***
– Поехавшая женщина! – Ба! – Здравствуй, Грейс. Хорошо, что с тобой все в порядке. Мы очень переживали. Женщина сидела на диване. Рядом с ней чуть поодаль стояли костыли. Му Цин как раз закончил перетаскивать вещи к небольшой пристройке и гаражу, чтобы можно было заняться их основной массой завтра с утра. Родители Му Цина жили в большом частном доме, который являлся их собственностью по документам. В отличие от дома Му Цина и Фэн Синя, который они просто арендовали. Это было нормально, большинство людей предпочитали обзаводиться собственным жильем ближе к старости, когда были полностью уверены, что они собираются оставаться на этом месте до конца жизни. Молодое поколение так поступить не могло. Переезды из города в город, смена мест работы, учебы – это была норма жизни. Грейс улыбнулась, но как только ее сын подошел к ней ближе и захотел ее обнять, продолжая бурчать из-за того, что эта старуха не решилась лечь спать до их приезда, будучи в таком состоянии, получил подзатыльник. – Это так ты мать встречаешь?! – возмутилась альфа. – Ужасный ребенок, ужасный! Кого ты только что поехавшей назвал?! – Ай! А-яяй! Да мам! Что ты делаешь?! Отпусти мои волосы! Больно же! Хуа Чэн плюхнулся рядом с бабушкой на диван. Му Шан Ю, который был отцом Му Цина, сейчас пошел на кухню, чтобы поставить чайник, хотя сын и пытался ему сказать, что с дороги они просто хотят поскорее лечь спать. Сань Лан приклеился к женщине с левого бока, обнимая ее поперек талии. – Так его, ба. – Гаденыш, – прорычал родитель. Фэн Синь усмехнулся. Он подошел ближе, и Грейс привстала, обнимая его вместе с Сань Ланом. – Мои любимые мальчики, я так беспокоилась, что вы куда-нибудь попадаете и не приедете вовремя, Хуа Чэн, ты так подрос за последний год, с ума сойти, – улыбнулась альфа. – Фэн Синь, а ты схуднул? Это не дело, надо будет откормить тебя, как следует. Мой прокаженный тебя не кормит? – Я твой сын! Ты должна любить меня больше их! – Кто-то что-то сказал? Му Цин злобно засопел, уже собираясь пустить скупую мужскую слезу. – Ба, папа его кормит. – Точно? – Ага. – Ну, тогда ладно. Иди сюда, я и тебя обниму. – Ну, надо же, до чего ты снизошла, – усмехнулся Му Цин, подходя к матери и аккуратно приобнимая ее так, чтобы не доставить лишних неудобств. Грейс мягко улыбнулась и постучала его ладонью по спине. – Мам, как ты? Все правда в порядке? – Конечно, в порядке, – отмахнулась женщина. – Понятия не имею, зачем вам мой старик сказал, что я упала. Теперь я кажусь слабой. – Ба, тебе же шестьдесят, конечно же, ты сла- Грейс резко схватила Сань Лана за обе щеки и принялась тянуть их в разные стороны: – Что ты там сказал про мой возраст?! – Ба! Ба! Ба! Отпусти! Я пошутил! Пошутил! Тебе всегда двадцать пять! Альфа довольно хмыкнула и отпустила брыкающегося подростка. – То-то же, – протянула она. – Шан Ю! Где ты там пропадаешь? – Значит так, ты, – возмутился мужчина, выходя с кухни. – Ты прекращаешь всем пытаться доказать, что ты еще молода! Еще пару таких выкрутасов и сломается не нога, а ты вся пополам! Я не хотел вам говорить, но до того, как она упала на беговой дорожке, эта дамочка лазила заделывать дыру в крыше! – Что?! – возмутился Фэн Синь. – Бабушка? – Мам, блин! Тебя к кровати наручниками приковать, что ли?! – А я даже не удивлена, что они у тебя есть. Му Цин прикусил язык, а потом посчитал до десяти у себя в мыслях, чтобы не сорваться. Мужчина распрямил плечи и заговорил серьезным тоном: – Как бы ты не пыталась доказывать, что ты не на закате жизни – это неправда. Прими уже это, как должное, – сказал альфа. – И! Прежде чем ты меня перебьешь и начнешь отрицать очевидные вещи, я закончу. Я не говорю, что ты обязана сидеть дома и не слезать с кровати. Вовсе нет. Ходи и гуляй, где тебе вздумается, но ты должна понимать риски, которые происходят с нашим телом. У тебя уже не те рефлексы, как в тридцать. А если с тобой случится что-то серьезное, ничего не заживет за пару дней. Тебе уже сейчас написали и предупредили о долгом и тщательном восстановлении. Мы приехали на все лето и будем помогать тебе справиться. И ты не будешь пытаться этому помешать, выкидывая костыли в ближайший колодец и говоря, что прекрасно можешь справиться, прыгая на одной ноге. Грейс хмыкнула и скрестила руки на груди, поворачивая голову к своему супругу. – Ты еще и про колодец им рассказал? Шан Ю фыркнул. – Ты сумасшедшая! – Ба, нельзя так поступать, – даже Хуа Чэн выбрал родительскую сторону. – Ты должна беречь себя. – Правда, Грейс, всего-то пару месяцев постельного режима, а потом вы сможете ходить и бегать, как раньше. Только, если захотите устроить марафон, прошу, подумайте дважды. Что мы будем делать, если вы внезапно покинете нас? – Я?! Покину?! Аха-ха-ха-ха-ха-ха, насмешили, аха-ха-ха, – засмеялась альфа, хватаясь за живот и вытирая выступающие с уголков глаз слезинки. – Да чтоб вы знали! Я вас всех переживу! Шан Ю закатил глаза, Му Цин повторил за отцом, а Фэн Синь только кивнул головой и прошептал: – Хотелось бы… Сань Лан встал с дивана, и когда следом за ним поднялась Грейс с помощью костылей, то альфа застыла на месте, разглядывая внука. Она удивленно моргнула глазами. – Хуа Чэн, а ты… действительно вырос. Сколько в тебе сейчас? Сань Лан посмотрел на нее и заметил, что они теперь одного роста, хотя в прошлое лето, он был ниже. Му Цин улыбнулся и встал рядом с ним, опуская руку на плечо парня. – Сто семьдесят. – Ничего себе… Это он сейчас такой, а с гоном, что будет? – Мы посчитали, – протянул Фэн Синь. – И в целом, у нас ведь все достаточно высокие. Должен дорасти до ста восьмидесяти пяти. – Да это же как вы, – указала рукой альфа на сына и его мужа. – Мы повыше, – возмутился Му Цин. – Я почти метр девяносто. – Без двух сантиметров, дорогой. – Два сантиметра никто не считает. – Какой кошмар, – закачала головой Грейс. – Я живу в каком-то лесу среди баобабов. – Э? – удивился Хуа Чэн. Му Цин и Фэн Синь не выдержали и засмеялись, пока их ребенок не совсем понял того сравнения, которое выбрала мать одного из них. Шан Ю все-таки заставил их всех выпить чаю на ночь, а потом они со спокойной душой направились по кроватям, которые были заранее заготовлены. Грейс поднималась к себе в комнату самой последней, и когда женщина проходила мимо той спальни, где должны были лежать ее сын и его муж, растянулась в улыбке и, как всегда, не удержалась: – Кровать не сломайте! – Мама, блин! Фэн Синь разъяренный и в одних трусах выскочил из-под одеяла и открыл дверь, глядя женщине в глаза. Она все еще ехидно улыбалась. – Она не выдержала веса! Веса! Мы никогда бы не сделали подобное будучи уверенными, что вы спите за стенкой! – Ага, ага. Я верю. – Да нихрена вы не верите! – Вот именно, поэтому, почему ты тут стоишь, мне непонятно. О, и кстати. Хуа Чэн! Сань Лан, который так же скинул с себя одежду и остался в одном нижнем белье, вынужден был дойти до двери и высунуться в проход, подобно своему отцу. – Что? – Салфетки тебе на стол я поставила. Пользуйся на здоровье. – Не понял, – нахмурился парень. – Пап? О чем бабушка говорит? Му Цин, который продолжал лежать в комнате на кровати, хлопнул себя руками по лицу и заголосил так, что во всем доме стены затряслись: – МАМА! ПРОСТО ИДИ СПАТЬ И ОСТАВЬ НАШЕГО СЫНА В ПОКОЕ! – А что? Он еще не- – МАМА! – Что я не? – уточнил Сань Лан. – ХУА ЧЭН, В КРОВАТЬ, БЫСТРО! – зарычал Му Цин. – Я ВСТАНУ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ, И ЕСЛИ ВЫ ВСЕ БУДЕТЕ В ЭТОМ ДОЛБАННОМ КОРИДОРЕ, Я ЗА СЕБЯ НЕ ОТВЕЧАЮ! – Ночи. – Ночи. – Ночи. – Наконец-то!родственники
16 мая 2021 г. в 23:00
Как только все оказались в машине, и иномарка тронулась с места, Хуа Чэн прилип к задней спинке сидений, смотря на то, как Се Лянь рядом с его домом продолжает стоять на газончике и махать рукой уезжающей семье. Альфа скопировал его действия и продолжал смотреть вслед до тех пор, пока они не завернули за угол, и омега исчез из виду. Сань Лан шумно вздохнул. Му Цин вызвался вести первую часть дороги, а где-то на середине пути, когда альфы будут приближаться к заправке, остановятся, дольют бак и тронутся заново, на месте водителя будет Фэн Синь и… они долго спорили насчет этого, потому что за рулем мужчина сидел редко. Как-то раз он даже чуть не завез их в канаву. Благо Му Цин успел вовремя крутануть руль в другую сторону, а на дороге на обеих полосах больше не было ни одной машины. Фэн Синь успокоил его, сказав, что такого не повторится, к тому же, даже если они и съедут с пути, канав-то там все равно нет, так что все обойдется.
– Ты мастер по утешению, милый, – усмехнулся альфа, смотря на дорогу.
Его супруг улыбнулся и наклонился вперед, включая радио и пытаясь попасть на более-менее хорошую и не гнусавую музыку. Сань Лан позади скинул с ног кроссовки и залез на сидения целиком, садясь вразвалочку. В его руках появился телефон, а уже спустя пару минут, альфа выудил из своей сумки наушники, начиная подсоединять технику к сотовому. Как только музыка заиграла в ушах, Сань Лан выдохнул и плюхнулся, перемещая себя в лежачее положение. Ехать предстояло долго. Они должны были прибыть к бабушке с дедушкой только вечером, между их городами было около пятнадцати часов пути на машине, если ехать со средней скоростью. На безлюдных участках и трассах, Му Цин ехал на порядок быстрее, вдавливая педаль газа в пол, а Фэн Синь в эти моменты просто закрывал глаза и бурчал себе под нос, что они точно не доживут до старости. Сань Лан посчитал, что приехать они должны где-то к десяти, к одиннадцати, если все обойдется без происшествий. Альфа закрыл глаза. Что делать столько времени в машине? Обычно они трогались в самую рань, когда уезжали к ним на каникулы и отдохнуть. Машина была в пути, начиная с четырех утра, но сейчас было около десяти. Сань Лан уже не хотел спать.
Поэтому, когда прошло два с лишним часа, и он прослушал уже три своих разных плейлиста, думая, стоит ли включать музыку заново, альфа внезапно посмотрел наверх. В левом углу экрана появился значок сети.
Сань Лан округлил глаза, а потом на автомате зашел в книгу контактов и пролистал ее вниз до нужного номера, принимаясь вызванивать Се Ляня по видео-связи. Фэн Синь заметил копошения сзади и обернулся, чтобы посмотреть. Его сын продолжал лежать как и лежал до этого, но теперь его рука была вытянута вверх, и он пристально пялился глазами в сотовый. Как только омега снял трубку, Сань Лан увидел, что тот сидит дома в своей комнате. Это можно было сказать наверняка, потому что альфа знает эту комнату, как свою. Он ведь столько ночей там уже спал, эти обои ему были как родные. Се Лянь был растрепанный. Он связал волосы в пучок на затылке, но то ли он делал это на скорую руку, то ли просто не хотел заморачиваться – прическа выглядела полностью перекошенной. Смотрелось забавно. Сань Лан непроизвольно улыбнулся, а потом протянул радостно на всю машину:
– Гэгэ-э-э-э-эээ! Что ты делаешь?
Му Цин вздрогнул и чертыхнулся. Он слегка повернул голову и цыкнул на сына:
– Не пугай!
– А? Я пугаю? – Сань Лан повернулся к отцу, а потом снова к телефону. – Что? Нет, мы еще едем. Я позвонил, потому что мне скучно. Расскажи что-нибудь. Как день проходит? Что ты успел сделать? А? Да, я знаю, что прошло только два часа.
Фэн Синь усмехнулся, продолжая смотреть на заднее сидение, а потом повернулся обратно и сел прямо.
– Думаю, он достанет его за сегодня.
– Да вот еще. Позвонит максимум пару раз, пока телефон не сядет, – ответил Му Цин.
– Гэгэ, смотри, мы проезжаем мимо фермы!
Сань Лан подскочил со своего места и развернул телефон фронтальной камерой так, чтобы омега смог заметить пейзаж за окном машины. Смотрелось все довольно расплывчато, потому что связь была недостаточно хорошей, и картинка то пропадала, то зависала, но в целом Се Лянь смог увидеть, что там такое. Омега даже заметил какие-то небольшие точки на зеленом поле.
– Это коровы?
– А? Нет, не думаю. Слишком маленькие для коров. Па! Это коровы?
– Я веду машину.
– Пап?
– М-мм, – Фэн Синь прищурил глаза. – Наверное, козы?
– Гэгэ, это козы.
– О-оо, никогда не видел коз вживую.
– Правда? Па, давай остановимся! Я покажу гэгэ коз поближе.
Му Цин прыснул со смеху.
– Да вот еще. Попроси у Се Ляня прощения за меня, но я не остановлюсь ради этого.
– Что? Ну, дава-ай~.
Сань Лан привстал на сидениях и ухватился одной рукой за спинку отцовского кресла, за которым он сидел и держал в руках руль. Альфа вытянул вторую руку с телефоном вперед, и таким образом, настраивая нужный угол, Се Лянь смог увидеть Му Цина.
– Сань Лан, правда, это делать совершенно необязательно, – затораторил омега, которому в миг стало очень неловко.
– Па, поздоровайся.
– Привет, Се Лянь. Как жизнь? Что нового?
Хуа Чэн вытащил из телефона шнур от наушников, чтобы омега ответил, и его смогли услышать другие. Се Лянь мягко посмеялся.
– Прошло два часа, я успел вернуться домой.
– Ну, надо же, а мы успели проехать пару городов и сейчас двигаемся к следующему.
– Вы не устали за рулем?
– Да нет, не первый год так ездим, мы поменяемся на середине дороги. Фэн Синь тоже хочет порулить.
– Ого! – протянул Се Лянь и Сань Лан ту же развернул его так, чтобы экран телефона показывал и второго родителя. – Не знал, что вы умеете водить машину. У вас есть права?
– Конечно, есть, – кивнул альфа, махнул омеге рукой. – Просто я не так часто это делаю.
– И слава богу, а то мы бы уже были на том свете.
– Ой, кончай, а? – возмутился Фэн Синь. – Стоило один раз оступиться, как ты мне будешь это до конца жизни припоминать?
– Конечно. Это мой долг, как супруга. Помнить о всех твоих косяках и угарать над ними.
– Козел.
– От козла слышу.
Сань Лан засмеялся и вернулся с телефоном обратно на задние сидения, втыкая наушники в нужный разъем и начиная говорить с Се Лянем без посторонних ушей. Периодически их все равно слышали, потому что музыка с магнитолы затихала перед началом нового трека, но вот большинство диалога осталось без внимания взрослых. Да и они не особо вслушивались, что там лопочет их сын, потому что сами нет-нет, да болтали друг с другом.
– Мне так скучно. Я даже поспать не могу. А еще жарко, солнце жарит во всю.
– О-оо, да, это плохо. Но зато, когда будешь на море, только обрадуешься этому. Что планируешь делать завтра?
– М-мм, погуляю? Еще мне дали кучу домашних заданий в школе, чтобы я не пропускал первый месяц программы для старшеклассников. Надо будет сделать их и сдать потом классному руководителю.
– Ты уже знаешь, кто это будет?
– Не-а, я даже не знаю в какой из классов меня определили, они сказали, что вывесят списки только после того, как все сдадут экзамены, но меня там не будет, поэтому я не смогу посмотреть.
Се Лянь понимающе промычал, наклоняясь вниз и дописывая предложение из учебника по биологии до конца.
– Вот как, – сказал он. – Хочешь, я могу посмотреть?
– Тебе придется переться в школу.
– Я все равно собирался туда переодически заходить. Надо присматривать за животными.
– Разве в этом году парни не разберут их, как в прошлом?
– В том году кроликов взяли Лань Сичэнь и Лань Ванцзи, потому что их дядя вынужденно уехал в командировку до конца лета, и они остались одни дома. А в этом они все уезжают к их маме.
– А что с вороной?
– Ворона на Вэй Усяне, думаю, она вообще пригрелась у него дома. Он сказал, что она постоянно пропадает в его комнате и прячет все вещи, которые не так лежат, ему под кровать. Тетя Юй ругалась, что ее сережки для вечера пропали и нашлись именно там. Она говорила, что хочет сделать из этой птицы харакири.
Сань Лан посмеялся.
– Хех, а ведь я ее притащил. Обидно, что она не выбрала меня. До сих пор кусает.
– Не переживай, ты же все равно в будущем хочешь завести собаку.
– Конечно, хочу. И заведу! Слышите?!
Сань Лан повысил голос, чтобы родители обратили на него внимание. Му Цин выгнул бровь, а Фэн Синь повернул голову целиком.
– Чего говоришь?
– Я заведу себе собаку, когда буду жить один!
– Да хоть целый контактный зоопарк, нам-то что? – усмехнулся Му Цин.
Хуа Чэн стиснул зубы и оскалился, выпуская тихое рычание. Из-за того, что он уже достаточно вырос, его голос, как и у всех парней, ломался, приобретая грубые и более низкие нотки. Изменилось и его рычание, которое теперь никак не отличалось от другого, которое выпускали взрослые альфы, когда были чем-то недовольны. Се Лянь мягко посмеялся, привлекая этим внимание обратно к себе, и Сань Лан вмиг расслабился и улыбнулся.
– Значит, ты будешь приходить в школу и кормить там всех?
– Ага, кстати… Думаю, чтобы потом оставить после себя живой уголок рабочим, нужно купить кроликам самочек.
– По-моему им и двоим хорошо. Черный постоянно прыгает на белого, а белый на черного. У них своя атмосфера. Нельзя было столько времени оставлять их с Вэй Усянем и Лань Ванцзи. Они научили их плохим вещам.
– Но они ведь прыгают друг на друга, потому что играют?
– Ну, не знаю, в последний раз, когда я это видел, они пытались откусить друг другу уши. Копируют чужое поведение.
– Когда это Вэй Ин пытался откусить Ванцзи уши?
– Да кто их знает? Я не слежу за ними. Спроси у Лань Сичэня.
Се Лянь посмеялся, а Сань Лан продолжил:
– Кстати, когда он уже собирается поговорить с Цзян Чэном?
– Что?
– Я не слепой.
– Прости?
– Да ладно, ты тоже это видишь, – отмахнулся альфа. – Он всегда на него смотрел, сколько их помню. И гулять его за собой тащил. Цзян Чэн рассказывал, что они иногда ходили куда-то вместе, потому что Лань Сичэнь его приглашал. Я ему ничего не говорил, но… По-моему это очевидно, что он его не просто так приглашал.
– О-оо… Понимаешь… – замялся Се Лянь. – Лань Хуань, правда, им заинтересован. Ты этого не знаешь, но вообще-то их знакомство должно было предполагать, что он поможет Цзян Чэну, а он помог Вэй Усяню и тот, видимо, под эгидой, что его спас прекрасный принц влюбился в него. Лань Хуань, он… пытается? Мне кажется, Цзян Чэну на него до лампочки.
– М-мм. Значит, это правда?
– Относительная.
– В каком смысле?
– Школьная влюбленность в девяносто процентах случаев никогда не остается на всю жизнь. Это же первые чувства. Человек юн и не всегда может отдавать отчет в том, что он к кому чувствует наверняка. Взять в пример Вэй Усяня. Он хоть и продолжает смотреть на Лань Сичэня, но я вижу, да и все видят, что его интерес к нему со временем угасает. Думаю, через пару лет он окончательно поймет, что они просто друзья. И так со всеми, кто влюбляется друг в друга будучи школьниками.
– Со всеми?
– В большинстве случаев.
– Пап!
– Ай, да чего ты так орешь? – возмутился Му Цин. – Чего тебе?
– А правда, что все школьные парочки расстаются и расходятся?
Фэн Синь хмыкнул и кивнул головой.
– Ну, да. А что?
– О-ооу…
– Все, да не все, – ответил Му Цин. – Есть небольшой процент, которые потом остаются вместе, поступают там в один университет и продолжают идти по жизни вместе и дальше. Чего ты пугаешь ребенка?
– Но по статистике, многие правда расстаются.
– Если расстаются, значит, не шибко-то и любили. Хуа Чэн, – Му Цин повернул к нему голову, отрывая взгляд от дороги: – Если по-настоящему любишь, тогда не расстанешься. А вот по-настоящему любить – это действительно сложно.
Се Лянь, слыша все это на заднем фоне, согласился.
– Да, что-то такое я и хотел сказать. Не думаю, что Вэй Усянь был влюблен в него по-настоящему. Это скорее просто эффект, что взрослый мальчик помог ему, вот у него и загорелись глаза. Лань Сичэнь же, он… Я не знаю. Я не уверен, что можно продержаться после того, как тебя постоянно отшивают. Я говорил ему, что, может быть, все наладится, но если не судьба… Ну, и что с того? Жизнь же на этом не заканчивается, так?
Сань Лан немного задумался, а потом поднес свободную руку к лицу и постучал пальцами себе по губам, отводя взгляд с экрана на окно. Се Лянь проследил за этим движением, и когда изображение немного подвисло, он сглотнул и отвернулся, предпочитая думать о черепашках.
– Я думаю, он… просто не видит.
Омега вздрогнул от неожиданности.
– Что? Кто не видит?
– Цзян Чэн. Я бы тоже не увидел. Попытки хорошие, но… Слишком двусмысленные.
– Это ты о чем?
– Он зовет его погулять, но это же просто прогулка, так?
– А этого, по-твоему, мало?
– Конечно. Я бы тоже не понял.
– А-ааа.
Се Лянь внезапно осознал, что его порыв рядом с домом оказался не замечен и не понят, поэтому мысленно отвесил себе подзатыльник. Он принялся слушать, что еще скажет альфа.
– И как же до вас доходит?
– Пускай поцелует его.
Се Лянь опустил глаза вниз и прикрыл лицо учебником, чувствуя, как его щеки постепенно наливаются красным. Он откашлялся и пропищал:
– В смысле?! Как-то это слишком… Для первого раза.
– А? – не заметил ничего необычного Сань Лан. – А что тут такого?
– Все?
– Ничего не все, пускай прижмет его к стенке, уж этот жест нельзя расценить и приплести к дружбе. Как только он это сделает, все сразу станет понятно.
– Не думаю, что он сможет.
– Пф-ф-ф. Мы о ком говорим?
Се Лянь испуганно поднял глаза.
– А?
– Мы же о Лань Сичэне. Я по глазам вижу, что у него за этой улыбочкой чертовы рога кроются. Все он сможет. Скажи ему, чтобы он сделал это.
– Ммм-м… Эм-м… Я все-таки думаю, что есть менее кардинальные меры. А если он так сделает и Цзян Чэн его отошьет?
– Ну, и что?
– Как это что? Это неприятно. И вдобавок… Сань Лан, если такое происходит, уже нельзя стать обратно друзьями. В таких ситуациях, когда тебя не понимают с простых намеков, люди предпочитают молчать, потому что боятся потерять связь и общение. И это для них значит куда больше, чем быть с этим человеком на новом уровне.
– Я об этом не подумал.
– Отношения – сложная вещь. Но я понял кое-что, поэтому и тебе об этом скажу.
– А? Что?
– Не лезь, сами разберутся.
– Но я же как лучше хоч-
– Нет, – решительно заявил омега. – Ты можешь помочь тогда, когда тебя спрашивают совета, но в других ситуациях, не надо лезть к ним. Если что-то пойдет не так, то вся вина будет лежать на тебе.
– А в случае успеха?
– Тебя не заметят и скажут, что ты к этому не имеешь никакого отношения.
Альфа угрюмо засопел, а потом выдохнул, сползая по сидению ниже. Он почесал себя у виска и притих, отделываясь от устного ответа кивком головы. Се Лянь улыбнулся с такой реакции и добавил:
– Хей, а как выглядит твоя бабушка?
– Бабушка?
– Ага.
Сань Лан в миг преобразился и засиял изнутри, принимаясь рассказывать про нее:
– О, моя бабушка очень веселая! А еще она очень милая и добрая! А еще она-