Между прошлым и будущим

На прощание Соль испепелила нас с Гастоном взглядом, а вот Берни пожал обоим руки и пожелал счастья. — И, Маттео, — смущенно добавил он, — ты можешь передать своему отцу, что в том пожаре моей вины не было? Не то, чтобы я надеялся на возобновление нашей дружбы. Все-таки прошло много лет. Да и за Амбар он, наверняка, на меня обижается. Вот только я не хочу отвечать за то, чего в принципе не мог контролировать. Ну, не было мне известно ни о какой влюбленности со стороны Шерон. И, тем более, у меня не было с ней интрижки. — Верю, — кивнул я. — Отцу-то я Ваши слова передам, только не думаю, что от этого будет прок. Он настолько погрузился в свою скорбь, что ему уже неважно, кто из вас прав, а кто — виноват. — Не нужно упрекать его за это, — мягко заметил Берни. — Он и так много лет держал боль в себе, пока не увидел, что ты твердо стоишь на ногах. Пусть теперь спокойно оплакивает женщину, которую любил. Меня так и подмывало рассказать об интрижке отца с Элисой, но я решил, что Берни без того уже слишком много узнал, поэтому в ответ лишь кивнул. — Ну, бывай, парень, — добавил мужчина. — Не волнуйся, слово я сдержу, и Соль его нарушить не позволю. Хлопнув меня по плечу, он увел дочь, так что через мгновение прошлое окончательно ушло из моего настоящего. — Ну, ты как? — осторожно поинтересовался Гастон, когда шаги стихли в отдалении. Вернувшись на диван, я со смехом спросил: — Брат, ты ведь понимаешь, насколько странно звучит этот вопрос от человека, который лежит на больничной койке? — Постороннему человеку — возможно, — без тени улыбки возразил мой лучший друг. — А вот ты прекрасно знаешь, почему я спрашиваю об этом. Да уж, это было очевидно. Гастон понимал, как сильно прошлое тянуло меня назад и грозило уничтожить изнутри. Он понимал, каким тяжелым испытанием для меня могло стать расставание с ним. Вот только мой друг не был в курсе того, что прошлое уже перестало на меня давить. Поэтому я ответил: — Знаю. На самом деле, все не так плохо. Пару часов назад прошлое осталось лишь призраком на задворках сознания, который я сейчас окончательно изгнал. Мне, действительно, давно не было так спокойно на душе. Раньше я не представлял, как сильно на меня давило прошлое. Теперь же ощущение долгожданного освобождения попросту опьяняло. Хотелось взять в охапку Гастона, Амбар и Хим, а затем — пуститься танцевать. — Не понял, — опешил мой лучший друг. — В какой это момент прошлое отступило от твоей души, если еще вчера ты был вполне готов согласиться со мной по поводу того, что можешь влюбиться в Соль?! Я смутился: — Ты будешь смеяться. — Слишком хорошо тебя знаю, поэтому не буду, — улыбнулся Гастон. — Давай, выкладывай. — Ладно, — вздохнул я. — Как бы сентиментально это ни звучало, прошлое перестало на меня давить еще в особняке. Когда я бросился к тебе, из меня как будто одним махом выбило весь воздух. Даже хуже. Я словно вернулся в прошлое, когда мама упала. Только теперь вместо нее был ты, хотя это для меня особой роли не играло. В любом случае, ты был и навсегда останешься важным для меня человеком, и плевать я хотел на кровные узы. Эти мгновения были по-настоящему страшными. Я проверил твой пульс и, лишь убедившись, что он был, смог дышать. А потом прошлое взяло — и расплылось. То есть, разумеется, я помнил, что произошло, но демонов, которые так долго терзали мою душу, больше не было. Как и почему они исчезли, я и сам не могу понять. Думаю, дело в ужасе, который я пережил, когда не знал, жив ли мой друг. Вероятно, этот ужас оказался сильнее прошлого. Я ожидал, что Гастон поднимет меня на смех, назвав сентиментальным идиотом. Но тот, как ни удивительно, даже не хмыкнул ни разу. И, когда я закончил свой монолог, парень тихо сказал: — Я понимаю тебя, брат. Случись то же самое с тобой, я бы, наверное, поседел на том же месте. С минуту между нами царило молчание. Впрочем, оно не тяготило. Это молчание словно еще раз связывало и переплетало наши судьбы. Мы давно не разделяли их, но сейчас как будто само небо скрепило эту нерушимую связь. А затем, как будто щелкнул выключатель. В мгновение ока мы оба словно перешли к своей обычной манере общения. На наших лицах появились озорные улыбки, и я заявил: — Думаю, ты бы, вообще, в штаны наложил. — Ага, сейчас! — фыркнул мой лучший друг. — У самого-то штаны сухие? Мы немного посмеялись, после чего я подытожил: — Ладно, брат, оставим в покое прошлое. Что тебе сказал доктор? Травма тяжелая? — На удивление нет, — пожал плечами Гастон. — Так, легкое сотрясение и гематома. Похоже, Соль — не очень-то опытная убийца. — Первый блин комом, — заметил я. — Хотя, если Берни не сумеет на нее повлиять, будет и второй, и третий, и далее по списку. Но мне уже плевать. Соль была лишь частичкой прошлого, от которого я отказался в пользу будущего. В пользу тебя и Амбар. — К слову, ты бы позвонил своей невесте, — напомнил Гастон. — Она же там, наверное, с ума сходит. — Кстати, да! — спохватился я. — А если еще учесть то, что она уверена, будто сама тебя ударила… — Серьезно?! — охнул мой друг. — Тогда звони скорее! Я торопливо достал телефон и набрал номер Амбар. На другом конце провода послышался автоответчик. — Ох, — констатировал я. — Это не к добру. — А где она, вообще? — спросил Гастон. — Неужели здесь? — Разумеется, нет, — покачал головой я. — Она была в таком состоянии, что я просто не мог привести ее сюда. Нет, она в гостинице, с ней осталась Хим. — Так позвони своей сестре, в чем проблема? — хмыкнул мой лучший друг. Я набрал номер девушки. К счастью, она довольно быстро взяла трубку и тут же воскликнула: — Маттео! Только что собиралась тебе звонить! — Что-то случилось? — напрягся я. — Боюсь, что да, — отвечала Хим. — Мы тут с Амбар поговорили, обнаружили кое-что странное, и… — Можешь объяснить более конкретно?! — вскипел я. — Короче, она беременна! — заявила моя сестра. — Так достаточно конкретно?