Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Когда Шан Цинхуа освободился, к его сожалению, прошло почти две недели с последнего разговора с Мобэй Цзюнем. Бета переступал с плитки на плитку и направлялся к нужному дому. Пятница, вечер. Мобэй точно должен быть свободен. А если нет, то Шан Цинхуа просто выкинет его ноутбук из окна. Если что у него есть немного сбережений, так что он сможет оплатить починку. Вряд ли, конечно, техника переживет этот полет и в ней останется то, что еще можно будет починить, но в таком случае Цинхуа купит новый. А сейчас бета быстро пролез на задний двор, потому что звонить в дверной звонок абсолютно бесполезно. Мобэй, кажется, у него вообще провода перерезал, а просить его по телефону по-нормальному открыть дверь – не выходит, потому что он говорит, что работает и ему некогда. А потом он еще удивляется, почему Цинхуа к нему через кухню всегда пролазит. Потому что других вариантов попасть внутрь дома просто не существует. По крайней мере, в этой вселенной.  Шан Цинхуа быстро перепрыгивает через забор, поправляет сумку на плече, а потом взбирается по ступенькам на заднем крыльце, открывая дом и заходя внутрь. В помещении, как всегда, царит тишина. Это не удивляет. На самом деле, Цинхуа в первые месяцы даже любил шутить по этому поводу, что здесь не просто тихо, а как будто запасное помещение для гробовщика располагается. Мобэй Цзюнь в него тогда какой-то книгой запустил. Цинхуа уже не помнит, какой именно, но она была тяжелой. И он увернулся. Больше он не шутил, стоя рядом с Мобэем, а если хотел, то отходил подальше, чтобы шансов остаться невредимым было больше. Хотя в последнее время Мобэй Цзюнь стал вести себя по отношению к нему значительно мягче.  Это было странно. Цинхуа посудил так, что он, наверное, к нему просто привык, поэтому уже воспринимает присутствие беты как что-то, что не очень нравится, но то, с чем можно смириться. Да, точно. Все именно так, и никак иначе. Шан Цинхуа скинул свою сумку на диван в гостиной и потопал в кабинет альфы. Как только он с ноги вынес там дверь, Мобэй Цзюня внутри не оказалось.  – Э? Здесь нет? А где он тогда? Неужели все-таки в подвале расчленяет бедных котиков…  Едва Цинхуа об этом подумал, как услышал тихий шум сверху. Над кабинетом Мобэй Цзюня, если вспомнить общую планировку дома, была ванная комната. Шан Цинхуа знает об этом, потому что он лично отдраил весь этот дом и может проснувшись посреди ночи назвать, как все там лежит. Ему нужно иметь больше личной жизни. Но это потом. Шан Цинхуа радостно улыбается, уже предвещая, что будет очень забавно напугать Мобэй Цзюня, если ворваться к нему в ванную, потому что, судя по звукам, он не моется, ведь вода не льется, а просто что-то двигает. Бета начинает подниматься по лестнице наверх, а альфа тем временем делает несколько глотков из бокала с вином, которое он притащил с собой, когда набирал воду, чтобы отлежаться после тяжелой рабочей недели. Когда Мобэй Цзюнь слышит шаги, он закрывает глаза и тихо бормочет себе под нос: – Он сюда не войдет. Он сюда не войдет. Он сюда не войдет. Шан Цинхуа резко открывает дверь и вваливается в комнату. – Он вошел… – альфа цокает языком и смотрит на бету, который удивлен тем, что увидел. – Ав-в-вв, – Шан Цинхуа пищит и подходит ближе, видя всю эту пену и бутылку с вином. – Мобэй Цзюнь нежится в ванночке, я сейчас заплачу от умиления. – Сгинь. – Не-еет, и кстати. Какого черта, значит, мне ты говоришь, что пить вредно, а сам сидишь и прямо тут принимаешь.  – Я говорил, что пить вредно? Мобэй Цзюнь откидывается спиной на бортик, в то время как бокал из его руки вырывают и сразу же выпивают в один глоток.  – Ты. – А кое-кто вообще зарекался, что больше никогда пить не будет. Ну и, как это называется? – Я для храбрости, и тут все равно чуть-чуть было, – Шан Цинхуа улыбается, а потом сам же берет бутылку с вином и начинает заново наполнять емкость. – Ты молодец, что решил выпить. Оно тебе понадобится. – Это зачем же? – Мы идем на свидание. Мобэй Цзюнь едва под воду с головой не уходит, когда его нога резко соскальзывает. Он хватается за бортики руками, из-за чего вода начинает ходить ходуном, и Шан Цинхуа чуть не падает к нему в ванную. Бета удивленно смотрит за этой внезапной паникой, которую устроил альфа, и быстро начинает пить то, что налил.  – Ты чего? – Какое еще свидание? – Вслепую. Я же говорил, что свожу тебя туда.  Мобэй Цзюнь смотрит несколько секунд ему в глаза, а потом отводит взгляд, облегченно выдыхая. Шан Цинхуа снова быстро допивает и начинает наливать себе третью порцию. Мужчина замечает это и отнимает у него бокал, начиная пить из него сам. – Э-ээ? Это было мое. – Твое? Твое здесь – только ты сам.  – Не жадничай, я же чуть-чуть. – Когда мы сидели в том баре, вы с Минъянь тоже говорили, что чуть-чуть. И что в итоге? Лежали бревнами на заднем сидении и звезды считали.  – Всякое бывает, – Цинхуа улыбнулся и пожал плечами. – Давай, вылезай, и пошли одеваться. – Не пойду. – Неправильный ответ. Пойдем, пойдем, ты развеешься, заведешь себе новых друзей, – бета подхватил мокрую руку альфы и потянул ее на себя. Тот факт, что они с Мобэй Цзюнем обладали разной комплекцией тела, сыграл альфе на руку, потому что он мало того, что не сдвинулся с места, так еще и Цинхуа дернул в отместку на себя так, что тот завис над водой и окунулся в ванную двумя руками. Теперь рукава его кофты были насквозь мокрые, и парень расстроено захныкал. – Ну вот… Теперь я простужусь. – Сними одежду и надень любую мою кофту.  – Они мне большие. Больше будет похоже, что я в платье. – А я предлагал его тебе купить. – Мобэй! – возмущенно зашипел на него Цинхуа. Мобэй Цзюнь хмыкнул и заулыбался сильнее. Альфа был доволен собой. Он поднес бокал с вином ко рту и отпил несколько глотков, облизывая губы. Шан Цинхуа недовольно посмотрел на него, морща носик. Он шумно вздохнул и приподнялся, вставая в полный рост. Одним махом поддев руками кофту за ее конец, Шан Цинхуа быстро стянул одежду через голову, оставаясь стоять с голым торсом. Мобэй Цзюнь скосил глаза в его сторону, пока Цинхуа возился с тем, что вешал свою одежду на батарею. Когда он обернулся и посмотрел на альфу через плечо, Мобэй Цзюнь уставился в стенку, делая вид, что он так и сидел. Бета немного потоптался на месте, и когда альфа продолжал делать вид, что он тут снова один-одинешенек, Цинхуа цокнул языком.  – В каком шкафу одежда? – Ты же сам его разбирал. – Нет, я имею в виду, в каком та, которую можно взять.  Мобэй Цзюнь пожал плечами и откинул голову на бортик, принимая более удобное положение. Он открыл рот и хрипло выдохнул:  – Любую бери. – Я бы на твоем месте не спешил быть таким добрым со мной, я носки ворую. – Моя нога больше твоей, если украдешь их, то все равно носить нормально не сможешь. – Да блин. Кто разрешал тебе рождаться таким здоровым лбом? – недовольно забурчал бета и открыл дверь, проходя в комнату, которая была напротив.  Именно там находилась спальня Мобэй Цзюня. Это было очень удобно. По утрам мужчине приходилось только слезть с кровати, ступить за порог, сделать шаг, и он уже был в своей ванной, где мог умыться и почистить зубы. Шан Цинхуа прошел в комнату и подошел к большому шкафу-купе, которых здесь было два. Он открыл самый первый и принялся копаться в чужих вещах, подмечая что на одежде, которую альфа поносил раз или два, сохранился запах его одеколона. Цинхуа в такие моменты радовался, что мог хотя бы что-то унюхать. Запах человеческого тела смешивался с запахом сущности, поэтому для его рецепторов он был недоступен. С запахом пота это правда не работало – черт его знает почему. Другое дело духи или туалетная вода. Это он мог почуять. Поэтому, когда парень принюхался к одной из кофт и почувствовал вкусный аромат, он просто нагнулся и зарылся в нее носом, начиная стоять в такой позе. Мобэй Цзюнь покрутил бутылку с вином в руках, а потом выкинул пробку в раковину, начиная пить прямо из горла.  – Я же альфа! – крикнул он. – Вполне нормально, что у меня развитое тело. Шан Цинхуа вздрогнул, отрываясь от своего занятия и быстро подхватил ту самую кофту, начиная натягивать ее на себя через голову. Он поспешил закрыть шкаф и быстро вышел из спальни, снова заходя в ванную, где Мобэй выжирал все вино в одиночку.  – То, что ты альфа, еще не значит, что… Эм, ну… Короче, это не значит, что ты должен быть таким высоким. Я говорил про рост. – Мои родители были высокими, – ответил мужчина, смотря на бету. – Никто не виноват в том, что ты- – Только попробуй сказать, что я коротышка, и я тебя в эту ванную бетоном закатаю. Альфа посмеялся, убирая с лица мокрые волосы и откидывая их за спину.  – Какое описание тогда к тебе лучше применить? – Я нормальный. – Никто не спорит, хотя по-первому времени я пытался. Шан Цинхуа фыркнул, и когда Мобэй снова потянулся губами к горлышку, он подошел ближе и присел на бортик, отнимая бутылку. – Хватит бухать в одиночку, ты в курсе, что только алкоголики так делают? – Я не алкоголик. – А еще все алкоголики говорят, что они не алкоголики. – Я выпил, можно сказать, впервые за два месяца. Если бы не тот случай, когда вы позвали меня к себе, я бы и дальше сидел и не решался это открыть. Дай мне расслабиться, я имею на это полное право. – Пошли на свидание, там расслабишься. – Не пойду. – Да почему? Мобэй Цзюнь обреченно закачал головой и улегся в воду почти целиком. Шан Цинхуа быстро отпил несколько глотков прямо из горла, а потом глянул на эту детскую истерику. Его рука потянулась вперед, чтобы надавить альфе на макушку и заставить погрузиться целиком, но как только бета уже решился это провернуть, его запястье сцапали в мощном захвате. От такой неожиданности парень покачнулся на бортике. Он чуть не уронил бутылку на пол и лишь в последний момент смог сохранить равновесие. Мобэй Цзюнь открыл оба глаза и приподнялся. Теперь его грудь оказалась на поверхности, и он принял сидячее положение. – Утопить меня захотел? Я тебя самого окунуть могу. – Нет, спасибо. – Давай, давай. Присоединяйся, – улыбнулся Мобэй, начиная тянуть Цинхуа на себя. Бедному парню пришлось быстро поставить вино на пол и освободившейся рукой вцепиться в бортик, чтобы не упасть.  – Мобэй, не делай эту страшную ошибку. Я уже переоделся! Если ты меня окунешь, твоя кофта намокнет! – Как намокнет, так и высохнет. – Не хочу плавать! – Не хочу идти ни на какое свидание вслепую. Что я там вообще забыл? – Как это что? – возмутился Шан Цинхуа. – Общение, новые знакомства. Иногда поговорить с посторонним человеком даже круче, чем с родным. – Это чем же? – Ты можешь высказать все, что хочешь, потом вы все равно не встретитесь.  – В этом обратная логика. Как это мы не встретимся, если свидания подразумевают под собой то, что вы потом обязаны встретиться снова. Это же свидание. На них ходят, когда люди нравятся друг другу. – Ну… Э-ээ… Короче, хватит меня тянуть! Я же реально упаду! – Падай, – хмыкнул мужчина. – Мобэй! Мобэй, Мобэй! Стой! Я же тогда и штаны намочу, у меня нет запасной одежды, придется сидеть у тебя всю ночь, а я ведь хотел пойти погул-.. А-а-а-а-а! *плюх* Альфа дернул посильнее, когда услышал о том, что, если Цинхуа намокнет, они не смогут выйти из дома, поэтому – это стало решающим перевесом. Рука парня соскользнула, и он грохнулся прямо лицом в воду. К счастью Цинхуа, Мобэй Цзюнь отодвинулся от самого края, поэтому упал он не на него, а в ванную. Вряд ли бы Цинхуа захотел приземляться лицом прямо на чужую промежность. Бета вынырнул из пенной воды и принялся кашлять, отплевываясь от всей горечи. Его глаза заслезились, и он, зажмурившись, стал тянуться рукой к крану с простой водой. Надавливая на ручки, он быстро включил маленькую струю и стал умываться. Когда щипать перестало, Цинхуа развернулся и скорчил свое самое злое лицо, на которое только был способен. Мобэй Цзюнь захотел засмеяться. Он пододвинулся к стенке и вытащил руку на поверхность, похлопывая ей по глади воды рядом с освободившимся пространством. Цинхуа недовольно цокнул языком. Он опустил глаза вниз на всю одежду, которая насквозь промокла и неприятно липла к телу. Радовало только то, что он был без обуви. Носки высушить одно, а вот кроссовки совсем другое.  Мобэй Цзюнь закинул себе одну руку за голову и с видом победителя оскалил клыки. – А я говорил. – Что ты говорил?! Ты посмотри, что ты наделал.  – Раздевайся и ложись. Потом все высохнет.  – А я так хотел вытащить тебя на улицу… Я бы и сам принял участие, – заворчал Цинхуа, принимаясь стаскивать с себя мокрые вещи и кидать их в раковину, чтобы с них стекло основное.  Когда последними были сняты черные боксерки, Цинхуа стянул следом резинку для волос и подхватил вино с пола, садясь рядом с Мобээм. Теперь они оба оказались в большой и просторной ванной, сидя на одной стороне стенки и тесно прижавшись друг к другу плечами. Цинхуа запрокинул бутылку и сделал несколько глотков, передавая ее мужчине.  – Зачем тебе принимать участие? Минъянь сказала, что пока ты учишься, ты не хочешь отношений. – Это да, но- – Я бы тебе посоветовал выкинуть это из головы. – Почему? – Мне за тридцать, как ты думаешь, почему у меня никого нет? Шан Цинхуа внимательно посмотрел альфе в глаза и подумал, стуча себя указательным пальцем по нижней губе. – Потому что ты не выходишь из дома? – Очнись, ну выйду я из дома. А дальше что?  – Сходи в парк, познакомься там с кем-нибудь. – Шан, хорошо так рассуждать, пока тебе двадцать, – ответил Мобэй. – Но когда подходит уже третий десяток, а ты за все прошедшие десять лет решил отдать себя работе, думая, что это главное, и что так правильно, ты сталкиваешься с тем, что ты уже опоздал. – Опоздал? Мобэй Цзюнь тихо вздохнул и прикрыл глаза. – Усердно учиться – неплохо. Работать не покладая рук, чтобы потом быть независимым и ни в чем не нуждаться – тоже хорошо. Но когда ты зацикливаешься лишь на этих вещах, ты сталкиваешься с тем, что начинаешь уделять этому все свое время. Ты даешь себе отговорки, что отношения будут потом, потому что главное – это образование, главное – это карьера, а личная жизнь никуда не убежит и все еще наладиться. Неужели ты думаешь, что все действительно потом не может пойти по пизде?  – В каком плане? – Ты доучишься, выпустишься, что дальше? – Дальше я постараюсь получить хорошее место работы. – Именно, но на высокую должность тебя сразу не поставят, ты окажешься в самом низу и тебе придется постепенно подниматься вверх с одной ступеньки на другую. Этот процесс занимает не один год твоей жизни. И что ты будешь делать тогда?  – Ну… Я постараюсь справиться с этим побыстрее.  – Тем более у тебя не будет времени на личную жизнь, ты снова отложишь это в дальний ящик.  Шан Цинхуа закусил губу, потому что понимал, что именно так он бы и поступил. Мобэй Цзюнь сидел рядом с ним и выпил еще немного вина, перед тем как продолжить: – Мы стараемся выбрать более правильный путь, таким он нам кажется. И в погоне за лучшим, мы иногда упускаем и те варианты, которые можно развивать параллельно с нашей главной целью. Я жалею о том, что в свое время, когда ездил на раздачу автографов, и когда ко мне подошла одна омега и предложила выпить с ней чашечку кофе, я не пошел. Потому что мне тогда было двадцать пять. И у меня были все шансы, чтобы завязать с кем-нибудь отношения.  – Но сейчас ничего не поменялось. – Очнись. Много ты людей знаешь, которые бы в тридцать были бы одни? Обычно к этому возрасту у всех либо уже есть семья, либо они состоят в паре с кем-то другим. Очень мало людей, которые остаются одни. Чем старше становишься, тем сложнее кого-то найти. Именно поэтому многие от отчаяния кидаются чуть ли не на первых встречных, решаясь связать с ними жизнь. Счастья от таких браков очень мало.  – Но ведь не обязательно тридцать, можно и помоложе. Мобэй Цзюнь тихо усмехнулся.  – Серьезно? Помоложе? Я для них старый, я вижу, как на меня смотрит молодежь со стороны. Даже ты меня таковым считаешь.  – Я в шутку, ты чего? Меня же вообще нельзя слушать и воспринимать мои слова всерьез! Я обидел тебя? Прости! Прости! – Да успокойся, – отмахнулся альфа. – Я привык. – С твоих слов я еще больше убедился в том, что свидания вслепую могут помочь. – На них приходят либо те, кто отчаялся, а они, как правило, очень странные и у них куча тараканов в голове, либо те, кто просто хочет с этого повеселиться. Я не хочу иметь ничего общего ни с первыми, ни со вторыми. Если уж я и вынужден остаться без пары, я не собираюсь терять гордость и опускаться до такого. Поэтому, я бы на твоем месте, действительно не стал бы так халатно разбрасываться тем временем, которое у тебя еще есть, и которое я уже потерял.  Шан Цинхуа закусил губу, и пока они оба продолжали сидеть в воде и пить, вскоре ванная остыла. Вино постепенно тоже закончилось, и продолжать находится там и дальше не было никакого смысла. Цинхуа предложил посмотреть фильм, потому что уже было поздно и под него было бы здорово заснуть. Плюс Мобэй Цзюнь под его уговоры притащил еще одну бутылку вина, и оба распаренных и слегка подвыпивших тела оказались в спальне на большой и просторной кровати. Альфа притащил ноутбук из своего кабинета, включая тот фильм, который Цинхуа попросил. Они выключили свет, разлили красную жидкость по бокалам и начали смотреть. Постепенно взгляд беты начинал все больше фокусироваться на мужчине рядом, а не на действие на экране, и в какой-то момент Шан Цинхуа и вовсе отставил бокал, а сам пододвинулся ближе к альфе, опуская ему голову на плечо. Мобэй Цзюнь обнаружил, что на него стараются залезть, поэтому тихо посмеялся и притянул бету к себе, позволяя улечься на его груди. Шан Цинхуа повозился, а потом подумал о том, что в принципе в тех словах Мобэй Цзюня была своя правда. Возможно, он просто отказывался это видеть, а может, на самом деле, хотел остаться один и попробовать челлендж найти кого-то, когда у тебя уже нет никаких шансов. Он не знает. Он правда верит в то, что отношения мешают и отнимают много времени, но он посмотрел на те недавние месяцы, когда он постоянно ошивался рядом с Мобэй Цзюнем. Он делал это, потому что сожалел, что мужчина проводит столько часов в одиночестве. Поэтому из своих соображений хотел помочь. И по факту – это ему не так уж сильно смогло помешать. Значит ли это, что если бы он столько же времени уделял не Мобэй Цзюню, а своей паре, они бы только выиграли? Да, у них определенно получились бы отношения, которые можно назвать полноценными отношениями. Цинхуа зевнул, закрывая глаза.  Мобэй Цзюнь опустил голову вниз и, видя, что на нем засыпают, накрыл их обоих одеялом и опустил руку на спину парню, начиная медленно гладить его. От таких манипуляций бета довольно улыбнулся. И все-таки Мобэй Цзюнь хоть и был абсолютно неромантичным и никогда не делал словесных комплиментов, почему-то умудрялся на действиях доказывать совершенно противоположное. Возможно, у него внутри заложен какой-то специальный механизм, который атрофирует одно, но с лихвой воплощает все нереализованное в другом? Не ясно. Шан Цинхуа подумал о том, что если бы у альфы была пара, ей бы на самом деле очень повезло. Она бы вот так же, как он, смогла бы лежать на мужчине и получать от него всю недолгую и мимолетную ласку. Они бы говорили часами, шутили, пререкались, а потом мирились. У них была бы семья, а потом и дети бы появились. И постепенно выстраивая в голове этот образ, Шан Цинхуа внезапно резко открыл оба глаза и нахмурился. Ему это не понравилось. Все это. Все то, что он увидел. Как Мобэй Цзюнь вместо него проводит время с кем-то другим. Шан Цинхуа буквально почувствовал изнутри, как у него все сжимается. Сжимается не так, когда счастлив до безумия, а так, как будто тебе больно и противно от всего происходящего.  Мужчина заметил, как мышцы в теле парня, который все это время лежал расслабленный, напряглись, и он посмотрел на него, замечая, что Шан Цинхуа лежит и напряженными стеклянными глазами таращится в стенку. Мобэй Цзюнь посмотрел в тот угол и потыкал Цинхуа в плечо. – Только не говори, что ты там видишь человека. – Чего? – бета вздрогнул и поднял голову. – Коты иногда залипают на что-то пустое, говорят, они в этот момент видят то, чего не могут увидеть люди. А ты сейчас тихо лежал, а потом резко напрягся и уставился в пустоту. Мне стоит вызывать охотников за привидениями?  – А-ааа, это… Нет, я просто подумал кое-о-чем.  – О чем? – О чем? – Именно. Это то, что я спросил, – альфа повозился и перевернулся на бок, опрокидывая Цинхуа с себя на рядом пустующее место. Ноутбук с фильмом все еще продолжал гудеть, но теперь в сюжет на экране уже не вслушивался никто. Шан Цинхуа закусил губу и предпочел быстро сообразить, о чем можно поговорить, лишь бы Мобэй Цзюнь не смог узнать о том, что он только что приревновал его к тому, кого в принципе не существует.  – Шан, – Мобэй похлопал парня по плечу. – Я, это…  – Ты это. Очень понятное объяснение.  – Да иди ты. Дай сообразить. – Наклюкался до такой степени, что перестал связывать слова в предложения? – Не все тут могут настолько сопротивляться алкоголю, как ты… – пробормотал бета. – Как ты… Как ты вообще держишься? Ты киборг? – М-мм. Точно. Теперь когда ты раскрыл меня, я должен тебя убить. Мобэй Цзюнь резко схватил Шан Цинхуа и сжал его в руках, отчего бедный парень действительно испугался. – Погоди, погоди. Не кусайся! Ай! Мобэй! Я пошутил, пошутил! Ты не киборг! Мужчина улыбнулся, а потом, пока еще оставалась возможность, разжал челюсть и прихватил кожу на шее парня, прикусывая и оттягивая ее на себя. Цинхуа вздрогнул. Они оба замолчали и прекратили возиться. Находясь все в том же положении, Мобэй Цзюнь снова прикрыл глаза и открыл рот, повторяя то, что делал до этого. Такая махинация с эрогенной зоной вполне очевидно привела к тому, что Цинхуа прикрыл глаза и, прекращая вырываться, прижался только ближе. Он приоткрыл рот и сдавленно сглотнул. – М-мобэй? Не кусай там. Мужчина тихо усмехнулся и, находясь в своем приподнятом настроении, подтянулся вверх, сталкиваясь с Цинхуа носами. – М-мм, а где можно? – Я не- – Знаешь, я порой вообще не понимаю, чем ты думаешь, когда приходишь ко мне и ведешь себя так, – прошептал мужчина.  – Веду себя так? – Ты флиртуешь. Ты ведь в курсе? – Нет, я… Я со всеми так разговариваю. – Не надо. Я видел, как ты со всеми разговариваешь, – выдохнул альфа. – А меня ты испытываешь. Будь на моем месте кто-то другой, и он бы давным-давно завалил тебя. Шан Цинхуа фыркнул и шлепнул альфу по плечу, показательно переворачиваясь на другой бок. В отместку за то, что его только что обозвали мальчиком легкого поведения, Цинхуа специально прижался спиной к груди и надавил своим задом на чужой пах. Мобэй перехватил его за бедра и отстранил вперед.  – Вот. Ты опять это делаешь.  Бета засмеялся, он был пьяным и легко позабыл, о чем так печалился минутами ранее. Теперь Цинхуа стало весело. Поэтому он решил продолжить донимать альфу и проверять его выдержку. Цинхуа резко перевернулся и схватил Мобэй Цзюня за шею, перекидывая ногу через его бедра. Он подтянул себя руками и таким образом сел на мужчину сверху. Мобэй Цзюнь недовольно зарычал на него, пытаясь скинуть. Шан Цинхуа мягко посмеялся и наклонился вниз, проводя носом по чужому носу, он постепенно и плавно увел его на щеку. Когда бета оказался рядом с ухом, он приоткрыл рот и прикусил мочку зубами, облизывая ее языком.  – С огнем играешь, – прохрипел Мобэй Цзюнь. – И что будет, если огонек станет пламенем? – Тебе лучше не знать.  – Правда? – пьяно улыбнулся Цинхуа.  Он двинул бедрами и проехался своим пахом о промежность альфы. Мобэй Цзюнь зарычал сильнее. Он быстро скинул с себя парня на кровать, а сам навис над ним сверху. Мужчина наклонился к уху и прошептал: – Сделаешь это, пока был пьяный, и на утро отмажешься, что ничего не помнишь. Оно мне надо? – Думаешь, мы смогли бы дойти до последней базы? – Ты до нее старательно добираешься еще с того момента, как затеял уборку в моем доме.  – Уборка? А при чем здесь уборка? – Не ты ли специально вертел своей задницей, когда тебе надо было куда-то нагнуться или протереть пол? – Хах, а ты заметил? – А я по-твоему идиот, который намеков не понимает? – Но я тебя тогда проверил! – возмутился Цинхуа. – Я же специально тогда упомянул про способы соблазнения и сделал акцент, когда предложил их. И потом… Много раз, когда я говорил двояко, ты всегда реагировал без всяких эмоций!  – А ты бы обрадовался, если бы я понял тебя в другом смысле? – Ну… Это… – парень немного завозился под низом, а потом медленно поднял глаза вверх и столкнулся со взглядом мужчины. – А чего ты на меня так пялишься? – Ты в моем доме, кто переступает порог моего дома – автоматически становится моей частной собственностью. Хочу и смотрю. – Эй!  – Можно подумать, ты не доволен таким вниманием. – А может и недоволен. Мобэй Цзюнь хрипло посмеялся и наклонился вниз. Когда Цинхуа решил, что его сейчас снова укусят, неожиданно вместо этого услышал томный голос: – Знаешь, что значит, когда альфа помечает кого-то другого? – Н-нет. Я спрашивал у своих знакомых, но они не захотели говорить. Сказали, что это слишком личная тема. Что в этом действии такого секретного? – Ты не альфа, Шан, поэтому ты и не понимаешь. Никто тебе про это не скажет. – Что?  – Можешь забить в интернете, но там тебе напишут спросить своего партнера, если она или он альфа. – Да почему?! – Это действие… М-мм, на втором месте в списке интимных жестов, какие только могут быть между парой. – А на первом что? – Метка, конечно. – А-аа, и ты получается мне не скажешь? – А зачем тебе знать? – Хочу. – Я тоже много чего хочу. – Хоть один пример приведи. – Хочу переодеть тебя в костюмчик горничной. – Что?! Извращенец! Да никогда в жизни! Я на такое не подписывался и не подпи-.. А ты заплатишь? – Нет. – Никогда! Мобэй Цзюнь мягко посмеялся, возвращаясь зубами к шее и начиная оставлять на ней новые слабые покусывания. Шан Цинхуа под ним притих и прикрыл глаза, откидывая голову и позволяя продолжить эту ласку. Мобэй Цзюнь тяжело задышал, медленно перенося вес на правую руку, а второй начиная вести вдоль тела. Когда ладонь достигла тазобедренных косточек, мужчина подцепил пальцами кончик своей же футболки, в которую переоделся бета во второй раз. Как только этот барьер остался позади, Мобэй Цзюнь коснулся рукой гладкой кожи живота и повел ладонь вверх к груди, задирая одежду. Шан Цинхуа начал дышать учащеннее, но все равно не предпринимал никаких попыток это остановить. Мобэй Цзюнь высунул язык и провел им по местам укусов, после чего прикоснулся к шее губами. Его рука дошла до самого верха и пальцы начали оглаживать грудь, надавливая и массируя горошины сосков. Шан Цинхуа повернул голову в другую сторону и, невзирая на тупость вопроса, все равно озвучил его: – Что ты делаешь? Мобэй Цзюнь замер, он шумно выдохнул и моментально отстранился, спокойно ложась на другую половину кровати. Только в этот момент Цинхуа понял, что лучше ему было держать язык за зубами.  – Мобэй? – Ложись спать. – Что? Почему? – Цинхуа приподнялся на локтях и попытался придвинуться к альфе, но тот надавил ему рукой на грудь и не позволил сократить расстояние.  – Спрашиваешь, почему?  – Ты обиделся? – Нет, но на будущее. Когда ты не отталкиваешь человека и позволяешь ему себя трогать и начать прелюдию, не надо играть в дурачка и спрашивать, что с тобой делают.  – Прости. Я не это имел в ви- – Мне все равно, что ты хотел этим сказать. Ты знаешь, что значат определенные действия, и для чего это делают. И если ты чего-то не хочешь, не надо лежать и позволять проводить с собой такие манипуляции. Вот почему я не люблю пить. Потому что как только это происходит, всегда можно в тупую свалить на то, что ты был под градусом. Можно лежать и спрашивать, а что со мной делают, а зачем? Ты реально не понял, что я делаю? Шан Цинхуа глубоко вздохнул и бухнулся на подушку, утыкаясь в нее носом. Послышался его сдавленный и приглушенный голос: – Понял. – Тогда зачем спросил? – Хотел уточнить. – Уточнил? – Угум… – А теперь спи. Мобэй Цзюнь перевернулся на другой бок, перед этим вставая и выключая ноутбук, убрав его на прикроватную тумбочку. Как только комната погрузилась в тишину, Шан Цинхуа немного повозился на месте, а потом начал медленно сдвигаться ближе к альфе. Мужчина уловил все эти копошения и, вздыхая, перевернулся к парню лицом и приподнял свое одеяло, впуская радостного Цинхуа к себе. Бета слепо ткнулся носом в грудь альфы и тот обнял его, прижимая к себе. – Прости. – Спи. – А если я засну, простишь? – Я подумаю. – Ну, Мобэй, – захныкал Цинхуа и поднялся повыше, утыкаясь носом ему в шею. – Я сглупил, не обижайся на меня. Если честно, я правда плохо сейчас соображал. У меня до сих пор голова немного кружится.  Мобэй Цзюнь погладил парня по спине и тихо спросил: – Сильно кружится? Не тошнит? – Нет. – Тогда полежи. Молча полежи. – А ты не будешь злиться? – Да не злюсь я, я просто устал. Ты меня вымотал.  – Точно не злишься? – М-мм. Цинхуа улыбнулся и отстранился, смотря вверх. – Мобэй, – позвал он.  – Чего еще? Стоило мужчине слегка наклонить голову вниз, как Цинхуа наоборот потянул свою вверх. Как только их лица столкнулись, парень успел быстро чмокнуть альфу в щеку, после чего улегся по новой весьма довольный собой. – И что это было? – Примирительный поцелуйчик. – Очень мило. – Я знаю, я самый милый человек на планете. Ну, сразу после Хуа. Теперь давай спать. Мобэй Цзюнь покачал головой и мягко закатил глаза. Наверное, все-таки стоило пойти на свидание вслепую. Этот вечер теперь будет сниться ему в мокрых снах, и он будет чувствовать себя еще больше виноватым.