***
К вечеру Цинхуа и Мобэй Цзюнь смогли выбраться из дома и спокойно зайти в супермаркет, чтобы купить еды. Оказывается, корм для кота действительно был, и было его много. Было такое чувство, что Мобэй им закупился на несколько лет вперед, ожидая наступления апокалипсиса, а вот в холодильнике было пусто. Есть хотелось, но хотелось домашней еды, а не той, что была на вынос. Поэтому после утреннего пробуждения, приведения себя в порядок и несколько долгих обнимашек с котенком, они собрались и вышли на улицу. На календаре было двадцать первое ноября, и на телефоне у Цинхуа высветилось несколько пропущенных от Лю Минъянь, которой он сразу же начал строчить сообщения, что он не умер и с ним все нормально. Девушка сразу же набрала ему, и несколько долгих минут они с Мобэй Цзюнем шли по улице, пока Цинхуа держал сотовый на вытянутой руке, слушая, как оттуда раздается крик. Омега была зла. Вот так сорваться без всякого предупреждения. А вдруг что-то случилось? Всегда надо предупреждать близких людей! Поэтому Шан Цинхуа вздохнул и, кивая головой начал выслушивать часовую лекцию от подруги, что она не чужой ему человек, что она волнуется, и что, если он еще раз так сделает, то она самолично стукнет его по голове чем-то тяжелым, а потом закопает его труп в ближайшей канаве, предварительно посыпав хлоркой, чтобы при поиске его ни одна поисковая собака не почуяла. Шан Цинхуа испуганно сглотнул, сразу же соглашаясь, что впредь всегда будет скидывать смс-предупреждения, если вздумает пропасть на несколько дней. В магазине они купили достаточно еды, и бета заплатил за продукты своей картой, пока альфа рядом с ним паковал все по пакетам, а потом взял сразу оба и нес всю дорогу до дома. Шан Цинхуа правда пытался вырвать хотя бы один, но Мобэй Цзюнь посмотрел на него таким взглядом, что стало ясно. Лучше просто позволить ему все донести самому. Таким тандемом, абсолютно забивая на все дела и оставляя их на завтрашний день, они дошли до дома, поели, поиграли с котом, поговорили, а потом Цинхуа напомнил о том, что он купил Хуа Чэну шоколадку и следует поскорее вручить ее мальчику, чтобы не забыть. Они закрыли дверь дома, выходя из главного входа, и Цинхуа сразу же поморщился, передергивая плечами. – Что с тобой? – Так непривычно выходить спереди. – Вообще-то, именно здесь и есть вход. Представляешь? – Вообще-то, кое-кто такой ленивый, что его парадные ворота перекочевали на его задний двор, – передразнил парень, высовывая язык. Альфа вытянул руку, собираясь дернуть за него, но Цинхуа засмеялся и отбежал в сторону. Они быстро прошли несколько метров до соседнего дома и постучали в дверь. Фэн Синь открыл ее и показался на пороге, спустя пару минут. Он отступил назад, вытирая руки полотенцем, которое висело у него на плече. – Хей, какими судьбами? – Я принес Хуа шоколадку, – Цинхуа приподнял сладость и повертел ею в воздухе. Фэн Синь улыбнулся, протягивая руку вперед, чтобы обменяться с новоприбывшим альфой рукопожатиями. Мобэй кивнул ему головой и вдобавок ко всему еще и поклонился. Они сняли обувь и прошли вглубь, переходя из прихожей на кухню. Му Цин сидел за столом, пытаясь орудовать ниткой и иголкой, пока Фэн Синь вернулся к плите и убавил огонь на одной из конфорок, начиная венчиком перемешивать получившуюся коричневую смесь в одной из мисок. Мобэй Цзюнь поздоровался со вторым альфой, который протянул ему руку. – Мобэй, Цинхуа, какие люди. А я как раз собирался открыть вино, так теперь и компания появилась. – Мы не твои собутыльники, – фыркнул бета и огляделся по сторонам. – А где Хуа? – О, он уснул в гостиной, пока я делал ему массаж, – Му Цин кивнул по направлению к соседней и самой большой комнате на первом этаже, а потом снова вернулся к шитью. – Можешь растолкать его, я все равно собирался скоро это сделать. – Зачем массаж? – спросил Мобэй Цзюнь. – Он все твердил, что хочет тренироваться и стать сильнее, просил купить ему гантели, но я просто дал ему грушу и помогал отрабатывать на ней удары. После тренировки он запыхался, и я размял ему мышцы, чтобы спалось хорошо и не было перенапряжения. Видимо, он выложил слишком много сил, поэтому быстро задремал и отрубился. Шан Цинхуа хихикнул и развернулся, начиная идти в гостиную. Как только он вышел, Му Цин проследил за ним взглядом, а потом они оба с Фэн Синем посмотрели на Мобэй Цзюня. – Разит тобой за километр, ну, как? Мужчина посмеялся и протянул: – Все в порядке, мы вместе. – Правда? – улыбнулся Му Цин и оглянулся к супругу. – Теперь ты не отвертишься и разрешишь открыть то вино. У нас есть славный повод. Фэн Синь фыркнул и отвернулся, возвращаясь к готовке. – Н-да, а я ведь думал, что он протянет с этим до Нового года. – Пришел ко мне и провел со мной гон. Му Цин присвистнул, чуть не проткнув иголкой свой палец. – Серьезно? Он же бета. – М-мм, – кивнул Мобэй. – Вот это самоотверженность. Расскажешь, как было? – А тебе бы только в трусы к кому-нибудь залезть, – возмутился Фэн Синь. – Довольствуйся своей постелью, а в другие не суйся. – Ну, так интересно же. – А потом он удивляется, почему Хуа Чэн постоянно заходит в комнату, когда он начинает приставать ко мне, и всегда выплевывает отговорку в стиле «мне интересно». Яблоко от яблони. Му Цин недовольно замычал, начиная передразнивать супруга, и Фэн Синь замахнулся на него ложкой. Мобэй Цзюню велели достать вино, и альфа встал из-за стола, начиная рыться по шкафчикам. В это же время Шан Цинхуа был в гостиной и, присев на корточки рядом с диваном, смотрел, как Хуа Чэн спит на нем, сжимая руками подушку. Бета провел рукой по волосам ребенка и умиленно замычал, наблюдая за этой картиной. Дети и животные – как отдельный вид искусства. Такие очаровательные создания, что их вечно хочется тискать до посинения, когда они так мило себя ведут. И спать – это очень милое занятие. Цинхуа положил шоколадку рядом на кресло и начал толкать мальчика в плечо. – Хуа, вставай, – прошептал парень. – Вставай, вставай. Иначе, ты ночью не уснешь. Хуа Чэн нахмурился и немного поерзал. Он спал не очень крепко, потому что хоть и был вымотан, все же сейчас была не ночь. Дневной сон был у альфы достаточно чутким и потому, буквально через пару минут расталкиваний и уговоров подняться, мальчик все-таки открыл глаза и зевнул, сонно моргая. Шан Цинхуа выпустил умилительный стон и притянул ничего не понимающего Хуа Чэна к себе, начиная его обнимать. – А-в-вв, Хуа, ты такой милый. Хуа Чэн выдавил из себя какой-то булькающий звук, а потом резко качнул головой и моргнул, понимая, что происходит. Он позволил Цинхуа еще немного так с ним посидеть, и когда парень отпустил его, то сразу не стал томить с этим вопросом и протянул ребенку угощение. Этому Хуа Чэн очень обрадовался. Он поднял брови вверх и принял шоколадку в руки, начиная шуршать ее оберткой. – Это мне? – Ага. – Что я сделал? – Родился. – А? Шан Цинхуа посмеялся и потом выпрямился и встал в полный рост. Он протянул руку, чтобы немного потрепать альфу по волосам. Бета не врал. В целом, он был благодарен Хуа Чэну за то, что он родился, ведь, если бы Хуа Чэна не было, он бы никогда не смог понять, что в этом странном и тихом доме кто-то живет. Он бы остался жить в неведении и не познакомился бы с Мобэй Цзюнем, а если бы они не познакомились, у него бы не было всего того, что он имел сейчас. Столько новых воспоминаний, времени вместе и куча ярких событий всего за несколько последних месяцев. Поэтому, да. Хорошо, что Хуа Чэн тогда его нашел. Хорошо, что он отвел его к Мобэй Цзюню, потому что у того были книги с крышами. Хорошо, что Хуа Чэн и его семья сюда так вовремя переехали. Хорошо, что Хуа Чэн вообще появился на свет. Хорошо, что его родители решили, что Хуа Чэн должен появиться на свет, и так по нарастающей. Мальчик перед ним все еще в непонимании хлопал глазами, и Цинхуа улыбнулся. – Это тебе за то, что решил познакомить меня с Мобэй Цзюнем. Я очень благодарен за это. Мобэй, я думаю тоже, но… Он это на словах скажет. Если скажет вообще… Он же такой стеснительный. – О-оо, я понял. Спасибо, – кивнул ребенок и встал с дивана. Хуа Чэн схватил Цинхуа за руку, и они оба вернулись на кухню. К этому моменту вино уже было разлито по бокалам, а Му Цин заканчивал дошивать одежду, пока Мобэй Цзюнь вытащил откуда-то шахматный набор и расставлял фигуры, беря себе белый цвет. Хуа Чэн отпустил бету и прошел к холодильнику. Он открыл дверцы и положил сладость на полку, снова закрывая их. Мальчик немного не рассчитал силы и потому, магнитик, который висел сбоку, и который успели прицепить туда его родители, упал и разломился на две части. Фэн Синь и Му Цин молча уставились на это и закатили глаза практически одновременно. Шан Цинхуа охнул и дернулся в сторону, чтобы помочь собрать, но Му Цин выставил руку вперед и покачал головой. – Нет. Не помогай, – строго сказал альфа. – Но я только- – Сам сломал, сам должен починить. Хуа Чэн, ты же починишь? Хуа Чэн наклонился и подобрал две детальки в руки, кивая головой. – Ну, я же сломал. – Молодец. Клей в правом верхнем ящике над плитой. Как только инструкции были переданы, ребенок начал выполнять их. Цинхуа наблюдал за всем тем, что мальчик собирается делать, но Хуа Чэн действовал крайне спокойно, как будто такое случалось уже не в первый раз. Он подошел к кухонному столу, положил на него сломавшийся магнит, а потом взял стул и передвинул его к плите. Фэн Синь отошел в сторону и, не обращая на своего сына внимания, продолжал заниматься своими делами. Альфы вели себя очень спокойно. Мобэй Цзюнь сделал первый ход, выставляя пешку на два деления вперед, и сделал небольшой глоток из стакана. Му Цин оторвался от шитья и, уже завязывая узел в конце, повторил за альфой, поставив свою фигуру на ту же позицию и откусывая зубами нитку. – Он не в первый раз что-то чинит? – спросил бета. – В чем по-твоему заключается процесс воспитания? – спросил Му Цин. – Если ты всегда будешь бегать за детьми и помогать им, не давая возможности исправить все самому, они не смогут быть самостоятельными. – Но в первый раз я бы показал, что следует сделать. Му Цин пожал плечами. – Как-то раз у него сломалась игрушка. Колесо от поезда отлетело, и он подошел и сказал, что сломал его. Ну, я и выкинул игрушку в мусорное ведро. Хуа Чэн тогда был очень удивлен. Он сказал, что ничего больше у игрушки не сломано, и если приделать колесико, то он снова с ней сможет играть. И тогда я достал игрушку из мусорки и отдал ее обратно ему, сказав, чтобы он показал мне, как ее починить. Он взял паровоз и, немного подумав, решил прикрутить колесико обратно, просто насадив его на штырь через то отверстие, которое было посередине. После этого он показал мне, что все готово, и он снова отправился играть. Если не дать в нужный момент понять, что ситуацию можно как-то исправить – дети так ничему и не научаться. А главная задача родителей, чтобы они как раз и научились думать, а не бежать и беспомощно прятаться за маминой юбкой. – Ну, благо, юбки у тебя нет, – усмехнулся Фэн Синь. Му Цин кивнул головой и сложил штаны Хуа Чэна, которые он зашивал, на соседний стул, делая ход конем на доске. – Ничего себе, – протянул Цинхуа. – А я бы так сделать не догадался. Я бы, наверное, сам приделал колесо. – Ничего, – улыбнулся Фэн Синь. – Один раз Хуа Чэн смотрел, как я подгонял внутреннюю подкладку на одном из платьев для работы, и ему было интересно, что это за интересные иголки с красивыми шариками на кончике я держу. Я дал ему подержать одну, и он тогда ей укололся. Ему было больно, и в целом, он много раз когда попадал в такие случаи, когда резался или обжигался. Зато он за один раз на практике усвоил, с какими предметами стоит быть предельно осторожным. Или, как однажды он решил ударить мальчика на площадке. Я присматривал за ним, мама того ребенка устроила скандал, но я успокоил ее и сказал ее сыну, что раз Хуа Чэн его ударил, он может спокойно дать ему сдачи. Удар был несильным, и он ему никак не навредил, но зато Хуа Чэн потом понял, что значит, когда тебя кто-то бьет. Это больно и просто так бить кого-то потому, что тебе просто хочется, не стоит. Он действительно тогда стукнул бедного парня практически ни за что. Он вроде поиграть с ним хотел. Детям не всегда хватает обычных слов «нельзя». Лучше на деле показать, что это самое «нельзя» придумано не просто так. Хуа Чэн может сейчас подраться, но он сделает это только если поймет, что человек этого действительно заслужил. – Надо же… – прошептал Цинхуа, беря в руки стакан с вином и отпивая из него немного. – Хотя... Я и не отрицаю того, что, когда у него начнется переходный возраст, взыграет подростковый максимализм, и он начнет действовать необдуманно. – Починил! – радостно воскликнул ребенок, показывая две детальки, которые теперь были снова сцеплены воедино. Му Цин удовлетворенно кивнул головой. – Оставь полежать на ночь, а утром повесишь обратно на холодильник. – Хорошо, – кивнул ребенок и отложил магнитик чуть ближе к середине, где стояла миска с фруктами. Хуа Чэн подхватил из нее яблоко и откусил большой кусок, начиная прожевывать. Он покачивал ногами и сосредоточился за наблюдением игры своего папы и Мобэй Цзюня, которые уже начали делать более обдуманные ходы. Многие фигуры на доске сместились со своих изначальных позиций, и даже Цинхуа залип на их поединок на какое-то время. – Па-а-ап, – протянул ребенок. – М-мм. – М-мм. Отозвались сразу оба. – А Цинхуа подарил мне шоколадку. – Ты сказал ему спасибо? – спросил Фэн Синь, выливая получившееся тесто в формочки. – Да. – Молодец, – промычал Му Цин. – Можешь взять ее и поделиться в школе с друзьями, если хочешь. – Вам я тоже оставлю. – Спасибо, – посмеялся мужчина. – Кстати, с чего вдруг такие подношения? Он что-то сделал? Му Цин оторвал глаза от доски и посмотрел на бету, который следил за тем, какой ход сделает Мобэй Цзюнь. Но тот надолго задумался и уставился в одну точку. – О, ну-у… – Я познакомил его с дядей Цзюнем, – ответил Хуа Чэн. – Правда? – посмеялся Му Цин и ткнул альфу напротив себя в плечо. – Тогда где подарок моему сыну от тебя? Он, между прочим, сыграл роль вашей свахи. Я жду, как минимум, новенькое авто. – Пф-ф, – фыркнул Мобэй Цзюнь. – Он притащил мне домой кота, хватит и словесной благодарности. – Хуа Чэн, ты подставил нас, а ведь мы действительно могли бы сорвать куш, – протянул Фэн Синь. – Что правда, то правда, – кивнул Му Цин. – Что такое сваха? – спросил ребенок. – Когда один человек сводит двух других, и они становятся парой, – ответил Фэн Синь, регулируя температуру в духовке. – Дядя Цзюнь и Цинхуа теперь, как мои родители? – М-мм, – промычал Мобэй Цзюнь. Хуа Чэн внезапно выпустил смешок, привлекая внимание взрослых и вытянул руку, указывая пальцем на мужчину. – Теперь у тебя есть пара, так что теперь ты сможешь целоваться. Повисла небольшая пауза, а потом все взрослые дружно рассмеялись. Мобэй Цзюнь сделал новый глоток из бокала и хрипло протянул: – Ага, благодарствую за такую услугу. Как ты там говорил? Что я могу завидовать твоим родителям? Ну вот, теперь ты можешь завидовать мне. Хуа Чэн удивленно наклонил голову в бок. – Завидовать? – Тебе до поцелуев еще расти и расти. – Нет, – ответил ребенок. Му Цин усмехнулся и передвинул ладью в сторону, съедая чужого коня. – Хуа Чэн, поцелуи с родителями не считаются, – сказал он. – Я целовался не с родителями. – Хах, чего? – спросил Фэн Синь. Пожимая плечами и откусывая от яблока новый кусок, маленький альфа спокойно произнес: – Я целовался с Се Лянем. Стакан с вином, который держал Му Цин, резко выскользнул у мужчины между пальцев и с громким звоном упал на пол, разбиваясь на множество маленьких стеклышек. Ярко-алая жидкость растеклась по кафельной плитке большим пятном, и во всем доме повисла многозначительная тишина.упс?
10 мая 2021 г. в 19:00
Маленького котенка Мобэй Цзюнь действительно решил оставить себе, и пока альфа и бета оставались дома, Цинхуа умилялся с этой картины и не переставал пищать, издавая странные звуки. Мобэй Цзюнь по своему приходу улегся обратно на кровать, а парень рядом с ним наоборот немного привстал и пересадил кота прямо поверх живота мужчины, наблюдая за тем, как он медленно начинает ползти к лицу. Мобэй Цзюнь захотел его с себя снять, но Цинхуа тут же наклонился и шикнул на него.
– Он меня так оцарапает, – проворчал старший.
– Какая прелесть, – на выдохе произнес парень. – Я щас умру. Он такой маленький, а когда его кладешь на тебя он становится еще меньше. Малы-ыш, иди, иди сюда. Этот большой и грозный альфа обижал тебя? Как ты тут оказался?
Шан Цинхуа аккуратно поднял котенка к себе на руки и принял сидячее положение, укладывая животное между сладок в одеяле, которые появились у него, когда он скрестил под ним ноги. Котенок перевернулся на спинку, задрал вверх все четыре лапки и начал мяукать, пытаясь играть с рукой, которая нависла над ним. Шан Цинхуа захныкал, чувствуя, что готов расплакаться.
– Я не могу… Какая кроха… Ты мой хороший. Это мальчик или девочка?
– Ветеринар сказал, что мальчик. Не делай такое лицо, как будто сейчас заревешь.
– А я и зареву.
– Это просто кошка.
– Да ты посмотри на него! – Цинхуа подхватил котенка в руки и ткнул им альфе в лоб.
Как только малыш оказался нос к носу рядом с мужчиной, он сразу же довольно замурлыкал и высунул язычок, начиная облизывать колючую щетину. Мобэй Цзюнь фыркнул и отвел котенка подальше в сторону.
– Слюни.
– Зайчик, хочешь целоваться со своим папочкой, а папочка с тобой нет? Хочешь я его стукну за это?
– Ты… Ты что разговариваешь с кошкой?
– Конечно, я с ним разговариваю, – фыркнул Цинхуа. – А я не должен?
– Мне стоит звонить в скорую? Или у тебя временное помешательство?
– Мобэй, не корчи из себя угрюмого старика, все люди разговаривают со своими питомцами, не важно, кто это будет. Хей, маленький, маленький, а ты… Ой, а как его зовут?
– Э-эээ, это… Ну, просто кот?
Шан Цинхуа перестал сюсюкаться и играться с котенком, оставляя его в покое и позволяя свободно ползать вокруг себя, и удивленно уставился на мужчину.
– В смысле просто кот?
– Хорошее имя. Ему подходит.
– Моб… Нет, погоди, ты серьезно? Ты завел кота, но не дал ему имени?
– Я его завел? Пха-хааа! – прыснул альфа. – Этот паршивец просто приволок его ко мне в дом, пока я был занят. Не мог же я в самом деле выкинуть его на улицу? Его бы собаки бродячие загрызли, а когда я поехал с ним в ветклинику, мне сказали, что хорошо, что его нашли сейчас, потому что пара дней, и он бы точно помер где-нибудь под кустом. Прописали ему кучу лекарств, отдых и побольше еды. Приют отказался платить такие большие деньги за его содержание, поэтому мне пришлось вернуться с ним сюда. В больнице вытащили всех клещей и сказали обязательно помыть его с противоблошиным шампунем, я потом весь дерганный два вечера подряд ходил и думал, что на меня что-то перескочило и постоянно чесался. Сам завел, пф-ф… Я бы в жизни себе никогда никого не купил. С животными одни проблемы. Вот от него вся кровать в шерсти, а он поползал здесь всего две минуты.
Шан Цинхуа улыбался на протяжении всего этого рассказа, а потом подхватил малыша обратно на ручки и приподнял вверх, начиная смотреть то на него, то на Мобэй Цзюня. В конце концов, эти гляделки прекратились, и бета упал обратно на подушки, укладывая кота на грудь и начиная его гладить.
– А мне кажется, вы с ним похожи.
– Похожи?
– Говорят, питомцы похожи на своих хозяев.
– М-мм, то есть по-твоему я ссу на ковер?
– А он уже успел его пометить?
– Нет, я скатал его и убрал, от греха подальше, поэтому до покупки лотка он гадил мне на пол.
– Аха-ха-ха-ха-ха.
– Ничего смешного, его теперь еще и приучать надо, чтобы он знал, где находится туалет.
– Все через это проходят, не переживай, я помогу, но… Я про другое, смотри на мордочку, ничего не замечаешь?
Цинхуа приподнял мизинцем котенка за подбородок, и пока тот был полностью расслаблен, закрыв глаза, пришлось его немного потормошить, чтобы он открыл их. Когда это случилось, и кот с альфой посмотрели друг на друга, малыш мяукнул, начиная кувыркаться.
– Ну и? Морда наглая. У меня лицо такое же?
– Глазки.
– Глазки?
Шан Цинхуа утвердительно замычал и кивнул головой, снова показывая ему пальцем на мордочку, чтобы Мобэй Цзюнь обратил на них внимания.
– Такие же голубые, как и у тебя, – улыбнулся парень, поглаживая животное по голове. – А еще… Морда и правда у тебя наглая.
– Ах, ну раз так, тогда тебе пора на выход.
– Выгонишь меня? Серьезно? Да ты меня должен холить и лелеять.
Мужчина усмехнулся и отвел руку себе за голову, выхватывая подушку и опуская ее Цинхуа на лицо, слушая недовольное ворчание. Сразу же после того как парень избавился от нее и уже открыл рот, собираясь накричать на мужчину, тот наклонился к нему и быстро поцеловал. Шан Цинхуа немного привстал и стиснул губы, когда альфа попытался углубить поцелуй, но в конечном итоге, сдался и довольно замычал, обхватывая одной рукой Мобэй Цзюня за шею и утягивая его на себя. Альфа перебрался со своего места ближе и навис над парнем. Котенок, который продолжал лежать на груди, недовольно мяукнул и укусил Мобэй Цзюня за край рубашки, которая была расстегнута сверху. Ее края свисали вниз, позволяя зацепиться за них. Оба молодых человека оторвались друг от друга и посмотрела на животное. Мобэй Цзюнь фыркнул.
– Вот. Я же говорил. Одни минусы. Выгоню его из комнаты.
– Не-е-ет! Не надо, не надо! Я хочу еще с ним поиграть, он такой миленький, не уноси.
Цинхуа ухватил альфу за плечо, пытаясь остановить, но мужчина был непреклонен, и все, что оставалось делать парню, так это с грустным видом сидеть на кровати и смотреть, как малыша уносят и закрывают за ним дверь, чтобы он не пришел обратно и не помешал взрослым делам. Когда Мобэй Цзюнь отошел от входа в спальню и стал снимать с себя рубашку, оголяя торс, послышался скрежет и тихое мяуканье. Шан Цинхуа почувствовал, как в груди сердце зажимают в тиски. Он тут же откинул одеяло и подхватил с пола свое нижнее белье, которое валялось тут еще с конца прошлой недели и было всего раз ношеное. Мобэй Цзюнь перехватил бежавшего парня за талию и остановил на половине пути.
– Оставь его, поорет и перестанет.
– Не-ет, Цзюнь, ну, он же там плачет, он хочет, чтобы с ним кто-то был.
– Жрать он хочет.
– Тем более, надо его накормить. Ой… А как он ел все эти дни, если мы…
– На кухне открыт и лежит в углу большой пакет с кормом, в который он может нырять и купаться целыми днями.
– Тогда почему ты говоришь, что он хочет есть?
– Да чтобы ты за ним не шел, останься со мной.
– Какой же ты наглый, – возмутился Цинхуа и покачал головой. – Я с тобой буду еще долго, а вот у кошек жизнь не такая длинная, как ты себе ее представляешь.
– Не кинется под грузовик – и будет жить припеваючи.
– Цзюнь!
– Ну чего? – улыбнулся альфа, щелкая парня по носу, а потом подхватывая на руки и начиная медленно двигаться обратно к кровати. – Потерпит пару часиков, ничего с ним не случится, потом можешь играть с ним хоть каждый день.
– Точно?
– Точно.
Скрежет прекратился, и Цинхуа закусил губу, раздумывая над предложением. Постепенно его опустили обратно на матрас, а потом сильные руки подцепили резинку боксер, начиная плавно стаскивать их вниз по ногам. К тому моменту, когда оба оказались без одежды, и альфа начал поглаживать чужие бедра, сжимая упругую кожу, Цинхуа все-таки сдался.
– Ладно, ладно, – промычал он, расплываясь в улыбке и откидывая голову, когда его укусили за шею. – Х-ах… Уговорил.~