В омуте ящика Пандоры

Холод. Он принизывает до костей. Даже одеяло, которым Изуку укрылся перед тем, как уснуть, особо не спасало. Он жмурится, сжимается в комок и продолжает тревожно сопеть, выдыхая облачка теплого воздуха. Он остался в баре, потому что хотел дождаться возвращения Лиги, но совсем забыл, что в морозы бар отапливается из рук вон плохо. Даже первый этаж без постоянного присутствия людей остыл и теперь в комнате было довольно-таки прохладно. Даби, вернувшийся первым, находит это недоразумение на диване и вздыхает. Он знает мальчишку всего полгода с небольшим, но это первый раз, когда он видит его таким беспомощным. Пирокинетик опускается рядом, кладёт горячую ладонь на щеку мальчика и тот сквозь сон вздрагивает, но спустя несколько секунд тянется к руке, прижимаясь к ней крепче. «Дурной ребёнок... Надо сказать Шигараки, чтобы он с этим что-то сделал. Он ведь так и простыть может...» Подумав немного, Даби аккуратно подхватывает мальчика на руки, как есть, в пледе, уносит в свою комнату на втором этаже и опускает на кровать. Мальчишка дрожит и прижимается, когда чувствует тепло, но, когда его опускают на холодную постель, снова сворачивается в клубок, так и не открыв глаза. Пирокинетик скидывает куртку, укладывается рядом и прижимает ребёнка ближе к себе. Ближе к теплу. К собственному жару. Ему удаётся отвоевать себе часть пледа, поэтому он укутывает и себя и мальчика в кокон, чтобы сохранить тепло ещё лучше. Изуку спустя несколько минут уже прекращает дрожать, прижимается вплотную, утыкается носом в шею и сопит, расслабившись и уже совсем не выглядя таким напряжённым, каким был, когда Даби только пришёл. Он обнимает руку пиромана, словно докимакуру, и засыпает уже без какой-либо тревоги. Сам Даби тоже засыпает спустя какое-то время. Ему не холодно совсем, но тепло под боком разморило, он почувствовал сонливость и заснул, не переставая обнимать свободной рукой мальчика. Томура, который с некоторым ворчанием искал своего друга, увидев его в объятиях пирокинетика, издал глухой раздраженный скрип, но будить не стал, а лишь тихо прикрыл за собой дверь и попросил остальных не шуметь, пока те двое спят. Утром Изуку проснулся рано, но он довольно долго не мог даже глаза открыть, настолько ему было в чужих объятиях комфортно. Однако, когда он осознал и понял, где и с кем он сейчас спит, то его хватило лишь на то, чтобы испуганно ойкнуть. — Спи... Ещё слишком рано. — Даби даже глаз не открывает, только прижимает к себе ребёнка чуть крепче. Изуку хочется извиниться, ведь он доставил неудобства, но ему так хорошо и тепло, что он убирает невысказанное в долгий ящик и просто жмётся к горячему боку ближе. Ему уютно, хорошо и тепло. Большего в разгар зимы и не нужно. С тех пор это стало своего рода традицией. Изуку нередко оставался их ждать в баре или на квартире, и в зависимости от ситуации, часто грелся об Даби. Несколько раз он даже засыпал на его коленях. Руки у Даби теплые, от лёгких поглаживаний всегда тянет в сон, поэтому никто даже не удивлялся. Однажды Томура тоже изъявил желание пригреться, ведь на улице была самая настоящая пурга. Ветер завывал и спать из-за резкого понижения температуры было невозможно. Пирокинетик смотрит на дрожащего подростка с минуту, двигается к стене, Изуку аккуратно укладывает на себя, оставляя место для Шигараки. Так они и спали большим импровизированным клубком. На утро Изуку проснулся между двумя злодеями. Ему было жарко, но выползти было решительно невозможно, поэтому он ждал пока оба парня проснутся, поглаживая Тенко по седым волосам. Ему нравилось то, что Даби, не смотря на довольно скверный характер, всегда был готов помочь. Даже когда он свалился с температурой после того, как промок под дождём, выходил его именно Даби. Отпоил лекарствами, следил, чтобы Изуку вовремя ел и менял ему компрессы на лбу. Он провозился с ним больше трёх дней, потому что мама самого Изуку не находилась в городе в тот момент: её отправили отдохнуть ненадолго по путевке на горячие источники. Остальные члены лиги были заняты делами и, к сожалению, даже Томура не смог вырваться в первые дни, но попросил Даби, потому что для малыша Мидории Даби почти как старший брат. «Не велика разница. Названный или же... Родной.» Подумал тогда пирокинетик, но ничего не стал говорить против. Но однажды, когда он забирал Изуку со школы, заметил, что паренёк весь в синяках, побитый и едва сдерживающий слёзы обиды. — Кто. — Это не то, что ты... — Кто. Это. Сделал, Изуку? — тихо спрашивает Даби, сжав маленькую ладошку крепче в своей руке. Нехотя, но Изуку рассказал, кто это сделал. Старшеклассники, уже почти выпускники. Они были довольно отбитыми парнями и другим от них тоже часто доставалось. Даби узнал, где они любят загонять своих жертв и на следующий день, когда подростки вновь решили достать очередного бедолагу, их ждал неприятный сюрприз. Даби даже не пришлось использовать причуду. Хватило кулаков. Вбить в молодые умы хоть что-то полезное у него вышло всего за каких-то двадцать минут. Подростки были настолько напуганы, что даже не стали жаловаться директору или родным. Им бы не поверили. Мидория с тех пор вдохнул спокойно. Он не одобрял драки, но с тем... Он знал, что Даби, так же, как и Шигараки когда-то, мог пойти намного дальше. Убить несчастных. Поэтому Изуку просто порадовался, что плохие парни получили по заслугам и учился дальше, продолжая по вечерам зависать в баре с Курогири и компанией. Он грелся о бок пирокинетика и слушал рассказы Джина, выпивая вкуснейшее какао, приготовленное Курогири. Изуку любил этих пусть и отбитых, но заботливых людей. Пусть для большинства людей они злодеи, но для него они практически как семья, которая о нём по-своему заботится.