Плохой мир сказок

      — Владислав… — прозвучал властный голос профессора Кривозуба. — Вас я попрошу задержаться.       Влад, собираясь уже выйти из кафедры, разочарованно обернулся. Его первый учебный день выдался крайне сложным, и возникло острое желание быстрее пойти отдохнуть, а после приступить за нескончаемый поток домашнего задания и пропущенных тем. Хотя на последнее желание не распространялось. Влад догадывался, что сейчас подойдет к профессору, мило улыбнется, спросит: «в чём дело?», а тот выдаст ему огромнейший список материалов по своему предмету, чтобы, так сказать, «наверстать упущенное». Все знали, для чего здесь бывший князь, поэтому Морок принял решение, что лучше думать о том, что всё делается для более правдоподобной маскировки, а не потому что он им всем попросту не нравится.       Как и предугадывал Влад, подойдя ближе к трибуне, он улыбнулся и проговорил:       — Да, профессор Крив Кузьмич?       — Ваши знания, конечно же, выдающиеся, но, — в руках Влада, который решил пропустить сарказм мимо ушей, появился свиток, — думаю, это вам не помешает.       Влад ещё раз взглянул на профессора и развернул бумагу. Та в свою очередь покатилась по полу, вырисовывая замысловатые узоры и путаясь в ногах остальных учеников.       — Постарайтесь, Владислав. Все на вас рассчитывают… — сказал Крив Кузьмич и растворился в воздухе.       Морок решил не задумываться, были ли последние слова адресованы учебе или тому самому делу. Ему оставалось лишь стоять на месте и мерить взглядом пол. Улыбка сползла с его лица в ту самую секунду, как исчез Кривозуб. Сил больше ни на что не оставалось, кроме как сказать вслед: «Хорошо, профессор…».       — Не грусти, Владик! Это только первый день, — сказала Алёнка, приобняв парня за плечи. — Я тебе же ещё не рассказывала про мою первую неделю? Так вот, слушай, сначала…       — Алёнка! — хором прикрикнули девочки.       — Не сейчас, Алёнка. Мы спешим, да и Владу сейчас не до этого, — сказала Маша, оглядев пол, устланный бумагой. — Давайте лучше соберем здесь всё…       Сказочный патруль поверил в легенду о том, что Василиса Васильевна с радостью приняла Морока в колледж, но при условии, что никаких поблажек ему давать не будут, например, как Алисе с её свободной посещаемостью, поэтому всё происходящее их не смущало. Морок лишь от себя добавил, что лучше будет, чтобы никто не узнал, что он никакой не волшебник. «Чтобы я был как свой», — сказал тогда Влад.       Алёнка, недолго пробыв в замешательстве, принялась помогать девочкам собирать свиток в его первоначальное состояние. Варя искала конец, Маша и Снежка пытались выпрямить закрученные участки, Алёнка вынимала бумагу из-под чужих ботинок. Влад всё так же стоял ледяной глыбой. Его глаза были устремлены вниз, а в руках он держал список учебников, которые должен взять позже в библиотеке. Из этого транса его вывел голос Вари: «Нашла!», и следом за ним щелчок пальцев. Теперь Влад держал в руках среднюю по величине книгу.       — Форма, конечно же, не главное, но как же она иногда упрощает увидеть содержимое, — сказала Любава, подходя к Владу. — Согласен?       Снова Морок одарен той самой улыбкой, которая скрывала под собой нечто зловещее, коварное, а может, даже опасное…       — Это ты сделала? — проигнорировал вопрос Влад.       — Всегда пожалуйста, — сказала Любава и взяла из рук Морока книгу. — Странно… — произнесла она шёпотом, когда пролистала пару страниц, но в следующий момент снова заговорила нормально. — Думаю, помощь моя тебе ещё пригодится.       Влад не успел сказать ни слова, как в его поле зрения появилась Варя.       — Спасибо за помощь, Любава, но мы спешим, — сказала Варя и теперь на её пути не возникла никакая преграда, чтобы помешать ей схватить Влада и потащить его за собой.       — Эй! Стоп, Колючка! — сказал Влад. — Поправочка, это вы спешите, — Варя обернулась к Мороку. Сначала она глянула на него, а потом на свою руку, из которой так легко освободился сейчас Влад. Она инстинктивно приподняла одну бровь, выражая недоумение. — Во-первых, да, вы спешите на своё важное дело, которое точно займет не пять минут. Во-вторых, я один, — он указал пальцем на книгу, — это всё не раздобуду. Так что будет лучше всем нам, если вы пойдете спокойно по своим делам, а я пойду с Любавой по своим.       Последние слова мерзко резали слух. Слышалось в них что-то чужеродное. Сказочный патруль так и застыл в удивлении, услышав их. Девочки не решались ничего сказать, так как были не уверены, что верно поняли своего друга. Действительно ли Влад считает, что так будет лучше, или за этим скрывается что-то большее? А пока остальные размышляли, Варя успела сделать собственный вывод. Она вырвалась из оцепенения и шагнула к Владу, чтобы тот смог точно рассмотреть её лицо, её глаза, её брови, её губы. Всё то, что сейчас пропитано гневом и неприязнью к нему.       — Вот что, значит, ты решил, Влад… Ну что ж, удачи в твоих делах, — сказала Варя и взяла подруг за руки, — а мы поспешим разобраться со своими.       Сказав это, Варя щелкнула пальцами, и Сказочный патруль растворился в воздухе, оставив после себя неприятное послевкусие, похожее на коктейль «Ржавый товарищ», что пробовал Морок в кафе «Лукоморье» у Кота.       — Так действительно будет лучше, Влад, — сказала Любава, перед тем как компания, дополнившаяся Настасьей и Кикой, отправились в библиотеку.       «Они и так долго были героями, пора бы им отдохнуть, а я уж обеспечу их безопасность. Даже если и таким способом»

***

      Где-то журчала вода, где-то было слышно щебетание птиц, которых поселили здесь ради некой атмосферы, где-то раздавался стук веток, ударяющихся о стекло, а где-то слышался совсем иной звук, в то же время не соответствующий месту, но такой подходящий ему. Шепот, эхо, некий голос, который зовёт тебя погрузиться в эти дебри всё дальше и дальше. А что может быть за теми синими кустами или за тем большим деревом, которого точно саженцем привезли из «Гигантского леса»? Пойди за этим голосом и узнаешь.       — Ты уверена, что он здесь, Маша? — спросила Варя.       — Больше вариантов не осталось.       Сказочный патруль обыскал весь Волшебный колледж в поисках Германа. Маша провела подруг по всем местам, где мог находиться её приятель, а места эти в основном были тихие и нелюдимые. Так что конечной станицей в затянувшихся поисках стал Ботанический сад.       — Ой, девочки, как тут красиво… — сказала Снежка.       И правда, сад отличался исключительной красотой. Весь он был заставлен растениями, некоторые из которых девочки вполне знали, они были распространёнными, а некоторые видели впервые. Единственным местом, где можно было пройти через заросли, была тропинка, выложенная из булыжника. Именно по ней девочки не спеша шагали друг за другом. Тропинка вела в центральную часть сада, которую почти полностью заполнял фонтан — гранитный ступенчатый постамент, по которому журчали струйки воды, ротонда с массивными мраморными колоннами, внутри которых расположилась скульптура Флоры, а верх украшал позолоченный купол.       В этой сказочной атмосфере девочки и нашли Германа. Он сидел на лавочке, читал книгу, то и дело поглядывая на фонтан. Заметив незваных гостей, он немного напрягся, но присутствие среди них Маши заметно его успокоило.       — Привет, Гера!       — Здравствуй, Маша, — он глянул на остальных девочек, — что-то случилось?       — Да, случилось, — сказала Варя, которая до сих пор не отошла от ситуации с Мороком, но тщательно (и безрезультатно) пыталась этого не показывать. — Мы все знаем, что «что-то» случилось, но никто не хочет об этом говорить.       — Мы здесь, чтобы всё выяснить! — сказала Алёнка.       — Выяснить что?       — Мы хотим узнать, что произошло с Феликсом, — проговорила Снежка и села рядом с Германом на скамейку.       — Почему вы думаете, что с ним что-то произошло?       — Потому что ты в этом уверен, Гера. Мы же прекрасно видели, что произошло на уроке профессора Визара, — Маша немного нагнулась и положила руки на плечи Герману. — Я переживаю за тебя и хочу помочь, но для этого ты должен нам всё рассказать…       Герман вздохнул, посмотрел ещё раз на девочек и, видимо поняв, что просто так они его не оставят, начал свой рассказ:       «Всё, наверное, началось две недели назад. По крайней мере, тогда я заметил, что с Феликсом что-то не так. Он хоть и был тихоней, но имел крайне сложный характер, который не раз становился причиной наших с ним ссор. Но тогда это вышло за все рамки. Феликс ни с того ни с сего начал грубить нашим (уже бывшим) друзьям. Однажды я спросил его, почему он это делает, на что получил такой ответ:       — Мы лучше всех их, а если будем якшаться с неудачниками, то сами ими же и станем.       Феликс буквально зациклился на том, чтобы быть «лучше всех». В каких-то моментах я даже начал опасаться не за него, а за себя. Сколько ещё времени пройдет, пока он решит, что его общение со мной тоже не добавляет ему рейтинг?       Он же ещё часто созванивался с родными. Могу сказать с уверенностью, что семья у них была дружная и крепкая. Жаль только, что была… Звонки становились всё реже и реже, пока в один момент и вовсе не прекратились. Случилось это из-за какой-то ссоры, но Феликс не акцентировал на этом внимание и всё говорил: «Предки меня просто не понимают!»       Ох, Феликс… Знал бы ты, что тогда я тебя тоже не сильно-то понимал.       То, что я вам рассказал, было лишь началом. Самое страшное произошло в тот самый день. По просьбе Звездочёта, мы пришли к нему в башню посадить герань, цветок, приносящий удачу и благополучие, как сказал профессор. Конечно, это работенка была больше по мне, но Феликс помогал, как мог. Например, это он принес все 33 горшка с нашего подвальчика, а всё потому что это счастливое число Звездочёта.       Когда мне оставалось посадить ещё 7 саженцев, Феликс отдыхал в кресле. Атмосфера была спокойной, дружеской и теплой. Мы болтали, шутили, прикалывались друг над другом, прям как раньше, когда ещё не была поставлена эта глупая цель Феликса быть лучшим. Я подумал, что идеальнее момента не будет, чтобы всё раз и навсегда разъяснить и выяснить, поэтому аккуратно начал, набираясь уверенности:       — Я где-то слышал, что герань приносит не только удачу и благополучие, но и семейное счастье…       — Думаешь, у Звездочёта кто-то появился? Ха-ха, он же из башни своей почти не вылезает. У Кривозуба и то больше шансов обрести вторую половинку!       — Я не говорил про любовные дела, Феликс! Может, у Звездочёта проблемы с родными, а он вместо того, чтобы нормально поговорить с ними, узнать, в чем дело или хотя бы понять, не в нем ли она, просит нас посадить герань в 33 горшка, будто это может помочь, — я глянул на Феликса. — Не глупо ли?       Аккуратно не получилось, так как он раскусил мой план.       Я видел своими глазами, как сползла улыбка с его лица. Я снова видел, как пропадает мой друг, как он становится совсем другим человеком. А если быть точнее, я видел, как у него пропал ещё один друг, потому что в тот момент я точно знал — он презирает меня. Презирает за то, что я так неаккуратно затронул эту тему, что вообще начал её и что посмел его поучать! «Неужели, — подумал я в тот момент, — пришло то время, и он понял, кто я. Понял, что я точно такой же неудачник, как и все остальные».       — Думаю, профессор Звездочёт сам знает, что ему делать, а мнение какого-то ученика об этом ему не важно…       — Но я не какой-то ученик, — не выдержал я, — я твой лучший друг!       Феликс хотел было что-то сказать, но передумал, лишь встал с места и собирался уже уйти, но я не дал ему этого сделать, взяв за руку.       — Ты не можешь уйти! — кричал я ему в затылок, потому что голову он так и не повернул. — Я не знаю, что с тобой, Феликс! Почему ты так изменился?! Что произошло?! — он всё так же молчал. — Семейные проблемы — это лишь последствие твоего желания быть лучшим! Да кто тебе сказал, что быть лучше всех остальных, это значит принижать других и восхвалять самого себя?! — казалось, что он даже не дышит, настолько он был бездвижным. — Гордыня никогда не была твоим пороком, Феликс! Никогда! Я твой лучший друг, и я знаю! Ты добрый, честный, порядочный, отзывчивый, да, иногда ты прям зануда и слишком перфекционист, но никогда ты не был высокомерным! Никогда!       Когда у меня уже не осталось никаких слов, он наконец-то повернулся. Моя рука ещё держала его — он её не отбросил. Но лучше бы Феликс это сделал! Лучше бы он оттолкнул меня, а сам ушёл прочь, потому что когда мы встретились взглядами, мне стало ужасно плохо. Я запомню этот взгляд на всю жизнь. Тот взгляд, который заставил меня пожалеть обо всех моих сказанных словах, взгляд, который заставил моё сердце стучать так громко и так бешено, взгляд, который парализовал меня всего.       — Значит, ты думаешь, что знаешь меня? — начал он. — Поспешу тебя огорчить… Люди не меняются! Никогда! Если ты только сейчас заметил, это не значит, что я никогда не был, как ты там говоришь, высокомерным, — Феликс откинул мою руку, но она всё так же висела в воздухе, будто я превратился в камень и попросту был не в силах её отпустить. — Я всегда был лучше всех: в учебе, в спорте, на конкурсах, на олимпиадах, на соревнованиях. Только почему-то я всегда был в тени! «А кто выиграл-то?» — «Не знаю, какой-то Феликс вроде» — «А кто это?» — «Не знаю его вроде». Несправедливо! Никто не замечал меня, пока здесь не появился человек, который открыл мне глаза, показав мне, кто я такой… Тогда-то глупый Феликс и поумнел, тогда-то любящий своего лучшего друга Феликс и решил помочь бедному Герману, но бедный Герман не хотел познать весь этот плохой мир, где на него всем плевать, Герман же лучше останется в своем панцире, где ему очень комфортно! — он трясся от наполнявшей его ярости, говорил всё почти на одном дыхании, но, сделав паузу, продолжил вполне обычно. — Знаешь, Гера, иногда судьба забирает у тебя серебро, чтобы взамен даровать тебе золото. Видимо, мой час настал, выплатить должок судьбе…       Теперь от ярости распирало меня. Мне становилось плохо от нахлынувших меня чувств, которых я раньше почти не знал. «Что он считает за золото? — повторял я снова и снова в голове, которая так болела, будто разрывалась на куски. — Кого он считает золотом? Того человека, о котором он упоминал? Да кто он такой?!»       — Не ставь меня ниже себя, Феликс, — сказал я. — Под твоей маской скрываются неуверенность в себе, стыд и самоуничтожение. И если ты не сможешь управиться с этой маской, то в один момент поймешь, что не можешь её снять, не оторвав при этом кожу, — я прошёл мимо него к выходу из комнаты и перед дверью застыл. — Знаешь, Феликс, от своей судьбы не уйдешь, её-то ты не сможешь обмануть…       — Зачем мне убегать от своей судьбы, если я в силах её изменить?! — раздался голос за моей спиной.       Но я уже захлопнул дверь».       Девочки смотрели на Германа слегка озадаченно. Вряд ли они могли заметить, что недавно жизнь Феликса переменилась с ног на голову. Они никогда с ним не общались, кроме Маши, которая иногда перекидывалась с ним парой слов, поэтому не могли полностью прочувствовать, в каком состоянии сейчас Герман. Но, конечно же, девочки понимали — состояние критическое. И с этим нужно что-то делать!       — Я был так зол на него! — сказал Герман. — Но теперь, когда он пропал, я так виню себя…       — Гера, ты не виноват…       — Нет, Маша! Я виноват! Он был прав, когда сказал, что был таким всегда, и это только моя вина, если я не понял это раньше… Я поступал так, будто всё знал. Был в курсе о его чувствах, его мыслях, обо всех его действиях наперед. Будто я ведал куда больше, кто такой Феликс, чем он сам. Гордыня — это мой грех, а не его. Я был ослеплен ею и подчинялся ей.       Варя потупила взгляд в сторону, будто задумалась о чем-то. Или о ком-то…       — Я создал себе образ идеального Феликса, который подходил мне, а когда настоящий начал не совпадать с вымышленным — я разозлился…       — Герман, в тот день вы оба погорячились, и, думаю, оба прекрасно поняли это, — сказала Снежка.       — Хотелось бы так думать, но его здесь нет, а значит, его нельзя об этом спросить, — Герман встал со скамьи и подошёл к фонтану. — Теперь он точно пропал. Я говорил об этом с преподавателями, но они все говорят одно и то же: «Феликс не присутствует по семейным обстоятельствам». Но я же знаю, что причина его отсутствия — я!       — Гера… — Маша подошла и обняла парня. — Люди иногда совершают ошибки, которые уже нельзя исправить, поэтому остается лишь вынести из них урок, а ты это уже сделал, — она отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза, — поэтому хватит! Хватит винить себя! Если и правда хочешь помочь другу, то становись наконец-то сильным! — голос Маши звучал громче, чем того требовала ситуация, но именно это, кажется, и помогло Герману прийти в себя.       Уловив настроение парня, Варя незамедлительно приступила к тому, для чего Сказочный патруль здесь и находился.       — Значит, ты считаешь себя причиной его пропажи. Но, прости, это не даёт ответы на некоторые вопросы, например, зачем ему вообще пропадать?       — На самом деле, я думаю, что я не один в этом замешан, — девочки переглянулись. — Да, действительно, я послужил неким катализатором данного события, но если смотреть глубже, то можно разглядеть тот самый взрыв, образовавший цепь длинною до того злополучного дня. А именно появление человека, который намекнул Феликсу о его индивидуальности и превосходстве до его пропажи.       — Ты считаешь …       — Да, это к нему ушёл Феликс в тот день. К семье он точно не пошёл бы, а потеряв друга, — он запнулся на этом слове, будто задумался, имеет ли он право его произносить, — то есть, человека, который, как он думал, его понимает, Феликс пошёл к тому, кто действительно его знает…       — Значит, сейчас Феликс у него? — спросила Снежка.       — То есть в Волшебном колледже, — дополнила Маша.       — А значит, мы сможем его найти! — Алёнка от воодушевления даже подпрыгнула.       — Не время радоваться, Алёнка. Если он здесь, то почему его не ищут?       — Варя права, — сказал Герман. — Учителя бы давно стали его искать, но почему-то…       — Считают, что он отсутствует по семейным обстоятельствам, — Маша глянула на Варю, чтобы удостовериться, что не одна подумала об этом, — потому что кто-то действительно заставил их так считать.       Компания замерла. Мурашки пробежали по коже от этих слов.       — Мы должны узнать, с кем тогда познакомился Феликс! Тогда-то мы и узнаем, где он.