Следуй за мной

Чонгук устал. Он валится на кровать безвольным телом, зарываясь носом в расправленное к приходу одеяло, и готов скулить от непонятных чувств, охвативших хрупкое тело. На него давят стены, давит город, давит аура двух альф, что готовы перегрызть друг другу глотки, оказавшись на нейтральной территории. Ему бы сейчас не помешал горячий чай и уютные объятья с родным запахом… Но омеге не к кому пойти сейчас. Мина занята приготовлением праздника, Чимин проводит свое время с семьей. Омега тоже так хочет: чтобы вечерами после трудного дня прятаться под боком любимого человека, укрывая себя с ног до головы его запахом, тереться носом о чужую щеку и чувствовать ласковые руки на своей талии. Ему хочется простого тепла и счастья. — Намджун — он кажется мне странным, — вздыхает Чон, поправляя рукава белоснежной блузы перед зеркалом. Чимин позади вопросительно выгибает бровь в вопросе, продолжая аккуратно укладывать растрепанные волосы сына в приличное подобие прически. — Он флиртует со мной, хотя у меня кольцо на пальце и чужая метка. — Значит, ему это не важно, — парирует омега, грузно вздыхая. Джисон мило улыбается, словно самый невинный ребенок на свете. — Зачем, если через пять минут у тебя опять будет гнездо на голове. — Очень даже очаровательное, — пыхтит Чонгук, защищая маленького альфочку. — Ты красивый, — шепчет Джисон, краснея щечками. — Когда я вырасту, то возьму тебя в мужья, помнишь? — Конечно, — улыбается Чонгук, а Чимин хихикает в кулак, поглаживая живот уже на автомате. — Как бы его раньше замуж кто не забрал и не увез в далекие страны. Намджун он… непривычный? Галантный альфа высокого роста с приятно-нежной улыбкой. У него чарующий голос, как у волшебника, внушающий уверенность и спокойствие, навевающий легкую дымку сонливости и уюта. Чонгук давно не ощущал такого. Ему чужды чужие взгляды, скользящие по изящной фигуре, что даже грубым отметинам на коже не испортить. Он улавливает изменившиеся запахи гостей, ловит нотки заинтересованности. Идет с гордо поднятой головой, чувствуя, как легкая рубашка развивается от ходьбы, облегая грудь; как надутые рукава, украшенные камнями, плывут по воздуху; а кудри нежным водопадом падают на лоб, едва касаясь плеч. — Выглядишь… сногсшибающе, — выдыхает Юнги, оглядывая омегу с ног до головы. — Нравится, да? Я старался, — Чимин оказывается рядом, сразу ютясь в руках своего альфы, довольно помуркивая. Мин целует его в макушку и машинально опускает ладони на живот, поглаживая упругую кожу сквозь ткань одежды. — Очень. Ты молодец, дорогой. Малыш не обижал тебя за это время? — Нет. Но он очень по тебе соскучился, как и я, — урчит Чимин в чужую шею, кажется, совсем растекшись в лужицу. Чонгук, конечно, рад за них, но становится немного неловко. И он, беря за руку Джисона, уходит в сторону выхода из замка, на центральную площадь, куда уже стекся весь народ. За окнами шумит музыка, слышится довольный гогот детворы и переговоры старших, что готовят столы к началу. Чон давно не видел такой приятной суеты вокруг. Сейчас тут царит мир, пусть и ненадолго, но становится так хорошо, что хочется расплакаться маленьким ребенком от радости, когда пожилые омеги подходят и тянут попробовать пирожки и булочки только из печки. Джисон следует рядом, не отпуская чужой ладошки, сам тянет его в сторону открытых лавок и протягивает сладкого петушка на палочке. — У Вас интересный спутник сегодня, — раздается знакомый бархатный голос, от чего тело омеги покрывается толпой мурашек. — Представите? — Джисон, — улыбается Король, когда маленький альфочка выходит вперед, закрывая своей спиной старшего. — Мой самый юный защитник. — Приятно познакомиться, — Ким присаживается перед ним на корточки и протягивает ладонь для рукопожатия, прям как со взрослым. — Меня зовут Намджун. — Это про него ты говорил с папулей, да? — выдает малыш, вгоняя омегу в краску. Чонгук закрывает лицо ладонями и тихо стонет под дружелюбный смешок альфы. Неловко то как, ой-ей. Он готов провалиться сквозь землю от такого, аккуратно смотрит на мужчину сквозь пальцы и не видит ничего страшного. Намджун просто улыбается ему, слегка наклонив голову. И почему это только сильнее смущает его?! — Думаю, Вас уже заждались, кто-то же должен открыть вечер, — подмигивает Ким. После небольшой речи праздник официально начинается. Музыка становится громче, и площадь заполняют довольные голоса жителей. Сегодня всем можно немного отдохнуть, расслабиться, забыть о проблемах и опасностях за стенами. Чонгуку в компании нового лица нравится. С ним интересно разговаривать, Намджун очень начитанный человек, который, кажется, знает все на свете. Он обходителен и учтив и в этот вечер взял на себя обязанности поухаживать за королем, как настоящий альфа. Тэхен появляется на празднике чуть позже, сдав свой караул другому. В простой свободной рубашке и привычных удобный сапогах он не похож на короля. Чонгук видит его, немного растрепанного и уставшего, когда чужая линия челюсти выразительно напрягается, а глаза остро ищут кого-то в толпе, искрясь беспокойством. Он красив и привлекателен, омега не может поспорить с этим, а его немного пьяная волчица с этим ой как согласна. Она немного поскуливает, тянется к полюбившемуся теплу, хотя и знает, что обожглась, но ей это необходимо сейчас. И кто мы такие, чтобы осуждать ее? — Простите, немного задержался, — Ким присаживается рядом с омегой, кивая в знак приветствия Намджуну. — Как Вам вечер? — Чудесный. У Вас прекрасный город. — Благодарю, — улыбается Чонгук, отпивая еще вина из чары. Голова слегка кружится от ударившего градуса, щеки явно порозовели, и он надеется, что этого не видно в ночных сумерках. У него целый день прошел в никуда, а сейчас тело немного отдыхает, пока мозг затуманен и свободен от пустых разговоров и ненужных мыслей. Он окружен теплом своих людей, ловит довольные улыбки детей, что тянут его в общий круг танцевать. И как не поддаться их очарованию, когда на твою голову вместо короны надевают простой венок из последних в этом году цветов. Сегодня Чонгук может быть свободным, позабыть о давящем на плечи статусе и отдаться бегущей по венам жизни, расслабляясь. — Чонгук особенный, — шепчет Намджун, крутя в руках напиток. — Статус правителя не для него. — Он прекрасно справляется с ним, — гаркает Тэхен. — К счастью, да. Но если рядом не будет твердой опоры, боюсь, рано или поздно он сломается окончательно, — заключает Намджун. — И либо ты не дашь этому случиться, либо я. Ким фыркает, вставая со своего места. Это было последней каплей, его терпение почти лопнуло. Музыка резко сменяется с веселой на более спокойную и нежную, как толпа подростков тащит его в круг прямо к королю. Народ замирает, ожидая чего-то, и Тэхен знает, чего именно. Его рука медленно опускается на ладонь омеги, рывком притягивая его к себе, а Чонгук начинает шипеть, смотря из-под растрепанной челки дико и грозно. — Убери руку, сломаю, — медленно, но четко, проговаривает он, едва шевеля губами. — Потанцуем? Люди ждут нашего взаимодействия, Гу, я понимаю, что противен тебе, но ради народа стоит постараться. Чонгук хлопает ресницами, а после дает себя обнять, опустить ладони на талию и начать простой легкий танец, больше похожий на что-то нежное и ласковое. Вокруг них образуются новые парочки: молодые ребята, Хосок вытягивает свою жену к ним, подмигивая омеге. Даже Юнги, держа на руках счастливого Джисона, стоит неподалеку в обнимку с хнычущим Чимином, что тоже хочет во всеобщее веселье, но не может, сроки подходят. Омега окончательно расслабляется и не знает, виной всему алкоголь или действие окутывающего запаха его мужа, но ему определенно это нравится. Чон ничего не может поделать с собой, его голова падает на чужую грудь, медленно наполняясь необходимой энергией, заботой и теплом, что он так давно не ощущал. — Прости меня, — шепчет Тэхен в его волосы. Он никак не зажимает, не прижимает омегу сильнее, лишая его возможности двигаться. Если Чонгук захочет, то без особых проблем и усилий сможет отойти и выйти из его кольца. — Я ужасный альфа, оставил тебя одного решать свои проблемы, когда был нужен тебе. Я трус и слабак, побоялся сделать тебе больно, боялся прикасаться к тебе, чтобы не сделать хуже, хотя все равно сделал так. Мне нет прощения. Если ты не захочешь давать мне второго шанса, дать возможность исправить все свои ошибки, то я пойму. Если ты захочешь связать жизнь с другим альфой, пойму тоже. Но тот омега… Он спал в моей кровати, носил мои вещи, но до моего тела и сердца он так и не добрался. Прости, малыш, что заставил тебя волноваться и переживать все в одиночку, ты такой сильный, знаешь? Ты прекрасный правитель и омега, просто золото… Тебе не хорошо? Чонгук чувствует, что тело начинает трясти, а ноги слабеют. Смесь запахов ударяет в голову, что дико болит и ноет. Руки сильнее вцепились в плечи Тэхена, что смотрит обеспокоенно, старается заглянуть в помутневшие глаза. Аромат Чона альфа слышит хорошо и отчетливо, но все так же бережно держит его за талию и не дает свалиться на плитку. Омега мысленно ругает себя за то, что совсем перестал следить за циклом, до чего он довел свой организм… — Тебе нужно в кровать, — шепчет Тэхен. — Сможешь идти? Он бы и рад ответить, только язык словно присох к небу. Получается только промычать что-то невнятное, и альфа, кивая самому себе, поднимает ватное тело на руки, направляясь в замок. Ким кивает брату, и тот, все понимая, успокаивает людей, мол, особенности организма, все в порядке, ждите пополнения в правящей семейке. Намджун, отпивающий вино из чаши, улыбается, смотря в крепкую спину противника. А вечер так хорошо начинался. Сейчас Чонгук опять лежит на кровати, закрыв нос в одеяле, и смотрит, как альфа приносит кувшин с водой. Тэхен набрал для него ванну, вытер лицо влажным полотенцем, а сейчас просто стоит недалеко от раскрытого окна, вдыхая прохладный воздух улицы. Тут слышны отголоски праздника, а огни бумажных фонариков отражаются в стекле, переливаясь бликами. — Хочешь что-нибудь? — спрашивает альфа и получает отрицательное мычание. — Хорошо, я позову к тебе Мину и Чимина. — Ты ужасный альфа, Тэ, — хрипит Чонгук, прикрывая глаза. — Я знаю, — улыбается, смотря за спокойным выражением лица своей пары. — Прости меня за это. После течки мы еще вернемся к этому разговору, хорошо? А пока отдыхай и набирайся сил. Чонгук проваливается в забытие, прижимая к груди чужую рубашку, что в легком полудреме сам и попросил оставить. Тэхен оставил и ушел, не тронув его и пальцем, сразу притащив к дверям ничего не понимающего Чимина. Ради благополучия народа ведь стоит постараться? Что Чонгуку делать дальше?