Love and peace! Люди могут, конечно, спастись от падения вниз. И он шел рассказать им о том, как им можно спастись.
— ЭТОТ ГОРОД ПОГРЯЗ В ГРЕХАХ. — Раздался голос позади. Священник был необычайно громким, в ночной тиши звук распространялся намного лучше. От испуга Крис остановился, ему хотелось обернуться и посмотреть что происходит. Что там делает Феликс? Но Хан потащил его за собой с удвоенной силой. — БОГ ПОСЛАЛ НАМ ИСКУПЛЕНИЕ. — Продолжал мужчина. Судя по звукам, шествие медленно ступало за ними. — МЫ ИЗБРАНЫ, ДАБЫ ОМЫТЬ МИР СВОЕЙ КРОВЬЮ. — Бежим нахер отсюда. — Поторапливал его Джисон. Они давно сошли с тропы и уже не знали в правильном ли направлении бегут. Под ногами хрустели ветки, видно было, что Хан уже на последнем издыхании. Бег по пересеченной местности никогда не был его сильной стороной, да и вообще любой бег в целом. — МУЧЕНИКИ, КОТОРЫЕ ПРИВЕДУТ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ. И вот случилось то, чего никак не должно было случаться. Он споткнулся. Уставшие от бега ноги подвели Хана и он повалился на землю, утянув за собой друга. Они отбежали достаточно далеко, чтобы их нельзя было поймать, но и толпа шла достаточно быстро, чтобы их белые одежды уже можно было рассмотреть между деревьями. — ИЗБАВИВШИСЬ ОТ БРЕННОЙ ПЛОТИ, МЫ ПЕРЕРОДИМСЯ ВНОВЬ ЧИСТЫМИ И НЕВИННЫМИ. — Я не хочу никуда перерождаться, Чан, австралийская ты задница, приди в себя и поднимайся. После случившегося в школе, Крис много раз задавался вопросом «А что бы он делал, окажись в эпицентре?» Как оказалось, ответ не заставил себя ждать. Он абсолютно растерялся. Потерял контроль над ситуацией. Всегда стойко переносивший неприятности, умный, успешный Чан, про которого всегда говорили, что он прирождённый лидер. Сейчас валяется на земле, пока его тихоня друг пытается спасти их. Он кое-как поднялся на ноги, но было уже поздно. Люди с факелами выходили один за другим, но они не нападали. Выстроившись полукругом, они ждали, пока появится их предводитель. Видимо в виду своего возраста тот шёл медленнее остальных. Они с Ханом также остановились, продолжая держаться за руки, всматривались в толпу, дым от факелов заставлял слезиться глаза. Просто два испуганных ребенка, испачканные в земле. Крис отмечал в толпе знакомые лица, он видел этих людей, когда приходил на проповеди. Не всех, но часть из них точно. Толпа расступилась, и появился пастырь в сопровождении своего сына, который до сих пор нёс в руках колокол. Феликс старательно избегал его взгляда, но Крис заметил, как он смотрит на их с другом сцепленные руки. Ему захотелось отпустить Сона, показать, что это не то, что думает Феликс, но он чувствовал, как тот дрожит, насколько ему страшно и не смог этого сделать, лишь крепче сжал его небольшую ладошку. — Кого я вижу? — Проговорил он своим сухим скрипучим голосом. — Кристофер Банчан. Конечно же. Может, вы представите нам своего спутника? Парни ничего не ответили. Лишь сделали пару шагов назад. — Нет? Очень жаль, Кристофер. Известно ли вам с другом, что вы нарушаете комендантский час, введенный администрацией города? После школы все несовершеннолетние без сопровождения старших обязаны находиться дома. — Казалось, он хотел покачать головой, но движения которые у него выходили выглядели дерганными и странными. Это напрягало и наводило больше страха. — Феликс, что происходит? Услышав своё имя, блондин вздрогнул и опустил голову, смотря себе под ноги. — Феликс? — Полагаю, он не ответит вам, Кристофер. Знаете, у моего сына нет желания общаться с людьми вне пределах его круга. — Он развёл руки в сторону. — Что вы устроили здесь? — Подал голос Хан. — Ваше лицо кажется мне крайне знакомым, молодой человек. Возможно, я видел вашу мать в числе наших прихожан? — Лицо Хана перекосило гримасой отвращения, Крис знал, что разговоры о матери были для него больной темой. — А возможно мне стоит поговорить с шерифом о том, где по ночам находится его сын? Священник выступил вперед и направился прямо к ним. Стоило им сделать несколько шагов назад, как толпа моментально отреагировала выпадом в их сторону. От растерзания их остановил небрежный жест рукой старшего Ли. Он подошёл вплотную и положил свои руки им на плечи. Чан продолжал смотреть только на Феликса, в надежде установить с ним зрительный контакт. Пастырь заговорил неожиданно тихо, вкрадчиво, растягивая слова, словно смакуя. — То, что произошло в школе только начало. Бог дарует нам прекрасный шанс искупить все грехи, разве можно его упускать? — Говоря это, он наклонил голову в сторону Криса и заглядывал ему прямо в глаза. На его лице при этом была легкая полуулыбка, от которой в сторону расходились морщинки. Чан заметил, что у старшего Ли такие же веснушки и в целом с сыном они были очень похожи, если бы не этот безумный взгляд. — Если вы так хотите общаться с моим сыном, вам стоит задуматься о том, во что вы верите, молодой человек. Возможно, у вас осталось меньше времени, чем вы думаете. — Не слушай его, Крис. — Хан Джисон. — Он повернулся к нему. — Ваш отец делает благое дело. Но колесо судьбы уже повернулось и его жернова не остановить. Этот город затопит кровью, зачем выбиваться из сил, если можно плыть по течению? — Давайте просто разойдёмся? Не будем ничего затапливать. Я ничего не скажу отцу о вашем… эм… хобби, а вы ничего не скажете, что встретили нас в лесу ночью? — Только избранные богом смогут переродиться. Вам решать, как встретить свою судьбу. — Он вернулся в свой круг, уводя за собой людей обратно в сторону озера, оставляя парней одних в тёмном лесу. Крис смотрел, как они уходят. До Феликса было буквально рукой подать, но что он мог сделать в этой ситуации? Неужели, что бы быть с ним, ему действительно придётся участвовать во всём этом?
***
Минхо в последний раз затянулся, прежде чем выкинуть сигарету. Он стоял возле черного входа больницы и ждал, пока ему откроют дверь. Ключа у него разумеется не было. Этот сраный Минхёк вытащил его ранним утром, разумеется у них осталась связь с внешним миром и друг с другом. Но для Минхо это был скорее минус, чем плюс. Дверь открылась и из неё показалась молодая девушка в медицинском костюме. Она зыркнула на него своим раскосыми глазами. — Ли Минхо? Лёгкий кивок и его пропускают внутрь. Путь к моргу петлял по старым коридорам, уходившим под землю здесь было холодно и сыро, с потолка капало. Стены были выкрашены в противный зеленый цвет, в сочетании с тусклым светом ламп обстановка выглядела как в военных бункерах. Местами он видел странные металлические, проржавевшие решетки, которые вели, очевидно, в коридоры, соединяющие с другими корпусами. Его привели к небольшой металлической двери, надпись красной краской гласила " Морг. Посторонним вход воспрещён». Девушка ушла дальше по коридору. Хо потянул дверь, и его ослепило ярким белым светом. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вновь обрел способность видеть, это огромный деревянный крест, прислоненный к стене. Не тот крест, который вы можете увидеть на кладбище, но такой, которому в поре стоять на Голгофе. Он упирался в самый потолок, который был достаточно высоким. — Что за чёрт? — О. Ты пришёл. — Минхёк встал из-за стола. Сегодня на нём был серый костюм в тёмную клетку, не смотря на ранее время выглядел он вполне бодро. Стрелки на брюках, уложенные назад волосы, однако едва заметное покраснение на глазах выдавало, что этой ночью старший не спал. — Ещё бы я не пришёл, ты позвонил в пять утра. — Кофе? — Он протянул ему стакан, на его руке Хо заметил часы, которые когда-то сам ему подарил. — Воздержусь. — Как знаешь. — Он пожал плечами и сделал глоток. — Как ты вообще можешь пить кофе в такой атмосфере? — Он подошёл к столу, на котором лежало накрытое тело. — Что у нас тут? — Мужчина, личность ещё устанавливается, примерно сорока пяти лет. Небольшие колотые раны на руках и ногах. Хо снова посмотрел на крест. — Это то, о чём я думаю? — О, да. — Он одобрительно покачал головой и выглядел при этом абсолютно довольным. Его определенно забавляло происходящее. Минхёк достал из-под стола металлическую миску, в которой что-то брякало. Толстые гвозди со следами запекшейся крови. — Отвратительно — Минхо поморщился. — Характер ран говорит о том, что они были получены при жизни. Этот мужик по своей воле висел на этом кресте. — Откуда ты знаешь, что по своей? — Скажем так, у меня была интересная ночная вылазка. Минхо удивленно выгнул бровь. — От чего он умер? Я не вижу следов других ранений. — Он уже отогнул ткань и осматривал тело. — А это хороший вопрос, я не знаю, что именно они использовались, но перед тем как сделать это они его чем-то напоили. Тело ещё не вскрывали, мне хотелось первым посмотреть на картину в целом виде, так сказать. — Эта новая штука действует чертовски странно. — О, а это самое интересное. Я навёл справки, наши ещё не работали с местным священником. Мужик двинулся головой самостоятельно, без нашей помощи. — Он сделал ещё один глоток кофе. — Священник значит? — Ага, у них было что-то вроде жертвоприношения ночью в лесу, чрезвычайно интересно, знаешь, в следующий раз я возьму тебя с собой. Думаю, тебе понравится. — Надо оно тебе? Чтобы в следующий раз вот так же висеть? — Это часть моей работы. — Он развел руки в сторону. — Что вы будете с ними делать? — Наблюдать. Развитие новой религии не входило в наши планы, насколько я осведомлен. Но пока особо и не нарушает их. — Кучка поехавших сектантов. — Всё это вызывало у Минхо отвращение, чёртова работа. — Зачем ты вообще меня позвал? — Просто, чтобы ты был в курсе. Ты же у нас великий борец за права детей. Смотри, а то вдруг твой парнишка в религию ударится. — Он улыбнулся обнажая белые зубы. — Думаю, этот разговор исчерпал себя. Выход я найду. Уже когда он был у двери из морга, Минхёк добавил — Знаешь, ночью в лесу кого только не встретишь. Если он будет шляться по ночам, то до него не только мы можем добраться. — Что ты имеешь в виду? — То, что тебе не за меня стоит беспокоиться, а то следующий крест будет поменьше, как раз под твоего маленького друга.***
Домой они вернулись полностью ошарашенные, до школы оставалось каких-то несколько часов, вся их одежда была в грязи, голова болела от выпитого вчера алкоголя. Машины отца уже не было возле дома, и Хан не знал в курсе ли он их ночного отсутствия. — Он выглядел таким потерянным. — Неожиданно заговорил старший. — Что? — Феликс. Он даже не смотрел на меня, хотя обещал позвонить, когда мы расстались в прошлый раз. Мне кажется, он его запугал. — Знаешь, он и меня чертовски напугал, всеми этими словами про кровь и очищение. — Он скинул ботинки и прошёл на кухню. К холодильнику была прикреплена записка «Уехал на работу, с завтраком как-нибудь сами» «Видимо не в курсе» — подумал Хан. — Он не даст нам общаться, если я не вступлю к ним. — Даже не думай! — Хан на ходу снимал грязную одежду. — Ты же видишь, что они больные на голову. — Но Ликс не такой. — Откуда тебе знать? Старший бросил на него очень тяжелый взгляд. Хан никогда ещё не видел его настолько подавленным, злым, напуганным и расстроенным. — Понял, молчу. Значит, нужен другой план. Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем. Вот только Чанбин к нам присоединится. — Вы, парни, не обязаны в это лезть. Это только моё дело. — Ну, вот ещё, мы своих не бросаем. — Он положил руку на его плечо. — Знаешь, ты выглядишь чертовски странно, говоря это и стоя передо мной в одних трусах. Хан поиграл бровями, на что старший только сморщился. — Не делай так, никогда. Он закрылся в душе, позволяя воде смыть с него грязь и испуг. Каким же маленьким он себя чувствовал сейчас. Этот мир пугал его до усрачки. Этот город, боже, он был таким странным. После смерти матери Хан думал, что готов ко всему, даже смог ужиться со своими странными навязчивыми мыслями и нервами. Но это. Нет, это всё было выше его сил. Он сел на пол, обхватив колени, горячая вода просто падала на него сверху, заливая лицо, затекая в глаза, рот… Нужно было согреться, пережить случившееся, двигаться дальше. Но даже горячий душ не мог принести спокойствие. Факт оставался фактом, Джисон не чувствовал себя в безопасности. Все вокруг будто сошли с ума, ему ведь даже некуда податься. Он вдруг задумался о Кристофере. Какого его родителям? Они ведь полностью потеряли связь друг с другом. Какого вообще чёрта? Это ведь не нормально. Почему так долго нет никакой связи? Он не выходил в интернет уже сколько? Неделю? Две? Сколько прошло? Связи нет, границы города закрыты, происходит какая-то чертовщина. Возможно, это и был тот самый переломный момент, когда он начал задумываться о том, насколько происходящее вокруг ненормально. Ему хотелось знать правду. Сколько можно бояться? Нужно искать ответы. Из душа он вышел в чуть более приподнятом настроении, всё ещё испуганный, но намного более воодушевленный, чем раньше. Старший что-то искал в холодильнике, ругаясь себе под нос. — Что ты ищешь? — Он сушил волосы полотенцем. — Бутылки. — Чего? — Бутылки из-под пива. Помнишь тот вечер, когда к нам приходил этот странный тип? Он ещё сказал, что я должен буду зайти к нему, но так и не вызвал меня. — Так? — Я тогда спускался после того, как вы уснули, и заметил, что кто-то сливал пиво в раковину. А от бутылки, из которой видимо пил твой отец очень странно пахло. Я поставил её в холодильник, хотел потом поговорить с тобой и напрочь забыл об этом. Сейчас кинулся искать, а её нет. — Наверное, отец выкинул, подожди, а к чему ты клонишь вообще? — Это странно, тебе не кажется? — Тот тип и правда немного странный, но я всё равно не понимаю. — Что, если он что-то подсыпал твоему отцу? — Господи, Чан, зачем ему это делать? — С одной стороны слова Чана казались ему лёгкой паранойей, но с другой стороны, зерно этой самой паранойи росло и в нём с огромной скоростью. — Хотя знаешь, не будем исключать такую возможность. Нам нужен Бин. Он мог бы отмахнуться от друга, списать всё на его усталость, испуг. Но он и сам понимал — дело нечисто. Этот специалист появляется в городе тогда, когда здесь начинает происходить что-то странное. Плюс этот разговор с Минхо. Да и кому ещё доверять, как не лучшему другу? Если он не будет считаться с ним, за кого ещё он сможет держаться в этом мире? — Иди в душ, я приготовлю завтрак. Обсудим всё, когда соберемся за обедом в школе. Старший кивнул и удалился, оставив Хана наедине с мыслями и готовкой. Разбивая яйца и выливая их на сковороду, он снова и снова прокручивал в голове происходящее. Ему бы не помешала доска для записей. И нитки. Точно! Цветные нитки, как у героя его любимого сериала. Это бы позволило структурировать события по хронологии. А по-хорошему, ему нужно было поговорить с отцом. Тот всегда относился к словам сына с максимальной серьезностью, вот только ему очень не понравится, что его сын бродит по ночам. Хан достал из холодильника пачку сосисок, и, продолжая витать в своих мыслях, взялся за нож. Может поговорить с Минхо? Нет, плохая идея. Если уж жечь мосты так целиком. Без проблем справившись с сосисками, отправляет их на сковородку. Кухонный нож в руке лежит привычно. Сон почему-то засматривается на свои руки и вспоминает слова Марка. Уж теперь-то его имя навсегда выгравировано на подкорке. «Мои руки такие странные». Вот, что он тогда сказал. Хан продолжает смотреть. А был ли у Марка нож? Енсо вскрыли горло, значит точно был. Собственные мысли начинают пугать его, он так долго смотрит на свою руку держащую нож, что она начинает казаться ему странной. Собственное тело больше не принадлежит ему. Нож падает из рук, втыкаясь острым кончиком в паркет прямо рядом с его ногой. Ему кажется, что он где-то далеко, смотрит на всё со стороны. На своё замершее тело, на сковородку, в которой начинает гореть завтрак. Это всё происходит не с ним, он лишь наблюдатель… «Возвращение» в тело происходит неожиданно. Словно на плечи повесили гири. Первое, что он ощущает это страх. Паника, накатывающая с огромной скоростью. Что если он такой же? Что если он тоже сходит с ума? Он бежит к зеркалу, суматошно пытаясь рассмотреть свои зрачки. Нормальные ли они? Нормальные ли у него зрачки? Он помнит взгляд безумного Марка, и с ужасом пытается увидеть такой же в зеркале. Но всё что видит это бледный испуганный мальчишка. Собственные щёки кажутся ему безумно большими, глаза маленькими, всё какое-то несуразное и неестественное. Нереальное. В страхе он забивается в угол, понимая, что больше не может дышать. Вдох будто не достигает дна его лёгких. Как бы часто он не дышал — ему не хватает. Словно он уже вдохнул весь воздух, который был. Осталось лишь хлопать губами, как рыба, выброшенная на берег и просто умереть. А он не хотел умирать. — Джисон что происходит? Почему так дымно? — Старший появляется на кухне и не сразу замечает скрюченного в углу Джисона. Он тратит какое-то время на то, чтобы кинуть сковороду в раковину и открыть окно, только потом подбегая к другу. — Сони, эй, Сони, что с тобой? Хан вцепляется в его руку так, словно это спасительный круг. Он не может сказать ни слова и лишь продолжает хватать крупицы воздуха. Чан вдруг начинает считать и просит его считать вместе с ним. Его голос успокаивает, через силу, но Джисон поддается. Дыхание начинает нормализоваться, когда они доходят до четырёх, на семи его полностью отпускает. Только руки продолжают дрожать, и знобит, очень сильно. Ему холодно, как при высокой температуре, даже зубы стучат. Через какое-то время и это проходит, оставляя после себя лишь слабость. — Прости меня. — Он смотрит в пол, боясь даже поднять голову, продолжая держать его руку. Слишком часто они оказываются в такой ситуации в последнее время. — Тебе не за что извиняться. Расскажешь мне, почему решил спалить дом? — Он говорит без укора, и даже по тону Хан слышит, что друг улыбается. Он поднимает голову и действительно видит его теплую улыбку и обеспокоенный взгляд. — Мне показалось, что я схожу с ума. — Оу. — Знаешь, как Марк. — Он немного помолчал, а потом добавил. — Как мама. Разумеется, друг прекрасно знал, что стало с его матерью. Они ведь знакомы с самого первого класса, всегда были рядом, помогали ему пережить случившееся. Мать начала медленно сходить с ума, когда Джисону было десять. Болезнь прогрессировала, и отец не мог заставить её принимать лекарства. Эта история кончилась совсем печально — её самоубийством. К счастью, Джисон не застал этого момента, его отцу повезло меньше. — Ты знал, что шизофрения передается по наследству? Я много думал об этом. Что если у меня она тоже проявится? — Это ведь совсем не обязательно. — Пытался его успокоить Крис. — Я знаю, но что если… — Если такое случится, ты начнёшь терапию, мы поддержим и будем рядом. Всё будет хорошо, вот увидишь. Сейчас он не чувствовал себя таким уж уверенным. Одно он мог сказать точно, у него было на кого положиться. Они поднялись на ноги и Хан, не сдержав своих эмоций, крепко обнял друга, утыкаясь ему в плечо. Не смотря на то, что на кухне всё ещё пахло дымом, от старшего пахло знакомым гелем для душа, это было так по домашнему, словно он всегда был тут. Словно он его родной брат. Вот, что он сейчас чувствовал. — Спасибо. — Чувак, это так по гейски. — Плевать я хотел. Как и собирались они встретились за обедом, всё так же в школьной столовой. Бин был изумлен количеством информации, которую на него вывалили друзья. Сидя в полном непонимании он пытался переварить услышанное. — То есть я правильно понимаю, ты — Он показал на Чана — считаешь, что тот Петух (Он же специалист, он же пижон, он же Ли Минхёк) опоил отца Сони? — Чан в ответ кивнул. — А ты — он показал на Хана. — Считаешь, что он как-то связан с отключением связи и убийствами в городе? — Получается так. — Сон пожал плечами. — А ещё вы вместе ночью видели сходку сектантов, во главе которой отец твоего парня Феликса? — Добавила уже Соха. — Именно. Чанбин почесал голову, абсолютно поражённый всем происходящим. — А я спал на полу в комнате Сохи, а по утру прятался от её отца…. — Вы прямо корпорация Тайна. — Выразила своё мнение девушка. — Чур я Велма. — Я думаю, нам нужно выяснить хоть что-то. — Сказал Хан. — Стой, подожди, получается, что кто-то из нас собака? — Негодовал Чанбин. Крисс закатил глаза. — С чего ты предлагаешь начать? — Я встретил парня, который точно знает, где Хенджин. А когда я в последний раз встретил Хёнджина, он явно знал что-то о Чонине. В целом, они оба явно знают больше нас. Предлагаю, начать с них. Решение поддержали единогласно, даже Соха обещала поучаствовать, хотя она и не была знакома ни с Хёнджином, ни с Чонином. Они как раз обсуждали, что стоит вернуться к переулку, где Хан встретил того парня, когда к их столику кто-то подошёл. — Простите, что прерываю вашу крайне интересную беседу. Глаза Хана широко распахнулись, он повернул голову и увидел рядом стоящего лаборанта. — Джисон, тебе нужно подойти в кабинет химии после уроков. — Но… — Он хотел было возразить, когда его прервали. — Без «Но».Рассказал. И напуган был всем этим весь этот зрительный зал. И слова его долго летели сквозь этот базар