепал его по голове. — Считаю, хорошо сказано. А теперь расскажи, как так вышло, что ты запал на нашего лаборанта? — Бин ловко увернулся от запущенной в него подушки. — Наверное, пора расчехлять заначку. — Хан тяжело вздохнул и полез под кровать, где для особого случая у него была припрятана трофейная бутылка коньяка. Он спёр эту бутылку у одного из выпускников, когда они с парнями тайно пролезли на их вечеринку в конце весны. Вместо бутылки, в старую обувную коробку он спрятал сегодняшнюю посылку. Горячая жидкость обжигала горло, разливала тепло по телу, и заставляла ноги неметь. Однако, на вкус по прежнему оставалось редкостной гадостью. Каждый раз, когда Хан делал глоток, он немного задыхался, ощущения были ужасные и он не знал, куда ему себя деть. Белки вообще не очень устойчивы к алкоголю, особенно когда ничем не закусываешь. Хана быстро унесло опьянение и вот он уже плакал, свернувшись калачиком и положив голову на колени Чанбину, который размеренно поглаживал его по голове. Они оба честно пытались выслушать тираду Чана о том, насколько прекрасен был Феликс, и что если бы он был феей, то обязательно с самыми красивыми крылышками. Когда бутылка опустела, алкоголь в крови начал подбивать к активным действиям. Было принято решение, что за любовь нужно бороться. Они теплее оделись, и насколько это возможно в нетрезвом состоянии, бесшумно вышли из дома. Благо отец Джисона спал как убитый. Ночной осенний воздух ударил в ноздри. Опавшие листья хрустели под ногами, температура явно приближалась к нулю. Хан поежился и накинул капюшон. Ему было немного страшно выходить на улицу ночью, и даже опьянение не прибавляло смелость. Ребятам же, наоборот, эта идея казалось веселой. Хан думал это — потому что они не видели того, чего видел он. Их путь шёл через круглосуточный супермаркет, который находился ниже по улице. Сам Джисон пошёл просто за компанию, ему некого было навещать сегодня ночью, но и отпускать парней одних он не мог. Чан весело подпрыгивал и напевал одну из песен Twice, Бин семенил рядом. — Я хочу знать насколько сладко это чувство! — Он смешно дрыгал руками, подражая хореографии девочек из клипа. — Я хочу знать! — Подпевал ему Чанбин. — Какого это, когда кажется, что ты паришь в облаках? Рука Джисона казалось прилипла к его лбу. «Господи, за что?» — Я хочу узнать, что такое любовь! — Пропели они дуэтом начертив в воздухе вопросительный знак? — Вы можете не шуметь? Нам вообще-то нельзя появляться ночью на улице. — Пытался призвать к спокойствию сын шерифа. — Не будь таким занудой! — Они подхватили его под локоть с каждой стороны и заставили бежать. Благо магазин был рядом и всё это не закончилось громким падением с разбиванием носа об асфальт. Они завалились в маленький магазинчик, пугая при этом продавца, который казалось спал стоя. Джисон взял себе пачку чипсов и энергетик, Чанбин же застыл возле полки с шоколадом. — Эй, ты там живой вообще? — Хан подёргал его за рукав. — Я не знаю, какой шоколад ей нравится. Крис прыснул. — Возьми все. — А знаешь, друг, отличная идея. — Его язык слегка заплетался. Он собрал кучу шоколадок и кинул на прилавок горстку смятых купюр. Это покрыло не только его покупку, но и ночной перекус Джисона. — Хорошо иметь богатого друга. — Сказал Хан, открывая пачку чипсов. До дома Сохи они дошли быстро, оказалось она жила не так уж и далеко. Проблема состояла в том, что её комната была на втором этаже. А конструкция дома не позволяла забраться на него так просто. Особенно в их положении. — Ну ты и морж конечно, отъел себе задницу. — Ворчал Хан. В данный момент они представляли собой слегка покачивающуюся пирамиду. Двое друзей пытались поднять третьего, чтобы он достал до окна его возлюбленной. — Какая-то хреновая Ромео и Джульетта получается. — Поддакивал Крис. — Да заткнитесь вы, а то её родители проснутся. — Он, наконец, достал до окна и начал в него стучать. Хану по голове прилетело одной из шоколадок, которые валились из Чанбиновых карманов. — Ауч. — Прости. — Он продолжал стучать. — Со Чанбин, какого чёрта? Послышался звук открывающегося окна и следом звук, падения Бина внутрь. Девушка выглянула из окна. — Ну зашибись. — Привет, Соха! — Хан распечатывал шоколадку, которой его чуть не прибило. Даже отсюда, в темноте он видел, как она закатила глаза. Парни присели прямо на землю и разделили между собой сладость. Им ещё предстояло ловить друга, когда он будет спускаться. Следующей точкой их пути планировался дом сына священника. — Ребят. — Из окна показалась темноволосая макушка. — А давайте вы дальше без меня? В школе встретимся. — Ха-ха, нормально. — Чан хрюкнул. — Удачи! — Пожалей девушку, не дыши на неё перегаром! — Добавил Хан. — Я в тебя щас плюну. — Он сделал вид, что набирает слюну, и парни с громким хохотом побежали дальше. Хан на ходу продолжал хрустеть чипсами. — Если ты тоже меня кинешь, я тебя прибью. — Сказал он с набитым ртом. — Я тебя тоже люблю. Дальше шли молча, сопровождаемые хрустом чипсов и эхом от перекатывания камушка, который пинал старший. Когда вдалеке раздался непривычный для их города звук. Оба парня остановились. — Ты слышал? — Что это было? — Как будто… колокол? — Вот снова. Двое переглянулись и кивнули. Обоюдным решением было изменить маршрут. Конечно страшно и волнительно, но любопытство брало верх. Они двинулись на звук, который становился громче, словно с той стороны кто-то так же шёл на встречу. Поиски привели их в лесную часть города. Голые ветки деревьев в темноте выглядели устрашающе. Они скрипели на ветру и выглядели, словно, перешёптывающиеся великаны. — Мне кажется, звук идёт от озера. Двое шли по протоптанной тропе, здесь часто бегали спортсмены, проходили школьные мероприятия, поэтому маршрут был им хорошо знаком. Теперь они отчётливо могли сказать, что это колокол, который отбивал мерные удары. Так же хорошо было слышно и другие звуки, от которых мурашки пробегали по коже. Странное пение, и шум толпы, а вдали странные движущиеся огни. Кристофер оказался прав, через какое-то время можно было разглядеть и само озеро. И то, что происходило на его берегу. Алкоголь резко выветрился из их крови. Они старались двигаться бесшумно и подошли так близко, как только могли. Целая толпа людей разных возрастов. Некоторые из них держали горящие факелы. Все они были в белом, на них не было верхней одежды. На девушках лишь легкие белые сорочки, а на мужчинах белые мантии. Все они, как один шагали по берегу озера и пели странную песню, на неизвестном Хану языке. Возглавляло их шествие два человека. Один из них был единственным, кто носил чёрную одежду. Белым был лишь его воротничок. За всю свою жизнь Хан никогда не был в церкви, его отец не был верующим человеком, но даже ему бы не составило труда понять, что впереди шёл их городской священник. Подле него шёл молодой парень, в такой же белой мантии как у других. В руках он держал колокол. Сантиметров сорок в высоту и на вид достаточно тяжелый. Он был украшен узорами, которые Джисон не мог рассмотреть со своего места. Шествие опасно приближалось, звук колокола уже был неприятен ушам. Если они не хотели быть замеченными, им нужно было убираться отсюда. Только сейчас Хан заметил, что его друг замер не в состоянии пошевелиться. — Крис. — Позвал он его шёпотом. — Кристофер. — Парень не отзывался. — Нам нужно делать ноги отсюда. Ты слышишь меня? Он лишь молча пялился на парня с колоколом. «Чёрт. Сын священника. Это же и есть тот парень, к которому они шли». — Мне не нравится это секстанское шествие. Потом разберешься со своим парнем. Пошли отсюда. — Он начал сильнее его трясти. Ещё чуть-чуть и их станет видно в свете факелов. Ему ничего не оставалось, кроме как схватить своего друга за руку и потащить за собой. Они бежали, спотыкаясь об корни, в то время как звуки пения за спиной прекратились. Заметили?