Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Хуа Чэн брел по тротуару, медленно минуя частный сектор, в котором они жили, и, удрученно свесив голову вниз, изо всех сил пытался думать о том, что же он все-таки делает не так. Дело в том, что маленький альфа рассуждал логически, а логика в его голове выстраивалась следующим образом. Школу прогуливать нельзя, иначе тебя накажут. Тебя могут приговорить к вечной пытке поливания цветов, к уборке и облагораживанию территории, к протиранию пыли в библиотеке или даже мытью полов в спортзале. Хуа Чэн за свою практику пребывания в старой школе был наказан лишь пару раз, и всегда в основном учителя выбирали из этих наказаний. Несколько раз он видел, как старшеклассников заставляли заделывать дыры в стенах шпаклевкой и краской красить скамейки, что стояли в их маленьком школьном дворике. Но даже несмотря на то, что тебе назначали наказание, твоих родителей так же обязательно ставили в известность. Разумеется, если ты совершил не такой уж большой поступок, ты и отделаешься лишь парой-тройкой дней уборки, а твои родители ни о чем не узнают, но думается Хуа Чэну, что фактическое не явление на уроки и такое наплевательское отношение ко всему процессу учебы – это очень даже немаленькое дело. И все же. Прошел понедельник, его первый день, тот самый, когда Лань Сичэня попросили проводить его к дверям класса. Если посмотреть на ситуацию со всех углов и принять во внимание всех, с кем Хуа Чэн сталкивался, о его прогулах должен был знать его классный руководитель. Он просто не мог не знать! Ладно, Лань Ванцзи, похоже, не говорящий. Но ведь Лань Сичэнь, если он его провожал, должен был ответить правду о том, что Хуа Чэн был, и он его видел своими глазами. Следовательно, совершенно ясно, что мальчик в самовольную развернулся и не явился в класс. Но окей, ему могли простить один день.  Хуа Чэн рассудил в своей голове, что его же никто здесь еще не знает. Учителя и ученики не говорили с ним, и в близкой дружбе он пока ни с кем не состоял. Значит его характер и его логика мышления доподлинно никому не известны. Если учесть этот факт, его классный руководитель мог простить ребенка, ведь тот мог просто испугаться и убежать домой. Хуа Чэн стиснул зубы, говоря о самом себе, как о ребенке. Он вовсе не трус. Нет, уж. Его папа всегда учил его тому, что разумеется он спокойно может бояться разных вещей в жизни, но вот пасовать и сбегать от проблемы – нельзя. Решительные и смелые альфы так бы никогда не поступили. Поэтому то, что его могли принять за подобного ребенка, его внутренне огорчает, но это хотя бы подходит для того, чтобы дать веское оправдание, что Сяо Синчэнь решил дождаться второго дня.  Но ведь Хуа Чэн не явился даже во вторник! Он мирно провел весь день, болтаясь с Сюэ Яном, и думать не думал, чтобы заявиться в класс. Почему же учитель не среагировал на это?  Хуа Чэн сидел за столом вечером и лично спросил у отца, не звонил ли сегодня ему кто-нибудь, а когда Му Цин отвлекся от плиты, попутно расплескав на доске, где резал капусту, капельки соуса из кастрюли, лишь удивленно покачал головой и переспросил сына, а кто конкретно ему должен звонить? Будь в этой ситуации кто-то другой, он бы определенно спалился, но Хуа Чэн пусть и не умел врать родителям, все же не договаривание некоторых предложений до конца не считал за откровенную ложь, а потому спокойно уткнулся в свой телефон, где была поставлена на паузу игра с гонками, пожал плечами и пробурчал слова о друзьях с их прошлого места жительства. Это ведь не ложь, верно? Он просто посчитал нужным сказать про друзей, потому что альфу это тоже беспокоило.  И все равно. Сяо Синчэнь простил ему не только понедельник и вторник! Сегодня была даже не среда! Среда была вчера, и Хуа Чэн думал, что уж на третий день должен был раздаться звонок! Просто обязан! Быть того не может, что преподаватели настолько халатно относятся к тому, кто к ним на занятия приходит, а кто их закалывает. Это ведь школа. Хуа Чэн всегда помнил, насколько педагоги пеклись о каждом ученике, и даже если тот был двоечником, куратор, который занимался им, всегда наседал на ребенка и просил его сдавать работы, просил писать контрольные лучше, просил заниматься усерднее. В целом… Если ты что-то не желал делать, пока находился в форме ученика школы, за тобой бегали и с тобой носились так, что ты не мог избежать этого внимания.  Тут явно было что-то не так. Может быть, Сяо Синчэнь что-то знает? Может быть, Сяо Синчэнь смог его увидеть? Ведь вчера, когда была среда и третий день прогулов, они очень громко кричали рядом с корпусом, а все потому, что Сюэ Ян сказал Хуа Чэну, что на дереве застрял кот, и когда Хуа Чэн из жалости к бедному котенку полез того снимать, то попросту одна из веток, которая помогла ему подняться, обломилась, вынуждая мальчишку застрять сверху. Вдобавок ко всему, так же выяснилось, что никакого кота не было и в помине. – Сюэ Ян… Старшеклассник весело покрутил свой телефон в руке, где как раз было открыто приложение, что симулировало звуки голосов разных животных. Хуа Чэн в это время еще раз прошарился по всем веткам и плюхнулся на одну из них, снимая с головы несколько листиков, которые зацепились за волосы. – Чего тебе, мелкий?  – Но тут нет кота. – Ва-а-а? Как же так? Ты уверен? Хуа Чэн еще раз внимательно оглядел все пространство вокруг и утвердительно кивнул головой, смотря вниз. – Уверен! Тут нет никакого кота, – сказал альфа. – Может, он уже успел слезть самостоятельно?  Сюэ Ян посмеялся и закинул голову вверх. – Чэн-Чэн забавный. Над тобой так весело прикалываться, ты же буквально воспринимаешь всерьез каждое мое слово. Ты что совсем дурачок? – Что? Сюэ Ян поднял телефон повыше, чтобы мальчик смог рассмотреть большую мордочку кота на маленьком сенсорном экране. Альфа быстро провел пальцем по нарисованному пикселями изображению, и из динамика сразу же раздалось до боли знакомое мяуканье. Хуа Чэн резко распахнул глаза. – Ты меня обманул! Ты… Зачем ты это сделал?! Сюэ Ян улыбнулся шире, он оттолкнулся от дерева, на которое опирался все это время, и отошел на несколько шагов вперед. – Потому что это весело, вот почему. – Весело? Весело?! – закричал Хуа Чэн, сжимая кулаки от злости. – Почему же мне тогда не весело?! Мало того, что ты опять меня обманул, так теперь еще и по твоей милости я застрял здесь! Как мне, прикажешь, спускаться?!  – Просто спрыгни, – Сюэ Ян прищурился на один глаз, оскаливаясь и показывая на свет один из клыков.  – Тут же трехметровая высота! Если спрыгну, то точно сломаю себе что-нибудь! – Ерунда, я часто лажу по деревьям и постоянно прыгаю через высокие заборы, и ничего со мной не случается. Чэн-Чэн просто трусит. – Сам ты трусишь! Сюэ Ян посмеялся. Он развел руки в разные стороны и пожал плечами. – Ну, у тебя нет других вариантов, – сказал альфа. – Ты же полез туда из-за кота, и даже когда одна из веток под тобой треснула, ты не решился дать заднюю и спрыгнуть, значит, у тебя уж точно должен был быть план, как спуститься да еще и не одному. Хуа Чэн скрипнул зубами и скрестил руки на груди, фыркая и отворачиваясь в другую сторону. – Я думал, ты принесешь лестницу... – Врешь. – Откуда ты знаешь?  – А в глаза кто смотреть будет? – ответил альфа. – Если ты хочешь научиться врать, то тебе к этому еще идти и идти. Во-первых, потренируй интонацию голоса, она должна быть намного увереннее. Как будто ты и сам веришь в то, что говоришь. Во-вторых, никогда не отворачивайся и всегда смотри в глаза тому, кого ты пытаешься обмануть. Ну, и в-третьих, ты уж извини, но врать надо хотя бы правдоподобно. – А? И чем же лестница не была правдоподобной? – Ты меня не первый день знаешь, и уж определенно должен понимать, что ради тебя и какого-то левого плешивого кота с улицы, я бы ни за что не пошел искать лестницу. – Но- – Без «но», Чэн-Чэн, ты же сам понимаешь, что если и идти сейчас за лестницей, придется заходить в школу и искать кладовку. А это надо прокрадываться через пост с охраной, потом еще не попасться на глаза учителям из учительской и у тех, у кого сейчас окна. Ты сам это знаешь, потому что сам же торчишь на улице, а не идешь внутрь. И кстати, когда ты уже расскажешь, почему так старательно пропускаешь уроки? Хуа Чэн снова фыркнул. – Зачем тебе? – Я любопытный. – Тогда сними меня отсюда и расскажу. – Бывай. – Что?! Погоди! Ты куда пошел?! Сюэ Ян! Сюэ Ян, не уходи! СЮЭ Я-Я-ЯН! – Да не ори ты! – зашипел альфа. Сюэ Ян успел отойти от дерева так, что из-за листвы с того места, где сидел Хуа Чэн, его не было видно совсем. Даже подошва от ботинок скрылась из поля зрения. Конечно же, перспектива оставаться одному и застрять здесь не пойми на сколько – мальчика совершенно не устраивала. Сюэ Ян в это время просто отошел от дерева и замер, начиная внимательно осматривать окна, которые выходили на эту сторону. Ни в одном из них никого не было видно, поэтому парень облегченно выдохнул. Из-за того, что сейчас конец лета, духота продолжала держаться и давать о себе знать. Пусть погода второй день оставляла людей в городе без солнечного света, температура и не думала идти на спад. Многие окна в корпусе были открыты, и вот из-за такого крика, их могли услышать и нагрянуть сюда всей чесной компанией. Сюэ Ян хоть и понимал, что потом все равно получит нагоняй, но уж лучше он потом просто тихо-мирно придет в кабинет Сяо Синчэня на свою казнь, чем будет схвачен каким-то другим преподавателем, который, в отличие от доброго омеги, будет не просто обходиться с ним по-свински, но даже взглядом покажет одно лишь пренебрежение и ненависть. И, не дай бог, сюда прийти Сун Ланю. Вот уж точно последний человек, которого альфа сейчас хочет увидеть. – Сюэ Ян?  Хуа Чэн услышал, что после того, как старшеклассник откликнулся, шорох травы не возник вновь, а значит парень стоял где-то по близости и не уходил от него.  – Сюэ Я- – Да понял я, что ты помнишь, как меня зовут, – фыркнул альфа и снова показался под деревом, не спеша переставляя ноги. – Чего тебе? – Не уходи. – И что, прикажешь, мне с тобой весь день тут простоять? От такого тона да и самой формулировки вопроса Хуа Чэн распахнул рот от шока и снова разозлился. Он наклонился вперед, насколько позволяла ветка, и, сохраняя равновесие, грозно зарычал и закричал в лицо старшекласснику: – Я полез сюда только потому, что ты заставил меня подумать, что здесь действительно застряла кошка! А ты смеешь говорить о ситуации, как будто это я сам все устроил и застрял здесь лишь по своей вине! Ты меня бесишь! Как только я спущусь, я ударю тебя и больше никогда не буду с тобой разговаривать! – Да? – хмыкнул альфа. – И с кем ты тогда будешь болтать завтра? А послезавтра? Я твой единственный собеседник. Если так не нравится моя компания, что же ты тогда так отчаянно кричал, когда я собирался уйти? – Дурак! – О-о-о… Чэн-Чэн смущается, что ему на самом деле по душе проводить со мной время?  – Не правда! Ты просто больной на голову! Ты же только и делаешь, что издеваешься и смеешься надо мной! С какой стати я должен хотеть общаться и проводить время в твоей компании и дальше? Сюэ Ян пожал плечами. Он снова развернулся и собирался уйти, когда Хуа Чэн наклонился еще сильнее вперед. Опираясь одной рукой на большую и мощную ветку дерева, альфа ухватился другой за торчащую охапку листвы, но стоило ему положиться на такую хлипкую опору, которая могла бы рассыпаться в любой момент, как именно это с ней и произошло.  *ВЖУХ* Хуа Чэн почувствовал, как земля медленно уходит из под ног. Зрачок в его глазах сузился от ужаса, и он хрипло просипел: – Сюэ… Ян…  – А? Чего еще надо? Сюэ Ян скучающе развернул голову назад. Он думал, что Хуа Чэн собирается снова его остановить, вот только первой пришедшей на ум мысль была – попытка этого мелкого засранца пустить слезу. Уж больно голос, которым мальчик позвал его, был тихим и отчаянным. Вот уж чего альфа не ожидал увидеть, так это как Хуа Чэн на его глазах, пытается из последних сил дотянуться и ухватиться хотя бы за что-нибудь, чтобы найти опору, но буквально просто остается в воздухе и ловит руками пустоту. Его тело соскользнуло с ветки и прямо сейчас падало вниз.  Сюэ Ян приоткрыл рот, наблюдая за тем, как ребенок стремительно мчится к земле. Ему даже не хватило времени, чтобы издевательски усмехнуться, или покачать головой на то, что, когда ты находишься на высоте, нужно вести себя как можно более аккуратно, чтобы подобного не происходило. Но на это не было времени. Время вообще замерло и перестало двигаться вперед. Хуа Чэн почувствовал, как от страха его накрывает волна адреналина и легкие сжимаются сами собой, образуя комок в горле, который не дает ему даже чуть-чуть вдохнуть. Сердце в груди бешено забилось о грудную клетку. Он резко закрыл глаза, готовясь встретиться с землей, когда неожиданно чужие и сильные руки подхватили его и крепко прижали к себе. В нос ударил знакомый запах, и, приоткрывая поочередно глаза, чтобы удостовериться в том, кто действительно его словил, он увидел недовольное и злое лицо. – В самоубийцу поиграть захотелось? – А? – А если бы я не успел?! Башкой думать надо, прежде чем кувыркаться на той ветке, как тебе вздумается! Ей богу, у тебя реально что ли шило в заднице?! Хуа Чэн резко выдохнул и, окончательно приходя в себя от подобной резкой взбучки, нахмурился, начиная не менее ласково высказываться в ответ: – Я так и планировал! Сам же сказал мне прыгать оттуда!  – А ты настолько тупой, что решил поверить даже в эти слова?! – Да кто тебе вообще тут верит?! Я решил так сам, а не потому, что ты мне что-то посоветовал! – Сам? Прекрасное решение прыгать с дерева головой вниз!  – А чего ты орешь на меня?! – А потому что, если бы не я, тебя бы сейчас соскребали с земли, потому что ты стал бы лепешкой! – Сам ты лепешка! Я собирался в последний момент, как кошка, приземлиться на лапы! – Чего? Какие еще лапы? – Мы с папой смотрели научный фильм, и там рассказывали, что все кошки приземляются на лапы, откуда бы не свалились! Ты такой глупый, что даже этого не знаешь! Отпусти меня! Хуа Чэн изо всех сил завозился в руках, и Сюэ Яну пришлось его выпустить. Сделал он это тоже по-своему. Хоть он и поймал мальчика, однако теперь, как обычно, усмехнулся и резко скинул его на землю, отчего Хуа Чэн звездочкой распластался на траве и тихо закряхтел возле его ног. – Бо-о-о-ольно… – Ну, ты же у нас рисковая киса, вот, считай, я помогаю тебе и твоим тренировкам. Что же ты не приземлился на лапки? – Я не был готов! – запыхтел Хуа Чэн, медленно садясь и потирая ушибленные места. – И вообще! Я с тобой больше не разговариваю! – Да кому ты нужен? – Вот и уходи! – Ну и прекрасно, – Сюэ Ян развернулся и зашагал прочь, махнув альфе рукой. – Счастливо оставаться.  Хуа Чэн нахмурился и показал ему язык, после чего посидел на травке еще какое-то время. Удаляющийся Сюэ Ян становился все дальше и дальше, в какой-то момент он должен был и вовсе исчезнуть из вида, когда внезапно мальчик подскочил на ноги и побежал за ним следом. Он-то никак не ожидал, что если вот так прогнать Сюэ Яна, он действительно уйдет. Обычно, когда папа в приступе гнева, или очередного спора, говорил другому папе уйти, то тот назло оставался рядом и доводил первого в два раза сильнее. Хуа Чэн думал, что такой принцип работает везде, но, кажется, это было не так. – Сюэ Ян! Маленький альфочка прибавил ходу, тяжело дыша, но все равно ускоряясь с каждым новым толчком ноги. Услышав топот позади, Сюэ Ян остановился. – Сюэ Ян, постой! Парень покачал головой и тихо выдохнул, поднимая голову вверх и задирая подбородок к небу. Хуа Чэн быстро сократил оставшееся расстояние между ними своим бегом и встал рядом, пытаясь отдышаться. Оба альфы замолчали, и, когда прошло немного времени, младший повторил позу старшеклассника, точно так же запрокидывая голову кверху. – На что... смотришь? – Дождь, кажется, собирается. – Тетя с прогноза погоды с утра сказала, что будут просто облака. – М-мм… – Разве ты дома с утра не смотришь новости? Мой папа всегда их включает, пока собирается на работу. Сюэ Ян вернул голову в обычное положение и снова двинулся вперед. – Нет. У нас нет телевизора. – Нет телевизора? Как это? Разве он не у всех есть? – Пха-ха-ха! Ты что же думаешь, что его всем выдают, как нечто обыденное, дурень? – Ну, нет, но… – Пошли в магазин, я проголодался. – Но ты же ел час назад! – И что? – Сюэ Ян фыркнул, вынимая руку из кармана и начиная трепать Хуа Чэна по волосам, постепенно прибавляя ходу. – Давай, не отставай, мелкий. – Я быстро хожу! – Удивительный ты человек, Чэн-Чэн. Обижаешься, когда тебя называют ребенком, но нормально относишься к тому, когда тебя называют коротышкой. – Но мой рост пока действительно невысокий, – совершенно спокойно ответил ребенок. Сюэ Ян замер на месте и опустил голову, уставившись на него. Оба альфы теперь стояли рядом с выходом из территории школы и, не моргая, пялились друг на дружку. На лицо Сюэ Яна спустя какое-то время снова вернулась улыбка, и он громко засмеялся. Хуа Чэн не понял его и удивленно похлопал глазами, наклоняя голову на бок. – А? – Чэн-Чэн действительно забавный. Давай, пойдем быстрее. Не особо разобрав, чем была вызвана такая бурная реакция, Хуа Чэн подорвался и побежал за Сюэ Яном. Обдумывая прошлый день сейчас, мальчик еще раз прокрутил все то, что произошло между ними. А ведь они действительно очень громко кричали и разговаривали. Может быть, именно в тот момент Сяо Синчэнь был где-то поблизости? Как сказал сам Сюэ Ян, у преподавателей бывают окна, и они обычно проводят это время, где им вздумается, так может быть, в тот самый момент Сяо Синчэнь как раз проходил мимо и все видел? Но даже если учитель и смог их заметить, разве он тем более не должен был дозвониться до родителей альфы и сказать им о том, что мало того, что Хуа Чэн не посещает занятий, так еще и окалачивается рядом с самым большим хулиганом их школы?  Хуа Чэн продолжал идти вперед, с каждым шагом хмуря брови все больше и больше. Сегодня отец встал слишком рано, потому что его вызвали на работу по одному делу. Какое именно дело было, он не сказал, а потому Хуа Чэн был разбужен Фэн Синем, который передвигался по дому наощупь с закрытыми глазами и умудрился дать сыну в первый раз вместо зонтика швабру. Разумеется сейчас в руках ребенка был зонт, но когда Хуа Чэн принимал такой шикарный агрегат от отца, был немного растерян.  Хуа Чэн вздохнул и поднял голову, отрывая взгляд от асфальта и смотря прямо перед собой. Впереди виднелся привычный большой проход, оплетенный виноградной лозой со всех сторон. Как только альфа подошел к нему ближе, сразу же вытянул руку вверх и провел по листьям ладонью. После ночи на листве скопилась роса, и капельки перекочевали на руку ребенка, делая кожу мокрой и влажной. Хуа Чэн шел неспеша, до занятий было время, да и он все равно не собирался сегодня на них присутствовать. Он задумался не только о том, что на его прогулы странно реагирует, его так же очень огорчал тот факт, о котором ему сказал Шан Цинхуа еще в тот самый первый день их встречи. «– Как бы все хорошо у тебя ни было, школьные друзья – это, конечно, друзья, но не ожидай от них слишком многого. Тебе кто-нибудь уже писал слова о том, чтобы ты вернулся?» Хуа Чэн не хотел признавать очевидное, но, если взглянуть правде в глаза, за все это время ему действительно никто не написал и не позвонил. Неделя близилась к концу, и уж о его пропаже должны были заметить друзья. Он постоянно говорил родителям, что не сможет без мальчишек со двора и своих одноклассников, но на самом деле ребята из соседних домов, конечно, занимали место во главе списка. Хуа Чэн дружил и общался со своими одноклассниками. Это правда. С ними он постоянно ездил на школьные экскурсии и поездки, с ними он зависал в кружках, но именно с друзьями со двора он частенько попадал в такие интересные передряги, что ему нравились они больше всего. И вот получается, что по прошествии времени они даже не вспомнили о том, что его нет? Цзюнь У же сам обещал зайти за ним. Они как раз сумели отыскать заброшенную железную трубу на окраине города и собирались пойти иследовать ее. Они сказали, что Хуа Чэн просто не мог пропустить этой миссии. А теперь, что же выходит. Эта миссия стартовала целых пять дней назад, все это время альфы с ними не было, и они даже не удосужились позвонить ему? Номер телефона у них был. Но обычно они заходили друг за другом самостоятельно. Пока Хуа Чэн с родителями жили в том городе, у них не было частного дома, а была самая обыкновенная двухкомнатная квартира. По сравнению с размерами их теперешнего жилья – это было, как сравнить лужу с океаном. Тут однозначно больше места, у Хуа Чэна появилась очень просторная личная комната вместо той тесной кладовки, и все же. Друзья всегда заходили за ним, звоня в домофон и прося, чтобы Хуа Чэн вышел. Они собирались все вместе и шли гулять с утра до поздней ночи. Бывало, что ребята настолько сильно теряли счет времени, что Му Цин звонил сыну и просил его не задерживаться до темноты, потому что они с папой беспокоятся.  Хуа Чэн зарычал. Почему же теперь все складывается именно так?! Почему ему никто не звонит?!  Почему никто не интересуется, где он?! Они были знакомы не один год! И вот так просто можно выкинуть человека из жизни?! Разве настоящие друзья так поступают?! Альфа замер на середине дороги. Проход с лозой заканчивался, и впереди виднелась оживленная улица, где уже стояли на светофоре машины, а пешеходы переходили с одной стороны на другую. Прямо над головой Хуа Чэна внезапно послышался громкий раскат грома, а уже в следующее мгновение на нос мальчика прилетела первая капля дождя. Хуа Чэн вытянул руку вперед и ощутил, как постепенно вся его ладонь начинает становится мокрой. Альфа сразу же раскрыл зонтик над головой, спеша укрыться под ним. Все-таки синоптики не соврали сегодня утром, когда обещали ухудшения погоды.