Шестерни, пар и кровь ангела

Платье было не очень удобным. Корсет слишком тугим, да и шуршащая ткань оказалась гораздо плотнее, чем им показалось сначала. В витрине магазина оно выглядело великолепно, изящно обтягивая деревянный манекен с грубо вытесанным глазастым личиком, однако, из Микаэлло платье сделало сущее пугало. Он полчаса потратил, надевая юбки и завязывая разные ленточки, но результат выглядел плачевно. Парень вертелся перед большим зеркалом в полный рост, досадливо оправляя оборки и кружево. — Ты настоящее пугало, — прыснул Фил, не вовремя заглянувший в номер. — Сам знаю! – злобно огрызнулся Мика, все ещё пытаясь привести себя в божеский вид. – Но у нас нет времени бежать за новым платьем! – он нервно пригладил выбивающийся из-под рыжего парика локон. – Этот проклятый лайнер отходит уже через несколько часов, и если мы не поторопимся, то все эти милые барышни с их драгоценными колечками и сережками будут потеряны для нас навсегда, как и наши шансы на дальнейшее спокойное существование! — Да что ты так нервничаешь, дорогая! – идиотски захихикал Фил, положив руки другу на плечи, будто тот и в самом деле был юной барышней. — А ну ка прекрати этот цирк, — ядовито зашипел Микаэлло, больно ухватив его за пальцы. – Все уже вывозят! Всё и всех! Богатые бегут знаешь когда? Когда беда близко… я тебе точно говорю война уже здесь, уже на пороге! И я не хочу снова увязнуть в этом дерьме по самые уши, поэтому сотри со своего лица эти дурацкие улыбочки и собирай чемоданы! — Ага, — кивнул Филидор, с трудом высвобождая свои истерзанные пальцы из цепкой хватки друга. – Я иду… иду собирать вещи, - примирительно сообщил он уже у самой двери, а затем, предусмотрительно переступив за порог, добавил, — Все будет хорошо… ведь ты пьёшь свои таблетки, Мика? Вместо ответа в дверной проем полетел утюжок для оборок, но Фил был к этому готов, а потому захлопнул дубовую створку раньше, чем тяжелый предмет достиг его мятежной головы. Утюжок глухо стукнулся в дверь и упал на ковёр почти беззвучно. Микаэлло вернулся к своему нелепому отражению. Нет, он решительно не был похож на женщину. Волосы торчат паклей, бант на платье опять перекосился, сколько не поправляй, да и лицо… Хотя… лицо то у него может быть и ничего! Парень подошел к зеркалу поближе и принялся разглядывать себя в упор. Он был красив. По крайней мере все так говорили, да и глупо было бы отрицать очевидное. Лицо его так и светилось той самой, мимолетной юношеской красотой, которая так быстро угасает, загрубевая. Изящные черты, золотые кудри волос и огромные синие глаза. Ну прямо, как у старинной фарфоровой куклы! Юноша взял в руки кисточку для туши и принялся за дело. Через пару минут в нем даже проснулся некоторый азарт художника, поэтому тушью дело не ограничилось. В ход пошли румяна и тени, духи и финальный штрих – коралловая помада. Порядочно почмокав губами, парень снова надел парик и уставился на своё многострадальное отражение. Из него получилась весьма развязная рыжеволосая девица, даже немного симпатичная, если приглядеться. Микаэлло поправил свой обширный бюст, сделанный из двух носков, плотно набитых тряпьем и пухом, и остался собой доволен. Конечно, долго он в этом маскараде не проходит. Туфли уже ужасно натирают, а что же будет дальше? Но на пару тройку часов его хватит. Вот обчистят всех, а там… там глядишь прибудут в Гринлоу, и все это закончится, как страшный сон. Война расползалась по континенту уже целый год, сметая города и стирая с карт страны. Горело все, что могло гореть, а потому им нужно было поскорее убираться куда-нибудь подальше от этого безумия, как это сделали остальные ещё два месяца назад. Но нет! Они с Филидора зачем-то остались, польстившись на богатства брошенных квартир и особняков, оставленных напуганными хозяевами. А толку? Богатств полные карманы, вот только тратить их негде и не на что. Неделю назад начали закрываться магазины, потому что каждая хозяйка благоразумно решала, что лучше быть живой, но бедной, чем мертвой и богатой, а потому, спешно пакуя чемоданы, прихватывала парочку рабов и уезжала прочь, оставив остальное мародерам. В дверь постучали, после чего в комнату просунулась ухмыляющаяся физиономия Филидора, который судя по всему с большим трудом удерживался от смеха. — Ну ты идёшь? – спросил он, перебарывая очередной приступ веселья. – Я скоро состарюсь под дверью. — Привыкай, — холодно отрезал Микаэлло, укладывая в сумочку, позаимствованную у бывшей хозяйки этой квартиры, свою косметику и щетки, — Ты теперь мой раб, поэтому молчи и слушайся меня. — Это не честно, — в который раз заныл Фил, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. – Почему ты, а не я переодеваешься в девицу? Вместо ответа Мика внимательно глянул на друга, стараясь понять, он действительно такой идиот или просто притворяется. Нет, идиотом он не был. Филидор прекрасно понимал, что с его широкими плечами и мускулистыми, мозолистыми лапами механика ему не стать похожим на женщину даже в полной темноте, тогда, как стройный и хрупкий Микаэлло, прекрасный, как черт его дери, ангел мог быть весьма убедительной девицей, и именно от этой убедительности сейчас зависела их жизнь, ведь если мошенников раскроют, то немедленно застрелят за самое тяжкое преступление империи, тем более, в военное то время! — Вот и замечательно, — тихо сказал Мика, убедившись, что его друг все на самом деле понял. – Поэтому надевай ошейник, бери чемоданы и двигаем отсюда к чертовой бабушке! И он первым прошествовал вниз, нетвердо ступая на каблуках. Ходить так было ужасно неудобно, корсет не давал дышать, волосы лезли в глаза, а ноги… ноги болели так, будто бы он бегал по раскалённым углям. И как они все это носят? Попрактиковаться времени не было, потому что все гениальные мысли приходят на ум в самый последний момент, и план спасения созрел окончательно лишь минувшей ночью, но Микаэлло быстро учился, а потому, к тому времени, когда они в ночных сумерках добрались до взлетного поля, он шёл уже гораздо увереннее, грациозно придерживая подол платья. Билета у них разумеется не было, потому что достать женские документы хоть со сколько-нибудь похожей на Мику фотографией не получилось, поэтому было решено пробраться на корабль тайком, в одном из многочисленных ящиков, которые в данный момент двое рабов грузили на борт. Но глядя на то, как ящики с грохотом валят с погрузчика, Микаэлло оценил всю нелепость и наивность этого плана. — Так не получится, — шепнул он другу, возвращаясь к скамейке, на которой они оставили вещи. — Ну все… — обреченно вздохнул Фил, — Мы останемся здесь, как забытые рабы или слуги, которых не взяли в лучшую жизнь и нас поглотит война. Мы станем настоящими рабами если нас найдут и поймут, что у нас нет ни работы, ни хозяина, понимаешь? — Конечно, понимаю, — гневно прошептала новоиспеченная девица, поправляя рыжие кудри. – Поэтому прекрати ныть! У меня есть план… Безумие, конечно, чистой воды, но другого пути у нас нет. Подобрав юбки и задрав припудренный носик повыше, Микаэлло пошёл на пролом, волоча за собой не на шутку перепуганного Фила. Было уже почти совсем темно, и очертания дирижабля резко выделялись на фоне гаснущего неба. Он был громаден и величественен, на палубах уже светились огоньки иллюминаторов, а по такелажу носились, делая последние приготовления, еле различимые фигурки матросов. Ни останавливаясь, ни на секунду юноша, шелестя юбками, взлетел вверх по трапу с таким видом, будто имел на это полное право, но тот час был остановлен каким-то парнишкой в помятой синей форме. — Простите, мэм, — виновато опуская глаза в пол, забормотал служащий, - но могу я узнать куда вы идёте? — В свою каюту разумеется! – гневно пискнул Мика, стараясь сделать свой голос как можно более женским. — Но мне ничего не докладывали о вас, — продолжал бормотать матрос, упорно глядя в землю. — Так вы меня не узнали?! – завизжала рыжая девица, помедлив ещё мгновение, она огрела бедного парня кружевным зонтиком, который несла в руках. – Это неслыханно! — Нет-нет! – заторопился испуганный матрос. – Простите меня великодушно, я плохо вижу в темноте и не сразу понял, кто вы… прошу, следуйте за мной. Я покажу вам вашу каюту. — Так то лучше, молодой человек! – не унимался Микаэлло, припоминая, как его мать в своё время расправлялась с мужчинами низкого ранга. – Но я все равно буду вынуждена написать на вас рапорт куда следует. На лице несчастного застыл мертвенный ужас. Видимо «куда следует» для этого парня было очень высокой инстанцией. Губы его задрожали, а глаза расширились. — Умоляю, не губите меня! – взмолился он, падая перед ошарашенным Микой на колени и цепляясь пальцами за бесчисленные юбки. – Прошу вас, мэм, у вас ведь есть сердце, пощадите! Меня же тот час отправят на обработку, если такая леди, как вы напишет рапорт! — Ну хорошо, — вздохнул Мика, жестом поднимая матроса на ноги. – Посмотрим на ваше дальнейшее поведение. Обрадованный вторым шансом, паренёк вскочил и лихо отдав честь повёл их внутрь, петляя по узким коридорам. Микаэлло позволил себе облегченно выдохнуть. Им очень повезло встретить на входе этого неопытного юнца, если бы на трапе оказалась женщина у них бы наверняка проверили документы, тогда как для младшего служащего любой человек в юбке автоматически становился начальством. Быть женщиной значило иметь универсальный ключ к большинству дверей в этом мире. Мальчишка в синей форме довольно долго водил их по лабиринту из коридоров пока не добрался до одной из ряда одинаковых деревянных дверей под номером семнадцать. — Вот ваша каюта, мэм, — сказал он, поспешно распахивая дверь. – Рабы живут ниже, я провожу вашего. Вы сможете связаться с ним в любой момент по голосовой трубке. — Конечно-Конечно, — не стал спорить Микаэлло, входя внутрь. – Веди себя хорошо, раб! В ответ на это Филидор состроил ему страшную рожу, за спиной у молодого матроса, но спорить не стал, а поставил чемоданы и поспешил прочь, стараясь не отставать от суетливого служащего. Слава богу, — подумал Микаэлло закрывая дверь, — Обошлось без его номеров! Каюта была роскошной. Изысканные интерьеры, шелка и бархат, очень модные восточные подушки-валики, которые почему-то обожали все женщины, и всякая мелкая дребедень для красоты, вроде вазочек с цветами или крохотных фарфоровых собачек, стоявших на туалетном столике. Короткий обыск показал, что здесь имеется ещё и ванна с огромным зеркалом и столиком для косметики, а так же все прочие блага цивилизации, доступные путешественнику, или вернее сказать, путешественнице. Мужчин, как низших созданий в такие каюты само собой никогда не пускали, и им приходилось обходиться крохотными комнатушками на нижних палубах или вовсе спать вповалку в трюмах. Самые же одаренные из них, занимающие какой-либо высокий служебный пост, могли расчитывать на путешествие в каюте для матросов, которая была не многим лучше рабской. Юноша со стоном упал на диван и скинул с распухших ног неудобные туфли, полежав так ещё немного, он изловчился и дотянулся до завязок корсета, ослабил его, и наконец смог почувствовать себя человеком. Однако, парик он стаскивать пока не стал, на случай, если кто-нибудь решит к нему заглянуть, и правильно сделал, потому что уже через минуту дверь открылась и в каюту просунулась прехорошенькая белокурая головка юной барышни на вид лет шестнадцати. Завидев его, она тут же смутилась. — Прошу прощения, — улыбнулась девушка, обнажая ровные ряды жемчужно-белых зубов. – Я думала здесь будет свободно… — Ничего страшного, — слабо улыбнулся в ответ Микаэлло, стараясь унять дрожь в голосе. До сих пор им везло, и ни одна женщина его в этом маскараде не видела, но вот теперь… Мужчин то провести легко, они всегда смотрят в пол, да и внимания деталям уделяют куда меньше, а вот женщины… женщины это совсем другое дело. Они узнают своих издалека, замечают такие мелочи, как ногти или прическа, они умны, а потому ужасно опасны, особенно для них с Филом. Девушка тихонько закрыла дверь, но через пять минут постучала снова. — Простите меня, Бога ради, но все каюты уже заняты и я… я право слово не знаю, что мне делать, а у вас такое доброе лицо, — она смущенно потупилась, краснея от собственной дерзости. - Я впервые путешествую на таком большом корабле... Должно быть, эта каюта предназначалась для неё, — догадался юноша. – Если она пойдёт к капитану и начнёт что-нибудь выяснять, то нам крышка… как пить дать крышка… — Ну что же вы стоите в дверях, — засуетился он, спешно втискивая ноги в ужасные туфли. – Проходите скорее. Садитесь, я не кусаюсь. Девушка, наконец открыла дверь полностью и вошла. Она была хорошенькой, очень даже хорошенькой. Совсем ещё молодая, светленькая в белом летнем платье и голубой вязаной шали, незнакомка как-то не сочеталась с роскошеством каюты и смотрелась в золоченых интерьерах так же инородно, как и сам Мика. — Раз уж так случилось, что все каюты уже заняты, то нам придётся с вами стать соседями, - проворковал Микаэлло, как можно нежнее и убедительнее, хотя и сам был в шоке от того, что делает прямо сейчас. – Не оставаться же вам ночевать в коридорах. А для меня одной эта каюта все равно слишком уж велика. — Боже… мне право так неловко, — покраснела незнакомка, все ещё переминаясь на пороге. – А я вас точно не стесню? — Ни сколько, — поспешил заверить ее юноша и, мягко взяв под руку, усадил на диван. – Я просто не могу оставить в беде такую юную особу. И в конце концов, — добавил он осторожно. – Мы женщины должны держаться вместе, ведь так? Друг за друга горой! — Да, вы правы, — робко улыбнулась девушка. – Спасибо огромное, вы мне просто жизнь спасаете! Я бы не перенесла такого долго перелёта без приличной ванной и кровати! — Ну, лететь не так уж и долго, — осмелев улыбнулся Мика, пока что все шло хорошо. — Целых три недели! – не согласилась блондинка. – До заражённой зоны целых три недели, а там ещё исследования, взятие проб перед высадкой. Я думаю, что месяца два мы будем торчать здесь безвылазно! Сердце Микаэлло ушло в пятки. Два месяца?! Исследования?! Заражённая зона?! Что черт его дери здесь происходит? Осознание пришло внезапно. Ну конечно же! В темноте он сослепу помчался не к тому дирижаблю! Милосердная Тея, разве бывают такие случайности?! — Вам плохо? – участливо осведомилась незнакомка, видимо он сильно побледнел. – Вы боитесь взлетов, да? Юноша украдкой глянул в большое окно и понял, что дирижабль вот-вот оторвётся от земли. Даже отсюда было слышно рокотание моторов и стрекотание лопастей. Ну вот и все, - подумал он, глядя, как пропеллеры ускоряют обороты, а наземная служба обрубает последние швартовочные тросы, - Теперь нам никуда не деться, мы попали… попали… — Я принесу вам воды, — ворковала девушка, направляясь к буфету, — или чего-нибудь крепкого? Здесь, говорят, отличный бар. Вам нужно успокоиться. Она сунула ему в руки стакан и опять села рядом, глядя прямо юноше в лицо. Тут Мика сообразил, что если незнакомка будет разглядывать его достаточно долго, то наверняка заметит какую-нибудь мелочь и поймёт, что он мужчина, а потому, парень взял себя в руки и начал пить, обмахиваясь, будто бы ему и вправду было дурно от полетов. Гондола вздрогнула, и хрустальные бокалы в баре жалобно задребезжали. Желудок ухнул вниз, а в ногах почувствовалась на мгновение необыкновенная легкость – это дирижабль, свободный от опутывавших его причальных канатов резко начал набирать высоту, как пузырёк воздуха, всплывающий со дна стакана. В голове у Мики роились мысли, но громче всех был голос разума, который сообщил, что нужно как-нибудь осторожно выведать, где они и куда летят. Ведь ее здесь, кажется приняли за свою, а значит легенду рушить ни в коем случае нельзя, тем более, если ей, тьфу ты! Ещё и пол дня не прошло, а он уже думает о себе в женском роде! Тем более если ему придётся так долго жить рядом с живой женщиной и скрывать свой секрет. — Вам лучше? – поинтересовалась заботливая соседка. – Может быть позвать врача? — Нет-нет! Со мной все в полном порядке, — поспешил заверить ее Микаэлло. – Просто я немножечко боюсь высоты… но сейчас я чувствую себя отлично, уверяю вас… эм… — Энни, - поспешила представиться девушка и крепко пожала ему руку. – Энни Лоурен, кандидат наук в области зоологии. — Такая юная леди и уже кандидат, — искренне восхитился Мика, разглядывая ее. — Не смейтесь! Я действительно учёный, мне уже полных двадцать лет, а животными я занимаюсь с самого детства, я окончила вуз и даже опубликовала несколько статей! — надулась Энни. – Никто мне не верит. — Ну почему же, я верю, — примирительно сказал Мика приглаживая рыжие кудри парика. – А я… Адель Кроуфорд. Вот и хорошо, звучит это вроде солидно, — подумал Мика, наблюдая за реакцией своей новой подруги. — Очень приятно, — улыбнулась девушка. – А какая у вас специальность? Нет-нет! Не говорите мне.. я угадаю! Вы археолог, верно? Я права? Будете оценивать для нашей команды древности и сокровища?! О да, Мика это умел. В сокровищах он был специалистом, прекрасно отличал подделку от подлинника и даже знал кое-что о датировке фарфора. Заслышав о сокровищах его разум автоматически перешёл в боевой режим, и ложь полилась из юноши складно и легко. Из глубин памяти начали всплывать исторические книги и книги по реставрации, все ограбленные им музеи и разбитые витрины и вот, в голове Микаэлло родился новый образ, теперь он был готов к любым расспросам и хитростям. Ради сокровищ он некоторое время побудет Адель Кроуфорд, женщиной, да вообще кем угодно, ведь где-то вдалеке замаячило золото, а ради золота можно и потерпеть.