Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

Окно в спальне на втором этаже было немного приоткрыто с ночи. Хуа Чэн вернулся в комнату достаточно быстро, не задерживаясь по другим делам. Когда альфа зашел и осмотрел помещение, он увидел, что Се Лянь снова что-то учудил с простыней и одеялом. Скорее всего парню просто было слишком жарко. Поэтому Сань Лан, как заботливый друг, стянул с пьяного омеги низ, а потом накрыл его поверх легкой наволочкой. Он решил немного приоткрыть окно, потому что холодного северного ветра в прогнозах погоды не было. А даже если тот будет, Се Лянь спит на кровати не один. Если ему неожиданно станет холодно, он просто прижмется к нему посильнее.  Хуа Чэн запрыгнул на левую половину кровати. А уже ближе к утру оказался на правой. Как так получилось – загадка века.  Се Лянь услышал шум проезжающей машины за окном, потом смог различить звонкое стрекотание птиц, которые очевидно еще не успели улететь зимовать, если они вообще планировали это делать? Омега сладко зевнул и заворочался на месте. Первым делом, открыв глаза, он потянулся и посмотрел, что происходит. Он попытался прислушаться к любым звукам в доме, но было довольно тихо. Это значило, что еще никто из парней не проснулся. Он знает их. Уж если Лань Сичэнь и Лань Ванцзи проявят вежливость и поймут положение того, что они гости, а не сожители, то вот Цзян Чэн и Вэй Усянь таким тактом и выдержкой не отличаются. Эти альфы первым делом попрутся на кухню, откроют холодильник и будут шуметь на весь дом. И все же, по звукам на первом этаже было спокойно.  Се Лянь повернул голову в сторону и попробовал дотянуться до телефона на тумбочке. Он перелез через Хуа Чэна, который лишь что-то невнятно пробормотал себе под нос, а потом ослабил хватку на его талии и перевернулся на другой бок. Се Лянь не стал его трогать. Он увидел, что уже девять утра, положил телефон обратно на место, а потом встал и поплелся в ванную, чтобы умыться. Ему не стоило вчера выполнять это дурацкое действие и выпивать остатки алкоголя залпом. Он не хочет показаться слишком правильным и человеком, который чтит порядок, и которому все запрещают родители, но он не пил до этого момента. Не пил, просто потому что особой тяги у него к этому не было? Он и вчера не горел желанием начинать. Просто Сань Лан смотрел на него такими горящими от восторга глазами. Ну, как тут отказать? У него никогда не было иммунитета к этому альфе.  Се Лянь смотрит на себя в зеркало, потом набирает в руки воды, складывая их небольшой лодочкой, и умывается. Он берет с собой в ванную свою зубную пасту и щетку, начиная чистить зубы. На всякий случай, он сплевывает воду, а потом начинает все по новой. Чтобы избавиться от неприятного запаха наверняка. Омега пытается придумать, что делать с волосами на голове, потому что он выглядит с этой прической слишком растрепанным, но потом решает, что подумает об этом, когда будет пора выходить, и он соберется домой. У него сегодня занятие с репетитором ближе к вечеру, так что он еще успеет до этого момента привести себя в порядок. Не то, чтобы у него были сильные проблемы по каким-то предметам, но перестраховаться не будет лишним. Да и отец не был против. Он сам это предложил, когда увидел, как его сын сидит за домашним заданием немного дольше, чем обычно, а ведь это только начало года. Нельзя запускать учебу. Се Лянь планирует поступить в хороший вуз и учиться там со стипендией.  Омега выходит из ванной комнаты и идет в спальню, чтобы положить свои вещи обратно в сумку. Сань Лан все еще спит без задних ног. Должно быть, они вчера легли действительно поздно. Он помнит, что они хорошо сидели и много смеялись, но после той ужасной дозы… Все настолько размыто, что омега планирует просто уточнить, не натворили ли они ничего страшного?  Се Лянь спускается вниз. Но уже у подножия лестницы омега замечает в гостиной странную картину. Лань Сичэнь сидит на кресле и просто немигающим взглядом пялится на диван. На его лице обычная спокойная улыбка, но бета выглядит так, как будто готов засмеяться в голос. Как и ожидалось, когда Се Лянь подошел ближе, стало ясно, что и Лань Хуань, и Лань Ванцзи – встали раньше всех, вот только вели себя тихо. Лань Ванцзи полусидел на диване, на своей половине. А вот когда Се Лянь решил подойти поближе и посмотреть, что такого там происходит, что заставляет Лань Сичэня сдерживать смех, то он сам чуть не захохотал на весь дом. Лань Ванцзи одарил его предупреждающим взглядом.  Он тут же захлопнул себе рот рукой и покачал головой в разные стороны, но даже так невозможно было не заметить ту улыбку, которая сама собой расплылась по лицу. Се Лянь стоял напротив разобранного дивана и во всей красе мог запечатлеть, как Вэй Усянь использует чужое тело в качестве своей подушки. Кажется, что Вэй Ин просто перекрутился ночью, потому что невозможно лежать в такой позе. В ней вообще заснуть нереально. Это же жутко некомфортно. Голова Вэй Усяня задрана вверх, его рот наполовину открыт, одна нога перекрутилась в одеяле, щекой альфа упирается Лань Ванцзи в коленку, а руками обхватывает его вторую ногу. Се Лянь действительно сдерживает себя от того, чтобы не засмеяться в голос. Цзян Чэн все еще спит в соседней комнате, как и его брат.  – С добрым утром, – говорит Лань Сичэнь, обращаясь к своему однокласснику. – Как спалось?  – О, хорошо, а вы тут… Как?  – Лань Чжань сидит в такой позе с пяти утра и не может даже в туалет сходить, – посмеивается Лань Хуань.  Се Лянь прыскает себе в кулак. Лань Ванцзи метает взглядом в этих двоих молнии.  – С пяти утра? Аха-ха-ха, серьезно? Лань Чжань, он же не кот. Ты можешь пошевелиться и согнать его с себя или хотя бы переложить на подушку.  Лань Ванцзи вздыхает и смотрит на омегу таким выразительным взглядом, что бедный Се Лянь сглатывает. Альфа показательно выставляет вперед обе руки и пытается отодрать от себя Вэй Усяня, но вместо того, чтобы отпустить, тот обнимает его еще крепче. Лань Сичэнь сдерживает хохот.  – Ванцзи, почему бы тебе не лечь поспать вместе с ним дальше?  – Брат, – грозно выдыхает альфа.  – М-мм?  Лань Ванцзи вздыхает и качает головой.  – Что такое? Не хочешь со мной говорить?  Лань Ванцзи молчит.  Лань Сичэнь улыбается еще шире. Он поворачивает голову к Се Ляню, а потом встает со своего места.  – Ванная свободна?  – О? А ты до сих пор туда не ходил?  – Для него больше было интересно сидеть и подкалывать меня, – фыркает Лань Ванцзи.  – Ванцзи, так ты все-таки можешь разговаривать?  Лань Ванцзи замолкает.  – Аха-ха, мне стоило уйти на ночь и позволить вам делить эту комнату только вдвоем.  – Брат!  – Хм-мм, где-то тут у меня была щетка, – роется у себя в вещах бета, а потом, как ни в чем не бывало, обращается к омеге. – Се Лянь, так ванная свободна?  – А, д-да, – кивает парень.  – Я боялся идти, думал, что разбужу вас, вот и пришлось подождать.  Лань Ванцзи снова недовольно фыркает. Он закатывает глаза и скрещивает руки на груди. Вэй Усянь что-то мямлит себе под нос, а потом подтягивается немного выше, все еще продолжая удерживать парня в своем плену.  Се Лянь внимательно наблюдает за тем, как Лань Сичэнь и Лань Ванцзи перекидываются многозначительными взглядами, а потом думает о том, что ему надо срочно позавтракать и не оставаться с этими двумя наедине в одной комнате. Даже при том, что там спит и присутствует четвертый человек. Атмосфера витает все равно странная.  Он заходит на кухню, а потом принимается смотреть, что осталось из еды на полках. Он находит небольшую пачку с магазинным печеньем, немного сдобных булочек в хлебнице, и еще лакричные конфетки рядом с пакетиками чая. Се Лянь ставит чайник греться, слыша, как наверху хлопнула дверь. Парень медленно перемещается по всей кухне и кричит через плечо:  – Лань Ванцзи! Ты будешь пить чай?!  – Я буду.~  – Мамочки!  Се Лянь дергается. Он стоит перед холодильником, у которого открыл дверцу, когда позади него возникает чужая фигура и нависает над ним крупной тенью. Омега набирает воздух в легкие и вздыхает поглубже, чувствуя носом стойкий запах Хуа Чэна. И когда тот успел проснуться? Альфа наклоняется и плавным и аккуратным движением обхватывает его руками за талию, вынуждая Се Ляня замереть на месте и быть пойманным в чужие объятия. Сань Лан зевает, опуская свою голову подбородком на чужое плечо, и трется щекой об ушко.  – С-сань Лан! – возмущается омега. – Зачем же ты так пугаешь? У меня чуть сердце не остановилось! Не появляйся больше так неожиданно.  Хуа Чэн эти его слова, как будто не слышит. Он усиливает хватку рук и прижимается сильнее к спине старшего, начиная шептать ему на ушко хриплым утренним голосом:  – Гэгэ ушел из кровати. Почему?  – Ч-что значит почему? – удивляется Се Лянь. – Потому что уже утро. Я встал, чтобы умыться и пойти приготовить всем завтрак.  – То есть… Только поэтому?  – А? А почему же еще?  Сань Лан позади него заметно расслабляется и опускает плечи вниз. Его голос начинает звучать легче и звонче, чем до этого. – Значит, гэгэ не сбежал от меня?  Се Лянь смеется и качает головой.  – Нет, конечно, нет. Куда же я сбегу? Да и зачем мне сбегать? – спрашивает он. – Кстати… Ты какой-то очень дружелюбный с утра пораньше. Тебе приснился хороший сон?  – М-мм?  Хуа Чэн нахмурил брови и промолчал. Он продолжил стоять с омегой в обнимку и стал двигать ладонью, поглаживая парня по талии. Се Лянь немного вздрогнул и напрягся от такого странного ласково обращения с собой, но потом решил не акцентировать на этом слишком много внимания. В конце концов, Сань Лан просто еще не до конца проснулся. Наверное, поэтому он и изливает всего своего внутреннего альфу на ближайшую омегу в округе, которую смог найти. Се Лянь наклоняется вперед и тянет руку в поисках тарелки, где лежит рулет с рыбой. Они не могли его вчера съесть целиком. Там должно было остаться еще немного. Это будет в самый раз, чтобы хорошенько позавтракать и восполнить силы на будущий день. Хуа Чэн внимательно следит за тем, что он делает, а когда спустя три неудачных попытки Се Лянь находит все, кроме этого самого рулета, альфа помогает ему. Он с первого раза запускает свою руку в недра верхней полки и достает нужную посуду.  – О, благодарю, – улыбается старший парень.  Се Лянь закрывает холодильник и сдвигается немного в сторону, чтобы снять полиэтиленовую полупрозрачную пленку, которой они накрыли еду, чтобы та не заветрелась, а когда он удачно отодвигает ее в сторону, то Хуа Чэн позади него оживает. Парень улыбается и протягивает руку к одному из нарезанных кусочков. Аккуратно подцепив тот пальцами, вместо того, чтобы съесть это самому, он неожиданно поворачивается к омеге и протягивает с трепетом:  – Вот, открой ротик.  – Ох, эм-м… Ладно.  Се Лянь послушно приоткрывает рот, и вкусный рулет с начинкой из красной рыбы и специального соуса оказывается у него на языке. Омега довольно пережевывает его, уминая еду за щечками, а потом благодарно кивает головой. Сань Лан глаз с него не спускает, и когда тот проглатывает и говорит спасибо, альфа наклоняется к нему ближе и прижимается губами к щеке, оставляя маленький поцелуй.  Се Лянь застывает на месте, как вкопанный. В груди сердце пропускает сразу несколько ударов от такого неожиданного поступка. Он еще раз прокручивает все последние минуты и их действия с того момента, как Хуа Чэн тут появился, и все еще пытается найти этому разумное объяснение. Пока выходит не очень. Омега разочарованно закусывает губу.  Сань Лан вновь сгибается в спине и опускается подбородком на его плечо, делая вид, что ничего не произошло. Со стороны это выглядит так, как будто он – ручная собачка, которая ни на шаг не желает отходить от своего хозяина, а еще всячески выпрашивает у того, чтобы ее погладили и почесали за ушком. Се Лянь ведет плечами и выпускает нервный смешок.  – Эм-м… Сань Лан?  – М-мм?  – Что ты делаешь?  – Обнимаю.  – Это да, просто… Как-то ты… Ведешь себя немного странно?  – Разве?  – Мне кажется, что да. Тебе что-то приснилось, что теперь ты хочешь побыть со мной?  – Приснилось? – переспрашивает альфа и на мгновение задумывается над ответом.  Се Лянь ожидает услышать «да», а потом очередную забавную историю, которая произошла с его другом, пока тот спал и витал в мире грез. На самом деле, Сань Лану часто снятся сны, и они всегда довольно странные и красочные. Их интересно послушать. Но в этот раз, он наблюдает за тем, как Хуа Чэн лишь пожимает плечами и отрицательно мотает головой из стороны в сторону.  – Не-а. Не помню, чтобы мне что-то снилось. Я спал очень крепко.  – Но тогда… Хах, ты действительно очень дружелюбный. Давай ты сядешь за стол, и я наложу тебе завтрак. Что ты хочешь? Будешь рулет?  Сань Лан неопределенно ведет плечом.  – Не знаю. А что будешь есть ты?  – Я? Ох, ну… Хотел заварить себе чай и перекусить булочкой. Ты не против, если я съем одну?  – Можешь брать все, что угодно.  – Правда?  – Конечно, – кивает Сань Лан, а потом тянется губами ближе к лицу парня и утыкается ему таким образом прямо в шею, принимаясь водить по нежной коже носом туда и обратно, вдыхая вкусный запах.  На самом деле, Се Лянь практически ничем не пах. Это был настолько сложно уловимый и едва заметный аромат, что обычные альфы и омеги могли его не отличить. Кто-то и вовсе бы посчитал парня бетой. Но нос Хуа Чэна работал на порядок лучше, чем у других, поэтому ему наоборот нравилась эта легкость естественного запаха. Она заставляла нос приятно зудеть и щекотала его, как перышко. Очень мягко и нежно. Это было намного приятнее, нежели вдыхать чересчур резкие и сладкие запахи других омег, которые любили вокруг него покрутиться. Несколько таких девчонок на переменках и у бедного альфы уже голова кругом шла от обилия запахов и ароматов. Он как будто в отдел с духами зашел, где слишком сильно набрызгали пробниками.  Поэтому компания Се Ляня ему еще больше прельщала. И даже сейчас постоять вот так рядом с ним – было одним сплошным удовольствием. Сань Лан вдохнул поглубже и зарылся носом сильнее, заставляя омегу в очередной раз вздрогнуть. По спине парня прошлась волна мурашек, и он попытался уйти от таких настойчивых прикосновений. Хуа Чэн его не выпустил, продолжая обниматься.  – Сань Лан… Я думаю, ты уже должен меня отпустить.  – Зачем?  – Как это зачем? Чтобы сесть за стол и позавтракать? Сейчас сюда остальные придут. Будет довольно странно, что мы просто продолжим вот так стоять посередине комнаты.  – М-мм? Почему странно?  – Потому что… Ну, потому что… Да как это почему?! Сань Лан! ...о-оой? Куда это твоя рука полезла? Хуа Чэн скосил глаза вниз и немного отстранился, чтобы посмотреть, что он сделал. А он действительно этого не заметил. Его рука, которая продолжала плавными и круговыми движениями гладить Се Ляня за талию, случайно смогла зацепиться за край футболки и забралась под одежду, соприкасаясь с теплой кожей. Альфа улыбнулся. Это было приятно и хотелось еще. Но вот только почему-то Се Лянь этого мнения не разделял. Сань Лан нахмурился. Вообще тот вел себя довольно странно. Он же сам к нему вчера приставал, почему сейчас не позволяет себя даже обнять? И почему говорит, что так делать нельзя, даже когда сюда другие придут? Их друзья имеют в этой ситуации какое-то значение? Почему? Когда его родители в компании своих друзей механически обнимают друг друга или мимолетно касаются по привычке, им никто ничего не говорит. Почему, в таком случае, Хуа Чэну с Се Лянем нельзя так же?  Сань Лан нахмурился и отпустил парня, который отчаянно пытался от него вырваться. В груди больно кольнуло от подобного.  – Гэгэ?  – Что такое?  – Я что-то сделал не так?  – Что? О чем ты? – улыбнулся омега и поставил тарелку на стол, поворачиваясь к альфе.  – Но ты… Почему уворачиваешься?  Се Лянь прыснул со смеху, прикрывая рот кулачком и подходя к чайнику, который как раз вскипятил воду и выключился.  – Сань Лан, я не могу просто стоять на месте. Надо поставить для остальных кружки. Если ты так сильно хочешь пообниматься, то давай подождем хотя бы того времени, как остальные уйдут? Или… Если тебе не принципиально, можешь обнять и кого-нибудь, кроме меня.  – Что?  – Поможешь достать мне чашки?  – Ува-аа-а-аа! О, парни, утра, – сонно протянул Вэй Усянь, потягиваясь в проходе и заходя на кухню.  Хуа Чэн посмотрел на него, как на врага народа.  – Есть, что пожевать? Лань Сичэнь там всю ванную оккупировал. Такое чувство, что он не бета, а омега настоящая. О, рулетик. Се Лянь, я возьму кусочек?  – Да, конечно. Бери. Я достану еще еды, можешь садится. Будешь чай?  – Ага, давай, – кивнул альфа, плюхаясь на стул своей пятой точкой. – Я так классно выспался. Давно так не спал. А вы как? Быстро заснули?  Сань Лан усмехнулся и облокотиться на столешницу, скрещивая руки на груди.  – Мы не спа- – Ага, – улыбнулся Се Лянь, доставая еще несколько чашек и ставя их в один ряд. – После того, как вы заставили меня выпить, помню, что я сразу отрубился и уснул. Больше не собираюсь так делать, и если еще когда-нибудь сядем играть, я ни за что такое действие выполнять не буду. Я же опьянел за пару минут.  – Аха-ха-ха-ха. Ну, извини, все претензии не ко мне. Я тебе такого не загадывал.  – Цзян Чэн про- – КАК ЭТО ТЫ СРАЗУ ЗАСНУЛ?!  – А?  – Зачем так орать?  Се Лянь и Вэй Усянь одновременно повернули головы и посмотрели в сторону Хуа Чэна, который выглядел каким-то слишком удивленным и растерянным. Альфа смотрел во все глаза на омегу и поверить не мог, что он сейчас услышал. Сразу уснул? Что!?  – Выхо-одит, – улыбнулся Вэй Ин. – Ты, Се Лянь, там устроил какой-то погром на ночь глядя? Хе-хе. Сань Лан, расскажи, чего он учудил. А мы посмеемся. Эй! Лань Чжань! Где тебя черти носят?! Хватит заправлять этот диван, потом с этим разберемся!  Лань Ванцзи показался в дверях и недовольно цокнул языком, закатывая глаза. Он кивнул головой всем присутствующим, и Се Лянь поздоровался с ним уже во второй раз за утро. Омега протянул альфе кружку с заваркой, и понес вторую точно такую же за кухонный стол, где Вэй Усянь сидел и с довольным видом уминал рулет за обе щеки.  – Гэгэ, ты разве не… – Ох, я действительно что-то сделал?  – Ты… Я…  – Какой ужас, – протянул парень, тяжело выдыхая и проводя рукой по лицу. – Сань Лан, умоляю, скажи, я что-то сломал? Или может, я тебя случайно пнул или задел?  – А вдруг ты вчера на пьяную голову решил из окна выпрыгнуть? – усмехнулся Вэй Ин.  – Что?! – ужаснулся Се Лянь.  Он посмотрел на Хуа Чэн, но тот все еще стоял и сохранял молчание, прокручивая у себя в голове тот ужасный факт, что Се Лянь не помнит ничего из всего того, что произошло, когда он проснулся на небольшой промежуток времени. Глаза омеги смотрели на альфу с таким неподдельным испугом и беспокойством, и… И вот что теперь Сань Лану делать? 

***

– Черт! – выругался парень, оттягивая волосы на затылке. – Теперь понятно, почему он с утра не понимал, почему я к нему липну! Черт! Черт! Черт! А если он теперь подумает, что я маньяк какой-то? Или еще что похуже… А если он реши- – Да хватит так париться, – усмехнулся Сюэ Ян, выпуская небольшое облачко дыма.  Альфа скосил глаза в сторону на старшего парня и его непринужденная поза, а еще постоянные подколки – вообще никак не помогали. Он думал, что Сюэ Ян ему что-то посоветует, но первым же делом, когда Хуа Чэн обрисовал ему суть проблемы, тот просто заржал на всю улицу так громко, что на них люди стали оборачиваться. Сань Лан цокнул языком.  – Хватит так париться, – передразнил его Хуа Чэн. – Ты вообще не помогаешь. Ты… Ты, блин, что с собой вообще сделал?! А? – А? А что тебе не нравится?  Сань Лан усмехнулся и кивнул в сторону головы.  – Выглядишь так, как будто за тобой скоро военкомат приедет.  – Все сказал?  – Да.  – С ними было жарко, да и… Кончай говорить, что мне не идет. Я хорошо выгляжу, – ответил альфа.  Сюэ Ян поднял руку вверх и легко провел ей от задней стороны шеи до самой макушки. Не то, чтобы ему не нравились его длинные волосы. Но с ними было удобно просто ходить и периодически что-то делать. А вот когда у тебя активная работа несколько дней на неделе, с ними становится ужасно неудобно. На один только уход времени сколько тратиться, а ему с утра надо побыстрей все сделать и поскорее выйти из квартиры. Сяо Синчэнь пользуется какой-то магией, раз все успевает. Сюэ Яну же эта морока надоела. Поэтому он решил избавиться от них. Альфа просто зашел в первую попавшуюся парикмахерскую и сказал обрубить себя под корень. И вот спустя какие-то полчаса он больше не чувствовал привычную тяжесть. Придя домой тем днем, он заставил бедного омегу чуть не навернуться со стремянки, на которую тот залез, чтобы выкрутить лампочку в прихожей. Сюэ Ян его поймал вовремя, а потом еще целый вечер терпел изучающие и любопытные взгляды в свою сторону. Закончилось все тем, что они пошли в спа... Да, это и не важно.  Хуа Чэн закатил глаза и недовольно фыркнул.  – Кстати, насчет военкомата, – протянул Сюэ Ян. – Можешь шутить про меня, но мне-то он уже не грозит. А вот тебе придется туда идти. Хочешь, не хочешь, но один год из жизни смело вычеркивай. И желательно это сделать после университета. А лучше идти туда, где ты будешь учиться, как можно дольше. Накопишь денег, купишь справку, сумеешь отмазаться, а потом отец сломает тебе за это ноги. – Нда? Да я лучше схожу и отмучаюсь, – протянул альфа. – Жалко, что я не омега.  – Хах.  – А чего ты смеешься? Их не призывают.  – Альфой быть лучше, и ты это знаешь, – улыбнулся Сюэ Ян. Он приставил сигарету к губам и вдохнул в себя никотин, выпуская после затяжки небольшое облачко дыма вверх. Оно быстро рассеялось из-за ветра. Сюэ Ян поплотнее запахнул на себе кожанку, когда подуло в их сторону.  – Ну, и?  – Что, ну и?  – Он тебя поцеловал, потом ты услышал версию, что он ничерта не помнит. Это вся проблема?  – А разве это не проблема?! Что мне теперь делать?  – Как что? Подойти и сказать, что произошло.  – Шутишь? Да он меня утром шугался, а если… Если я ему теперь скажу правду, что он на самом деле делал… – Сань Лан протестующе замычал, утыкаясь носом в согнутые руки. – Нет. Не вариант.  – Слушай, а ты вообще уверен, что он ничего не помнит?  – В смысле? – В прямом, – ответил Сюэ Ян, затушив окурок о перила и выкидывая его в мусорку. – Был у меня в жизни случай такой… Омеги, они… Хитрые, собаки. Притворятся, что не помнят, но на самом деле все прекрасно помнят и просто решают косить под дурачков. Может, и лапа так сделал? Он парень неглупый.  – Соврал, что не помнит?  – Ага.  – Да нет, не может быть.  – Точно тебе говорю. Проверь.  – Да с чего ему врать об этом? – удивился Хуа Чэн, задумываясь над этим вариантом.  Сюэ Ян пожал плечами, засовывая руки в карманы и облокачиваясь спиной на железяку, которая была рядом с лесенкой на заднем крыльце, на котором они сейчас стояли. Хуа Чэн умудрился вызвонить его с обеденного перерыва и заставил выйти сюда, потому что у него произошло ЧП мирового масштаба. Подростки.  – А ты подумай.  – Я подумал.  – Плохо подумал.  – Лучше не смогу.  Сюэ Ян вздохнул.  – Бери в расчет, что это не альфа или бета. Это омега. Они довольно… ранимые существа. – Гэгэ не такой.  – Бога ради, да включи ты мозги! – разозлился парень. – Он просто постеснялся, что сделал в пьяном угаре, вот и решил притвориться, что ничего не было.  – А?  – Дошло?  Хуа Чэн нахмурился и постучал себя рукой по подбородку. Простояв в такой позе две минуты, альфа поднял голову вверх и посмотрел на Сюэ Яна. Когда их взгляды встретились и старший подумал, что на этого индивидуума снизошло просветление, Сань Лан лишь покачал головой.  – Нет. Он не помнит. Он мне не соврал.  – Ц, ну, ладно, может, не постеснялся, может, у него определенная ситуация, при которой он почему-то думает, что на тебя нельзя претендовать?  Хуа Чэн снова состроил задумчивое лицо, но ответ был все еще отрицательным.  – Да что ты за баран такой?  – Он мне не соврал, – настаивает на своем Сань Лан. – Он бы не стал так делать. Он правда не помнит.  – Ну, не помнит, так не помнит, – вздохнул Сюэ Ян. – Тогда дерзай. Тут только один вариант.  Сань Лан усмехнулся, смотря на парня перед собой.  – Добиваться?  – В яблочко.