Flourish

Джотаро, конечно, проверяет своего внезапного сожителя на протяжении всей ночи, в основном, чтобы убедиться, что его не стошнит. То есть, если бы он начал делать это, то хотелось бы быть готовым. Какёин ни разу не пошевелился и не издавал никаких звуков, кроме размеренного сопения. Мужчина позволил себе понаблюдать за тем, как вздымается и опускается его грудь, искажая прямые линии узоров на рубашке.        Когда он убеждается, что всё в порядке, то возвращается на своё место на диване, где спит без подушки, обхватив грудь руками и согреваясь тёплым свитером. Лампа для чтения по-прежнему горит, но он слишком устал, чтобы исправить это.               Какёин ёрзает под одеялом, резкий вдох носом сопровождается шуршанием простыней. Он поднимает руку к пульсирующей болью голове, обхватывая ладонью лоб. Первое, что он замечает, открыв глаза — темнота в комнате. Это выдёргивает его из сонного состояния и вводит в тревожность, от которой он растерянно пытается рассмотреть хоть что-то вокруг. Он садится, одеяло спадает на колени вслед за движением. Оглядывая комнату, его глаза улавливают тонкую полоску света, прорывающуюся по краям плотных задернутых штор на единственном окне слева от него. Теперь он обнаруживает телевизор, небольшой комод и тумбочку справа от него. Рядом с ней стоит бутылка воды и, похоже, упаковка аспирина. Цифровой будильник сообщает ему, что сейчас десять утра.        Второе, что он замечает — невероятная жажда. Помимо боли в голове, была ещё и тяжесть в животе. Но ничто из этого не казалось таким важным в данный момент по сравнению с сильной дезориентацией, с которой он боролся. Где он? Что он…        Он паникует. О боже, он надеется, что не сделал ничего омерзительного. Только не с одним из тех неудачников в клубе.        Быстрым движением руки он сбрасывает с себя одеяло, с болью в глазах оглядывая свою нетронутую одежду. Это обнадёживает. Ну, по крайней мере, это хотя бы что-то, хотя он не уверен, почему его джинсы порваны.        Почему он не может вспомнить, где находится? Он помнит, как Польнарефф уговаривал его пойти с ним в клуб, как выпил несколько шотов в баре и был очень увлечён на танцполе. Он вспоминает, как Польнарефф протягивал ему напиток в красном стаканчике, уморительно стереотипном.        Он сглатывает остатки слюны во рту и снова смотрит на бутылку с водой. Всё же решаясь рискнуть, он откупоривает крышку и небрежно вливает жидкость в своё горло. Головокружение ещё не утихло, факт, который становится очевидным после того, как он откидывает голову, делая последний глоток.        И теперь его взгляд фокусируется на двери напротив, закрытой и, по надежде, незапертой. Он обдумывает возможность попытать счастье, очень надеясь, что он не в подвале какого-нибудь маньяка-насильника или чего-то в этом роде. Но перед этим он похлопывает себя по карманам в поисках телефона, который, к счастью, присутствует, пальцы нащупывают пластиковый корпус. Устройство загорается, когда Какёин подносит его к лицу, заставляя его поморщиться и закрыть глаза. Он пытается снова, в этот раз готовый; в груди становится тяжело при виде 10 новых сообщений, 5 пропущенных звонков и 1 электронного письма.        Звонки и сообщения от Польнареффа, в основном вопрошающие, где он, как он и добрался ли домой. Слова едва ли связаны, написаны с ошибками и спутаны. Какёин оставляет их без ответа, проводя пальцем, чтобы открыть тему письма.        «Клянусь богом»        Брови хмурятся при взгляде на отправителя. Доктор Куджо? Что Доктор Куджо мог прислать ему по электронной почте в три часа ночи с такой странной темой?        Когда он раскрывает сообщение, его глаза судорожно пробегаются по словам, заставляя внутренности сжаться.        «Какёин,       Где ты?»        Он листает вверх, обнаруживая, что на самом деле он первым отправил письмо, беспорядочную ерунду. Потом, фотографию. От шока он широко распахивает глаза и открывает рот, с ужасом глотая воздух, и горло сжимается в ответ на это. Тревога заполняет его почти также сильно, как и смущение. История электронных писем обжигает его сетчатку, когда он смотрит на неё, вытаращив глаза, почти не веря в это. Неужели он настолько напился? Он не припоминает, чтобы пил больше нескольких напитков, парочки шотов, может быть, пива. Не больше, чем обычно.        Отбросив телефон на кровать, он смотрит на свои дрожащие руки. А что ещё остаётся делать? Он не мог просто отправить ему короткое извинение, надеясь, что это всё исправит. Это, вероятно, уничтожило его шанс, единственный, который был, чтобы воплотить проект с озером Мичиган в реальность. В его голове мелькают сцены того, как он унижается перед организацией и её членами, полностью разрушая её без возможности восстановления.        Он проводит рукой по волосам, крепко сжимая их в кулаки. Какого чёрта он натворил?        А что важнее, где он, чёрт побери?        Какёин свесил ноги с кровати, удерживая равновесие при переносе веса на них. Чёрт, у него кружится голова. Он надеется, что не пил текилу в этот раз, зная, как «хорошо» всё прошло в прошлый раз. Осторожно шагнув к двери, он проглатывает панику и поворачивает ручку.        Его встречает приятная и чистая гостиная, внезапный запах кофе вызывает отвращение. Солнечные лучи приглушёны шторами на окнах, отфильтрованный свет совсем не режет глаза. Он слышит, как слева телевизор бормочет что-то невнятное. Ровное дыхание, ноги твёрдо стоят на ковре.        — Здравствуй, Какёин.        Он бросает взгляд на Джотаро, который появляется из кухни с чашкой кофе в руках. Глаза Какёина, кажется, норовят вырваться со своего положенного места. Он чувствует, как сердце тяжело стучит в груди. При виде этого человека он видит в голове образ, который, как он не уверен, является воспоминанием или фантазией.        — П-привет.        В горле у него пересохло, поэтому он с хрипом давится этим словом.        Джотаро пересекает комнату и садится на диван, поднося к губам кружку и чувствуя, как Какёин впивается в него взглядом.        — Ты, наверное, хочешь пить, — говорит он мягко.        Какёин сглатывает комок, застывший в горле. По крайней мере, пытается, но безуспешно. Это чувство совершенно чуждо для него, смесь смущения, стыда, страха, а самое главное, недоумения.        — В холодильнике есть бутылки с водой, — продолжает Джотаро, смотря на книгу, которую он положил на кофейный столик перед диваном, — Или выпей кофе, если хочешь.        В ответ Какёин даже не двигается с места. Его взгляд устремлён в сторону кухни, сосредоточившись на остатках десертов, сложенных на столе. Он близок к гипервентиляции.        — Я знаю, тебе, наверное, очень неудобно, — бормочет Джотаро, — Я понимаю, присаживайся, если так тебе будет комфортнее.        — Вы… Вы ударили человека в лицо, — наконец произносит Какёин, его робкий голос звучит уставшим.        Джотаро затихает, его ладонь обхватывает дно кружки, — Да.        Какёин только и может, что в замешательстве смотреть на него.        — Что ещё ты помнишь с прошлой ночи? — спрашивает Джотаро, наконец поднимая глаза, чтобы встретиться с суровым выражением лица Какёина, очевидно, результатом внутреннего смятения.        — Как я сюда попал? — говорит Какёин, не отвечая на предыдущий вопрос. Джотаро чувствует напряжение в его голосе.        — Около двух часов ночи ты отправил фотографию на мою электронную почту, — начинает он.        — Я…Я видел их… — Какёин три раза моргает, — Я видел письма.        — Хорошо. На фотографии я увидел нечто очень волнительное. Я не мог просто сидеть сложа руки. Поэтому я…сделал то, что посчитал нужным.        — Вы… Вы приехали и забрали меня? — Какёин хмурится.        — Так я и сделал. Ты не сказал, где живёшь, поэтому мне пришлось привезти тебя сюда, — объяснил Джотаро, стараясь сохранить лицо безразличным, чтобы хоть раз не дать мальчику прочитать свои эмоции.        Какёин вздыхает, — Что вы увидели?        — Подойди ближе, я покажу тебе.        Осторожными шагами он направляется к дивану, наблюдая, как Джотаро достаёт свой телефон. Он садится, не близко к нему, но и не далеко, просто на достаточном расстоянии.        Вскоре Куджо передаёт ему телефон, показывая увеличенное изображение его руки, сжимающей стаканчик. Он с трудом может что-либо разобрать, но у краёв точно что-то есть. Присмотревшись, он понимает, что это.        — Оу… — издаёт Какёин, уставившись на изображение, снова чувствуя прилив боли в глазах. Джотаро внимательно изучает его лицо. — То есть, вы хотите сказать…        — Мне жаль, Какёин, — шепчет Джотаро, — Я знаю, это очень неловко. Для меня тоже. Но то, что случилось с тобой, непростительно.        Взгляд парня смягчается, когда он возвращает телефон хозяину. Очевидно, это объясняет, почему он мало чего может вспомнить.        — Кроме того, — продолжает Джотаро, — Тебе стоит поговорить с Жаном-Пьером. Он оставил тебя там на произвол судьбы.        Какёин опускает глаза в пол, — Я сам попросил его уйти.        — Это не имеет значения.        Какёин вздыхает. Его плечи расслабляются после разъяснения, по крайней мере, хотя бы какое-то ощущение реальности просачивается обратно в то, что казалось невероятным сном.        — Извините за эти письма, — сменяет он тему. Конечно, он зол на Польнареффа, но это было совершенно далеким и неважным для его собеседника.        — Я рад, что ты отправил их, — поправляет Джотаро, удивляя его своими словами, — Кто знает, что могло бы случиться, не сделай ты этого?        На душе Какёина становится спокойнее. Он сердечно благодарен Джотаро за понимание и ошеломляющую доброту, но возмущён из-за своей непреклонной веры в то, что он этого не заслуживает. Его лицо наливается краской, когда в его голове мелькают мысли о насилии над ним, одурманенным и уязвимым в руках человека, о котором кое-кто уже позаботился.        Джотаро наблюдает, как Какёин трёт глаза тыльной стороной ладони.        — Сначала я вообще не хотел идти туда, — выплёвывает он с незнакомым для Джотаро тоном, — Польнарефф затаскивает меня на эти глупые тусовки, а потом бросает, чтобы затащить девушек в постель.        Джотаро слушает, закинув ногу на ногу.        — Обычно я просто жду пока всё закончится, но… — он затихает, прежде чем продолжить, — Он хотел, чтобы я поехал с ними домой. Не думаю, что стоит объяснять, почему это звучит непривлекательно.        Джотаро медленно кивает.        — Поэтому я настоял на том, что останусь, и он просто ушёл вместе с ними, — усмехнулся он и покачал головой, — Что за кусок дерьма.        Было странно слышать от Какёина ругательства.        — Я…не знаю, что теперь делать, — он смотрит себе под ноги. Серьёзность его голоса обжигает грудь Джотаро, его слова настолько эмоциональны и откровенны, что он не уверен, как нужно на это ответить.        — Как насчёт стакана воды, а потом я отвезу тебя домой? — наконец предлагает Куджо.        Они обмениваются взглядами, не в состоянии сейчас прочитать эмоции друг друга каким-либо значимым образом. Но это не значит, что они ничего не испытывали.        Какёин просто кивает дважды.        Джотаро поднимается и проходит мимо него на кухню и, возвратившись с бутылкой воды, протягивает её Какёину.        — Хей, Доктор Куджо, — говорит он, откручивая крышку.        — Хм?        — Мы, вероятно, нарушаем правила прямо сейчас?        Джотаро снова смотрит в глаза Какёина, прежде чем парень закрывает глаза и делает глоток. Он вздыхает, чтобы выиграть время для решения, что же сказать дальше. Лучше быть кратким.        — Да, я могу потерять работу, если кто-нибудь узнает, что ты вообще был здесь.        Глаза студента задерживаются на телевизоре перед ним, но они даже не фокусируются на картинке.        — И поэтому это должно остаться только между нами, — заканчивает Джотаро.        Какёин медленно кивает, бутылка в его руках уже наполовину опустела.        — Вы знали о риске, и всё равно сделали это? — произносит он, его взгляд прикован к книге на кофейном столе.        Джотаро пытается скрыть улыбку, нарастающую на его лице, — Сделал.        Какёин издаёт недоверчивый смешок, — Почему?        — Как только ты прислал мне фотографию, я оказался вовлечённым. Случись что в результате моего бездействия, я бы в любом случае вышел из себя, — отвечает мужчина, прежде чем сделать ещё один глоток кофе, — Я бы предпочёл остаться без работы, чем иметь подобную грязь на своих руках.        Какёин пристально смотрит на лицо Джотаро, избегающего хорошо знакомых ему радужек.        По крайней мере, он честен.        — Мне жаль, что я втянул вас в…        — Я рад, что ты сделал это.        И снова Какёин ошеломлён. Теперь Куджо встречает его взгляд и искренне улыбается. У них были растрёпанные волосы и тёмные круги под глазами, и оба были в замешательстве от непривычного вида друг друга.        — Ты помнишь что-то ещё с прошлой ночи? — спрашивает Джотаро, опять поднося кружку к губам.        Какёин задумывается. В мозгу всплывают короткие обрывки, шумы, мигающие огни. Он помнит ощущение басов глубоко в груди, синтетическое сердцебиение, смешивающееся с его собственным. Раздражение и разочарование в Польнареффе, ликующем на танцполе.        — Не особо, — тихо отвечает парень.        Джотаро улыбается слишком широко.        — О боже, — впадает в агонию Какёин, — Что такое? Что я сделал?        Мужчина усмехается в свой кофе, приводя своего гостя в ещё больший испуг.        — Не волнуйся об этом.        — Пожалуйста, скажите мне, — умоляет он. Его паникующие глаза немного преувеличены из-за чего-то, чего он отчаянно не хотел, чтобы Куджо знал.        Джотаро не мог устоять перед звучанием слова «пожалуйста», слетевшего с губ мальчика.        — Ты сказал, что я выгляжу забавно без своей фуражки, — ухмыляется он, и от этого шея Какёина вспыхивает жаром, — потом ты сказал, что ты из Миннесоты, и хотел знать, нравятся ли мне твои кроссовки.        Какёин опускает голову с тяжёлым вздохом. Он не мог не улыбнуться от беззаботности в голосе Куджо. Всё не так плохо, как могло бы быть.        Он допивает воду, наконец утоляя сухость в горле, и понимает, что чувствует себя комфортно. Тяжесть ситуации приходит и уходит вместе с их разговором.        — Я вызову убер, — говорит Какёин, — Мне бы не хотелось больше доставлять вам неудобства. После всего этого.        — Если ты этого хочешь, — хмыкает Джотаро. Скорее всего, для него и самого будет безопаснее, чтобы студента больше не видели в его машине.        — Мне просто нужно поскорее вернуться домой. Я должен покормить свою кошку.        Кошка? Какёин выглядит как кошачий человек.        Куджо кивает. Гость поднимается, чтобы забрать свой телефон из спальни.        В его отсутствие, Джотаро наконец может вздохнуть.               Проходит неделя. У Джотаро всё ещё есть работа, а это можно воспринять, как хороший знак. Занятия проходят гладко без Дио, его опустевшее место занимается другим учеником, которого профессор не узнаёт. Он назначает первую работу в семестре.        К этому времени лакомства, которые Джотаро покупал на распродаже выпечки, стремительно подходили к концу. Он по-прежнему каждый день брал с собой что-нибудь на обед.        Сегодня среда, полдень, только редкое карканье вороны отвлекает Джотаро от его мыслей, пока он работает за столом. Пару дней назад от STAND он узнал об официальных документах, необходимых для продолжения проекта, и послушно заполнял их.        Стук в дверь.        — Входите, — говорит он, поворачиваясь к двери.        И приятно удивляется.        — Какёин, — поприветствовал Джотаро. Тёплая улыбка дополняла гораздо более собранную внешность мальчика по сравнению с последним разом, когда он его видел, — Рад тебя видеть.        Держа перед собой большую плоскую коробку, Какёин входит внутрь кабинета, — Здравствуйте, Доктор Куджо.        Он садится на стул напротив главного стола, кладя коробку на колени. Джотаро ждёт, пока он продолжит. Что-то странное есть в выражении его лица, но он не может понять, что именно.        — Могу я говорить о… — любопытно следует дальше.        — Да, в моём кабинете можешь.        — Хорошо. Я хотел официально поблагодарить вас за всё. Я знаю, что вы подставили себя под удар ради меня, — Какёин убирает свою фирменную прядь волос с лица бледными пальцами, спутавшиеся волоски цепляются за них, — Я знаю, вы собираетесь сказать мне, что я ничего не обязан, но я чувствую, что должен.        Джотаро ухмыляется от прозорливости мальчика насчёт его мыслей. Неужели он настолько предсказуем?        Студент аккуратно перекладывает коробку на стол. Брови Джотаро на мгновение приподнимаются, Какёин возвращает руки на свои колени. Он обменивается с ним взглядом, добродушно улыбаясь.        Куджо принимает приглашение открыть её, боковая сторона с лёгкостью поддаётся на манипуляции. Он протягивает руку, и его пальцы находят что-то шершавое наощупь. Увидев содержимое, его губы приоткрываются от удивления.        Это картина. С каждым дюймом, который высвобождает Джотаро, она приобретает всё более изысканные, тонкие детали и вспыхивающие цветом мазки кисти. На ней сцена, которую он с лаской узнаёт: оживлённый, суетливый коралловый риф у поверхности океана, солнце, освещающее нарисованную гладь воды с розовыми, оранжевыми и зелёными цветами. Его глаза едва могут охватить всё это великолепие, разные рыбы, которые бросаются в риф и выплывают из него, растения, окутывающие его и, наконец, очень знакомая яркая пурпурно-оранжевая королевская морская звезда в левом нижнем углу, изображённая в качестве почётного гостя.        — Какёин… — говорит Джотаро, изучая полотно.        — Это меньшее, что я мог сделать, правда, — бормочет парень, пальцами перебирая края своего свитера.        — Это прекрасно, — продолжает он. Какёин слышит необычайную искренность в его голосе. — Это правда…ты чрезвычайно талантлив.        Художник опускает голову и улыбается, — Спасибо.        Джотаро смотрит на подарок, боясь даже прикасаться к нему, как будто может сломать.        — За всё. Спасибо.        Он поднимает глаза на молодого человека, солнечный свет падает на его мягкие черты лица.        — Всегда пожалуйста, Какёин.        — Я… — начинает Какёин после недолгой паузы, вырывая Джотаро из раздумий, где же повесить картину, — Я хотел спросить вас кое о чём.        — Хорошо.        — Вы говорили, что просто сделали то, что должны были, — продолжает он, отводя взгляд, — Что вы почувствовали ответственность. Почему?        Джотаро чувствует тяжёлое напряжение в груди. Это разумный вопрос, учитывая, что было на кону.        — То есть, то, что я хочу спросить вас, Доктор Куджо, — голос становится ниже, — почему вы так добры ко мне?        В горле пересохло. К счастью, Какёин не смотрит, ведь он не уверен, какое у него выражение лица сейчас. Не хотелось бы казаться шокированным и встревоженным, как было в действительности. Вопрос явно ускорил его пульс.        — Я сделал то, что посчитал нужным для твоей безопасности, — он прилагает все усилия, чтобы голос не дрогнул.        — Но почему это вообще вас заботит? — упорствует Какёин. И Джотаро знает, к чему это приведёт.        — Ты хочешь, чтобы мне было всё равно?        Какёин замолкает, сжимая пальцы на своих коленях. Джотаро ждёт продолжения.        — Доктор Куджо, я должен предложить вам полную открытость учитывая то, что вы согласились предоставить для проекта, — разрушает студент тишину, сохраняя выдержку, — Вы имеете право знать, прежде чем окажетесь ещё больше связаны по рукам.        Джотаро прокручивает его слова в голове, серьёзный тон Какёина вызывает леденящий холод в животе. В голове пролетают миллионы вариантов развития событий и, скорее всего, ему просто более неприятно сотрудничать с ним, и он хочет разорвать их профессиональное соглашение. Он бы понял, окажись это действительно так.        — Я чувствую, что…вы привлекаете меня, — выпаливает Какёин, быстро сглатывая, как охотник после резкой порции дешёвой водки.        Джотаро не может даже вздохнуть. Не может отвести взгляд от покрасневшего от беспокойства Какёина, уставившегося в пол.        Не услышав ничего в ответ, молодой человек продолжает:        — Меня…ужасно тянет к вам, на самом деле, — нервный смешок, — Я не совсем понимаю…эм…что мне сделать с этим.        Джотаро не верит своим ушам. Руки сжимаются в кулаки.        — Я знаю, вы так рисковали, просто…делая то, что сделали для меня. Поэтому я хочу быть откровенным. Я осознаю, что здесь правильно и неправильно, я ни о чём не прошу. Я просто хотел, чтобы вы знали, на случай, если решите покинуть проект, — его лепетание звоном отдаётся в голове Джотаро.        И снова повисает тишина. Какёин не может совладать с эмоциями, чтобы встретить взгляд аквамариновых глаз, который чувствует на себе.        — Как долго? — всё, что профессор может сказать.        — Ещё с распродажи выпечки, если честно.        Джотаро вздрагивает. Так долго? Он и понятия не имел.        Какёин знал, на что идёт. Всего за несколько мгновений до того, как войти в его кабинет, он принял решение, что это важнее, чем проект, чем всё остальное. Необходимость высказаться терзала его всю неделю, что они не виделись. Он был готов к этому, уже смирившись с тем, что всё кончено.        — Почему?        Вопрос застаёт Какёин врасплох. Он жмурится, прежде чем взглянуть на Джотаро, и удивляется его нечитаемому выражению на лице.        — Почему что?        — Почему…ты думаешь, что чувствуешь именно это? — продолжает мужчина, впиваясь ногтями в ладонь.        Какёин собирается с мыслями, — Я…я не знаю, почему так, я думаю… Вы именно такой человек, какого я представляю, когда думаю о ком-то…с кем мне хотелось бы быть.        У Джотаро болит грудь. Он, наконец, позволяет себе глубоко вздохнуть, наполняя лёгкие кислородом, не хватавшего из-за нервного, прерывистого дыхания. Он закрывает глаза и не находит слов, совершенно не зная, что делать дальше.        — Если теперь проект…        — Не беспокойся о проекте, — Джотаро открывает тяжёлые веки, — У вас есть спонсор.        На поражённом лице Какёина можно прочитать сомнения.        — Если на карте честность, — он сглатывает, слова слетают с его губ прежде, чем он по-настоящему обдумывает их, — тогда я полагаю, что тоже должен быть откровенным.        Он кладёт руки на стол, стремясь почувствовать его утешительную для разгорячённой кожи прохладу. Он последний раз смотрит на свои пальцы и сглатывает, прежде чем заговорить.        — Я знаю, каково это, — начинает Джотаро, приводя собеседника в смятение, — Я знаю, как приятно нарушать правила.        И так оно и есть. Это будоражит. Каждый раз, когда он слишком долго смотрел на Какёина, каждая минута, которую они проводили вместе, будь то в кафе или на его диване, была более пьянящей, чем предыдущая. Как бы он не старался выбросить эти мысли из головы, возбуждение всегда оставалось.        Какёин внимательно изучал лицо Джотаро, его широкие плечи сгорбились от отчаянных попыток избавиться от пустоты в голове.        — Что…? — шепчет он так тихо, что Куджо с трудом слышит его.        — Я говорю, что нормально испытывать это, — Джотаро скрещивает руки на груди, — И я тоже чувствую это.        Грудь студента вздымается, его разинутый рот обнажает розовый язык и ровные ряды зубов. Мужчина встречает его изумлённый взгляд, замечая боковым зрением, как тот прячет руки в рукавах своего свитера.        — В самом деле? — Какёин задумывается, широко раскрытыми фиалковыми глазами оценивая лицо Куджо на предмет насмешки. И ничего не находит.        Он только медленно кивает и вновь закрывает глаза.        Он не ожидал быстро нарастающей улыбки на чужих губах, но глубоко ей благодарен.        — Как… — он задумчиво кладёт руку на стол между ними, — Каким образом я привлекаю тебя?        Какёин скрещивает ноги на уровне лодыжек, пальцы сжимают рукава, и костяшки белеют, — Я полагаю, всеми, которые возможны.        Джотаро прикусывает губу изнутри, — Как много правил ты хочешь нарушить?        — Все.