Между прошлым и будущим

Утром Гастон пришел к нам как раз вовремя. Мы с Амбар оделись, собрались и заканчивали принесенный горничной завтрак. — Ну, что, какие на сегодня планы? — спросил он, усаживаясь напротив нас. Амбар тоже выжидающе на меня посмотрела. Ночью, когда все закончилось, я рассказал ей о том, что узнал от Хим и Элисы. И моя невеста с полным пониманием отнеслась к тому, что я хотел выяснить подробности той давней истории. — Ну, в первую очередь нужно позвонить моему отцу, — заявил я. — Должен ведь он знать о том, что у него имеется внебрачная дочь. Не знаю, как он к этому отнесется, но все же нужно поставить человека в известность. — Да, ты прав, — согласился Гастон. — Что ж, звони. Я послушно достал планшет. — Мне пересесть? — поинтересовалась Амбар. — Думаю, в этом нет необходимости, милая, — возразил я. — В прошлый раз я попросил тебя выйти из зоны видимости камеры, чтобы отец был откровенен. Сейчас его откровенность мне не нужна. Мы просто поставим человека перед фактом — и все. Таким образом, когда через несколько минут Анхелло Бальсано ответил, он воскликнул: — О, привет, ребята! Что-то ты, сынок, зачастил мне звонить! Неужели соскучился? — А ты бы в молодости куролесил поменьше — не звонил бы, — огрызнулся я. — Не понял, — констатировал мой отец, нахмурившись. — Ты что, снова по поводу той интрижки с Элисой? — Поразительная сообразительность, Анхелло, — ответила за меня Амбар. — Знаете, я здорово в Вас разочарована. Вы всегда производили впечатление порядочного человека, на которого просто очень повлияла гибель жены. Мой отец открыл, было, рот, чтобы возразить, но я поднял руку, заставляя его молчать, и добавил: — Впрочем, мы позвонили тебе не для того, чтобы выяснять отношения. Ты имеешь право спать с кем угодно, только если это обходится без последствий. — Какие последствия ты имеешь в виду? — опешил Анхелло Бальсано. — Ведь Элиса тогда сделала аборт, и все закончилось хорошо. — А ты лично видел заключение от врача, раз так уверен, что аборт был сделан? — хмыкнул я. Мой отец растерялся и пояснил: — Нет, лично не видел. Но зачем ей было оставлять ребенка? Ведь еще и времена были такие — не позавидуешь. Матерей-одиночек чуть ли не все презирали. А у Элисы семья была уважаемая, и портить репутацию ей вряд ли улыбалось. — Может, и не улыбалось, — возразил я. — Только аборт так и не был сделан. По медицинским показаниям. Так что, пап, поздравляю, у тебя есть внебрачная дочь. На какую бы реакцию я не рассчитывал, Анхелло ее не проявил. Несколько секунд он просто молчал, переваривая новость, а потом ответил: — Это невозможно. — Хочешь сказать, ты со своей любовницей альбом семейный просматривал, а деньги на аборт дал по доброте душевной? — съязвил я. — Да нет, своей вины я не отрицаю, — возразил Анхелло Бальсано. — Изменил — и получил за это суровое наказание от Господа. Но как получилось, что все эти годы я ничего не знал? Почему Элиса ни разу не позвонила, не попросила помощи? — Ты всерьез думаешь, что эта гордая и своенравная особа снизойдет до того, чтобы просить помощи? — изогнул бровь я. — Да она даже теперь, когда все стало ясно, твердит, что им с дочерью ничего от тебя не нужно. — А у меня ничего и нет, — фыркнул Анхелло. — Я давно все переписал на тебя и лично владею только этим домом в Пескаре. Ну, и своей пенсией, разумеется. Это он прибеднялся. Я каждый месяц переводил ему деньги, на которые он мог жить, ни в чем себе не отказывая. Впрочем, лично ему эти деньги не принадлежали, так что говорил он правильно. — Конечно, ничего, — кивнул я. — Да Хим ничего и не просит. — Хим? — удивился Анхелло. — Необычное имя. — Это сокращение, — пояснил я. — На самом деле твою внебрачную ночь зовут Химена. Итак, она не просит денег и не просит помощи. Просит лишь общения. Я ей в этом отказывать не стану и буду очень рад, если ты с ней хотя бы познакомишься. — Ко-конечно, — не сразу нашелся мой отец. — Вот только я не поеду в Буэнос-Айрес, даже не проси. — Ваш сын пережил здесь гораздо более страшные события, чем Вы, — заметила Амбар. — Тем не менее, он приехал. — Ты не понимаешь, — поморщился Анхелло Бальсано. — Для меня Буэнос-Айрес — это своего рода город «преступления и наказания». Там я совершил преступление, изменив своей жене, и получил наказание, потеряв ее навсегда. Я не смогу туда приехать. Правда, не смогу. Можете считать меня слабаком, ребята, но я и тогда не поеду. — Я не считаю Вас слабаком, — возразила моя невеста. — Просто думаю, что Маттео в десять раз сильнее и храбрее Вас. — С этим не поспоришь, — мягко улыбнулся мой отец. — Ладно, — подытожил я. — Ты не можешь прилететь в Буэнос-Айрес, и я тебя даже в чем-то понимаю. Но свадьбу родного сына ты, надеюсь, почтишь своим присутствием? — Если только она пройдет не в Буэнос-Айресе, — хмыкнул мужчина. — В этом случае прилететь туда меня не заставит никакая свадьба. — Нет-нет, все пройдет в Риме, — покачал головой я. — В Буэнос-Айресе мне, как и тебе, не нравится. Я говорю о другом. Ты же понимаешь, что теперь Хим обязательно будет приглашена? Анхелло Бальсано кивнул. — Вот там и познакомитесь, — заявил я. — И даже не вздумай от этого уклоняться. Ты сам во всем виноват. — Минуточку! — возмутился тот. — Я изменил жене, согласен. Но в том, что родился ребенок, виновата Элиса! Она не сделала аборт! — А ты чем думал, когда присовывал ей, не удосужившись натянуть презерватив? — хмыкнул я. Тут я бросил взгляд на смутившуюся невесту и поспешно сказал ей: — Прости, не подумал. Знаю, ты не привыкла слышать от меня такие грубые слова. Я… — Все в порядке, милый, — вздохнула Амбар. — Во всяком случае, у нас с тобой — точно. Она снова посмотрела на экран и добавила, обращаясь к моему отцу: — А вот Вас я больше не смогу уважать, как раньше. Вы ведь сами всегда заверяли Маттео, что нужно быть верным одной женщине и не смотреть на других. — Послушай, — мягко заговорил тот. — Я заверял его именно поэтому. Не хотел, чтобы мой сын повторял мои ошибки. За мной грешок был, спорить не буду. Но за него небеса меня сполна наказали. Я потерял женщину, которую всегда любил. Боялся, что аналогичная кара постигнет и Маттео. — Странное же у тебя понятие о любви, — констатировал я. — Любящий человек, знаешь ли, не ложится в постель с другими и, тем более, не заводит себе постоянных любовниц, превращая измены в обыденность. Это омерзительно. — Маттео, я уже объяснял тебе причины, — возразил Анхелло Бальсано. — И, поверь, ты поймешь меня, когда у вас с Амбар родится ребенок. — Не собираюсь я ничего понимать! — отрезал я. — Со мной такого не произойдет. Во сяком случае, изменять ей я точно не стану! Это же элементарно мерзко! Ладно, мы вообще-то не ругаться позвонили, а поговорить насчет Хим. Вопрос исчерпан. Теперь нам пора. Передать Берни от тебя привет? Мой отец фыркнул. Он до сих пор не простил бывшему другу гибель моей мамы, так что даже отвечать не стал. Вместо этого он с лукавой улыбкой добавил: — Кстати, насчет детей. Вы бы, ребята, с этим не затягивали. Я хочу еще успеть понянчить внуков прежде, чем отойти в мир иной. — Ты? — изогнул бровь я. — Будешь кого-то нянчить? Не держи за дурака. Ты и меня-то в детстве на руках держал от силы раза три. — На самом деле больше, но дело не в этом, — пожал плечами Анхелло Бальсано. — Просто, когда рос ты, я работал, и на тебя сил не всегда хватало. Теперь все иначе. Я на пенсии, так что могу заниматься внуками. Даже вернусь ради этого в Рим. Думаю, твоя мама поняла бы меня. — Конечно, поняла бы, — согласился я. — Мама, вообще, не хотела бы для тебя такой жизни, которой ты живешь. Она была очень доброй. Тем страшнее выглядит твоя измена. В любом случае, давай пока не будем забегать вперед. Пусть сначала пройдет свадьба, а там посмотрим. Мы, конечно, думаем о детях, но прежде, чем их заводить, нужно разобраться с собственной психикой, согласен? — Да, — вяло вздохнул мой отец. — Думаю, еще одна моя ошибка в том, что еще в детстве я не нашел тебе психолога. Возможно, в этом случае тебе даже не понадобилось бы лететь в Буэнос-Айрес. Ладно, сынок, до скорого. Пока, Амбар, дорогая. Мы довольно-таки дружелюбно с ним попрощались, и я разорвал соединение. Гастон сидел напротив и, судя по выражению лица, с трудом сдерживался, чтобы не пошутить про будущих детей. Дабы избежать этого, я подытожил: — Ну, что, теперь пора звонить Берни. Мне нужны ответы, за которыми мы прилетели.