Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Пока взрослый мужчина, молодой бета и маленький альфочка, что сидел у Цинхуа на руках, шли по улице, двое из них, не прекращая, рычали друг на друга.  Слегка приоткрыв рты, остро выточенные клыки блестели в свете солнца, которое сегодня ярко палило в небе, не щадя ничего живого. Шан Цинхуа предусмотрительно захватил на прогулку кепку, поэтому через десять минут ходьбы пешком у него стало припекать макушку, и его рука тут же нахлобучила на нее головной убор. Му Цин, когда увидел, что сделал бета, точно так же покопался в своем портфеле и надел на сына красную летнюю панамку, все еще не переставая рычать на него. Этот звук был не очень раздражающим, то же самое, как если бы рядом с вами большой шмель гудел своими крылышками, перелетая с цветка на цветок и опыляя растения. Однако, то обычная букашка, а это здоровый и рослый самец, которого Шан Цинхуа сегодня встретил впервые. И рычал этот альфа на своего же ребенка.  Шан Цинхуа вынужденно откашлялся в кулак и тихо пробубнил: – Прошу прощения, а… что вы двое делаете? – спросил он. – Только что вы разговаривали, как люди, а теперь ведете себя, как два волка выскочивших из леса. Хуа Чэн, не уступая своему отцу, усилил утробный рык, но уже спустя минуту такого напряженного состояния глотки, сдался и вздохнул, заодно отвечая на вопрос. – Мы мерились силой, – сказал мальчик. – Кто из нас главнее. – О, – удивился Цинхуа, впервые становясь свидетелем подобного. – И кто победил? – Папа, – угрюмо пробурчал Хуа Чэн, вытягивая к отцу обе руки. Шан Цинхуа передал ребенка родителю, но все еще опасаясь, как бы не случилось физическое насилие, где он не сможет ничем помочь, удостоверился: – Вы ведь, э-э… Вы ведь уже успокоились и ничего ему не сделаете? Му Цин усмехнулся и слегка подбросил Хуа Чэна в руках, после чего сразу прижимая к себе. – Конечно, я ничего ему не сделаю, – улыбнулся мужчина. – Я и не собирался ему ничего делать. – Но Вы так кричали. Мне показалось… – Папа всегда кричит. – Ага, а ты, паршивец, заставляешь своими речами других людей думать, что я тиран, который избивает тебя днем и ночью. – Но я действительно испугался. Что еще я должен был делать? Му Цин вздохнул и покачал головой. Он опустил ребенка вниз на асфальт, чтобы тот шел самостоятельно. Как только Хуа Чэн оказался полностью свободен в своих передвижениях, он подобрал для себя удобный темп ходьбы, чтобы не отставать от взрослых, и пристроился между ними по серединке. – Кстати, пап, Цинхуа художник, а его родители ищут клады, правда это круто? – Ищут клады, да? – Ох, я сказал ему, что они ищут клады, но на самом деле это близкое понятие. Они – археологи, я не знал, как ему сказать проще. – Все в порядке, пичкай его такими сложными словами, которые посчитаешь нужным. – А разве это нормально? Он же еще маленький и может многого не понять. Му Цин почесал подбородок рукой и засунул руку в карман, вытаскивая телефон. Ему только что пришло сообщение с работы, из-за чего взгляд альфы стал на порядок серьезнее. Его палец мигом забегал по маленькому экранчику с клавиатурой. – Это уже его проблемы, как он собирается понимать. Если ему будет интересна эта тема, он найдет ответ. Покопается в интернете или книжку прочитает. – Меня родители совсем не так воспитывали, – удивился Цинхуа, опуская взгляд вниз и смотря, как Хуа Чэн со спокойным видом, оглядывается по сторонам. Его взгляд был настолько пристальным и внимательным, что бета не удержался: – Дорогу запоминаешь? – Ага, – тут же ответил альфа. – Если я снова убегу, то надо хотя бы запомнить, как отсюда выбраться. Я набрел на тебя случайно, когда заблудился. Кстати, пап. Как ты меня так быстро нашел? – Почуял, – прорычал Му Цин. – А еще раз заговоришь о побеге, и батарея дома действительно окажется твоим единственным другом. – Я просто хочу домой. – Опять двадцать пять, не нервируй меня, – отмахнулся мужчина. – У меня и так на работе возникли проблемы. Придется сразу же после школы поехать не тебя провожать, а на место преступления. – Место преступления?.. Погодите-ка. Вы хотите сказать, что один раз доведете его до школы, а потом отправите домой совершенно одного? – А что такое? Шан Цинхуа был в полном шоке от этой странной семейки. Однако, Му Цин перед его глазами выглядел совершенно спокойно. Они уже вышли из частного сектора и теперь остановились на дороге перед проезжей частью. Горел красный сигнал, и Хуа Чэн без всяких подсказок остановился вместе с ними, не выступая за пределы тротуара. Рядом стоящий с ними ребенок сделал на дорогу два уверенных шага, когда его мать одернула его обратно и принялась причитать, чтобы он не зевал и не смотрел по сторонам, а делал рядом с опасной территорией все то, что делает она. Шан Цинхуа поджал губу и, повинуясь внутренним инстинктам, не удержался, и взял Хуа Чэна за руку, как только загорелся зеленый. Для него было в новинку настолько свободно относиться к передвижениям маленького ребенка. Хуа Чэн по его меркам был еще маленький.  Му Цин все еще продолжал печатать сообщение в телефоне, а его сын подергал Шан Цинхуа за руку, чтобы тот обратил на него внимание. – Я очень много всего знаю и умею. Так что не переживай, я умнее, чем могу показаться. Кстати, а где ты учишься? Отсюда можно увидеть здание? – А? Отсюда? Хм-м… – бета посмотрел по сторонам, пока они двигались с одного перекрестка на другой, и покачал головой. – Нет, отсюда не получится. Чтобы увидеть университет нужно пройти туда и сесть на автобус. Видишь вон ту остановку? – Ага. Хуа Чэн увидел синенькую крышу и дорожный знак с рисунком автобуса прямо рядом с ней. – Обычно там я сажусь на маршрутку и еду две остановки, а потом выхожу. Если перейти дорогу и пройти мимо цветного зеленого дома, то покажется большое белое здание. В нем всего три этажа и куча окон. Еще там есть стадион сзади с большим полем для бега, так что мимо него не пройдешь. Там я учусь. В этом году перехожу на второй курс. – А сколько всего ты будешь там учиться? – Четыре года.  – Это не так долго, – удивился Хуа Чэн. – Папа говорил мне, что мне еще учиться лет семь, не меньше. Сначала надо закончить начальную школу, а потом три класса средней и три класса старшей. И только потом я могу делать все, что пожелаю. – Я не говорил, что ты можешь делать все, что пожелаешь. – Ты – нет, а папа сказал вполне. – Напомни мне, чтобы я сегодня лишил его ужина, – хмыкнул Му Цин.  – Вы в семье стоите за плитой? Му Цин оторвался от телефона и приподнял бровь. – Ой, эм-м… Простите, видимо, этот вопрос был неуместным. – Да нет. Просто… Не то чтобы я стоял всегда за плитой… – протянул альфа. – Скорее… Я лучше готовлю несладкие блюда, а вот у моего мужа хорошо получается выпечка. Раньше он мечтал стать кондитером. – Ого. Неожиданно. – Ты никогда раньше не встречал семью из двух альф? – Встречал, но там были пары из мужчины и женщины, либо же просто из женщин, – ответил Шан Цинхуа. – Даже в школе нам говорили, что браки между мужчинами-альфами большая редкость. Из-за слишком сильного темперамента оба партнера такого напряжения не выдерживают. – Мои папы вместе почти двадцать лет! – Это хороший срок, – улыбнулся Цинхуа. – Бери с них пример, именно так и должна выглядеть образцовая семья. – Мы не образцовая семья. – Хуа Чэн, ты должен уметь принимать похвалу, – сказал отец. – Но я должен уметь принимать правдивую похвалу, – нахмурился мальчик. – Вы никогда не говорили мне, что мы образцовая семья. А если вы этого не говорили, то мы- – Мы образцовая семья, успокойся. Хуа Чэн помолчал минуту, а потом, видимо, хорошенько обдумывая сказанные отцом слова, повернулся к Цинхуа и кивнул. – Мы образцовая семья. Спасибо. Шан Цинхуа тихо посмеялся, отпуская руку альфочки и поглаживая его по плечу.  – Он слушается и соглашается со всем, что Вы ему говорите. Это так мило. – Он? Пха-хааааа! Вот еще. Если бы он слушался своих родителей, сейчас не трепал бы им нервы и, как дисциплинированный ребенок, не шел бы в школу под конвоем двоих взрослых. Еще и истерику с утра закатил, сбегая из дома. Позорище. – Потому что ты не прав. Я не буду делать то, с чем я не согласен, – нахмурился Хуа Чэн, попутно уворачиваясь от подзатыльника. – Вот погоди, я приеду вечером домой и вместо фотографий, ты получишь порцию поучительных лекций о том, что слушаться родителей нужно всегда и во всем! Ты понял меня?! – Ну, папа! – Фотографии? – С места преступления! – улыбнулся Хуа Чэн, подпрыгивая на месте. – Мой папа полицейский! – Если быть очень точным, то я следователь, – ответил Му Цин, поворачиваясь к Цинхуа. – Меня перенаправили сюда, так как здесь собирают новый штаб и нужны были люди с опытом и хорошим послужным списком. А сегодня как раз в одном из переулков нашли какой-то труп. Это не особо по моей части, но людей не хватает и меня попросили выйти. Мне нужно будет выехать туда сразу после школы. Эх, а я думал у меня будет заслуженный последний выходной перед рабочей неделей. – Пого-погодите… Вы… Вы сказали, что покажете ему фотографии с места преступления? Но он же… Он же совсем ребенок! Тем более Вы сказали, что там труп! Что Вы собираетесь ему показывать?! Вы же испортите ему психику! Му Цин и Хуа Чэн переглянулись, предпочитая не отвечать на этот вопрос. Но вид беты был настолько близок к обморочному состоянию, что альфа рассмеялся и все же успокоил его. – Цинхуа, брось. Я что, по-твоему, не знаю, что ему можно видеть, а что нельзя? Самый максимум из того, что видел мой сын – это красные лужи на асфальте. Все остальное я бракую. – О! А еще я видел большой синий пакет! Папа сказал, что в нем лежал настоящий человек, но он уже был неживым. – Верно, – Му Цин погладил сына по голове. Они остановились рядом со входом в школу, и Хуа Чэн помахал Цинхуа рукой. Большие черные ворота с резным рисунком тянулись высоко к небу и были в высоту с несколько человек сразу. – Пока! Не переживай, я скоро выйду отсюда, потому что не собираюсь тут учиться. – Хуа Чэн! Немедленно прекрати! Хуа Чэн замолчал. Когда они с отцом прошли через школьные ворота, мальчик снова обернулся и, видя, что Шан Цинхуа все еще стоит и провожает его, поднял руку и помахал ему ладошкой. Бета улыбнулся и подмигнул альфочке, думая про себя, что досадно было бы, если бы этот ребенок все же настоял на своем и уехал. Таких веселеньких детей он никогда еще не встречал.

***

Здание школы было большим и новым. Фасад выкрашен в обычную светло-бежевую краску. Изгородь и школьные ворота окружали всю прилегающую территорию, включающую в себя: просторный дворик отдыха на воздухе для учеников, маленькие беседки, в которых можно было поесть, вместо школьной столовой, большой стадион с баскетбольной и волейбольной площадками, а также большую крытую пристройку, которая изнутри представляла из себя школьный бассейн. Внутри Хуа Чэн не заметил бы ничего, чего не видел раньше. Он помнил свою прошлую школу, помнил кабинеты музыки, труда, математики, помнил те кабинеты, которые были отведены под классную деятельность и кружки, в которых они с одноклассниками привыкали засиживаться допоздна. Теперь же, когда он шел мимо открытых и пустых классов, вся эта обстановка навевала на него странное состояние тоски. Ему не хотелось здесь находиться, и даже слова его отца о том, что в этом году здесь собираются открыть живой уголок, не заставили его поменять настроение.  Когда они поднялись по лестнице на третий этаж и прошли вперед, то практически сразу же остановились рядом с большой деревянной дверью, на которой висела табличка: «кабинет заведующей учебной части». Отец попросил Хуа Чэна подождать его здесь и снять головной убор, пока он не позовет и не попросит сына войти, и маленький альфа с охотой согласился. Как только Му Цин зашел в кабинет и оставил Хуа Чэна одного, ребенок вздохнул и подбежал к окошку, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи. С этого места нельзя было увидеть вход и крыльцо с воротами, поэтому альфа не знал, ждет ли их Цинхуа или все-таки пошел домой. Когда бета так сильно разнервничался по дороге, когда узнал, что Хуа Чэна собираются бросить здесь и отправить домой одного, если честно, альфе это понравилось. Обычно родители относились к нему, как ко взрослому, потому что он сам их об этом просил, но все же нельзя было отрицать очевидное. Хуа Чэну десять, и когда о нем проявляют заботу и пекутся о его безопасности – это не может не вызвать ответную симпатию. К тому же, если учесть, что Му Цин бросит его и помчится на работу, наверняка Фэн Синь поедет вместе с ним, только из дома. Частенько его отец брал папу на дело, потому что им недоставало понятых. А поскольку Му Цин сказал, что Хуа Чэн пойдет один, когда мог бы хотя бы намекнуть, что второй родитель его заберет и проводит, вероятнее всего, дела обстояли именно так. Приходить в этот ужасный дом и торчать там одному – очередная скукота. Хуа Чэн хотел, чтобы Цинхуа его ждал. Ведь когда есть два человека, то уже можно поговорить. Хуа Чэн не знал, знает ли бета какие-нибудь из игр, в которые они с друзьями играли во дворе, но он мог бы его научить. А еще Шан Цинхуа можно уговорить показать ему, где здесь ломбард, по-быстрому обменять свой телефон и смыться за пределы этого города. Вряд ли этот план, конечно, имеет шанс на успех, но попытаться стоило. – Хуа Чэн, – Му Цин высунул голову из кабинета, подзывая альфу к себе рукой. – Давай ко мне. – А это обязательно? – протянул мальчик. – Без выкрутасов, очень тебя прошу. – Ладно, ладно… Все равно найти сейчас выход из ситуации и отмазаться – маленький альфа не придумал как. Приходилось плыть по течению и слушаться отца. Когда-нибудь он обязательно сможет на него зарычать так, чтобы отстоять право голоса, а пока Му Цин его побеждает, он всегда будет вынужден его слушаться. Когда Хуа Чэн оказался внутри кабинета, на него сразу уставились два голубых глаза, и женщина, которая по внешним параметрам была ровесницей его отцу.  – Здравствуй. Меня зовут Лин Вэнь, я курирую вопросы о переводе и поступлении учеников в нашу школу на обучение, – альфа кивнула ему головой, поправляя очки на носу. – Твой отец уже говорил это, но хочу спросить лично у тебя. Когда мы определяем детей в классы, нам важно знать, насколько они приспособлены к общению со сверстниками, и как сильно могут ругаться из-за своей сущности. Поскольку ты альфа, и… как сказано по документам, еще и обладаешь очень сильным доминантным геном, ты наверняка захочешь отстаивать свою позицию в лидерстве класса. Это может привести к дракам и конфликтам. Нам не нужны лишние проблемы с другими родителями. Как ты думаешь про себя, ты смог бы подраться с другим альфой, если бы вы что-то не поделили? Му Цин молчал, как и было велено. Сейчас на вопросы заместителя должен был отвечать его сын, который не был предупрежден о подобном. Когда он поступал в свою первую школу, они все были маленькими. Распределение по классам и дальнейшее общение детей между друг другом – не вызывали опасений. Они все еще были слишком юные, в таком возрасте гораздо легче привыкнуть друг к другу и ужиться, не устраивая перепалок. Теперь же ситуация была другая. К тому же подобные очные ставки практически всегда устраивали только для альф. Беты в принципе не конфликтные существа, а уж омеги тем более. Альфы же слишком вспыльчивые личности. С ними могли возникнуть проблемы. Также необходимо было учесть не только пол ребенка и его сущность, в документах была и еще одна графа, которая по медицинским справкам подтверждала наличие гена. Он был либо доминантный, либо рецессивный. Родители Хуа Чэна мало того, что были мужчинами-альфами, помимо всего прочего, гены Му Цина и Фэн Синя – доминантные. Такой союз очень большая редкость. Хуа Чэн этот ген унаследовал и даже приумножил. Естественно с таким положением дел он не мог не вызывать опасений у руководства школы с тем, в какой класс его определять. Лин Вэнь улыбнулась, видя задумчивость на лице альфы, поэтому добавила: – Если ты не понял вопроса, я могу его повторить. Не бойся, если что-то не понимаешь, лучше переспросить. Хуа Чэн в ответ на это только тихо фыркнул, бубня себе под нос: – Я понимаю человеческую речь, я не глупый… – Му Цин искренне поблагодарил всех и вся за то, что его ребенок додумался озвучить эти слова шепотом, а потом Хуа Чэн заговорил громче: – Я не дерусь с другими. В моих документах о переводе должно быть это указано. Разве школы не пишут рекомендательные письма на всех учеников, где и рассказывают о таких вещах? Я же спокойно могу соврать и никто об этом не узнает. Лин Вэнь удивленно похлопала глазами. – Да-а, ты прав… – протянула она. – В таком случае, может быть, у тебя есть предпочтения? Наша начальная школа делится на пять классов. В некоторых из них есть преобладающее количество тех или иных особей. В первом классе учится много альф, во втором классе беты и альфы и ни одной омеги, третий класс состоит практически из одних омег и два других смешанные, и учеников там всех видов почти одинаковое количество. Хуа Чэн закусил губу. – Есть ли класс с повышенным уровнем сложности? – Мы говорим о начальной школе. – Это значит нет? Му Цин мысленно подумал о том, что этому ребенку следует заняться обучением правилам этикета и ведения диалогов со старшими. Поэтому, чтобы не выйти из себя, альфа начал считать до десяти туда и обратно. Лин Вэнь отрицательно покачала головой. – Разделение классов по уровню сложности с целью более углубленного изучения предметов начнется в средней школе и еще более повышенной сложностью в старшей. Боюсь, тебе придется подождать. Хуа Чэн пожал плечами. – Тогда мне все равно какой класс, – отмахнулся альфа. – Мне везде будет нормально. – Даже если это будет класс с одними омегами? – Ну, и что? Омеги разве чем-то хуже альф и бет? По-моему с ними даже разговаривать и находить общий язык проще. Они не такие вредные и всегда улыбаются. Лин Вэнь тихо посмеялась и кивнула головой. – Я тебя поняла, при распределении мы всегда учитываем пожелания учащихся, поэтому мне нужно было поговорить с тобой лично, – сказала женщина. – Завтра утром ты должен будешь подойти на первый этаж к большому стенду с расписанием, где тебя уже будет ждать один из учеников старших классов. Он поможет тебе пройти к кабинету, где ты будешь учиться. Ты можешь не переживать, что будешь одним единственным новичком. На самом деле, так совпало, что в этом семестре к нам переводится еще один альфа. Он твоего возраста, и скорее всего вы сможете попасть в один класс. Так что вам двоим будет гораздо проще найти со всеми общий язык и обжиться на новом месте. – Понятно, – без всяких эмоций протянул Хуа Чэн. – В таком случае, ты можешь идти, я скажу пару слов твоему отцу и отпущу его. Тебя же больше не смею задерживать. Хуа Чэн кивнул головой и поскорее вышел оттуда. К чему было это все? Не понятно. Эта женщина очевидно вообще не обладала какими-никакими пожитками серого вещества. Все эти вещи, что он ей сказал по поводу его характера и поведения, она могла узнать от его отца и от его прошлой школы. А кутерьма, приправленная сладким соусом, с целью личного разговора – обычное вранье. Взрослые никогда не учитывают того, что хотят дети. Альфа не будет удивлен, если завтра, вместо того, чтобы оказаться в классе со всеми, его отдадут к одним альфам, потому что будут опасаться его генов и того, что он выйдет из-под контроля. Хуа Чэн сейчас медленно прыгал по плиткам в коридоре и думал, что вся эта официозность только отняла у них с папой лишнее время.  Му Цин показался в коридоре и кивнул сыну головой вперед, начиная быстро идти к лестнице и спускаться по ступенькам. – Хуа Чэн, – строго начал он. – Ну ты и… Напомни мне, что ты знаешь об этикете? – Она мне не понравилась. – Да она и мне не понравилась, – отмахнулся альфа. – Не все в этой жизни тебе будут нравится. Я спросил, что ты знаешь о вежливости. Разве мы с отцом не говорили тебе, как нужно разговаривать со старшими? – А можно мы поедем домой? – Ты сейчас туда пойдешь. – Нет, я имел в виду к нам домой. – Хуа Чэн…  Му Цин вымученно покачал головой и опустился на корточки, останавливая сына и подтягивая его к себе. – Что заставит тебя поменять мнение об этом месте? Ты ведь даже еще ничего не попробовал, а уже от всего отказываешься. Как ты можешь знать, что эта школа и твои новые одноклассники будут ужасными, если ты их еще ни разу не видел? Поверить не могу, что говорю тебе это, но… Ты ведь сам нам говорил, что в той школе тебе ни одна омега по душе не пришлась. Может, завтра, когда ты сюда придешь, тебе кто-нибудь понравится. Что ты тогда будешь делать? Тоже захочешь вернуться домой? Хуа Чэн поджал губы. – Никто мне тут не понравится. – Сходи для начала и посмотри на детей, а потом говори. Му Цин подхватил сына под руку, выпрямляясь в полный рост, и они начали двигаться к выходу на крыльцо, уже видя впереди себя пост охраны, крутящуюся перекладину и дверь со ступеньками. – Цинхуа мне понравился. Можно завтра, вместо школы, я пойду с ним гулять? – Вот еще. – Но ты сказал. – Цинхуа для тебя слишком старый, на роль подружки найди того, кто будет тебе по зубам. Альфочка засмеялся, прыгая по ступенькам крыльца вниз, а когда поднял глаза и посмотрел вперед, то увидел, что Шан Цинхуа все еще стоял рядом с выходом и, прислонившись спиной к забору, смотрел в небо. Как только бета услышал шум, он развернулся посмотреть, что происходит. Увидев Хуа Чэна, на его лице расцвела улыбка, и он поднял ладонь вверх, махая ей ребенку. Мальчик сорвался с места и побежал к нему, тряся панамкой в руках. – Ну, и как все прошло? – спросил бета. – Скучно, – ответил альфа. – Нам с папой она не понравилась. – Вот как, – ответил Цинхуа. Он поднял голову и встретился глазами с Му Цином, который только что вызвал для себя такси, а потом прямо от уха повесил звонок и протянул телефон бете. – Не думал, что ты нас будешь ждать, но если ты здесь, Хуа Чэн захочет, чтобы ты его проводил. Дома все равно никого нет, так что можете делать там все, что захотите, в пределах разумного, разумеется. Запасные ключи от дома под горшком, который висит слева на двери. Запиши мне свой номер, чтобы, если что пропадет, я знал, с кем я могу связаться. – Что-то пропадет?  – Или кто-то, – Му Цин строго глянул в сторону сына. – В любом случае, дай мне свой телефон. И кстати, если тебе уже будет пора уходить, а сын так и не перестанет липнуть к тебе, можешь притвориться, что играете в прятки. Как только он закроет глаза и начнет считать, беги. – Как-то это жестоко... – протянул Шан Цинхуа, возвращая телефон с новым контактом Му Цину. Мужчина усмехнулся. Рассуждать об этом они уже не стали. Машина с шашечками на двери припарковалась прямо рядом со школьными воротами, на небольшой подъездной парковке, поэтому альфа быстро попрощался со своим ребенком и Цинхуа, а после запрыгнул на заднее сидение машины, уезжая на работу. Шан Цинхуа взял Хуа Чэна за протянутую руку и посмотрел, как желтое такси скрывается за поворотом. – Твой отец... Своеобразная личность, – сказал бета. Хуа Чэн странного намека в голосе не услышал, поэтому просто поднял голову и легко улыбнулся парню. – Ага. Я люблю папу. Пошли, я покажу тебе, откуда можно срисовать хорошую крышу!