Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Когда маленький ребенок расстроен, вполне очевидно, что он считает, что весь мир повернулся к нему спиной, и его священный долг оградиться от этого. Поэтому Хуа Чэн заперся в своей комнате, которая находилась на втором этаже их нового дома. В нее ранее были принесены некоторые из вещей, которые его родители привезли сюда на машине. Основная мебель должна была подъехать на фуре где-то ближе к обеду, поэтому альфам предстояло потратить еще много усилий на обустройство жилья. Хуа Чэна все это не волновало. Если бы у него был тот самый номер, по которому его отец договаривался с крупногабаритной перевозкой мебели, он бы быстро позвонил на него и отменил всю эту доставку.  Он хотел домой. Он не считал этот новый домик своим родным местом. Нет. Его родное место и то, где он ощущал полный комфорт, это их старая квартирка. В мегаполисе, крупная высотка, шестой этаж, третья дверь слева от главного входа. Если идти по лестничным пролетам, то шестая дверь справа. Рядом с ней еще стояла какая-то искусственная пальма, а чуть дальше по этажу можно было увидеть велосипед и большую игрушку плюшевого медведя. Все это были вещи соседей, и, даже если тогда Хуа Чэн считал, что это просто мусор, который следует выкинуть – сейчас он думает, что этот мусор куда роднее, нежели этот до блеска отполированный домик.  Что вообще может быть хорошего, чтобы жить здесь? Они с друзьями собирались сыграть сегодня в войнушку, а после нее в поиск пропавшего альфы, которого следовало спасти. А потом они бы побегали по району и последили бы за прохожими людьми, притворяясь детективами. И теперь его всего этого лишили. Тут даже не было никого из детей! Хуа Чэн внимательно оглядывал каждый из коттеджей, мимо которых они ехали, и ни на одном газоне не играли дети, значит – ребенок во всей этой окрестности лишь он сам. И кому понравится подобное? До начала занятий в школе еще больше месяца. Он точно умрет от скуки, и даже его телефон с интернетом его не спасут. Му Цин наверняка уже отключил ему ко всему доступ, чтобы он скорее прекратил дуться. Хуа Чэн крепко обхватил свои колени руками и плотнее поджал ноги к груди. Он сидел в комнате на самом пороге, опираясь о дверь спиной, и смиренно ждал, когда за ним придет голодная смерть. Когда глаза альфы уже начали потихоньку закрываться, в дверь позади него раздался стук. Фэн Синь, кусая губу, прислонился к стене и тихо проговорил: – Сынок, перестань. Я уверен, что тебе здесь понравится. Мы же только приехали.  Хуа Чэн встрепенулся и надулся еще больше. – Хочу домой. – Но ты уже дома. – Это не мой дом! Я хочу к нам домой. Вернемся обратно. Фэн Синь тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. Что же делать, он не имел ни малейшего понятия. Скорее всего их сын успокоится – по-другому и быть не могло. Но подобные продолжительные истерики он никогда прежде не закатывал. Его нежелание переезжать стало поистине великим удивлением для обоих альф. Они даже не знали, насколько он был привязан к тому дому. А ведь этот новый двухэтажный коттедж и само место были гораздо лучше того захолустья, в котором они ютились все эти годы.  Ту квартиру они оба с Му Цином купили на свои кровно заработанные и часть взятых в кредит средств. Они тогда были молоды, едва поженились, и естественно за обмывкой новой квартиры пообещали себе оба, что, когда у них будет полноценная семья, они обязательно сделают все, чтобы их дети жили в более подобающих условиях. И вот теперь, когда выпал такой прекрасный шанс, и когда оба мужчины были уверены, как их сын будет рад такой большой новой комнате и такому просторному новому дому, они никак не ожидали, что их ребенок устроит истерику и откажется от всего этого чуда. – Ну, что ты за ребенок, а? – Ну, как он? Фэн Синь вздрогнул, видя, как по лестнице с тарелкой еды поднимается его альфа, и только грустно покачал головой. Дверь была закрыта изнутри, и родителей внутрь впускать никто был явно не намерен.  – Фа-фа, пожалуйста, ты ведь с самого утра не ел, – протянул Му Цин и стиснул пальцы на краях посуды. – Давай же, я приготовил твое любимое мясо, ты всегда съедал минимум две порции, так что- – Я не буду есть! Поехали домой! – Но мы уже- – ЭТО НЕ МОЙ ДОМ! Я ХОЧУ ДОМОЙ! Я НЕ ХОЧУ ЗДЕСЬ ЖИТЬ! – Да назови хоть одну внятную причину, по которой ты устраиваешь весь этот цирк! Что в этом месте такого ужасного!? – Му Цин… – ЗДЕСЬ ВСЕ УЖАСНО!  – Это не ответ! – альфа грозно зарычал себе под нос. – Если ты не выйдешь оттуда до вечера, клянусь богом, я сниму эту дверь с петель, привяжу тебя к стулу веревкой и насильно накормлю! За дверью послышалась тишина. Фэн Синь похлопал мужа по плечу, уже видя его взбешенное состояние, и тихо прошептал: – Думаю, ты его напугал. – Так ему и надо! Наглец! Все делают для него, а он отвечает такой неблагодарностью!  Альфа резко опустил тарелку на пол и зашагал прочь, начиная спускаться с лестницы вниз на первый этаж. Фэн Синь последовал за ним. – Я не понимаю, если он собирается устраивать голодовку, он же сам проиграет. Будет есть, как миленький. Неужели он думает, мы способны всегда ласково уговаривать его и не сможем применить силу? – В конце концов, он полная твоя копия, это надо признать. – Моя? Ты хочешь сказать, что я так же по-свински веду себя со старшими? Фэн Синь усмехнулся и закатил глаза. – Нет, но со мной ты всегда так себя вел, когда хотел, чтобы все шло по твоему. – Я не настолько упрям, как он. – Мы оба упрямые, а поскольку он наш сын, думаю, доза упрямства у него повышена. – Какой кошмар, – Му Цин покачал головой и начал вздыхать. Фэн Синь снова погладил мужа по плечу и приобнял его, притягивая к себе. – Мы в любой момент можем сдать его в приют. Делов-то. – Ты отвратительный отец!  – Нет, я просто показываю тебе, что, как бы он не капризничал, ты его все равно любишь и никуда от себя не отпустишь, а даже если он продолжит устраивать концерты, ты наорешь и припугнешь его, но стоит ему выйти из комнаты, как ты посмотришь в эти невинные детские глазки полные печали и сразу же все простишь. – Какой ужас… Неужели я такой слабохарактерный? – Вынужден признать, против него мы оба такие… Му Цин покачал головой, а потом повернулся к мужу и уткнулся носом ему между плечом и шеей, начиная тереться щекой об открытый участок кожи. Они простояли так несколько минут, успокаиваясь и думая, как же им стоит поступить в сложившейся ситуации. В кармане альфы зазвонил телефон, и, когда Му Цин увидел высветившийся номер службы доставки, то тут же взял трубку и указал пальцем на дверь. – Да, – он ответил на вызов. – Уже подъезжаете? Да, все правильно. По левой стороне. На почтовом ящике указан номер участка. Восемнадцатый. Да, мы вас ждем.  Фэн Синь последовал на выход. – Они скоро будут. Приготовься таскать вещи. – Напомни мне, почему мы не заплатили за выгрузку? – Потому что кое-кто кричал, что он сильный и накачанный альфа и не нужны ему грузчики-беты, он и без них прекрасно справится. Фэн Синь мысленно поставил себе галочку прекратить хвастаться и помнить, что ему уже не двадцать лет, и он очень старый и потрепанный человек. 

***

Когда Хуа Чэн услышал звуки подъезжающей к их дому машины, он быстро поднялся с пола и подбежал к окошку, чтобы посмотреть к ним ли это приехали. Как оказалось машина припарковалась действительно рядом с их домом. Это была большая фура с огромной наклейкой красного дивана сбоку. Маленький альфа лишь удрученно поджал губы и стукнул кулачком по подоконнику. Его родители показались на лужайке, а это значило, что все его надежды постепенно рушились на глазах. Его никто не собирался слушать, и, кажется, в этот раз родители действительно не будут идти у него на поводу и не позволят вернуться домой. Оставался только один вариант.  Хуа Чэн знал не понаслышке, что в подобных коттеджах всегда было два выхода. Первый – это основной и парадный, который находился в главной части дома на крыльце, а вот второй – черный, запасной. Мальчик тихо повернул ручку и раздался щелчок. Дверь в его комнату открылась. Он осторожно ступил за ее порог и обошел тарелку с едой, которую отец все же оставил на случай, если он очень сильно проголодается и захочет перекусить. Хуа Чэн отвернулся от нее. Он быстро закрыл дверь и незаметно, пока его родители были на лужайке, выбежал по лестнице на первый этаж. Черный выход существовал, и его дверь находилась за кухней и выходила на задний дворик дома. Там росла высокая трава, сад был не ухожен и запущен, но это сейчас не имело значения.  Маленький альфа быстро открыл дверь, которая была закрыта на защелку изнутри, и выбежал на улицу. Отсюда он мог лишь проложить себе путь на задний двор соседей, чтобы не попасться на глаза своей семьи и остальных. Так он и сделал. Быстро пробежав сквозь густые заросли, альфа вскарабкался по деревянному забору и уже спустя секунду приземлился на стриженный газончик Мобэй Цзюня. Его дом ничем с внешней стороны не отличался от приобретенного дома Хуа Чэна и его родителей. Все фасады на этом большом участке шли одного строения и типа. Это было довольно распространено, и подобные дома продавались по высокой цене. Такие районы считались приближенными к элитной части города, поэтому то, что Хуа Чэн обозвал это жилье непригодным для жизни – уже было абсурдным, но не для самого Хуа Чэна.  Толку от этой красоты? Тут нет его друзей и нет никого, с кем он мог бы общаться и проводить весело время. Раньше он никогда не сбегал из дома, но он смотрел много разных фильмов, в которых иногда, дабы родители приняли сторону своих детей, те убегали. Поэтому Хуа Чэну и пришел на ум этот план. Если он сбежит, его родители будут напуганы, а когда он вернется, они будут очень счастливы. Они поймут, что поступали неправильно, раз довели ребенка до такого состояния, и потому быстро соберут все их вещи и уедут домой.  С такими светлыми мыслями Хуа Чэн быстро прошел до задней двери дома их соседа и открыл ее, входя на кухню.  Интерьер здесь был в очень скучных серых тонах. Даже не только шкафчики, но и стены не пестрили какой-то изысканностью и красками. Хуа Чэн внимательно оглядел комнату, но она навела на ребенка такую странную депрессию, что он поскорее поспешил уйти и перейти в другую часть дома. Пока он шел, то заметил, что везде здесь было довольно пыльно. Хоть мусор и не лежал на столах, а вещи не были раскиданы по полу, все же влажная уборка явно не была бы лишней. Раз в неделю его папа причитал, что он живет в свинарнике, а потом брал тряпку в руки и под свое же собственное ворчание шел убираться во всей квартире. После чего к нему подключался другой отец, а Хуа Чэн в это время сидел на диване и наблюдал за ними, поэтому… Да. Альфа сейчас был очень удивлен, что в этом доме столько пыли на полках и на шкафах. Даже когда он пришел в гостиную, пыль занимала все поверхности предметов. Журнальный столик, телевизор, гардина, цветочные горшки и фоторамки на полках.  Было чувство, что в этом доме все же обитает человек, однако, до уборки ему явно не было никакого дела. Неужели Мобэй Цзюнь совсем не пользовался этими комнатами, что запустил их до такого состояния? Мужчина потянулся в кресле. Он сидел за столом в своем рабочем кабинете. Здесь было открыто окно, в пепельнице торчала очередная потушенная сигарета, а очки с переносицы съехали на самый кончик носа. Он быстро снял их и протер глаза, надевая обратно. Эта глава отбирала у него все жизненные соки. Чтобы он еще раз взялся писать мыльные мелодрамы, где герои признаются в любви друг другу этими убогими слащавыми фразочками! Нет. Нет-нет-нет. Мобэй больше не может выжимать из себя столько ванили и сладости, иначе его глаза в опасной зоне не просто от того, чтобы дергаться, а от того чтобы полностью вылететь из глазниц. Он потянулся еще раз и захлопнул крышку ноутбука, предварительно нажимая на дискетку в верхнем левом углу, сохраняя документ. Как только он это сделал, его глазам предстало лицо Хуа Чэна, который все это время стоял и смотрел на него с противоположной стороны стола. – А-А-А-А-А-А-А! ТЫ ОТКУДА ЗДЕСЬ ПОЯВИЛСЯ?! КАК ТЫ ВОШЕЛ В МОЙ ДОМ?! Мобэй Цзюнь подпрыгнул на месте и схватился за сердце, чувствуя, что он был в шаге от инфаркта из-за этого мелкого паршивца. Хуа Чэн же кричать или пугаться не стал. Он просто пожал плечами и поморщил носик, проводя пальцем по столу и собирая на его подушечке очередную горстку пыли. – Ты не пробовал нанять домработницу? – Чего? – У тебя грязно. Пыльно. Так и заболеть можно, – ответил альфа. – Папа говорит, что надо убираться в доме. Мобэй Цзюнь пораженно похлопал глазами, а потом слабо ущипнул себя за руку, чтобы проверить, а не заснул ли он часом, пока строчил эту скукоту. Но нет. По его руке прошелся  незначительный импульс боли, а маленький альфочка перед его глазами был абсолютно реален и исчезать не собирался. Мужчина глубоко вздохнул и снял с носа очки, массируя точку меж бровей ладонью. – Что ты здесь делаешь? – Я сбежал из дома. – Ага, прекрасно, – фыркнул Мобэй, отодвигаясь от стола на стуле назад и сильнее облокачиваясь на спинку. – И поэтому ты решил теперь поселиться у меня?  – Твой дом был ближе всех, и ты единственный, кого я здесь знаю, – ответил ребенок. – Заявись я на порог к кому-нибудь еще, и они бы сдали меня в полицию. – Умно, – усмехнулся альфа. – А что же в таком случае ты так близко остановился? Твои родители, когда тебя хватятся, первым делом пойдут ко мне. Я же сразу тебя сдам. Логичнее было бы остаться на улице и спрятаться в каком-нибудь овраге. – Ты глупый. Мобэй Цзюнь поперхнулся. – Как, по-твоему, я смогу жить на улице? Мне десять лет, где мне достать еду и крышу над головой, когда пойдет дождь? К тому же, ночью холодно, а я привык спать в кровати под одеялом, а не на сырой земле. Хуа Чэн вздернул голову вверх, а потом, еще раз осмотрев комнату, подошел ближе к Мобэй Цзюню и встал на носочки, чтобы открыть крышку ноутбука, которую мужчина недавно опустил вниз. Как только экран вновь загорелся на нем появилась маленькая иконка с изображением дерева, а под ней строчка, в которую необходимо было ввести пароль. Хуа Чэн повернулся назад и указал пальцем на экран компьютера. – Разблокируй. – Ну ты и наглый. – Мне скучно, а что ты делал все это время? Мобэй Цзюнь вздохнул и отодвинулся на стуле к самой спинке, оставляя немного места впереди себя. Ребенок понял его намерения, поэтому без лишней помощи сразу же запрыгнул к мужчине в кресло и прислонился спиной к его груди, удобно располагаясь между ног. Они оба подъехали к столу, и Мобэй быстро защелкал пальцами по клавиатуре, вводя пароль. Экран мигнул, на его середине забегал ползунок, который складывался в маленькое колесико загрузки, после чего страница с вордовским документом и текстом появилась перед глазами обоих альф. Хуа Чэн взглянул на текст и начал медленно читать его, постоянно хмурясь.  – Что это за слово? Рука мальчика указала на вторую строчку компьютерного текста. Мобэй прильнул ближе, чтобы увидеть, на что именно он показывает. – Романтика, – прочитал альфа. – Ты не знаешь, как оно читается? Ты же почти закончил начальную школу. – И что? У нас нет углубленного изучения всех иероглифов, это будет в старшей школе, – пробубнил Хуа Чэн, обидевшись.  – В таком случае, ты должен признать, что я как минимум не глупый, раз написал все эти слова, которые ты даже понятия не имеешь, как прочитать. – Тогда сам мне их и прочитай. Мобэй Цзюнь моргнул. Возможно, ему просто послышалось, но затем мальчик снова добавил и даже ткнул его в грудь пальцем. – Прочитай мне, что здесь написано. – Ты действительно самый наглый ребенок из всех, которых мне довелось встретить. – Я не ребенок! И… как много детей ты встречал в своей жизни? – нахмурился альфа, скрещивая руки на груди. – В моей прошлой школе был мальчик, его звали Ци Жун, он постоянно каждый урок отказывался учиться, и из-за этого учителям приходилось выставлять его за дверь. Он кидался в омег карандашами и говорил, что они все уродливые. А еще он как-то раз взял фикус нашего классного руководителя и поставил его в мужской туалет. На него всегда очень были злы учителя и все ученики. Так что я не наглый. Мне просто скучно. Мобэй Цзюнь усмехнулся. Этот ребенок поистине что-то с чем-то. В каком-то плане он даже немного начал импонировать Мобэю. Нельзя было сказать, что в нем такого привлекательного, но альфа не удержался и опустил руку на его макушку, потрепав волосы паренька в разные стороны. Хуа Чэн даже на это не отреагировал, снова возвращаясь к компьютеру. – Что ты еще делаешь на нем? – Ну-у… Пишу книги, зависаю в интернете, раскладываю косынку, – альфа начал загибать пальцы. – Зависаешь в интернете. И на каких сайтах? Ищешь себе подружку? – Меня нет на сайте знакомств, а тебе про такие вещи знать вообще не положено. – Один раз мы с папой смотрели фильм, – заговорил Хуа Чэн. – Там была омега, которая не могла подойти вживую к своему альфе. Они учились в одном классе, но она считала себя некрасивой. Она очень стеснялась с ним заговорить, а он совсем ее не замечал. Папа сказал тогда, что ей просто надо было снять очки и вставить линзы, но она пошла на сайт знакомств и там с левого аккаунта познакомилась с ним, и они начали общаться. – И чем закончился фильм? Они были вместе? – Не-а, – Хуа Чэн улыбнулся. – Альфа оказался очень самовлюбленным, и она, благодаря этому, обратила внимания на своего друга-бету, и в конце они целовались. А ты уже целовался? – Тебе сколько лет? – А тебе сколько?  – Какой же ты… наглый! Слезай с моего стула! – Значит, не целовался, – хмыкнул маленький альфа и разлегся на руках, облокачиваясь ими на стол. – А вот мои папы целовались. Ты можешь им завидовать. Мобэй Цзюнь усмехнулся, откашливаясь в руку. – Можешь быть спокойным насчет меня, я взрослый мужчина, неужели ты думаешь, что я никогда этого не делал? – Если ты это делал, тогда где твоя омега? – Оба твоих отца альфы, почему же мне ты приписываешь в пары омегу? – спросил Мобэй Цзюнь. – Папа говорит, что терпеть моего второго папу способен на всем свете только он один, поэтому то, что они вместе, просто судьба. А другой папа отвечает, что ничего не он один, и это просто папа его пленил и больше не отпускает, удерживая силой. После этого они обычно орут друг на друга, а потом сходятся на мнении, что действительно только они вдвоем способны выдержать друг друга. Мне же они говорят, чтобы я искал себе омегу. Так где твоя омега? – М-да… А ты крепкий орешек, раз живешь с ними и остался с несломленной психикой, – усмехнулся альфа. – Нет у меня омеги, успокойся уже. – Почему нет? Когда она появится? – Не в ближайшее время, я сейчас занят. – Чем занят? Ты сидишь со мной и ничего не делаешь, ты полностью свободен, – упрекнул его Хуа Чэн. – Это не так работает, мелкий. Хуа Чэн надулся и снова вернулся к компьютеру. Он еще немного попялился на строчки, а потом поднял руку вверх и указал пальцем на один из иероглифов. – Если прочитать только его первую половину, то получится мое имя. Мобэй Цзюнь наклонился и посмотрел, утвердительно кивая головой. – Да. Правильно. А ты не безнадежен. – Научи меня читать все это. – Да ты в конец обнаглел, откуда у меня, по-твоему, столько лишнего времени? И даже если бы оно было, почему я должен тратить его на тебя? Ты мне даже не сын. – Я буду жить у тебя, пока мои родители не одумаются и не поймут, что нам надо уехать домой, а тебе все равно нечего делать. Поэтому научи меня читать. – Размечтался. Мобэй Цзюнь фыркнул и подхватил ребенка под руки, стаскивая с кресла и ставя рядом с собой. Как только ноги маленького альфочки коснулись пола, мужчина подтолкнул его в спину и указал в направлении двери. – Иди домой и не нервируй родителей. – Не пойду! – Я все равно сдам тебя им, если ты не уйдешь, – спокойно ответил мужчина, открывая новый документ на компьютере. – Мы обменялись номерами телефонов, так что я могу позвонить им прямо сейчас. Хуа Чэн на это заявление даже не вздрогнул. Более того, о том самом телефоне, о котором сейчас говорил его сосед, мальчику вообще не нужно было переживать. Хуа Чэн поднял вверх правую руку и покрутил смартфоном у мужчины перед носом. – Вот по этому телефону ты собрался им позвонить? – … Мобэй Цзюнь удивленно распахнул глаза и быстро посмотрел на левую часть стола, куда положил технику. Он даже не заметил, как ребенок ее незаметно смог стащить. Да этому пареньку надо было идти в уличные фокусники, чтобы так же бесстыже обманывать людей. – Ах, ты. Немедленно отдай сюда! – Если отдам, ты позвонишь моим родителям! Хуа Чэн отбежал на несколько шагов от вытянутой руки, которая хотела выхватить телефон силой. Мобэй Цзюнь приподнялся на кресле, а потом опустился обратно, вздыхая и качая головой. – Ты поступаешь неразумно, – сказал он. – Даже если ты забрал у меня телефон, я все равно смогу встать с места и сделать два шага до твоего дома. Он стоит от моего буквально в нескольких метрах. – Не пойдешь, или я утоплю твой телефон в туалете. – Ты… Как они тебя воспитывали?! Никакого уважения к старшим! – Конечно же, у меня не будет уважения к старшим, которые хотят меня сдать. Сам подумай, с чего бы мне тогда уважать таких людей? – Ты с самого начала разговариваешь со мной, как со своим другом, а не как с чужим взрослым человеком! Хуа Чэн тихо вздохнул и пробубнил себе под нос, пересекая кабинет и залезая в одно из кресел, что стояло у противоположной стенки. – Ты единственный, кого я здесь знаю, конечно, я буду с тобой так разговаривать, – тихо ответил маленький альфа. – У меня совсем нет здесь друзей, они остались в другом городе. Я просто ищу быструю замену, чтобы мне не было так одиноко. Мобэй Цзюню от такого грустного тона и вида даже стало жаль мальчишку. Но как только Хуа Чэн снова открыл рот, вся жалость и сочувствие, которые мужчина испытывал, моментально испарились: – Я хочу есть. Приготовь мне еды.

***

*СТУК* *СТУК* *СТУК* В дверь дома на восемнадцатом участке громко постучали три раза. Му Цин, который все это время пытался собрать их шкаф, вытер пот со лба и закатал съехавший рукав рубашки обратно на предплечье. Фэн Синь высунулся из кухни и быстро побежал открывать. – Кто это там? – его муж так же пошел за ним следом, попутно смотря на лестницу на второй этаж, откуда все еще не было слышно признаков жизни их сына. – Как думаешь, он уже уснул? – Понятия не имею, но как только закончим, откроем дверь ключом и посмотрим, все ли с ним нормально, – сказал Фэн Синь, открывая входную дверь. – Здрав… ствуйте… – Мобэй! Какими… судьбами… Мобэй Цзюнь с нахмуренными бровями стоял в дверях их дома, держа подмышкой брыкающегося Хуа Чэна, которого притащил с собой. Му Цин и Фэн Синь переглянулись, а потом дружно посмотрели на второй этаж, после чего снова вернулись взглядом к их соседу.  – Фа-фа? Как он… – Когда он успел выйти?.. Оба альфы были шокированы происходящим. Еще бы. Ведь все это время мужчины были уверены, что их ненаглядный сынок сейчас дуется на весь мир и сидит запертым в своей комнате. Они никак не ожидали, что Мобэй Цзюнь притащит им ребенка, который каким-то чудом смог удрать. Му Цин быстро подхватил Хуа Чэна, который все еще пытался вырваться, и закинул на свое плечо. – Мобэй, извини! Он тебя сильно потревожил? Как он вообще у тебя оказался? – Сбежал через заднюю дверь и через эту же заднюю дверь вошел ко мне. – Предатель! – закричал Хуа Чэн. – Как ты смеешь меня сдавать!? Я думал, мы друзья! Мобэй Цзюнь фыркнул. Ему предстояла покупка нового телефона, потому что, пока он ловил этого пакостника, тот умудрился уронить его и разбить экран, попутно наступив на него сверху своей ногой. Фэн Синь дотянулся рукой до пятой точки Хуа Чэна и слегка шлепнул его, строго приговаривая: – Ну-ка, не ори. Тебя сейчас ждет не просто наказание, но еще и лекция на три часа о том, как невежливо доставлять неудобство своим соседям! – Мобэй, еще раз, извини, пожалуйста. Он что-нибудь успел натворить? – обеспокоенно спросил Му Цин. Хуа Чэна передали в руки второго родителя, и, пока Фэн Синь уносил его вглубь дома в сторону кухни, альфа с чувством выполненного долга лишь отрицательно покачал головой. – Нет. Все в порядке. Он просто хотел поиграть.