***
Лютик снова упустил ситуацию из-под контроля. Иначе он не мог объяснить то, что происходило с ним сейчас и парой дней ранее. Выходные прошли без происшествий. По настоянию Цири он сходил на маникюр и даже сделал себе длинные черные коготки. Правда, весь процесс напоминал себе, что это только ради образа, а не потому, что ему самому нравились собственные руки с длинными, черными ногтями. Ими было бы удобно расцарапать чужую спину. Или выцарапать глаза, если он снова посмеет приставать. Также сходил к косметологу, обновил бровки и купил новые колготки. Он пообещал Ламберту, что вышлет ему счет за потраченные деньги. А тот только усмехнулся и сказал, что заплатит тройную сумму, если Лютик пришлет ему свои ножки в колготках. Эти сальные, грубые комплименты бесили, поэтому с Цири и Ламбертом Лютик почти не общался. А вот следующие два рабочие дня были действительно ужасными, хотя сказать, что Лютику все это не нравилось — значит, нагло соврать. С Геральтом они пересекались мало, но каждый раз это был пожар, стихийное бедствие. Мужчина старался коснуться Лютика, хотя бы просто приобнять, а тот млел в его руках, но быстро приходил в себя и отталкивал. Геральт каждый раз еле слышно утробно рычал, но послушно отходил. Даже когда Ривенс отдавал распоряжение, Лютик чувствовал, как между ними летают молнии. И он сам облегченно выдохнул, когда вечером, прощаясь с Джулией, Геральт не отошел, как обычно, а снова притянул к себе Лютика и впился в его губы поцелуем, крепко удерживая за талию. На мгновение Лютику показалось, что все эти два дня он ждал именно этого. Он послушно открывал рот, позволяя чужому языку проникать глубже, вылизывать собственные зубы и десна. Он сам чуть прикусывал губы Геральта, отчего тот тихо рычал, так что мурашки шли по коже. — У тебя помада теперь на лице, — тихо, со смешком произнес Лютик, после поцелуя прижавшись к Геральту носом. — Плевать, — улыбнулся тот. Они оба тяжело дышали, а Лютик к своему ужасу обнаружил, что у него каменно стоит. Чудесно, что платье на нем было свободное, а трусы крепко стягивали член. — Мне пора идти домой, уже поздно, — прошептал Лютик. — Давай я тебя отвезу. — Хорошо. Ему показалось, что в глазах Геральта промелькнуло удивление, но исчезло оно так быстро, что Юлиан предпочел думать, что ему все-таки показалось. И вот сейчас Лютик, прижатый чужим, сильным телом к спинке своего сидения, покорно отвечал на поцелуй и пытался найти в себе силы сбежать. Он, черт возьми, хотел Геральта. Он цеплялся ногтями за его рубашку, пытаясь вонзить их как можно глубже, так, чтобы порвать ткань. А Геральт в ответ сжимал его плечи, талию, вылизывал рот так, что колени дрожали от этих поцелуев. В машине было душно, жарко, тесно, и от этого мозг плавился. — Что же ты со мной делаешь, — прошептал мужчина, покрывая поцелуями шею, перетянутую чокером. Руки Ривенса уже пробирались под подол платья, оглаживали ноги в тонком нейлоне, подбирались все ближе к внутренней стороне бедра. Когда чужая ладонь начала подбираться все выше, Лютик резко пришел в себя и свел ноги. — Нет, мне… мне нужно домой, — тяжело дыша, произнес он, отстраняясь и поправляя платье. В глазах Геральта он не увидел недоумения — только горящий огонь и расширенные зрачки. Он тяжело дышал, продолжал держать свои руки на плечах парня и, кажется, не собирался отпускать его. — Ты не представляешь, каких усилий мне стоит сейчас тебя отпустить, — прохрипел он, пожирая Лютика взглядом. А затем он наклонился к ушку Лютика и зашептал, так что тот свел ноги еще сильнее и чуть ли не застонал: — Я очень надеюсь, что однажды ты все-таки решишься. Я с ума схожу, когда вижу тебя. Когда думаю о том, какая фигура, какие бедра скрываются под твоей закрытой одеждой. Мне хочется вылизать тебя языком всю, не пропустить ни одного миллиметра кожи. Чтобы ты плавилась в моих руках от удовольствия, просила еще. Чтобы ты слушалась меня, была моей послушной кошечкой, пока я буду ласкать тебя. — Геральт, — на выдохе простонал Лютик. Черт возьми, откуда у него только берутся сейчас силы не забить на все и не отдаться прям в этой машине. Хотя бы позволить Геральту облапать его прежде, чем он обнаружит, кто есть Джулия и прикончит его. — Ладно, да. Я обещал, я помню, — мужчина поцеловал Лютика за ушком и отстранился, — я не могу не предложить… Лютик скосил глаза и увидел, что у Геральта тоже мощно стоит, даже брюки этого не скрывают. Парня аж в жар бросило от увиденного. — Я могу дать тебе завтра выходной, если ты не против вечером заглянуть ко мне. Считай, что я приглашаю тебя на свидание, — продолжил он, глядя не на Лютика, а в лобовое стекло перед собой. Судя по пальцам, вцепившимся в руль, мужчина был предельно возбужден и тоже сейчас сдерживался изо всех сил. — Я согласна, — выдохнул Лютик, — а сейчас… мне надо идти. Я буду ждать вашего звонка. Лютик выскочил из машины и почти убежал в свою квартиру. Мысли никак не хотели собираться в кучу. Он забежал в квартиру, скинул на пол пальто, обувь и, не включая свет, прошел на кухню, чтобы убедиться, что Геральт уехал. Но тот все еще был на парковке у дома Лютика. Стоял рядом с машиной, нервно курил и поглядывал на окна. Возможно, даже, он заметил, в каком окне на мгновение мелькнуло лицо Лютика. Парень нервно задышал и сел на стол рядом с окном. Он был предельно возбуждён, а мысль о том, что и Геральт был сейчас на взводе, только подливала масла в огонь. Поглядывая с безопасного места на Геральта в окно, курящего уже вторую сигарету, Лютик уже привычно запустил руку под колготки и трусы и обхватил свой член. Что-то слишком часто он стал дрочить, думая о Геральте. Черт, как же он целуется… Змей-искуситель, который не то сейчас сам сожрет, не то позволит сожрать себя. Лютик развел ноги шире и откинулся на локте, полулежа на столе. Так Геральта уже не было видно, но этого и не было нужно. Лютик вспоминал его горячее дыхание и его руки, скользящие по колену выше к бедру, сжимающие кожу на горячей внутренней стороне бедра. — Черт, Геральт, сукин ты сын, — простонал Лютик, спуская себе на живот. Он уже не испытывал стыд после такой дрочки — смирился, наверное. В конце концов, он убедил себя, что это все прекратится сразу же, как он покинет эту компанию. Тем более, что это произойдет уже завтра.***
Лютик утром был счастлив. Он отправил сообщение с текстом «напиши, во сколько тебя ждать» и снова провалился в сон. Он обожал допоздна спать, поэтому сегодня вылез из кровати аж в час дня. Прочитал несколько сообщения: в одном было написано, что подъедет к 8, во всех остальных пытался выяснить, куда пропала Джулия. «Спала», — написал Лютик и лениво ушел в душ. Кофе, сбор вещей, сбор своей дамской сумочки со снотворным и на всякий случай кодом от сейфа. А потом нужно было собираться и самому. И вот здесь снова все пошло наперекосяк. Он сначала напоминал себе, что Геральт будет его хотеть даже если он припрется в мусорном мешке. Но хотелось выглядеть идеально. Хотелось свести с ума. Он нашел интернет магазин с доставкой день в день и заказал новое платье. Черт возьми, он переживает так, словно это свидание и тратит личные деньги на чертово платье, которое потом сожжет в ближайшем мусорном баке. А потом к платью зачем-то заказал еще чулки и подвязки. «Лютик, держи себя в руках. Ты не девушка, и ты не трахаться туда едешь. Ты на работе!», — твердил он сам себе, но все равно идеально гладко брил ноги и то, что выше ног, в душе. «Лютик, тебе не нужно делать что-то дополнительно, тебе просто нужно попасть к нему домой, чтобы найти сейф!», — напоминал он сам себе, пока плавно раскатывал чулок по ноге, а потом цеплял его подвязками к поясу. Ума хватило погуглить и узнать, что трусы лучше надевать поверх подвязок. «Лютик, он все равно не будет с тебя их снимать, успокойся!», — но кружево уже обтягивало зад поверх впившихся в кожу полосок подвязок. Он долго смотрел на себя в зеркало, привыкал к тому, что видит. Привыкал к мысли, что ему это действительно нравится. И, возможно, когда все закончится, он хотел бы попробовать найти на одну ночь мужчину, с которым можно быть в таком виде. Правда… Будет ли от него так же кружиться голова? Будет ли он с такой же жадностью, таким же желанием и восхищением смотреть, как смотрел Геральт? «Лютик, прошу, просто держи себя в руках, не заигрывайся», — твердил он как мантру, пока красил губы ярко-красным, нервно поглядывая на часы. Он долго крутился у зеркала, оценивая свой вид сегодня. Яркие глаза с огромными стрелками, густо накрашенные тушью. Красные, кажущиеся намного больше, чем есть, губы. На щеках легкий румянец, проступающий даже сквозь тональный крем. Пастельно-бордовое платье с вырезом, открывающим ключицы и открытой спиной, рукавом чуть ниже локтей и разрезом на подоле. Он не подумал, что разрез может быть выше, чем нужно. Поэтому, если он отставлял ногу в сторону, то этот разрез оголял резинку чулка и край тянущейся вверх подвязки. Пожалуй, Лютик дал бы сам себе. Благо, трусы были на размер поменьше, так что даже если у него будет стояк, то они хоть как-то скроют его. Потому что платье было не свободное, как ему покупала Цири, а легко струилось по силуэту, обозначая круглый зад и стройные ноги. Вместо талии был широкий, темно-коричневый пояс с шнуровкой. Ему хотелось смотреть на себя вечность, изучать свое отражение в зеркале, привыкать к нему, узнавать себя заново. Но время поджимало. Он надел на шею уже ставший привычным чокер с брошью-волком. — Волчица, — усмехнулся он своему отражению, — много же она принесет тебе проблем. Запищал лежащий на кровати телефон. Лютик кинул взгляд на часы — видимо, Геральт уже приехал. Окинув еще раз взглядом стоящий у кровати чемодан, пустую комнату, он нервно выдохнул и, накинув на плечи пальто с сумочкой в руках спустился вниз к ожидающей его машине.