Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Сань Лан проводит большую часть первой недели дома. Его родители помогают бабушке и выполняют ее работу, которую она с садистским удовольствием взваливает на них. Ни Му Цин, ни Фэн Синь ничего ей не говорят и беспрекословно слушаются каждого слова. Сань Лан при этом сидит с ней в гостиной и частенько играет в карты. Рядом с ними на диване валяются его учебники с тетрадками, которые он притаскивает из комнаты каждое утро, но периодически откладывает, потому что сидеть с альфой и болтать о ее жизни – намного интереснее, чем учить уроки. Грейс рассказывает ему о соседях и делится последними сплетнями. Оказывается та самая девочка, с которой иногда пересекался Хуа Чэн и которая приезжала на лето к таким же бабушке с дедушкой, совсем недавно выскочила замуж. Грейс сперва подумала, что там все по внеземной любви, когда соседка делилась с ней радостным событием, но когда эта самая девушка приехала в гости, альфа заметила нехилый живот, и все встало на свои места.  Сань Лан посмотрел на своих козырных королей и закусил губу, размышляя, выпадет ли еще один, чтобы вместо тройки у него сложилось каре. Он знал Грейс, ее обыграть в покер было не так-то просто. Она каждый раз доставала туз из рукава. Отец всегда смеялся, когда его сын уходил от его матери расстроенным, а потом шептал ему, что ее не удавалось обыграть даже им с папой.  Но теперь Сань Лан уверен, что сможет это сделать. У него хорошая комбинация, определенно. Он повышает ставку. Когда выпадает последняя карта из пяти, и альфа видит там галимую четверку, то расстроено выдыхает. Он вскрывается и видит, что у Грейс напротив него чертов стрит-флэш. Она забирает себе все фишки.  – Что?! Серьезно?! – дуется парень. – Да ну, как? Я же… Черт… Еще раз!  – Еще, так еще, – пожимает альфа плечами.  Женщина берет колоду и передает ее внуку, чтобы тот начал мешать. И пока Сань Лан продолжает это делать, он поднимает глаза и смотрит на бабушку.  – Ну, и что с того, что она беременна? Разве это плохо?  – Свадьба по залету, вот что плохо. Ей шестнадцать, о чем они думают?  – Свадьба по залету? Но дядя Яо тоже расписался с дядей Не незадолго до своей беременности.  – Ага, слышала. Но им сколько лет?  – Эм-м… Дядя Яо не любит говорить эту цифру.  – Они взрослые, Хуа Чэн, они пожили, знают друг друга и уже полностью стоят на ногах, а когда происходят подобные вещи в столь юном возрасте, у меня вопрос к родителям. Они должны разговаривать с детьми на такие темы.  – М-мм… Она говорила, что у нее два отца, наверное, им было неудобно, – раздумывает подросток.  Сань Лан в последний раз перекладывает карты, а потом начинает раздавать. Когда у них на столе снова лежат открытые три, он закусывает губу и пропускает ход, делая чек. Грейс поддерживает его и им открывается четвертая карта. Дама бубей. Оба повышают ставку.  – Какая разница? По-твоему, твой дед разговаривал с Му Цином и вел с ним беседу о половом воспитании? Я просила его покупать резинки и пользоваться ими. Мне не нужно, чтобы он приходил домой со свертком в руках.  – Папа не может забеременеть.  Грейс смеется.  – Аа-аааа, понятно. Думаешь, они так сразу нашли друг друга?  Сань Лан хмурит брови.  – Паа-а-а-аап!  Голова Фэн Синя высовывается с кухни, а Му Цин выглядывает из окна. Он стоит прямо перед домом и стрижет кусты, они открыли ставни, чтобы проветрить и громкие звуки и крики альфа может услышать очень четко. Оба мужчины смотрят на Хуа Чэна, который их звал.  – Бабушка говорит, вы встречались с кем-то другим. Это правда?  – Мам, чему ты его учишь? Хуа Чэн, иди погуляй.  – А ты планируешь скрывать от него очевидные вещи до старости? Что тут такого? – Это правда?  – Нет.  – Вообще-то да.  Му Цин скалится и шипит на Грейс, выдавливая сквозь зубы: – Куплю тебе тот дурацкий тренажер, если ты сейчас же скажешь ему, что выдумала это все.  – Я все выдумала, Хуа Чэн. Ты такой доверчивый мальчик.  Сань Лан смотрит на отца, потом на папу, потом на бабушку, и... он не впечатлен. Его глаза закатываются, и парень фыркает. Они снова сосредоточены на игре, покуда Грейс не становится скучновато сидеть в тишине, и она не начинает приставать к внуку с пикантными вопросами.  – Хей, а у тебя уже есть подружка?  – Нет.  – А на свидания ходил?  – Нет.  – Ну, за ручку хотя бы с кем-нибудь держался?  – Э-эээ, – задумывается альфа, а потом нервно сглатывает, вспоминая все случаи из жизни, когда его кто-либо брал за руку. – Да?  – Ясно. Хуа Чэн, ты какой-то недоразвитый.  – Что?!  – Тебе же четырнадцать, должен уже вовсю кадрить девчонок. Ты себя в зеркало видел?  – Каждое утро смотрюсь, пока зубы чищу.  Женщина вздыхает, грустно качая головой.  – Поздний цветок, значит… Поверить не могу, что из этих двоих получилось подобное очарование…  – Ба, – рычит Сань Лан. – Хватит мне говорить это.  – Ха-ха, я старая одинокая женщина, о чем мне еще говорить?  – Одинокая? Куда делся дедушка?  – Понятия не имею, ушел в магазин с утра, а уже двенадцать часов.  – Может, что-то случилось?  – Он ушел два дня назад.  – Что?! – испугался Хуа Чэн, который и в самом деле не видел дедушку довольно давно. – ПАП! ПАП!  – Чего? – Фэн Синь высунулся во второй раз.  – Где дедушка?! Бабушка сказала, что он пропал!  – О чем ты? Он работает. Уходит рано утром, а приходит под вечер. Сейчас же рабочая неделя.  – … – Грейс, хватит шутить над ним, он же верит.  – Аха-ха-ха-ха-ха, – засмеялась женщина. – Как раз потому, что он верит, это и выглядит так забавно! Аха-ха-ха-ха.  Сань Лан фыркает и разворачивается к ней лицом. Он внезапно берет все их карты и смешивает в одну колоду, собираясь сдавать по новой. Как только он опускает их горстку в центр, голос альфы звучит угрожающе и на два тона ниже положенного: – В этот раз играем в двадцать одно.  – О-ооо, – протягивает Грейс. – Какой ты страшный.  – Кто проиграет, тот откупается настоящими деньгами.  – Ха-а? Ты не выигрывал у меня ни разу. К тому же, раньше ты даже не играл никогда в двадцать одно. Ты хоть правила знаешь?  – Да. Сюэ Ян научил меня.  – Тот самый Сюэ Ян, который уехал?  – Именно. Ну, так что? Играешь?  – Ставка?  – Тысяча.  – У тебя нет таких денег.  – Мне же хуже.  Грейс щурит глаза и ведет плечами, расправляя их. Она растягивает губы в ехидной усмешке и спрашивает: – А не жалко меня обворовывать?  – Нет.  – Какой ты злой.  – Ты можешь не играть.  – Нет, нет. Давай, сыграем. Уверена, я выиграю.  – По рукам.  Сань Лан усмехается и прикрывает глаза, смотря на то, как женщина просит дать ей первую карту. Игра началась. 

***

– Хочешь купить подарок подороже?  – Ага, – довольно улыбнулся Сань Лан.  Они вместе с родителями выбрались ближе к вечеру на прогулку. На самом деле, Му Цин просто сказал, что в такую жару ему срочно нужно что-то холодное и желательно четырехградусное, а Фэн Синь предложил еще зайти за гвоздями, чтобы починить забор на заднем дворе. Тот покосился и вот-вот упадет. Хуа Чэн вызвался идти с ними, чтобы купить себе мороженого. Таким образом, они дождались, пока Му Шан Ю придет с работы домой, чтобы не оставлять бабушку одну, а потом все дружно выдвинулись в путь. Они оказались рядом с торговым центром спустя пару часов. Дорога была неблизкой, вдобавок они много петляли. Сань Лан нашел первую попавшуюся лавку с мороженым и купил всем по одному рожку. Родители спросили, откуда у него деньги, а парень лишь довольно хмыкнул и сказал, что он смог немного скопить с подарочных на праздники, которые ему давали.  После покупки сладости Сань Лан планировал повернуть назад, потому что на улице правда было душно. Море еще не нагрелось и было достаточно холодным для купания, поэтому альфа вынужденно отсиживался дома и спасался, засунув голову в морозилку. Грейс кричала, что он тратит их электричество, а Сань Лан ее не слушал. Фэн Синь после пары таких случаев сумел отыскать в гараже старый вентилятор и починил технику, поставив рядом с комнатой сына. Сань Лан был в восторге и вне себя от радости, и даже, если его лицо обдувал теплый ветер – это был все еще ветер.  На улице с наступлением вечера становилось лишь немного прохладней, чем днем. Сань Лан хотел пойти домой, но его привлекла небольшая витрина, она была рядом с тем ларьком. Небольшой магазинчик, где продавалась дешевая бижутерия. Когда альфа двинулся к ней и остановился рядом со стеклом, Му Цин подошел к нему спустя пару минут.  – Что-то хочешь? Тут брошки, да серьги одни. Если хочешь что-то на долгое время, лучше купить настоящий металл, а не обычную железяку.  Сань Лан утвердительно промычал, облизывая мороженое. Фэн Синь стоял позади них и спрашивал у одной девушки, как им лучше срезать по дворам, чтобы поскорее дойти до гипермаркета. Тут же все перестроили за прошедший год. Они уже пару раз не туда завернули.  – Я хотел купить гэгэ браслет на день рождения.  – Тогда тем более пошли с нами, а не домой.  – А там есть отделы с такими товарами?  – Найдем. Фэн Синь! Где тебя шакалы носят?  – Везде, – ответил альфа. – Если свернем вон к той высотке и пройдем по дуге, то дорога займет полчаса.  – Отлично, пойдемте. Надо будет еще кепки купить. – Кепка для подростков сделана.  – То есть ты только что намекнул мне, что я старый?  Сань Лан улыбнулся.  – Я не намекнул. Я прямо сказал.  – Больше кофе не получишь.  – Что?! Нет! Ладно, ладно, ты не старый. Очень молодой! Тебе едва дашь восемнадцать!  – В самом деле?  – Нет, – ответил Фэн Синь.  – Еще один. И как я вообще живу с вами?  – Очень хорошо мы живем, пап, – фыркнул Хуа Чэн и вышел чуть вперед.  Он шел на порядок быстрее родителей. Его ходьба сформировалась сама подобным образом. Он иногда мог замедляться, но идти в быстром темпе, как и бежать, стало для альфы силой привычки. В конце концов, но ему помогало по жизни двигаться и реагировать на некоторые вещи на порядок быстрее. Один раз, когда они выбрались на небольшой пикник год назад, Му Цин взял с собой тарелку. Он никак не мог ее по-нормальному кинуть, потому что она была немного изогнута. И каждый божий раз эта штука летела именно в затылок Хуа Чэна. Он стоял тогда рядом с разными людьми и успевал вовремя нагибаться, а вот Цинхуа, Яо, Минцзюэ, Мобэй Цзюнь и Хэ Сюань получили свои шишки. Му Цин пытался перед ними извиниться, но в итоге был единогласно скинут в речку. Фэн Синь это даже заснял. Было весело. Се Лянь смеялся, а уж если Се Лянь смеялся, значит шутка правда вышла довольно удачной.  Когда они дошли-таки до торгового комплекса, солнце направлялось к закату, и его лучи красиво проходили через облака, окрашивая людные улицы в красивые огненно-красные оттенки. Сань Лан вместе с родителями ходил по отделам, пока они покупали нужные вещи, а потом уже стал присматривать подарок для Се Ляня. Он не хотел чего-то слишком вычурного, он думал, что слишком пафосную вещь омега и сам откажется надевать, поэтому искал что-то простое, но со вкусом.  На подходе к еще одному отделу, альфа внезапно замер, поворачивая голову и смотря на вещь на витрине. Там был манекен, и одет он был очень экстраординарно. Стильная черная фуражка, байкерская жилетка без рукавов, напульсники с шипами, плетка обмотанная на левой руке, коротенькие шортики недоходящие до коленей и завершали образ просто нереальной длины сапоги на высоком каблуке. Хуа Чэн остановился и вытянулся в лице. Он никогда не видел, чтобы подобное кто-то на себя надевал. Выглядело слишком… слишком… Просто «слишком»! Му Цин оглянулся назад, видя, что парень на что-то смотрит и подтолкнул Фэн Синя. Они оба двинулись к нему. Когда мужчины подошли ближе, один из них не выдержал и засмеялся.  – Хуа Чэн, аха-ха, ты хочешь это примерить?  – Что? Нет, не планировал.  – А чего тогда так пристально разглядываешь?  – Никогда не видел, чтобы такое носили.  Му Цин выпустил смешок, похлопывая парня по плечу.  – Конечно, не видел. Это ж секс-шоп.  – А?  Фэн Синь улыбнулся и указал на вывеску сверху. А также на остальной ассортимент на полках, которые Сань Лан умудрился пропустить. Как только на глаза альфы попался продолговатый вытянутый предмет, он открыл рот и ужаснулся.  – Нет таких размеров!  – Аха-ха-ха-ха-ха-ха. Ну, вживую, возможно. А резиновые еще и побольше встречаются.  – Какой ужас… Это покупают?  – Разумеется покупают, иначе, это бы не выставляли в продажу. И, по-хорошему, им бы сделать витрины менее прозрачными. Ладно мы. Но если тут ребенок мелкий пробежит? Все. Конец психике.  Фэн Синь повел плечами, соглашаясь с супругом. Сань Лан все еще продолжал глазеть.  – Купить хочешь?  – Нет!  Альфа мигом заморгал и отошел подальше. Его родители посмеялись, они втроем возобновили шаг, продолжая двигаться по плану. Сань Лан чувствовал себя странно. Его щеки горели, хотя по сути… Что он такого увидел, чтобы так сильно смущаться? На самом деле, альфа еще с утра отметил, что у него немного голова идет кругом. Он решил не беспокоить об этом взрослых и просто выпил таблетки для головы, которые ему всегда давали. У него, наверное, просто солнечный удар, не больше. Меньше на улицу стоит выходить.  – Сапоги, – сказал наконец парень.  – А? Что с ними?  – Это для... девчонок?  – О, нет, там стояла мужская модель. Вряд ли у девушек может быть сорок третий размер ноги.  – Они были... прикольными.  – Дожили, мой сын хочет ходить на каблуках.  – В принципе, если рассмотреть другую модель, – начал рассуждать Фэн Синь.  – Почему... другую?  – Ты видел ту шпильку? – ужаснулся альфа. – Извини, но мне кажется даже обученная стриптизерша с них навернется.  – М-мм.  Му Цин слегка нахмурился и посмотрел на сына.  – Ты в порядке?  – Мне душно.  – Тут вроде работает кондиционер, – сказал альфа. – Как давно тебе душно?  – А? Да-аа всю дорогу?  – А утром как себя чувствовал?  Сань Лан слегка пошатнулся и схватился на правую часть волос у виска, зажмуривая глаза. Его шандарахнуло, и было ощутимо больнее, чем до этого. Фэн Синь и Му Цин сразу же остановились и подошли к нему ближе. Альфа задрал голову парня чуть выше и тщательно рассмотрел его лицо. Он положил руку на лоб, проверяя температуру.  – Ну, что? – спросил Фэн Синь. Сань Лан задышал чаще и порывами, ощущая, что он точно сейчас упадет. Ноги почему-то становились ватными, и он переставал находить связь с собственным телом. Хотелось пить, невыносимо пульсировали виски, кожа вспотела и запылала огнем, а сердце в груди участило свой ритм и забилось, как сумасшедшее. Альфа слегка наклонился вперед и облокотился о родителя. Он стал вдыхать его запах, который обычно исходил от тела, но внезапно он показался ему странным. Сань Лан вдохнул глубже и тут же отстранился, дергаясь назад всем корпусом.  Фэн Синь успел его схватить за спину до того, как он упадет. Му Цин развел руками.  – Нет, это не лихорадка. Хуа Чэн, ты уверен, что тебе жарко? И… погоди-ка…  Альфа замолчал на мгновение и пристальнее принялся рассматривать сына, наблюдая за тем, как меняются его эмоции во взгляде. Сань Лан сглотнул слюну, которая скопилась во рту и дернулся, пытаясь высвободится из хватки родителя.  – Фэн Синь… – прохрипел альфа.  – Что?  – Держи его.  – Пустите, мне надо… – ДЕРЖИ ЕГО!  Му Цин вовремя это выкрикнул. Стоило только Фэн Синю усилить хватку, как спустя секунду ему в нос ударил настолько мощный запах чужих феромонов, что это чуть не сбило его с ног. Альфа задержал дыхание, потому что Хуа Чэн не прекращал их выпускать. Более того, он оскалился на них обоих, зарычал и принялся отбиваться от родителей. Его действия были дергаными, движениями скованными, а зрачки в глазах увеличивались в размере. Рядом проходящие люди, начали оглядывать на них, а омеги поблизости внезапно стали принюхиваться, выискивая, откуда именно идет этот запах. Самая ближняя парочка, где находились парень с девушкой, занервничала. Альфа выступил вперед и загородил собой свою пару, начиная ее успокаивать и обволакивать своим запахом. Хуа Чэн стал брыкаться сильнее.  Его головная боль продолжала долбить его по вискам, но внезапно стала на порядок тише. Опора в ногах пришла в норму, тело и разум вернулись к нему и снова подчинялись приказам, которые отдавал мозг, вот только… Хуа Чэна держали и не давали ему уйти. А он чувствовал, что ему надо уйти. Ему надо срочно уйти. Рядом с ним два альфы и от них ужасно несет их собственными запахами. Сань Лан начинает сильнее и сильнее выпускать феромоны, чтобы перебить их, и Фэн Синь понимает, что его пальцы разжимаются. Он сквозь протест своих же мыслей сжимает их обратно, а потом быстро кивает мужу на выход. Тот соглашается, и они как можно скорее уходят на свежий воздух. На самом выходе – аптека, и это то, что им нужно. Видя, что Фэн Синь уже не в состоянии справляться в одиночку, Му Цин резко перехватывает подростка и берет его психоз на себя, а мужа толкает в сторону магазинчика: – Купи затычки для носа! И еще купи средство для подавления запаха! Быстрее!  – Иду!  – Хуа Чэн… – протягивает его отец. – Как… Как же ты так, а?  Альфа в его руках нервничает и выпускает запах сильнее. Им становится опасно находиться даже на открытом пространстве, потому что, если это продлится еще на пару минут дольше, сюда действительно стекутся все омеги в округе. Сань Лан к ним попытается убежать, и случится настоящая катастрофа.  – Черт!  – Пусти! – Не пущу!  – Отпусти! Отпусти! ОТПУСТИ МЕНЯ!  – Чтобы ты мне тут, как пес бешенный, полрайона перетрахал?! Да вот еще!  Из-за кустов выглядывают две девушки и судя по их телодвижениям, они нюхают, откуда сочится столь желанный аромат. Фэн Синь вовремя выходит из главной двери. Он запихивает себе специальные тампоны в ноздри и подбегает к ним, проделывая то же самое с Му Цином, который, наконец, может выдохнуть и вдохнуть обратно. Это средство – специальная разработка, оно позволяет дышать рядом с теми, кто испытывает гон или течку, без вреда для собственного организма. Такими часто пользуются врачи, когда приходят на дом, чтобы обследовать пациента в его цикл. Но их продают в аптеках и для всех желающих. Неизвестно какая может случиться ситуация. Оно действует следующим образом: при вдыхании чужих феромонов в большом количестве жидкость, которой пропитаны тампоны, нейтрализует этот запах, и он поступает в организм уже в очищенном виде, как обычный кислород.  Они также открывают флакон с духами и мигом начинают брызгать туалетной водой друг на друга. Это поможет им дотащить Хуа Чэна до дома. Он чувствует страх и неприязнь, потому что у него гон, и в этот гон его территорию занимают два здоровых альфы, которые пахнут собой и… естественно это сбивает его с толку и заставляет злиться. Он выпускает больше феромонов и больше своего запаха и это влияет на окружающих людей. Хорошо, что аптека была поблизости, и хорошо, что их сына настиг гон, когда они оба оказались рядом. В ином случае, все действительно было бы плохо.  Спустя пару минут, Сань Лан продолжает принюхиваться, но ведет себя тише. Он все еще пытается вырваться, но как бы он не старался, его держат крепко. Мужчины не могут вызвать такси, потому что неизвестно, что вытворит парень. Он может спокойно накинуться на водителя. Так поступать слишком опрометчиво. Они не могут вызвать и скорую, потому что, ну… Его поведение – нормально. Первый гон примерно так и проходит. У тебя крышу сносит конкретно. Лишь с одним отличием. Альфы на этот промежуток времени, как и омеги – остаются дома. И еще они знают, когда он придет, а вот в случае Хуа Чэна… Им не могли дать гарантий, потому что его гены слишком сильные. Он развивается быстрее, и поэтому врачи поставили довольно приблизительный и расплывчатый срок. Сейчас не до шуток Минцзюэ.  Му Цин и Фэн Синь вдвоем волокут его до дома по тому же пути и отгоняют омег, которые приходят на запах.  Когда Сань Лана затаскивают через крыльцо, он хватается руками на дверной проем. Еще бы. Еще с улицы можно почувствовать, как здесь все буквально пропахло альфами. Хуа Чэн бесится и рычит так же сильно, как в первые минуты. Му Шан Ю, выходит из гаража, и это как раз вовремя, потому что Фэн Синь зовет его и кидает в руки бутылек с жидкостью.  – Скорее! Пожалуйста, побрызгайте этим у него в спальне! – Что… Что случилось?  – Пап, давай потом! Мы его и так еле держим! Хуа Чэн, да хватит! Откуда у тебя вообще столько сил?!  В ответ на такое заявление, Сань Лан резко высвобождает ногу и умудряется ударить ей отца прямиком в районе живота. Му Цина сгибает пополам, и Фэн Синь дергается к нему, но тот его останавливает, поднимая руку и качая головой.  – Держи его, со мной… ха-хх… Со мной потом… Нам главное его затащить…  Грейс на костылях выглядывает из окна кухни и, когда понимает весь ужас ситуации, прикрывает рот рукой: – Что за… Почему у него гон именно сейчас?! – Ты меня спрашиваешь, мам?! Да откуда я знаю?!  – Бедный мальчик… Ему же только четырнадцать…  – Грубо говоря с половиной, – пыхтит Фэн Синь, когда Сань Лан пытается и ему врезать.  Альфа замахивается рукой, и это была фатальная ошибка, потому что как только Хуа Чэн отпускает одну руку и держится второй, его резко дергают на себя. Они вырывают деревяшку из стены, но зато затаскивают сопротивляющегося альфу внутрь. Поход до спальни занимает не так долго, и когда они закидывают его туда, то сразу же закрывают окна и ломают на них все ручки, чтобы невозможно было их открыть. Сейчас плевать на деньги, главное, чтобы Сань Лан не вырвался и не убежал. Му Цин удерживает его, уткнув лицом в подушку и заломив руку за спину, и от этого альфа под ним заходится таким сильным и громким рычанием, что рука взрослого дрогнет. Он боязливо сглатывает, потому что… Эта мысль была мимолетной, но на долю секунды она появилась. Он хотел подчиниться более сильному и отпустить. Хотел.  Фэн Синь хватает его за шкирку, у него в руке ключ от замка, и они пулей вылетают из комнаты, резко наваливаясь на дверь и закрывая ее.  Сань Лан вскакивает с кровати и несется к выходу, но все, что ему удается, это просто врезаться в стенку, стучать кулаками по деревяшке и нервно всхлипывать по ту сторону. В его голове сейчас каша, и все, чего так сильно хочется – это найти омегу и поиметь ее. Тело пылает, по спине и груди стекают капельки пота. Сань Лан ползком добирается обратно до кровати и сворачивается в калачик, сжимаясь и думая – что ему теперь делать?