Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Рано утром Цзинь Лин почувствовал легкую прохладу, которая обдавала его оголенное плечо. Он нахмурился и завозился из стороны в сторону. Парень не знал сколько точно сейчас времени, но стоило ему слегка повернуть голову влево, как где-то рядом с ухом зазвонил будильник. Омега поморщился, быстро и на автомате хватая телефон рукой и нажимая на, высветившуюся желтым, кнопку «отложить». Часы показывали ровно шесть тридцать утра. Ему надо в университет к восьми. И это странно, что телефон зазвонил именно сейчас. Обычно Цзинь Лин ставил себе за полчаса до начала. Видимо, вчера он по пьяни что-то перепутал. Заснуть ему уже в любом случае не судьба, потому что занавески не были загорожены, ранний солнечный свет освещал большую часть комнаты. Она как раз была восточной. Омега потянулся и слегка приподнялся на кровати, пытаясь принять сидячее положение.  Когда он почти это сделал, то внезапно в районе живота ощутил небольшую преграду. Цзинь Лин не успел посмотреть вниз, как его дернули обратно в постель. Омега фыркнул, падая затылком на подушку. Это еще что за чертовщина? Цзинь Лин повернул голову в бок, и перед своим носом увидел спящее лицо Вэнь Юаня.  – А-аа… Это ты, а я уж было поду-.. Стоп… Чего?  Цзинь Лин из расслабленного и полусонного состояния резко встрепенулся и нахмурился, напрягаясь всем телом. Что Сычжуй делает в его кровати? Цзинь Лин внимательно осмотрел выглядывающее наружу точно такое же, как и у него, голое плечо парня, а еще почувствовал как в районе его талии рука соприкасается с его телом кожей к коже. Цзинь Лин тихо сглотнул, моргнув пару раз.  – Да ну нахер…  Омега вытащил одну руку и подцепил пальцами кончик одеяла, приподнимая его, чтобы посмотреть и убедиться, что они там хотя бы в трусах. Его постигло разочарование. Он снова сглотнул, дергая ткань обратно вниз.  – Да ну нахер?  Цзинь Лин для достоверности и, чтобы убедиться окончательно, потому что, ну, мало ли, они просто решили раздеться и ничего больше? Такое ведь могло быть? Могло же? Цзинь Лин на это понадеялся, но стоило ему немного вильнуть бедрами и сжать ягодичные мышцы, как немного странные ощущения отдались в пояснице. Омега тут же раскрыл рот от шока и подскочил на кровати, как ужаленный. – Да ну нахер?!  Он схватился за голову руками и оттянул свои волосы в стороны. Резинка с них спала еще посередине ночи, и они были распущенными. Пряди мягко лежали в беспорядке на плечах и струясь по спине. Цзинь Лин в шоке открывал и закрывал рот, но ничего путного сказать не мог. Он сглотнул слюну в очередной раз, а потом провел ладонью по одной части лица, вспоминая вчерашний день. Он пришел домой, да. Потом ему позвонил Цзинъи и позвал к себе выпить. Кажется, они собирались отметить новое начало семестра, пару тостов действительно были за хорошую учебу в дальнейшем, а потом… А потом они выпили еще и еще, и дальше Цзинь Лина понесло, и он все высказал своему другу про ситуацию, которая произошла с ним на работе. Ну, а друг что? Друг дал дельный советик. Сказал, что в случае чего всегда можно притвориться беременным, и это прокатит. Родители же старое поколение, и всегда мечтают внуков понянчить, поэтому им на этом этапе будет все равно кто и от кого. Главное дети счастливы, а остальное наладится. А что было дальше?  Дальше Цзинь Лин помнит смутно, но все-таки помнит. Он сел в такси, поехал в то кафе, адрес которого ему скинул Вэнь Нин, а потом он, кажется…  – Ой, е-еее… – простонал парень, зажмуривая глаза. – Как же стыдно-то… При его отце… Кто меня за язык тянул? Никогда больше пить не сяду… Особенно с Цзинъи, тварь мелкая…  Цзинь Лин промотал у себя в мыслях момент с кафе, где, по итогу, все более-менее закончилось, вроде, хорошо, потом он вспомнил, как Сычжуй тащил его на спине до дома, а потом уже в квартире ему открыл дверь отец, и… – Какой же я кретин! Отец… Стыдно! Стыдно! Стыдно! – Цзинь Лин сдавленно застонал по второму кругу и зашипел, утыкаясь носом в подогнутые в груди колени и начиная тихо колотить себя кулачками по голове.  Но это была его память, что касалось прихода домой. А дальше что? Дальше память начинается одними урывками, но Цзинь Лин все еще помнит. И… Вот лучше бы его память отказала, серьезно. Какой позор. Он же все время пытался показать себя хорошим парнем, который не кидается в кровать к первому встречному, а вчера ночью буквально вис на альфе и уламывал его о том, чтобы тот его поимел. Браво. Аплодисменты, Цзинь Лин. Ты справился на пятерку.  Омега тихонько мычит. Сычжуя, конечно, первым встречным назвать нельзя, да и в последние пару недель Цзинь Лин был готов к такому исходу событий, но все же мечтал немного о другом первом разе. Единственное, за что благодарен парень – это за то, что они хотя бы сделали все на кровати. Кровать мягенькая. Удобная и незаменимая вещь. Цзинъи как-то по пьяне ему рассказывал, что у него впервые это было на полу, и это доставило ему те еще ощущения. Ужасно ломало спину и лопатки, и они долго не могли как следует устроиться. То коленки болели от твердости пола, то в позе ноги затекали и приходилось перестраиваться и вставать и наклоняться, чтобы хоть как-то избавиться от ломающей боли и получить какое-никакое удовольствие. Так что… Цзинь Лин очень благодарен, что это было в постели. Чему он не благодарен, так это себе. Ей богу! У них с Сычжуем как ни новый этап, так лажа какая-то. Хоть что-то у них будет нормально?  Цзинь Лин стонет в третий раз и слезает с кровати, откидывая руку альфы подальше от себя. Он ищет свои трусы на полу и подбирает всю одежду, пока мать не заглянула с утра пораньше к нему в комнату и не заметила всего того, на что намекала обстановка. Парень еще и до кучи докинул сюда то, что за стенкой были его родители! – Господи… Умереть на месте, как же стыдно… – Цзинь Лин присел на корточки и захотел удавиться от безысходности.  Сделать ему это не дал шум на кухне. По всей видимости, его родители уже встали и либо мама, либо папа готовили завтрак. Оба уходили рано, поэтому менялись и чередовали утренние процедуры. Цзинь Лин тоже должен сегодня уходить рано. Спать он бы сейчас снова не лег, и потому он быстро натянул на себя чистое белье, чистую одежду, а все остальное свалил в кучу и понес до корзины с грязным бельем. Потом он это постирает, сейчас момент неподходящий. Не хватало еще, чтобы родители догадались о том, что тут было ночью. Они ведь не догадаются? Вроде по памяти Цзинь Лина все было относительно тихо.  Омега поправляет на себе кофту, подходит к кровати и ищет резинку для волос. Она находится на середине рядом с коленками Сычжуя, которые торчат из-под одеяла, и Цзинь Лин быстро хватает ее и наспех завязывает пучок на волосах. После чего накидывает одеяло обратно на альфу. К моменту, когда он уже готов выйти из комнаты, отложенный будильник звонит по второму кругу, и Цзинь Лин бесится, вырубая его повторно. В чем дело? Разве он действительно ставил на так рано?  – Э-ээ? Это еще что за… Блин, да это же его телефон.  Цзинь Лин крутит чужой мобильник в руках и аккуратно кладет его на место. Он возвращается к корзинке с бельем и копается в вещах, пытаясь отыскать сотовый. Тот находится в кармане предыдущей пары штанов, и он еще не разряжен. Цзинь Лин берет его в руки и выходит из своей спальни, закрывая дверь и идя в сторону ванной. Фея крутится у него в ногах, и пока омега чистит зубы, он пишет сообщение Цзинъи, что с ним все в порядке, он жив, и он потом расскажет, что было.  После умывания и доведения себя до приличного состояния Цзинь Лин смотрит в зеркало, замечая, что мешки под его глазами подсказывают о том, что кто-то очень долго не ложился спать, а потом лег и сумел проваляться от силы пару часов. Что ж. Может, все-таки прокатит?  На кухне стоит Цзысюань. Он одним взглядом встречает сына и кивает, не поворачивая головы. На столе стоит его кружка с кофе, а на сковороде жарится омлет, который альфа закручивает палочками в несколько слоев. Цзинь Лин открывает холодильник, бегло пробегая глазами по полкам, и ставит электрический чайник на второй подогрев, чтобы самому выпить горячего. Ему бы вообще сейчас хорошо чего-нибудь попить. В горле сушняк невероятный. Он надеется, что от него не веет перегаром, он два раза зубы почистил. Когда Цзинь Лин усаживается за стол, то быстро отпивает несколько глотков горячей темной жидкости. Его отец присаживается следом, и все это время Цзинь Цзысюань просто смотрит на него. Цзинь Лин понимает, что накосячил. Но он даже не знает, что можно сказать. И Цзысюань говорит за него: – Кровать у тебя, конечно, в комнате скрипит, надо бы ее смазать, что ли.  Кофе, который был во рту, моментально оказывается на скатерти, и Цзинь Лин просто падает головой туда же. Он закрывает лицо руками и моментально краснеет, как будто его в кастрюлю с кипящей водой окунули.  Цзинь Цзысюань отпивает из своей кружки и не спеша отламывает вилкой кусочек омлета, окуная его в соевый соус и только потом подцепляя губами, начиная жевать.  – Это… Это не… Это не то, что ты! Я… Мы просто ворочались сильно! Честно! – М-мм, – протягивает альфа, прожевывая еду. – Ворочались?  – Да!  – Ясно, – кивает его отец. – Значит, ты так сильно ворочался во сне, что пнул его, и он с перепугу тебя всего своим запахом пометил?  Цзинь Лин повторно упал головой об стол. Цзысюань недовольно нахмурил брови.  – Не рушь мебель. Я ее на свои деньги покупал.  – Это не… Все не так, как кажется! – застонал парень от смущения.  – Да ты что?  – Я просто…  – В тебя теперь просто не только языки суют, но и что побольше?  – ПАП!  Цзинь Лин настолько громко завизжал, что бедная Фея отбежала от него и из-под стола переместилась к себе на лежанку в гостиную. Цзинь Цзысюань откровенно издевался над сыном и теперь, видя его настолько смущенное лицо и полные позора глаза, не выдержал и засмеялся, утыкаясь носом в тарелку.  – Просто на заметку, если это было не по согласию, только скажи, и мы его посадим.  – Не надо никого сажать! – Так, значит, все обоюдно?  – Да! – Значит, все было. Не умеешь ты врать, Цзинь Лин, ох, не умеешь. И пяти минут не продержался, я разочарован, ц-ц-ц-ц, – альфа покачал головой.  Цзинь Лин удивленно таращится на отца во все глаза, в корень не понимая того факта, почему он такой спокойный. Он же всегда был злым и агрессивным, когда мама заводила разговоры о том, что у Цзинь Лина когда-нибудь кто-то появится. А сейчас сидит тут и ржет с того, что его сын совокуплялся в момент, когда они с матерью за стенкой спали.  – Ты не… Ты не ругаешься?  – А чего мне ругаться? Я же его сюда впустил переночевать, моя вина, – пожал плечами мужчина. – Я недооценил пьяных людей, будет мне уроком на будущее.  – И ты что? Даже побить никого не хочешь?  – А в этом-то какой смысл? – спросил Цзысюань, пережевывая очередной кусок своего завтрака и запивая его кофе. – Бить надо либо до того, как могло случиться, либо в процессе. А когда уже все сделано, какой в этом смысл?  – Просто… Э-ээ… Ладно, – промямлил омега.  Цзинь Лин обхватил обеими руками свою кружку и отпил еще несколько глотков, попутно вытирая салфетками лужу, которую сам оставил. Они просидели в тишине пару минут, а потом парень поднял голову и посмотрел по сторонам.  – А мама где?  – Ушла, она сегодня пораньше.  – Настолько?  – Ага, какой-то заказ крупный, она и вчера рано легла. Когда вы завалились, я вынужден был открыть, чтобы она не вставала и не просыпалась. Кстати… В честь чего вы так нажрались, юноша?  – Э-ээ, Цзинъи просто- – О, понятно, – фыркнул Цзысюань и закатил глаза. – У этого парня всегда все просто. Вот его я готов поколотить намного больше, чем вас двоих.  – Все еще бесишься, что он разбил твой компьютер? Но он же не специально, там правда случайно все вышло.  Цзинь Цзысюань заскрипел зубами и нахмурил брови, ворча себе под нос: – Рабочий компьютер, который мне выдала компания… Вы хоть знаете, сколько я за него потом отдал?!  – Но ведь Цзинъи предлагал вернуть тебе деньги.  – Этот? Да откуда у него деньги, а?! – возмутился альфа. – Пошел бы и либо кредит взял, который бы потом полжизни отдавал, либо назанимал и влез в долги, которые бы потом тоже полжизни отдавал. Оно мне надо?  – Наверное, нет.  Цзысюань не ответил и принялся завтракать дальше. Цзинь Лин встал из-за стола и вытащил ветчину из холодильника, чтобы нарезать себе парочку бутербродов, когда его отец внезапно добавил: – Детей не заделайте.  – Мать твою! – Не трогай мою мать. – Да я из-за тебя чуть не порезался! – возмущенно запыхтел парень, когда у него в руке от неожиданности действительно дрогнул нож. – Ты хоть предупреждай! – А я и предупредил. Не заделайте. Ты сам еще ребенок.  – А то я не знаю, – фыркнул омега. – Я и не хочу сейчас никого. Я погулять хочу.  – Вот и гуляй на здоровье. Хоть до сорока.  – Ну, сорок – это перебор.  – Думаешь?  – Ага, – хмыкнул Цзинь Лин и взял бутерброд, возвращаясь обратно за стол.  – Мне стоит выделить тебе лекцию о предохранении и его разных способах, или сам справишься?  – Я, по-твоему, совсем идиот?  – Ну-уу… Ты правда хочешь услышать ответ на этот вопрос?  – Ну, пап! Цзинь Лин возмущенно закричал, и Цзысюань засмеялся. Когда его омлет был доеден до конца, и альфа встал, чтобы помыть за собой посуду из спальни показался Сычжуй. Выглядел он сонно и потрепано. Оглядевшись по сторонам, альфа на память вспомнил в какой стороне ванная и ушел туда. Щетки у него с собой не было, поэтому он просто взял тюбик с пастой и выдавил его себе в рот, начиная пережевывать и надеяться, что это поможет хотя бы на время, пока он не придет обратно домой.  Когда альфа зашел на кухню, единственное, что он хотел – это не встречаться с Цзинь Цзысюанем, и именно на него он первым делом и наткнулся, когда поднял взгляд от пола. Парень моментально застыл на месте и сдавленно пробормотал слова приветствия, медленно подходя к столу и садясь за него.  Цзинь Цзысюань усмехнулся от такого поведения и скрестил руки на груди, думая над тем, помучить этого молодого самца или все-таки помиловать. Сычжуй тихо шмыгнул носом, и Цзинь Лин поднялся из-за стола, чтобы налить ему кофе.  – Ну, и чего мы молчим? Как спалось? – спросил мужчина, опираясь поясницей на столешницу.  Вэнь Юань тихонько вздрогнул и слабо повел плечами.  – Н-нормально. Спасибо, что пустили переночевать.  – Да не за что. Ты ведь не только кровать протестировал, но и моего сына.  – ДА ПАПА! Сычжуй в страхе поднял глаза от скатерти и посмотрел ими на Цзинь Цзысюаня, складывая руки вместе и начиная бездумно повторять: – Простите! Простите! Простите! Простите! Простите! Простите!  – А чего ты извиняешься? – прыснул альфа. – Не понравилось, что ли?  – ОТЕЦ! – Да нет, мне все понра… В смысле, все хорошо. Или… Э-ээ, что мне надо сказать, чтобы вы не злились?  – Тебе? Тебе надо умереть, чтобы я не злился. И желательно до семи тридцати, потому что в это время я выхожу из дома.  Сычжуй сдавленно застонал, понимая, что ему крышка. Он начал метаться взглядом по всей кухне в поисках чего-нибудь острого, когда потом закусил губу и подумал, что, может быть, есть какой-нибудь способ вымолить прощения? Ситуация складывалась до ужаса неловкая. Ему надо было держать себя вчера в руках. Надо было! Он слишком слабохарактерный. Да еще и Цзинь Лин его так упрашивал. Кстати, а Цзинь Лин почему еще жив?  Вэнь Юань уставился на омегу, а потом услышал, как от Цзысюаня раздался смешок. Сычжуй посмотрел уже в его сторону, и когда его полные безысходности глаза встретились с темными и карими, мужчина не выдержал и громко засмеялся во второй раз за утро.  – Аха-ха-ха-ха, видел бы ты себя, приятель. Видел бы.  – Не понял… – Хватит! – запыхтел Цзинь Лин и толкнул отца в плечо, садясь за стол и протягивая Вэнь Юаню готовый кофе. – Пей. Он не злится. Он просто издевается над тобой.  – А? Не злится? А откуда он узнал?  Цзинь Цзысюань прыснул.  – А ты думаешь, вы супер тихие? Или что? Мне пришлось вставить наушники, чтобы заснуть.  Сычжуй кашлянул и опустил голову вниз, загораживая лицо волосами. От него послышалось очередное тихое извинение: – Простите… – Хорошо жена не слышала. Вот тогда я бы вас убил. Вы чем думали вообще? Хотя, о чем я? Вы же не думали.  – Простите… – Аа-аай. Цзинь Цзысюань допил последний глоток из своей кружки и быстро сполоснул ее в раковине, отмахиваясь от них рукой. Он вышел из кухни и стал собираться в гостиной, крича для Цзинь Лина на всю квартиру: – С собакой погуляй!  – Ладно! Цзинь Лин встал со стула и закрыл за ним дверь, оставаясь с Сычжуем наедине. Когда он снова сел за стол и начал жевать бутерброд, запивая его кофе, Вэнь Юань поднял глаза на него. Цзинь Лин замер: – Фефо?  – Стыдно.  Омега кивнул и проглотил, говоря уже с нормальной дикцией:  – А кто виноват? – Что? – Ушел бы ночевать домой – ничего бы не случилось.  – А, то есть, я вчера сам себя упрашивал поиметь тебя? Так, что ли?  – Конечно, – соврал Цзинь Лин. – Я собирался лечь спать, ты первый начал.  Сычжуй рот от шока открыл.  – Ты шутишь? Еще скажи, что я тебя заставил.  – Не без этого.  – Да ты… Ты мне аудио записал! – сказал Вэнь Юань, доставая телефон из кармана. – Вот! Слушай! Нажав на кнопку, Цзинь Лин спустя пару секунд смог расслышать свой собственный голос: – Я сам согласился, никто меня не заставлял, нет, Цзинь Лин, врать бесполезно. Ты хотел этого. Омега поджал губы. А вот про это аудио он забыл. И черт его дернул действительно записать эту муть. Но, невзирая на сказанное на пленке, Цзинь Лин спокойно прокашлялся и сказал: – Да это подделка. Ты сам эту штуку записал и голос на мой в программе изменил. Думаешь, я поверю в это? Пф-ф, нашел дурака. Как только он это произнес, из динамика телефона вновь раздался его же голос только прозвучал он тише, чем когда парень говорил в начале записи: – И чтобы ты не говорил, что это фальшивка и монтаж, покажи Сычжую свою полку в верхнем ящике стола. Мы оба знаем, что там лежит.  Сычжуй, который вчера не слышал этих слов, удивленно приподнял брови. Больше ничего записано не было, и запись заканчивалась. Альфа отложил телефон на стол и посмотрел на Цзинь Жуланя, который скрипел зубами и пытался придумать, как можно убить самого себя! Ну, он же не хотел, чтобы теперь Сычжуй расслаблялся, думая, что он заполучил желаемое. На кой черт он стал все это говорить!? Сам же себя подставил.  – А что в верхнем ящике стола?  – Ничего… – пробубнил Цзинь Лин, чувствуя, как у него краснеют щеки.  Омега быстро вскочил с места и направился к мойке, занимая себя тем, что он моет посуду, поэтому не надо его ни о чем спрашивать. Сычжуй не стал. Он просто слабо улыбнулся, разглядывая ворчащего парня, который сам себя стоял и материл. Это выглядело забавно. Цзинь Лин такой забавный. Сам себя оскорбляет. Разве это не мило? Вэнь Юань тихо хихикнул, принимаясь пить свой кофе.  В верхнем ящике стола не лежала какая-то большая ценность. Там просто лежали все открытки, которые были в букетах цветов, которые заказывал и дарил ему Вэнь Юань. А Цзинь Лин не выкидывал их, потому что… Да он сам не знает почему. И какая уже теперь разница? 

***

После утреннего инцидента, и когда они с Сычжуем вышли на улицу, чтобы выгулять Фею, альфа рассказал о том, что все-таки было в кафе и о своем разговоре с отцом. Оказалось, что исход вышел весьма неплохой, и кажется, его родитель даже дал добро, видя, что Сычжуй теперь от Цзинь Лина вряд ли отстанет в ближайшие лет пятьдесят, минимум. Цзинь Лин на эту фразочку разумеется фыркнул и толкнул парня под ребра, но на просьбу поехать в гостиницу нехотя согласился. Не сколько из-за того, чтобы получить возможное благословение, сколько из-за того, чтобы извиниться за свое вчерашнее поведение. Ему нельзя пить с Цзинъи, точно нельзя. Это плохо заканчивается каждый раз. Взять хотя бы в пример тот сломанный отцовский компьютер. Теперь вот эта ситуация, где ему стыдно сразу перед четырьмя людьми, один из которых – его отец, другая – его мама, которая, хвала небесам, смогла сохранить свою психику, третий – его, вроде как, альфа, а четвертый – отец его альфы. Ну, как? Как так можно было?  Цзинь Лин все еще подумывает о веревке с мылом, если ситуация зайдет слишком далеко, или нечто подобное еще хоть раз повторится.  Они оба выгуливают Фею, после чего расходятся. Цзинь Лин успевает сходить на первую пару, а Сычжуй успевает на работу. Он переносит свой обеденный перерыв на пораньше, чтобы у него была возможность уйти без всяких сложностей, и уже снова они пересекаются рядом с гостиницей.  Вэнь Жу Лю курит и стоит рядом с чемоданом, у которого выдвинута ручка вверх. Мужчина иногда поглядывает на часы на руке, а потом смотрит в телефон и что-то там читает, периодически нажимая пальцем на экран. Наверное, он переписывается, думает Сычжуй, когда они подходят к нему ближе. Вэнь Жу Лю делает очередную затяжку и выдыхает серый дым, а Цзинь Лин в это время меняется ролями и сейчас выглядит точно так же, как и Сычжуй у него дома сегодня с утра. Его голова опущена вниз, и он без умолку повторяет: – Я извиняюсь, я извиняюсь, я извиняюсь, я извиняюсь, я извиняюсь… Мужчина усмехается.  – Извиняешься за что? Это мне надо извиняться, я же, оказывается, на беременную омегу наехал. Цзинь Лин замычал, закрывая лицо руками, и Сычжуй утешающе сжал его плечо, легонько похлопывая в качестве поддержки.  – Я не беременный. Это случайно вырвалось. Простите. – Да ты не зарекайся, может, пророчил. Оно дело пяти минут, а потом мучиться всю жизнь. Да, сын?  – А я тут при чем?  – А я кого зачал своим трудом?  Вэнь Юань фыркнул.  – Вот, то-то и оно. Глянь на него, какой здоровый лось вымахал, – кивнул Вэнь Жу Лю в сторону парня.  – Было в кого.  – Опять грубишь?  – Не груби ему, – прошептал омега.  – Видишь? Тебе дело говорят, слушай, а ты не хочешь быть моим сыном вместо него?  – А?  – Ты серьезно? – возмутился Сычжуй.  – А что не так? Вэнь Лин звучит неплохо.  – Он и так может ее взять в будущем, – фыркнул альфа. – Я же Вэнь.  – Пока.  – Так ты все-таки выписываешь меня из завещания?  – Будешь себя плохо вести, и я действительно разозлюсь.  – Не злитесь, – протянул Цзинь Лин, начиная ковырять ботинком землю. – Он не… Он не такой уж плохой.  – В самом деле? – усмехнулся мужчина.  – Вам я вряд ли еще буду врать, господин Вэнь. Мне вчерашнего раза хватило.  – Можешь не так официально, – протянул альфа, делая новую затяжку. – Кстати, вон моя машина. Ты. Помоги мне вещи затащить.  Вэнь Юань кивнул головой и отошел от Цзинь Лина, поднимая чемодан и запихивая его в багажник, пока его отец подходил к водителю и расплачивался с ним заранее, объясняя маршрут, и куда ему еще надо заехать по дороге.  Когда они простояли возле машины еще пять минут, Вэнь Жу Лю докурил сигарету и выбросил бычок себе под ноги, наступая на него ботинком и нажимая подошвой посильнее. Он в последний раз кивнул Цзинь Лину и посмотрел на Сычжуя, отвешивая ему щелбан по лбу, отчего парень зашипел.  – Эй!  – Матери позвони, а то она переживает, засранец. И чтобы больше не было такого, чтобы мы не могли выйти с тобой на связь. Ты меня услышал?  – Услышал, услышал, – промямлил альфа, потирая ушибленное место.  – Пока, Цзинь Лин. Еще увидимся как-нибудь.  – Да, – мягко ответил парень, махнув рукой. – До свидания.  Простившись с альфой и наблюдая за тем, как тот садится вперед и приоткрывает окно, доставая новую сигарету, оба парня проводили отъезжающую машину взглядом, пока она окончательно не скрылась вдалеке. Сычжуй все еще ворчал от того, что отец зарядил ему со всей силы, пусть и выглядело это не больно. А Цзинь Лин перевел взгляд с дороги в его сторону. Он усмехнулся и привстал на носочки, убирая руку альфы и быстро чмокая место ушиба.  – Заживет. Не хнычь.  – Ты меня поцеловал?  Цзинь Лин отошел от парня на шаг назад и засунул руки в карманы, принимая свою привычную оборонительную позицию.  – Когда?  – Что?! Да только что! – В самом деле? Не помню. Может, тебе привиделось?  Цзинь Лин улыбнулся и отвернулся от Сычжуя, начиная идти вперед по тротуару. Вэнь Юань поспешил за ним и нагнал за пару шагов. Он опустил руку омеге на спину, и постепенно она сползла ниже, закрепляясь на талии. Таким образом, альфа притянул омегу к себе. Цзинь Лин удивленно выгнул бровь и хмыкнул: – Расслабился?  – А разве с тобой это возможно?  Цзинь Жулань улыбнулся сильнее и отвернулся, поворачивая голову прямо. Да уж. Лучше и не скажешь. Он медленно вздохнул носом свежий воздух и заметил, как на некоторых деревьях, мимо которых они шли, постепенно набухали небольшие почки. Весна снова пришла.