Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Лань Сичэнь уже на протяжении нескольких минут наблюдал странную картину и, в конце концов, не выдержав, из любопытства наклонился к своему другу, спрашивая: – Почему Хуа Чэн сидит в конце класса и смотрит на тебя глазами побитой собаки?  Се Лянь выпустил смешок и повернулся по направлению, где действительно сидел Хуа Чэн. Он находился на заднем ряду. Вэй Усянь кормил животных и пытался отобрать у бойкой вороны полиэтиленовый пакет, который она же у него из рук и вырвала, и теперь прыгала взад и вперед, не давая забрать у себя новую игрушку. Жоэ на все это не реагировала, предпочитая развалиться на подставке и пережевывать лист капусты. Хуа Чэн же сидел за самой последней партой и, опустив голову на руки, смотрел на омегу стеклянными глазами. Выглядел он грустно, с какой стороны не посмотри. Лань Сичэнь покрутил ручку в руках и уточнил: – Он тебя обидел, и ты сказал ему к тебе не подходить?  – Нет, – ответил мальчик. – На самом деле, я и сам не знаю, почему. Просто он каждый раз, когда я пытаюсь к нему подойти, отбегает от меня на несколько метров и останавливается. При этом он со мной разговаривает, но смотрит все равно грустно. Я спросил его, что случилось, но он только сказал, что его папа велел ему ко мне ближе, чем на три метра, не подходить.  – Ого. Это странно. Что ты такого сделал?  – Скорее, что он сделал.  – Думаешь, вина на нем?  Се Лянь слегка наклонил голову набок и вернулся к своей домашней работе по истории. Немного подумав, омега ответил: – Интуиция. Из нас двоих, какова вероятность, что виноват именно я?  – Пожалуй, двадцать к восьмидесяти.  – То-то и оно. Ты уже дописал тот параграф, который сегодня рассказывал учитель Лан? – Да, я пытаюсь решить примеры по математике, – ответил Лань Хуань, отрывая глаза от тетрадки и смотря, как Лань Ванцзи заходит в класс с бутылкой воды в руке.  Альфа преодолевает короткое расстояние до того места, где сидят оба старших мальчика, и передает покупку брату, за что тот его благодарит, улыбаясь и кивая головой. Лань Чжань смотрит в конец кабинета, замечая, что Вэй Усянь уже опрокинул несколько стульев, пока ворона продолжает вести с ним борьбу, и вздохнул, хмуря брови. Лань Хуань проследил за его выражением лица и вернулся к своим упражнениям, которые им задали в первой половине дня. Сейчас был обеденный перерыв, и уроков задавали так много, что легче было сделать некоторые, пока давалось лишнее свободное время. Средняя школа – была намного сложнее младшей, потому что не все ученики, кто поступали в нее, потом доучивались и могли перейти в старшую. Очень многие уходили в колледжи и заканчивали обучение там, предпочитая другой путь. Лань Сичэнь и Се Лянь хотели доучиться до конца, поэтому они вынуждены были много времени уделять домашним заданиям и самостоятельному обучению. И сейчас им казалось, что они проходят через ад, а ведь они были лишь вторым классом. Даже не третьим. Интересно, как Сюэ Ян со своим нахальным поведением и постоянными прогулами смог доучиться до последнего класса старшей школы? Магия – не иначе. Или, возможно, само руководство пошло ему на уступки из жалости и его скудного положения сироты. Вероятно, второе, потому что то, что вытворял этот альфа, не должно было сходить с рук никому из учащихся.  Когда Се Лянь дописал до конца следующее предложение, он снова повернул голову назад. Хуа Чэн все еще гипнотизировал взглядом его спину, но сейчас омеге показалось, что он смотрит вообще сквозь него и над чем-то задумался. Его мысли далеко, а глаза просто сосредоточились на направлении, в котором он обдуманно смотрел изначально. Выглядело это забавно, и, улыбнувшись, Се Лянь решил вернуться к урокам. Он пописал еще немного, а потом внезапно вспомнил об одной вещи. Подтолкнув одноклассника в плечо, мальчик прошептал: – Ты говорил, что собираешься сходить на открытие скейт-парка с Цзян Чэном. Как все прошло?  – М-мм… – Лань Хуань дописал одну из цифр на строчке, а потом нервно передернул плечами. – Неплохо.  – Правда?  – Если можно так сказать.  Се Лянь нахмурился.  – Что случилось?  – Ну-у, я… Вообще-то я думал, что, когда два человека идут куда-то – принято разговаривать между собой.  – Вы не поговорили? Совсем-совсем?  – Цзян Чэн играл в какую-то игру в телефоне всю дорогу, пока мы шли до места, а когда мы подошли, то мое занятие уже должно было вот-вот начаться, и мы разошлись. Я хотел спросить его, не хочет ли он меня подождать, но… Кажется, я сказал это довольно тихо, и он ничего не ответил. А когда мой урок закончился, его там уже не было. Катались только взрослые ребята.  – Оу… – грустно протянул омега, а потом ободряюще улыбнулся. – Не переживай, еще будет миллион шансов подружиться с ним ближе.  – Не думаю, что ему интересна моя компания. Мы в принципе разговаривать-то друг с другом начали из-за Вэй Ина, которому я помог.  Се Лянь поджал губы, вспоминая тот день из прошлого. На самом деле, ничего сверхъестественного. Они тогда только-только перешли в среднюю школу, а младшеклассникам нужно было перенести учебники из одного кабинета в другой. Вэй Усяня и Цзян Чэна попросил об этом Сяо Синчэнь и отправил их на четвертый этаж. Как там точно расположены кабинеты, ребята не знали, и изначально вообще-то Лань Сичэнь решил подойти к ним, потому что у Цзян Чэна выпал листок из кармана, и он собирался его ему вернуть. А потом с другого конца коридора на них побежала группа девчонок. Вэй Усянь и Цзян Ваньинь переместились в бок и поменялись местами. Стопка учебников, которые держал Вэй Ин, пошатнулась, когда одна из омежек все-таки задела его по плечу, и они все должны были полететь на пол. Лань Сичэнь стоял ближе всех и просто вовремя сделал несколько шагов и помог удержать альфе равновесие. А когда Вэй Усянь повернулся к нему, чтобы сказать спасибо, то просто застыл и покраснел. Цзян Чэн тогда на Лань Сичэня даже внимания особого не обратил. Се Лянь подошел уже после того, как за всем этим понаблюдал издалека. И вдвоем они проводили альф до нужного кабинета. После этого Вэй Усянь начал очень часто поглядывать на Лань Сичэня. Потом он собрался с духом и начал к нему подходить. Разумеется делал он это не один, потому что на большее у него пока смелости не хватало. Он тащил за собой Цзян Чэна, который, судя по его выражению лица, готов был поговорить и поболтать, но делал все нехотя. Он не испытывал такой радости, как его брат, который по детской наивности решил втрескаться в того, кто помог ему. Он точно перечитал манги и решил примерить на себе роль кохая. Но не суть. Цзян Чэн не особо возражал, если его это не доводило до бешенства. Его это не доводило. Но вот когда Лань Сичэнь просто решался заговорить с альфой один на один, с самого первого их разговора он точно был к нему абсолютно безразличен и просто делал все на автомате. Лань Сичэнь очень сильно чувствовал самую обычную вежливость.  Со временем и к этому году они, кажется, стали немного друзьями. Цзян Чэн не отказал ему в прогулке, хотя раньше точно бы решил просто выдумать отмазку. Но даже сейчас – когда он был погружен в свои дела, Лань Сичэнь попытался завести с ним хоть какой-то разговор и почувствовал явное отторжение. Лань Хуань не трус и не то, чтобы Цзян Ваньинь ему нравился, но… Цзян Чэн ему казался довольно интересным. И выглядел он красиво. А еще Цзян Чэн всегда выглядел очень забавно, когда был раздражен и демонстрировал это. Его вечная поза – скрестить руки на груди, нахмурить брови и рычать, вызывала в Лань Хуане приступы умиления. Он не знал почему, и откуда у него это взялось. Это просто было, и он решил с этим смириться и попытаться наладить с этим альфой контакт. На самом деле, ему казалось, что рецессивные альфы должны быть более дружелюбными.   Се Лянь понимал не очень много, но он мог отличить эмоции людей и видел, что Лань Хуань теплее относился к Цзян Чэну, чем ко второму альфе, поэтому переодически спрашивал его и интересовался, как дела. Дела были не очень.  Омега подпер щеку рукой и задумался, что же тут можно сделать. Возможно, к Цзян Чэну нужен какой-то особенный подход, и он просто не понимает, когда с ним хотят подружиться, поэтому все тесные контакты игнорирует. Се Лянь много раз замечал, что, в отличие от того же Вэй Усяня, Цзян Ваньинь был скованнее в общении с другими своими одноклассниками. Пожалуй, расслабленнее, чем обычно, он видел альфу только на баскетбольной площадке, а вот в общении с людьми он был гораздо напряженнее. Как будто старался вести себя так, чтобы не опозориться лишний раз и не ударить в грязь лицом. Как будто, если он сделает ошибку, на него сразу накричат и начнут колотить. Се Лянь не понимал этого, но и не осуждал. К Цзян Чэну нужен определенно какой-то своеобразный подход.  Хуа Чэн вздохнул, возвращаясь из своих мыслей и замечая, что теперь в них ушел Се Лянь. Омега нахмурил брови и немигающим взглядом уткнулся в парту. Хуа Чэну хотелось к нему подойти. Вчера вечером почему-то все посмеялись над его словами о том, что он уже взрослый и целовался с другим, а вот его отец убрал осколки и промолчал. Зайдя в комнату перед сном он сказал обходить Се Ляня стороной. Почему – он не объяснил, но его тон был таким серьезным, что альфа просто не мог ослушаться. Хуа Чэн моргнул, зарываясь носом в рукав рубашки. Ему было грустно. Разве он что-то сделал не так? Поцелуи – запрещены? Но тогда почему все люди вокруг периодически целуются? Даже его родители делают это чуть ли не каждый день! Какой вообще смысл запрещать ему подходить к Се Ляню? Его отец боится, что Хуа Чэн снова это сделает, или что? Во-первых, не сделает, потому что на практике поцелуи оказались скучными, а во-вторых, ну, а даже если и сделает, то что? Хуа Чэн был в тупике и просто пытался догадаться и дойти самостоятельно до разгадки такого запрета. Выходило пока не очень, но альфа не отчаивался.  Вэй Усянь позади него перевернул парту, и ворона благополучно запрыгнула на нее сверху, каркая и вертя пакетом в разные стороны.  – Глупая ты птица! А ну, вернись!  – Кар-кар! Кар! Ка-а-а-а-а-р! 

***

Цзинь Лину надоело слушать эти всхлипывания, которые исходили от Му Цина, и он повернулся к Чифэн-Цзуню. Тот выглядел не лучше, но держался из последних сил.  – Что с ним? – прошептал парень.  – Баба с месячными он! Вот что!  Не Минцзюэ сделал несколько уверенных шагов по направлению к альфе и стукнул рукой по столу. Му Цин на это даже не отреагировал. Было двенадцать часов дня и несколько минут назад они ушли на обед. Яо пошел брать для них кофе на вынос, поэтому вот-вот должен был вернуться. И за эти минуты Му Цин успел довести своим странным поведением всех. Вообще, это началось еще с утра. Альфа был на удивление угрюмым. Его обычный приподнятый и веселый настрой ушел на второй план, и к нему вообще боялся кто-либо подходить. Даже Цзинь Лин обходил его стороной. Иногда Му Цин кричал и громил офис, когда что-то не мог доказать, или терял ценные документы, которые были ему нужны здесь и сейчас. И даже в таком состоянии его было видеть привычнее, чем таким замкнувшимся и зажатым. Он просто бродил по офису, а когда наступил обеденный перерыв, заперся к ним в кабинет, сел в кресло, вытащил телефон и начал переодически шмыгать носом.  Нет, он не плакал. Но эти звуки очень раздражали. Иными словами – Му Цин просто строил из себя королеву драмы на ровном месте, и Минцзюэ это надоело. Он навис над ним и взревел: – Ты будешь работать сегодня, или нет?!  – Смотри, а вот тут ему три годика, и он меня обнимает.  – Чего? – спросил Цзинь Лин, выглядывая из-за своего стола. – Кому три годика?  – Хуа Чэну, кому же еще?! – закричал Минцзюэ. – Слушай меня, ты, твой сын когда-нибудь вырастет и вообще уйдет из дома, и ты не сможешь привязать его к себе и держать на коротком поводке вечность! И тот факт, что он в свои молодые годы с кем-то пообжимался, не дает тебе повод раскисать и корчить из себя мученика, которого всем надо пожалеть! Ты меня услышал?!  Му Цин кивнул, а потом повернул телефон к альфе лицевой стороной.  – А на этом видео он впервые сказал «папа». Он такой маленький был.  – А-а-а-а-а-а-а! Убей меня, Цзинь Лин, просто убей, или я его голыми руками придушу, – закричал Минцзюэ.  Мэн Яо открыл дверь и, узрев, как Не Минцзюэ ходит взад и вперед, периодически вырывая себе волосы на голове, просто моргнул.  – Я оставил вас всего на пятнадцать минут.  Му Цин начал издавать странные звуки и влюбленными глазами уткнулся в сотовый. Цзинь Лин подумал, что у старшего реально едет крыша и взял телефон, готовясь набирать номер скорой. Не Минцзюэ увидел Яо в дверях и принял от омеги свой холодный кофе, который сразу же выпил. Лучше его мозги мгновенно заморозятся, чем и дальше наблюдать за этими розовыми соплями. Мэн Яо поставил остальные напитки на свой столик и подумал о том, что Му Цину его кофе сейчас без надобности, поэтому решил оставить его для себя. Он сделал несколько глотков, посасывая вкусный сироп с помощью трубочки, и шагнул в угол, чтобы нагнуться и потрепать зверушек за ушками.  Их доставили к ним с утра. В зоомагазине на одной из улиц устроили ограбление, и погиб продавец. Несколько человек выехали на место преступления, а потом вернулись обратно с клетками, в которых сидело больше двенадцати разноцветных ушастиков, которые испуганно прыгали из стороны в сторону и двигали носиками взад и вперед. Кролики остались без крыши над головой, а еще без лицензии на их содержание в магазине, поэтому малышей требовалось раздать в добрые руки. Несколько сотрудников их с удовольствием приютили и теперь осталось только двое. Яо погладил одного из них по голове и улыбнулся, когда малыш лизнул его палец.  Му Цин снова шмыгнул носом.  – О боже… – протянул Минцзюэ. – Хватит убиваться из-за ничего.  – Мой сын нашел мне замену, и это ты называешь ничего?!  – Никогда он не найдет тебе замену, идиот! Фэн Синь мне все рассказал, когда я позвонил ему утром. Ну, чмокнул он кого-то в щеку. Конец света, что ли, наступил?  Му Цин замолчал и отвернулся.  – Чмокать в щеки он может только меня.  – Ты еще теперь запрети ему подходить к бедному мальчику.  – А я и запретил.  – Ты больной?  – Нет.  – Так, где твой телефон?  – Телефон? Зачем тебе? – удивился Му Цин, доставая сотовый из кармана, куда убрал его секундой назад. – Хочешь посмотреть на его детские фотки вместе со мной?  – Дай сюда, полудурок.  Не Минцзюэ резко вырвал технику из чужих рук. Благо тот оказался как раз разблокированным. Недолго думая, альфа зашел в книгу контактов и набрал номер Хуа Чэна, прикладывая трубку к уху и ожидая, когда мальчик ему ответит.  Хуа Чэн удивился, когда увидел, что отец звонит ему посередине рабочего дня, но все-таки нажал на зеленую кнопку, отвечая на звонок.  – Пап?  – Привет, заяц. Это не папа. Хочу заранее сказать, что я тебе сочувствую, и вот еще что, твой запрет на личные границы – отменяется. Подходи к кому хочешь, я разрешаю.  – Правда? – обрадовался Хуа Чэн.  – Страх потерял?! – заорал Му Цин, вскакивая со стула и пытаясь забрать телефон обратно к себе.  Не Минцзюэ выставил руку и оттолкнул мужчину подальше. Правда вот, альфа так просто не сдался. По силе оба друг другу не уступали, поэтому пришлось попотеть, чтобы продолжить разговор.  – Правда, заяц, правда. Иди к кому хочешь. Обнимайся с кем хочешь, делай вообще все, что хочешь. Твой папа тебе все разрешает. Они оба разрешают, и я разрешаю. Нет, я даже требую.  Хуа Чэн заулыбался и закивал головой.  – Спасибо, дядя Не! И папе тоже спасибо за то, что он передумал!  – ХУА ЧЭН, Я НЕ ПЕРЕДУ-.. МФРМФМФМММ-ММ!! Не Минцзюэ зажал рот Му Цина рукой, не давая ему еще хоть что-то закричать. Внезапно его глаза упали на клетки с кроликами, которых прямо сейчас тискал Яо, и тут мужчина вспомнил, что Му Цин как-то рассказывал, что теперь Хуа Чэн присматривает за живым уголком в школе. У него появилась идея. 

***

Выслушав дядю, который попросил Хуа Чэна вместе с друзьями выйти во двор и ждать, пока они приедут, чтобы кое-что им принести, альфа послушно кивнул головой и потащил всех за собой. Се Лянь удивился, что теперь Хуа Чэн спокойно начал крутиться вокруг него по новой, и даже немного успокоился, что все пришло в норму. Видеть альфу где-то рядом, на самом деле, уже вошло в привычку, поэтому омега не возражал. Хуа Чэн не нервировал и иметь возможность наслаждаться тем, что ты можешь чувствовать чей-то запах – Се Ляня радовала. Но теперь всем было интересно, что же их ожидает внизу.  – Твой дядя сказал, что что-то принесет нам?  – Ага, – кивнул мальчик, пока они рассаживались на ближайшей лавочке и смотрели по сторонам, замечая, как многие ученики играют на площадке и занимаются своими делами на свежем воздухе, пока погода еще позволяла.  – А что? – спросил Вэй Усянь, приседая вниз и поднимая несколько пожелтевших листочков с земли.  – Этого он не сказал, но сказал, что это сюрприз. Сюрпризы – не бывают плохими, поэтому, я думаю, нам всем понравится.  – А кто твой дядя?  – Полицейский.  Вэй Усянь поднял голову и удивленно вытянулся в лице.  – С такими родственниками я бы побаивался лишний шаг в сторону сделать.  – Дядя Не хороший. И дядя Яо тоже. Они веселые.  – Сколько у тебя дядей работает в полиции?  – Только два, – ответил Хуа Чэн, показывая два пальца на руке.  Лань Сичэнь и Лань Ванцзи присели на другой конец лавочки, и Цзян Чэн, который спускался со ступенек на крыльце, заметил их и двинулся к ним в сторону. Вэй Усянь замахал ему рукой, чтобы он уж точно не смог пройти мимо, и когда альфа подошел, то спросил: – И что тут случилось?  – Нам что-то принесут.  – Кто? И что?  – Знакомые Сань Лана, а вот что… Никто не знает, – хихикнул Вэй Усянь. – Это сюрприз.  Цзян Чэн задумался, рассматривая самые разные варианты.  – Что могут взрослые принести детям?  – Да много чего, – ответил Се Лянь. – Какую-нибудь игру, например, или еду, или… Да вообще все, что угодно.  – Может быть, это что-то полезное?  – А может, дядя Не хочет дать нам пушку? – задумался Хуа Чэн.  – В этом я сомневаюсь, – ответил Се Лянь.  – Хотел бы я когда-нибудь пострелять по-настоящему, – протянул альфа. – Я видел, как родители делали это в тире, но у меня не получалось. Каждый раз, когда нажимал на курок, мне так больно попадало в плечо, что было очень некомфортно.  – Почему?  – Потому что у оружия есть отдача, – пояснил Лань Сичэнь. – Представьте, с какой скоростью летит пуля, она не может просто так разогнаться без посторонней помощи. Поэтому, когда любое оружие стреляет, в руку или в плечо, в зависимости от того, как вы его держите, будет передаваться импульс. По простому просто отдача. Предмет откидывает назад, потому что пуля наоборот летит вперед, а человеческое тело этот барьер встречает. Неудивительно, что тебе было больно.  Хуа Чэн угукнул, шмыгая носом и посмотрел по направлению калитки. Когда на горизонте через несколько минут показались высокие фигуры, которые вышли из машины, мальчик радостно вскочил на ноги и указал рукой в их сторону.  – Это они! Пойдемте!  – Ого… – протянул Цзян Чэн.  Вид взрослых в форме со значками на груди его заворожил, да и остальные ребята были с ним согласны. Самым первым шел Не Минцзюэ, и стоило ему ступить на школьную территорию, как дети, которые были поблизости посмотрели на него с интересом и страхом, поэтому отбежали подальше. Альфа оглядел школьную площадку взглядом и уже хотел засунуть руку в карман и снова набрать Хуа Чэна, чтобы спросить, где он, когда мальчик сам врезался ему в ногу с противоположной стороны.  – Дядя Не!  – Приве-ет, – улыбнулся мужчина.  Альфа потрепал ребенка по голове и кивнул Яо и Цзинь Лину подойти ближе. Как только оставшиеся ребята подошли к взрослым, Мэн Яо подтащил закрытую клетку. Все с интересом начали наблюдать, что же он из нее вытащит. Вместе с Цзинь Лином они медленно распахнули дверцу наверху и взяли в руки двух кроликов. Стоило детям это увидеть, как они сразу же сорвались с мест, и то расстояние, которое было до взрослых, оказалось уничтожено окончательно. Мальчики просто прилипли к их ногам, желая поскорее погладить животных и посмотреть на них поближе.  Цзинь Лин крепко удерживал зверька руками и наклонился вниз. Он оказался напротив Вэй Усяня и поднял глаза, смотря на мальчика. Альфа уставился на него в ответ.  – Возьмешь?  Вэй Ин с радостью закивал головой и протянул руки вперед, чтобы подержать кролика. Цзинь Лин улыбнулся такому рвению и, внимательно следя за мальчиком, передал ему пушистого грызуна, фиксируя так, чтобы он не выпал.  – Смотри, чтобы он не убежал. Они хоть и ручные, но все же бойкие.  – Да! Хорошо. Смотри, Лань Сичэнь! Смотри, какой милый! Хочешь погладить?  Лань Хуань улыбнулся и протянул руку, слегка коснувшись носика и проведя пальцами по мордочке два раза вверх. Лань Ванцзи за спиной брата исподтишка смотрел за этим, не решаясь подойти ближе.  Мэн Яо отдал точно такого же только черного малыша в руки Хуа Чэна, и тот сразу же заулыбался и повернулся к Се Ляню.  – Гэгэ! Это кролики! Вы отдаете нам кроликов? Насовсем?  Не Минцюэ кивнул головой.  – Разумеется, если вам можно их взять и ухаживать за ними. Школа разрешит?  Се Лянь, который погладил кролика между ушек и стоял к мужчине ближе всех, кивнул головой, отвечая: – О, не беспокойтесь. Мелких грызунов заводить можно. Мы позаботимся о них.  – Хорошо, – ответил альфа.  Не Минцзюэ проследил за тем, как Хуа Чэн крутится вокруг омеги, а потом, когда Се Лянь действительно увлекся зверушкой, протянул руки и сказал: – Хочешь, я тебе его дам подержать? Возьми, гэгэ, он очень мягкий.  – Ты уверен?  – Конечно, – сказал альфа.  Аккуратно приняв в руки кролика от Хуа Чэна, Се Лянь, казалось, стал еще более радостным, чем был до этого. Хуа Чэн был доволен. Омега подошел поближе к Цзян Чэну и Лань Ванцзи и позволил альфам тоже погладить кролика, потому что второго они еще не видели.  Не Минцзюэ похлопал Хуа Чэна по плечу и кивнул головой в сторону, намекая на то, чтобы они отошли. Мальчик пошел следом за взрослым. Отойдя подальше от остальных, они остановились, и мужчина указал рукой на парковку. Хуа Чэн проследил за направлением и увидел, что там, опершись на капот, стоит его отец, но почему-то не подходит.  – Папа? Почему он там, а не здесь?  – Он наказан.  – Наказан? – удивился мальчик, распахивая глаза. – Папу кто-то может наказать?  – Всех можно наказать. В этот раз это сделал я. На работе он подчиняется мне, поэтому, я как следует с ним поговорил на твой счет.  – Вы говорили про меня?  Не Минцзюэ кивнул и с шумным вздохом присел на корточки, опуская руку на плечо ребенка.  – Я скажу тебе одну вещь, Хуа Чэн, а ты уже сам для себя реши, как тебе стоит поступать в будущем, если возникнет такая проблема, ладно?  Мальчик кивнул головой и стал внимательно слушать.  – Твой старик может направлять тебя, если дело касается других людей, которые тебя окружают. Но выбор – общаться тебе с ними, или делать что-то большее, зависит только от тебя самого. Если ты решишь, что человек хороший, хотя все будут видеть в нем плохое, ты можешь продолжить с ним дружить, невзирая на мнение окружающих. Никто не в праве заставлять тебя прекращать с кем-то общение. Твой отец переполнен ревностью, очень наивной ревностью. Но по своему опыту скажу, что если мне кто-то нравится, и я хочу идти за этим человеком и быть с ним рядом, я буду это делать. Даже если наступлю потом на грабли и пойму, что потерял много времени зря и все ушло впустую – это будет моя ошибка. И я ее приму. Эти вещи нужно пережить самому, иначе, ты не сможешь научиться отличать стоящих людей от тех, на кого действительно не нужно тратить время. Поэтому… Если хочешь подойти к другу – просто подойди. Если ты хочешь его обнять – обними. В этом нет ничего плохого. И чем чаще ты будешь это делать, тем быстрее этот кретин поймет, что ты не его личная вещь, ты человек, у которого есть выбор и есть свое мнение. Понимаешь меня?  Хуа Чэн посмотрел в сторону парковки, где все еще стоял его отец и ковырял ботинком дырку в асфальте, а потом снова на дядю Не. Мальчик слабо кивнул головой.  – Хах, да, знаю, сложноватые мысли. Но с возрастом не забывай то, что я сказал. Может быть, тебе это действительно пригодится, если нужно будет что-то решить.  Не Минцзюэ поднялся с корточек и выпрямился, поворачиваясь к детям, которые все еще были в восторге от новых питомцев и не переставали играться с ними. Яо и Цзинь Лин находились рядом и следили за тем, чтобы кролики не убежали, когда мальчики по очереди и бережно передавали их друг другу.  Се Лянь оглянулся через плечо и помахал Хуа Чэну, чтобы он вернулся к ним и смог погладить белого зверька. Не Минцзюэ подтолкнул альфу в спину.  – Чего стоишь? Беги скорее, тебя ждут.  – М-мм, – промычал мальчик и также улыбнулся. – Хорошо!