***
Сун Лань свистит в свисток несколько раз, и дети добегают последний круг в большом зале, останавливаясь и пытаясь отдышаться. – Все молодцы! Следующий норматив! Сначала омеги-девушки! – Что?! – кричит Лин Ся, которая только что чуть Богу душу не отдала, пока они бежали этот злосчастный километр, который надо сдавать ради готовой оценки. – Пожалейте! Давайте на следующий урок! Сун Лань смеется и качает головой, начиная подзывать девчонок к себе. – Это не смертельно, и я дам вам отдохнуть пару минут. – Ага, супер, нам бы час отдыха, вместо ваших пяти минут, – фыркает Чженси Лин. – Специально для тебя, А-Лин, вместо привычных тридцати подъемов на пресс, я дам все сорок пять. Девушка мигом извиняется несколько раз и закрывает рот, чтобы еще штрафные санкции не заработать. Сун Лань вел у них первый урок, в связи с тем, что старшеклассники сейчас сдают одни зачеты, пишут контрольные и самостоятельные работы, утреннее чтение для них отменили. Расписание немного сместилось, но это происходило в одно время и каждый год, поэтому к этому можно было привыкнуть. Мужчина подождал и отсчитал положенные несколько минут на отдых, чтобы организмы детей немного пришли в форму и восстановились. После этого он положил маты на пол и сказал всем разбиться на пары. Как только бета засвистит в свисток, ребятам необходимо будет выполнить упражнение на пресс на время. Норматив для всех разный, но достаточно будет сделать тридцать раз, чтобы у тебя стояла хорошая отметка. Это не так сложно. Девушки послушно улеглись, и их партнеры заняли соответствующие позиции, наступая коленками на носки кроссовок и опуская руки позади икроножных мышц лежащих. Таким образом, эта поза позволяла фиксировать того, кто будет выполнять это упражнение. Сун Лань вышел немного вперед и вытащил перед собой небольшой таймер, который помогал отсчитывать нужное время. Установив его на минуту, бета подул в свисток, и норматив начал сдаваться. В это же время Сюэ Ян с хищной улыбкой подглядел за всем этим представлением в дверную щель в большом зале. Он успел как раз в нужный момент. Учитель Сун сейчас в душ не пойдет, но вот после второго или третьего, или четвертого урока – может. Обычно мужчина не брезговал и показывал нужные упражнения детям сам. Таким образом, он и себя тренировал и поддерживал в форме. Сюэ Ян это знал, потому что он у него вел физкультуру. И он даже не знал, что лучше. Вот этот придурок, который его ненавидит, и это взаимно, или безбашенная А-Цин, которая угоняет тебя так, что ты будешь счастлив просто чувствовать ноги и знать, что ты можешь ими двигать в принципе. Но сейчас не об этом. Сюэ Ян развернулся и пошел в раздевалку для учителей. Он знал, где она находится. Все знали, это не было какой-то тайной, потому что часто на переменах их можно было найти только там. Взрослые заполняли журналы, разбирали справки и освобождения, внося их в базу по компьютерам. Выставляли оценки и прочее. Место хоть и называлось раздевалкой, но называлось так отчасти потому, что тут у стены были шкафчики, как у остальных учеников, где старшие могли переодеться в повседневную одежду. Не всегда охота идти домой в спортивном костюме, особенно в дни, когда уроков в расписании мало, и у тебя назначена какая-то встреча сразу после школы. Сбоку у стены стояло несколько шкафчиков, по другую стену были два дивана, а в середине был расположен стол с компьютерами, за которыми учителя и делали всю работу. Сюэ Ян вошел внутрь, предварительно осмотревшись по сторонам и убедившись, что его никто не сможет увидеть. Альфа бесшумно открыл и закрыл дверь, проскальзывая в комнату. Он подошел к шкафчикам и принялся смотреть, на котором из них будет значиться нужное ему имя. Долго искать не пришлось, а вот со следующим этапом пришлось повозиться. Сюэ Ян вытащил из кармана небольшую скрепку и стал ее разгибать. После этого он немного согнул на конце, выгнул металлическую проволоку по середине и, таким способом, вставил в первый раз. Покрутив из стороны в сторону, замок слабо поддался. Тогда Сюэ Ян вытащил скрепку и, посмотрев, где на черной поверхности образовались стертости, погнул в нужных местах. Он не был идеальным взломщиком, но кое-что в таких делах понимал по наитию. Однажды его закрыли в кладовке в общежитии, когда он был младше, и ему пришлось выкручиваться самому. Теперь же эти знания ему не раз сослужили хорошую службу. Альфа повертел скрепку несколько раз из стороны сторону, чтобы как можно четче зафиксировать ее в нужном положении, и потом повернул с нажимом два раза. Дверца открылась! Альфа оставил пока свой самодельный ключ в замке, потому что чтобы вставить его повторно придется помучиться, а потом засунул руку в карман школьных брюк и вытащил из него ту горсть шипов, которую он насобирал. Они ужасно кололись и нести их было не очень приятно, но как же будет приятно, когда он исполнит задуманное. Сюэ Ян покопался в вещах, поверхностно пытаясь понять, где это мужик хранит белье, которое надевает после душа, и обнаружил чистые черные боксеры прямо под его сменной одеждой, в которой он, вероятнее всего, и пришел сегодня в школу. Успех задуманного был пятьдесят на пятьдесят, но Сюэ Ян по жизни всегда рискует, поэтому, почему нет? Не прокатит сегодня, ну, тогда прокатит завтра, если бета наденет на себя те же трусы, в которых был с утра. Когда-нибудь он их да поменяет. Поэтому альфа просто берет и сыпет всю эту горсть из иголочек в нижнее белье, открывая его так, чтобы шипы закрепились на внутренней задней части. Сыпать это вперед – уж слишком жестоко. Как только эта часть плана выполнена успешно, как и несколько первостепенных, Сюэ Ян закрывает шкафчик и выбегает из раздевалки в тот самый момент, когда над его головой звенит звонок с урока. Смотря по сторонам и не замечая на подходе людей, старшеклассник проскальзывает за угол и взбирается на лестницу. Он возвращается в класс по истории, откуда его благополучно вышвырнули, потому что у него там осталась его сумка с вещами.***
В обеденный перерыв школьникам разрешалось выходить во двор, но учителя просили их быть крайне осторожными, и как только они почувствуют, что им зябко и холодно, немедленно заходить обратно в главный корпус. Это правило также распространялось не только на детей младшей и средней школы. Старшеклассники тоже обязаны были соблюдать его, но поскольку ребята были уже достаточно взрослыми и независимыми от мнения каких-то там учителей, они пренебрегали этим. Как и некоторыми другими правилами школы. Хуа Чэн же решил выйти на улицу лишь для того, чтобы посмотреть не найдется ли где высохшая или еще более-менее свежая трава. Кроликам было нужно сено, покупать его – лишние расходы. Разумеется дешевле собрать и сделать его самим. С настоящим иссохшая трава, конечно, не сравниться, но она будет натуральной, а что натурально, то есть можно и нужно. Лань Сичэнь вычитал это в книге по уходу за животными, поэтому все ему поверили на слово. Хуа Чэн на пару с Се Лянем вышли из здания школы и поплотнее запахнули свои курточки. Они нацепили на голову шапки, на руки перчатки, а потом встали на первый участок школьного дворика и принялись смотреть, где есть место, которое не засыпано мелким слоем снега. Какие-то девчонки неподалеку от них пытались слепить снеговика из того, что было под руками, но выходило не шибко хорошо. Омега мягко посмеялся над ними. Вэй Усянь с Лань Ванцзи должны были быть рядом, они выходили и собирались вместе, но стоило Хуа Чэну на пару секунд отвернуться, как эти двое бесследно испарились. Се Лянь сказал ему, что они пошли за пакетами и корзинкой, если удастся собрать много продовольствия. Альфа понимающе замычал. Но тот факт, что они ушли вдвоем, а не один из них, его удивил. Вэй Ина и Лань Чжаня оставлять наедине слишком надолго – было проблематично. Они начинали драться. В последнее время Вэй Усяню иногда что-то в голову било, и он переключал свое внимание с Лань Хуаня на его младшего брата. С чего бы только? А Лань Ванцзи такое поведение и успокаивало с одной стороны, ведь все-таки к его брату не пристают, но с другой жутко выводило. У альфы всегда слишком сильно напрягались плечи, по струнке вытягивалась спина, а брови чинно и благородно сходились на переносице, образуя одну тонкую линию. Вэй Усянь от этого был в восторге и поэтому лез к бедному парню только сильнее. Тогда Хуа Чэн здраво поинтересовался, зачем тот это делает. Неужели ему настолько не нравится жить? Или может, у него в это время режим самосохранения переходит в оффлайн? Однако, Вэй Ин лишь улыбнулся и сказал, что Лань Чжань слишком странный и выводить его хоть на какие-то эмоции, пусть они и будут негативными, крайне забавно и интересно. Что в этом интересного и забавного Хуа Чэн не понимал. Как позже выяснилось не понимал этого не только он. Цзян Чэн аналогично покрутил прыткому брату у виска, но его нельзя брать в расчет, потому что крутил он у виска и хлопал себя ладонью по лбу практически на все выходки Вэй Усяня. Но вот Се Лянь с Хуа Чэном согласился. Он высказал предположение, что Вэй Ин, возможно, не понимает, когда ему следует остановиться, а еще потому, что его радует что-то новое в жизни? Вроде как, эмоциональный Лань Чжань – это определенно что-то новое. Совсем недавно Вэй Усянь лез к альфе, когда тот сидел с черным кроликом в обнимку и велел улыбнуться, как тот сделал минуту назад. Хуа Чэн упорно не понимал, зачем? Потому что Лань Чжань не улыбался, но Вэй Усянь гнул свое и говорил, что тот улыбался. И спорить с этим бесполезно. Когда с просьбой утихомирить гиперактивного парня Хуа Чэн попросил Лань Хуаня, тот лишь как-то странно улыбнулся, затем посмотрел на своего загнанного и явно перепуганного в угол брата, а потом снова взглянул на Хуа Чэна и ответил: – Ванцзи нравится. После чего бета скрылся за учебником. Хуа Чэн тупо похлопал глазами. Нравится? Ему не послышалось? Альфа решил развернуться и удостовериться в этом самолично, но все, что он увидел, это как Лань Ванцзи явно не нравится. Он вообще выглядел так, как будто готов ударить Вэй Усяня в любую минуту, ему просто кролик мешает. Сейчас же… Наверняка Се Лянь попросил Лань Чжаня сходить за пакетами, а Вэй Усянь побежал за ним следом. У этого парня одержимость Ланями, Хуа Чэн точно, когда вырастет, попытается внести эту болезнь в список существующих. Они с Се Лянем идут ко второй площадке, когда ничего не находят на первой, а потом омега машет альфе рукой и показывает на небольшой участочек. На нем нет снега, и виднеются побеги зеленой осоки, которую ветер колышет в разные стороны. Хуа Чэн радуется и скорее бежит ее собирать.***
Во время перерыва Сун Лань и А-Цин идут в душ. Пока оба учителя занимались сдачей нормативов с учениками до этого времени, оба успели упахаться и вспотеть. На послеобеденное время уроков стояло не так много, а ходить в таком виде и дальше, ожидая, пока весь пот на теле засохнет и превратится в корку – дело на любителя. Душевые кабинки для омег и бет располагались достаточно близко. Тут вообще все три сектора были обнесены лишь стеной, поэтому мужчина сказал, чтобы женщина шла первой, а после того, как она включит воду, уже пойдет он сам. Так они и поступили. Омега встала в небольшую кабинку, занавесилась шторкой, а потом вытянула руку и повернула вентиля с горячей и холодной водой примерно на одинаковое число оборотов. Сун Лань услышал журчание, а потом небольшую порцию мата, когда сперва включилась лишь горячая вода. Он прошел к себе в сектор и повторил все действия за женщиной. Разделяющая стена не доходила до самого верха, по краям не стояло каких-то других толстых и прочных колонн, поэтому можно было продолжать разговаривать, не боясь того, что тебя не услышат. – Чтобы я еще раз вызвалась проверять скорость бегущих, – ворчала А-Цин, намыливая тело и как следует делая несколько жестких движений мочалкой по шее. – Я устала. Что это вообще за бред? Поставьте нам специальную установку, почему я должна бежать рядом? – Лучше скажи, почему я должен перетаскивать все эти гребаные маты. Почему нельзя сделать все всем классом на одном? Они все равно потом после урока пойдут принимать душ, – фыркнул бета. – Нет, у нас же гигиена, мы такие брезгливые, что не ляжем на мат, если там кто-то лежал до нас. Я задолбался их таскать с места на место и вытаскивать новые из-под низа. С меня семь потов сошло. И ведь я не могу врубить кондиционер, зима на улице, дети замерзнут и простынут. – Ты сам простынешь, если выйдешь на холод после таких упражнений. – Да и ладно. Полежал бы дома пару дней, как раз отдохнул бы. Старшие классы – это ужас. Как ты с ними работаешь постоянно? Только и делают, что жалуются мне на жизнь и ворчат за спиной, что физкультура им уже без надобности. Я и без вас это знаю! Я что виноват, что такой учебный план предписывает школьная программа? Больно мне охота каждый день приходить с утра и вести у них занятия. А-Цин засмеялась, понимая, о чем говорит ее коллега. Она встала под теплые струи и запрокинула голову, закрывая глаза и позволяя воде бить ей прямо по лицу. – Да уж… И не говори… Кстати, ты поговорил с Хуа Чэном насчет его вступления в лигу легкой атлетики? Школьному клубу он бы пригодился. – Говорил, конечно, – протянул мужчина, смывая мыльную пену с живота и тазобедренных косточек. – Что в лоб, что по лбу. Я его пять раз спрашивал, не передумал ли он. А он все говорит: «если там нет моих друзей, тогда мне это не интересно, и Се Лянь с Лань Сичэнем, кстати, футбол больше любят». – Кто такие Се Лянь и Лань Сичэнь? – Двое среднегодок. Во втором классе средней школы. – А почему он с ними общается? Это странно, он же младше на два класса. – Синчэнь говорил, что они вместе живой уголок содержат. – Тот самый, где всего три вида животных? – Ага. – Да уж, так себе клуб. Если бы вступил в легкую атлетику – это было бы хотя бы престижно. Он смог бы ездить на соревнования и даже медаль золотую и кубок для школы завоевать. Ты ему говорил об этом? – Говорил. Ему на это до лампочки. – Что с ним не так? – Все, наверное, – подумал Сун Лань, вспоминая кое-о-чем. – Этот мальчик тот самый, кто общается с Сюэ Яном. – Да ладно?! – завизжала А-Цин. – Ой! Слушай, а я вспомнила! Точно-точно, они ведь были с нами в поездке. Они на задних сидениях в автобусе сидели, и когда мы начали заселение, Хуа Чэн, кажется, подходил к Сяо Синчэню и интересовался, где будут спать старшеклассники. Вот так номер… Отважный парень. Далеко пойдет. – Глупый он, а не отважный, – фыркнул Сун Лань. – Такое ощущение, что ему хотят сделать как лучше, а он все делает наоборот. Не люблю я таких детей. О чем вообще думают его родители? Сюэ Ян – последний человек, с которым стоит разрешать общаться. Я бы вообще на него заявление накатал и выбил бы судебный запрет, который запрещает приближаться к моему сыну ближе, чем на три метра. – Ха-ха-ха! – посмеялась А-Цин, прищуривая глаза. – Не преувеличивай. – Я преуменьшаю. Сюэ Ян – будущий преступник, по нему колония для несовершеннолетних плачет. Вот увидишь, ни в какой университет он не пойдет. С ним с тех самых пор, как я здесь работаю, были одни разбирательства и педсоветы. Он найдет себе какую-нибудь работу на мизерную ставку, а потом от нехватки денег пойдет грабить всех по ночам. Пара лет, и его можно будет увидеть сидящем на скамье подсудимых. А-Цин покачала головой. Разумеется она подобное развитие событий себе тоже не один раз в голове рисовала. А что ей еще оставалось представлять? Сюэ Ян вел себя так сам и сам себе такую репутацию заработал. Поэтому тот факт, что люди думают о нем в подобном ключе – целиком и полностью его вина. Это современное общество. Тут люди тебя судят поверхностно. Никто не собирается залезать глубоко в душу и пытаться отыскать в ней крупицы хорошего. Потому что… а оно им надо? Девушка смыла с себя последние части пены и вышла из душевой, выключая воду. Она прошла вперед и завернулась в полотенце, чтобы дойти до прилегающей комнаты и уже там надеть на себя нижнее белье и остальную рабочую одежду. Сун Лань последовал несколькими минутами позже. Мужчина выключил душ, повязал махровую ткань вокруг своих бедер и зашел в таком виде в мужскую раздевалку. Он провел руками по волосам, закрепляя их позади в хвост, чтобы было удобнее переодеваться, и, не глядя, схватил рукой собственные припасенные боксеры. Сун Лань смотрел в открытый шкафчик, откуда у него торчала расческа и пустой флакон пены для бритья, который по-хорошему стоит уже выбросить. Поэтому, когда внезапно по его ногам проходится резкая волна боли, которая слабо напоминает мужчине когти кошки, которые пытаются оцарапать тебя, он вскрикивает, смотря вниз. А-Цин в этот момент подпрыгивает у себя в комнате, замирая на месте с полупродетой через голову кофтой. – Сун Ла-ань?! – кричит омега. – Ты в порядке?! Сун Лань нихрена не в порядке, и теперь он судорожно пытается выскрести все шипы от роз из своих трусов, потому что, мать вашу, это было больно! Сун Лань готов поспорить на что угодно и отдать ногу на отсечение, что он знает, кто это сделал. На это способен в принципе лишь один человек в этой школе. Бета скрипит зубами, выкривая А-Цин в ответ: – В порядке?! Я убью его!***
Сяо Синчэнь пытается заполнить журнал с пропусками и внести в базу компьютера справки от учеников, которые принесли их после болезни. Не Хуайсан стоит позади него и держит в одной руке веер, а в другой телефон, показывая омеге небольшой ролик, где собака гонится за кошкой и взбирается на стену высотой в три метра, лишь благодаря прыжку и силе в ногах. Большее число минут в видео сосредоточено на замедленной съемке, и Сяо Синчэнь хочет отдать должное – выглядит этот пес крайне эффектно. Но когда в учительскую вламывается Сун Лань, атмосфера из легкой перерастает в напряженную, потому что мужчина зол и это видно. Сяо Синчэнь удивленно смотрит на него. И его друг не откладывает свою историю в долгий ящик, а сразу выпаливает все, как на духу, разумеется в конце добавляя часть со своими претензиями. Не Хуайсан сдерживается от того, чтобы не рассмеяться в голос, хотя небольшой кашель все же срывается с его губ, и парню приходится загородиться веером, имитируя, что ему жарко. – Привяжи его на цепь! Какое он право имеет делать подобные вещи?! – Сун Лань, я понимаю, ты злишься, но… с чего ты взял, что это он сделал? – Мотивы на лицо! Я же… – бета резко замолкает на середине предложения. Его голос понижается до шепота, и мужчина наклоняется, чтобы прошептать остаток фразы на ушко, чтобы Не Хуайсан не смог пустить новую волну сплетен. – Я же выгнал его от тебя, вот он и- – Выгнал? – переспрашивает Сяо Синчэнь. – Не ты ли мне сказал, что он сам ушел? Бета отмахивается. – Да какая теперь уже разница? Ну, выгнал и выгнал. Он вообще не должен был быть у тебя дома. Сяо Синчэнь сдержанно выдавливает вежливую улыбку, но кулаки под столом, которые он держал разжатыми на коленях, сжимаются. – Строго говоря, я – хозяин квартиры, и я вполне могу принимать решения, кто у меня должен быть, а кто нет. В тот вечер именно ты пришел, даже не позвонив мне в домофон и не набрав по телефону. Мне начинает хотеться забрать у тебя ключи. – Что? – А если бы меня не было дома? Ты бы просто так шарился по моей квартире? Я не клоню к тому, что ты можешь что-то украсть, просто… Даже если мы с тобой друзья – это как минимум невежливо. Ты не думаешь? – При чем здесь это? Сейчас не обо мне речь. Я тебе про твоего подопечного говорю. Разберись с ним. Он мало того что испортил мой подарок, так еще и без разрешения зашел к нам в раздевалку, вскрыл мой шкафчик и рылся в чужих вещах. Это статьей попахивает. Сяо Синчэнь поджал губы и сдержанно кивнул, не собираясь продолжать личные разборки этих двоих при посторонних. Не Хуайсан продолжал стоять рядом и всем своим видом показывать, что он дуется от того, что его не посвящают во всю суть событий. Интересно ведь. К тому же, больше двух – говорят вслух. Сяо Синчэнь повернулся к нему и мягко кивнул головой. – Я разберусь, – сказал мужчина, обращаясь уже к Сун Ланю. Бета поблагодарил. Немного поговорив друг с другом и перекинувшись общими фразами с Не Хуайсаном, мужчина ушел из кабинета так же быстро, как и появился. В учительской снова осталось лишь два человека. Не Хуайсан наклонился к Сяо Синчэню. – Что будет за наказание? – Что? – Ну, для Сюэ Яна. Уже что-то придумал? – Ааа-а, вот ты о чем… – улыбнулся мужчина, возвращая глаза к монитору. – Не переживай, я не позволю ему оставаться безнаказанным. – Кстати, посмотри еще вот это видео. Тут кролик зевает. Видел когда-нибудь, как они это делают? Такое милое зрелище. – Правда? Сяо Синчэнь начал смотреть следующий видео ролик, в средине его проигрывания едва заметно скосил глаза на те самые розы, у которых были оторваны все шипы. Закусывая губу, он скрыл расползающуюся по лицу улыбку. Кажется, кое-кто решил отомстить. Сяо Синчэнь не уверен, надо ли за такое наказывать, но чтобы Сун Лань видел, что он принял меры, стоит назначить парню отработку как раз на время уроков физкультуры. Чем меньше эти двое видятся – тем лучше.***
Хуа Чэн вырывал травку кусочками, пока Се Лянь рядом с ним сидел на корточках и делал то же самое. Их перчатки лежали рядом с ними, и ребята периодически кидали взгляды на крыльцо, в ожидании увидеть там хоть кого-то из двоих альф. Вэй Усянь и Лань Ванцзи действительно провалились сквозь землю. Их не было уже полчаса. За это время оба мальчика успели нарвать несколько небольших горсток, которые сгрузили в небольшую кучку. Тут и для кроликов и для Жоэ хватит. Хуа Чэн вздохнул и устало промычал. Когда омега посмотрел в его сторону, альфа уже успел плюхнуться на пятую точку и раскинуть ноги в разные стороны. Это немного позабавило Се Ляня. – Устал? – Почему мы должны все делать за них? – Они скоро придут. – Ты говоришь это уже в четвертый раз. Если они не придут через пять минут, я их найду и поколочу. – Не надо так злиться. Хуа Чэн насупился, скрещивая руки на груди. Его можно было понять, но что Се Лянь мог сделать? Он и сам уже начинал беспокоиться за мальчишек. Может, они заблудились? Или подрались, и какой-нибудь учитель застал их и повел в кабинет к Лин Вэнь для дальнейшего разбирательства? Или они застряли у автомата с едой? Или решили поиграть с кроликами, когда вернулись обратно? А может, опять ворона сбежала? Она часто любила погоняться с Вэй Ином на перегонки. В этом им не было равных. Омега уже было решил, что им действительно стоит вернуться за альфами и проверить все ли у них в порядке, когда внезапно Вэй Усянь вылетел прямо из-за кустов. Он оттолкнулся от лавочки по ту сторону и перелетел небольшую изгородь, приземляясь на свои две ноги, сразу же вскакивая и продолжая бежать дальше. Хуа Чэн удивленно моргнул. Се Лянь тоже был в шоке. Однако, буквально в следующую же секунду с лавочки точно так же, как и первый альфа, сиганул второй. Лань Ванцзи рычал. Его брови были нахмурены, он тяжело дышал и как только приземлился в том же месте, что и Вэй Усянь, побежал за тем вдогонку. – Вэй Ин! – Аха-ха-ха-ха! Лань Чжань! Но ты правда был такой смешной! Не беги за мной! Зачем ты бежишь за мной?! Пха-ха-ха-ха! Все равно не догонишь! – Стой! – Вот еще! Вэй Усянь громко смеялся. Он переставлял ноги, уносясь вперед, но на следующем же повороте с деревом резко повернул в другую сторону, выписывая круг. В его руке был пакет, и когда альфа достиг места, где пораженные Се Лянь и Хуа Чэн сидели на земле, то кинул его омеге в руки, не сбавляя темпа. Лань Чжань пулей прочертил тот же самый маневр и даже слегка сократил их отрыв, продолжая догонялки. Как только он оказался рядом с Хуа Чэном, альфа получил в свои руки корзинку. Се Лянь и Хуа Чэн переглянулись. – Вэй Ин! – снова закричал Лань Ванцзи. – Он самый! Лань Чжань, ну, не злись! Ах-ха-ха-ха! – Вэй Усянь! – крикнул Се Лянь. – Что ты опять ему сделал?! – Я-то? А ничего! Просто когда он пошел брать корзинку, я надел ему пакет на голову. Хаа-хах! Лань Чжань так смешно перепугался и врезался в парту, вы бы видели! – Вэй Ин! Стой! – Не догонишь! Не догонишь! Лань Чжань, ты все равно меня не догонишь! Хуа Чэн проследил, как оба альфы кружатся вокруг них, и постепенно у него самого начала кружиться голова. Мальчик поднялся на ноги и слабо подергал омегу за рукав курточки. Се Лянь обратил на него внимание. – Что такое? Придумал, как их разнять? – Нет, давай траву собирать. – Что? Но как же… – Да ну их, – отмахнулся альфа, приседая на корточки и начиная перекладывать кучку из травы в корзинку, пока ее ветром не сдуло. – Ведут себя, как мои папы. – Как папы? – Они часто говорят, что ругались, когда были маленькими. – Ты хотел сказать молодыми? – Без разницы, – фыркнул Хуа Чэн. – Они всегда бесились, но когда уставали, то отлипали друг от друга. С ними, похоже, так же. Набегаются и сами разойдутся. Ну… Или Лань Ванцзи его догонит и поколотит. А Вэй Усянь ударит его в ответ. Меня все варианты устраивают. – Хуа Чэн! – возмутился Се Лянь. – Нельзя так рассуждать! Они же наши друзья. Альфа вздохнул. – Ну, и что ты хочешь тогда? – Надо придумать, как их остановить для начала. – Ладно, – мальчик спокойно пожал плечами. В следующий круг, когда Вэй Ин оказался рядом с ним, Хуа Чэн выставил вперед ногу и подставил альфе подножку. Вэй Усянь сразу же взвизгнул, споткнулся и приземлился в снег лицом. Лань Ванцзи бежал следом, и пока он не успел сбавить скорости и бежал по той же траектории, Хуа Чэн повторно выставил ногу, от которой мальчик не смог увернуться. Таким образом, второй альфа упал прямо на первого, отчего Вэй Усянь, лежа под низом, болезненно застонал. Се Лянь рот от шока открыл. – Пожалуйста, – сказал Хуа Чэн и вернулся к траве, продолжая сбор урожая. Пока альфы кряхтели и пинались, начиная, то ли вставать, то ли кувыркаться в снегу, омега покачал головой и тихо выдохнул: – Это не то, что я имел в виду, но… Ох… Лань Чжань! Не кусай его! Ему же больно! Вэй Ин! Перестань тянуть его за волосы! Да отцепитесь вы друг от друга! Я кому сказал?!