Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

– Уа-а-а-а-а-а-а-а-аааа!~ *бац* – Ай! Сюэ Ян недовольно выпятил вперед нижнюю губу и посмотрел назад, видя спину проходящего Синчэня. Тот нес на руках ребенка. Рину совсем недавно стукнуло два года, и в данный конкретный промежуток времени его родители занимались с ним всякими обучающими и развивающими штучками. Ну, как родители. Больше времени на это выделял все-таки Синчэнь, а Сюэ Ян присоединялся, когда ему становилось слишком скучно, или когда все остальные дела были переделаны. Не сказать, что он не любил своего сына. Просто его муж прекрасно справлялся со всем сам, поэтому, зачем ему вмешиваться? Рин был не согласен. И каждый раз, когда альфа оказывался в его зоне видимости, он радовался и шел к нему. В таком возрасте, когда дети-омеги привыкают к сильным запахам, чаще всего они очень льнут к альфам, если таковы есть в доме, а уж если эти альфы еще и по совместительству их родители, они готовы буквально обнимать их и находиться рядом двадцать четыре часа в сутки. Омеги же. Поэтому, когда Синчэнь в очередной раз засеменил рядом в гостиной, Сюэ Ян попытался смыться, однако же, ему прямо в руки посадили маленького мальчика, чем заставили очень сильно ужаснуться от осознания. То есть… О, нет. – Синчэ-ээнь? А ты... куда это собрался? – В магазин. И! – омега повернулся лицом к мужу, злобно прищуривая глаза. – Только попробуй оставить его одного, а сам уйти в другую комнату. Получишь по первое число. – Синчэнь! Ну, пожалей! – Ты его отец, и слышать ничего не хочу. – Но я- – Ты, да, да. Именно ты. Или скажешь, это не твое? Рин повертел головой в разные стороны, останавливая взгляд то на одном родителе, то на другом, а потом просто зевнул, прижимаясь к груди отца и обнимая его ручками. Сюэ Ян опустил глаза вниз и выпустил шумный вздох, подцепляя сына под руки и идя с ним прямиком в прихожую. – Мое. Определенно, это мое, но я сейчас очень сильно занят. – О, да ну? И чем же? Когда я смотрел на тебя с кухни, ты просто пялился в потолок и зевал. Ах, простите, Ваша Светлость, что отвлекаю Вас от такого поистине интеллектуального занятия. – Очень смешно. – Поучи его читать. – Чего? А он знает иероглифы? – А ты, как его отец, не знаешь, что он уже что-то знает? – строго спросил омега. – Знаю. – Вот и чудно, – хмыкнул мужчина. Сюэ Синчэнь быстро обулся, накинул себе на плечи коричневый плащ, а потом подошел к ребенку, который располагался у Сюэ Яна подмышкой, и наклонился, оставляя поцелуй у него на лбу. – Поиграй с папой, пока меня не будет, хорошо? – М-мм, – улыбнулся Рин. – И следи за тем, чтобы он не оставался без тебя дольше, чем на пять минут. – Чего? А если мне в туалет приспичит? – Иди за ним, Рин, и просись внутрь ванной. – Мне иногда думается, что ты не такой хороший, каким кажешься для окружающих. Это со всеми омегами так происходит? – протянул Сюэ Ян, прищуривая глаза и взирая на своего супруга с подозрением. Синчэнь выпрямился в спине и посмеялся, прикрывая рот кулачком. – М-мм, а кто говорил тебе, что я добрый? – Да ты- – Пока!~ Сюэ Ян даже не успел договорить предложение до конца, как входная дверь с громким хлопком закрылась, и они оба остались в квартире одни. И вот, что ему делать? Даже Хуа Чэну не позвонить и не позвать его на выручку. У него же сейчас Се Лянь с животом ходит на последних месяцах, он от него не желает отходить дальше, чем на несколько метров. Да и то, когда отходит интересуется спустя несколько минут, все ли с тем в порядке. Се Лянь, конечно, рассказывал, что он возражений на такую опеку не имеет, но по мнению Сюэ Яна этот парень становится жутко странным, если дело касается его пары. И угораздило его с ним когда-то подружиться. Надо было засунуть его дурацкую лохматую голову в клетку с теми курицами и выпустить его вместе с ними бегать по бассейну. Веселье бы большее вышло. Сюэ Ян вздохнул. Рин покрутился у него в руках, а затем поднял глаза вверх и уставился на отца. – Ну и? – недовольно протянул альфа. – Чего ты на меня пялишься? – Папа сказал, что мы будем играть. – Папа сказал, да. Не хочешь сыграть в прятки? Ты прячешься, а я вожу. Рин недовольно выпятил вперед нижнюю губу, точь-в-точь, как сам Сюэ Ян, когда ему отвесили подзатыльник минутами ранее. – Ты не будешь меня искать, мы так уже играли. Мужчина прыснул со смеху и развернулся на сто восемьдесят градусов, гася свет в прихожей и направляясь вместе с сыном в гостиную. – И вовсе нет. Просто ты слишком хорошо спрятался. – Я сидел у вас в спальне на кровати. – Да? Должно быть ты слился с простыней. На тебе была белая футболка? – Черная. – О-оо… Тогда я просто ослеп на один день. Не переживай, со взрослыми такое часто случается. – Правда? Рина посадили на диван и сели рядом с ним. Сюэ Ян подпер себе подбородок рукой, облокачиваясь локтем на собственное колено, и глянул в сторону сына. – А ты мне не веришь? – Папа говорит тебе никогда нельзя верить. – О чем это вы с ним вообще разговариваете? – Папа очень умный, – улыбнулся ребенок. – И он рассказывает мне много крутых вещей. – Да прям-таки? – Да! – И чего такого крутого он рассказал тебе в последний раз? – Что гусеница на самом деле не просто гусеница, – протянул Рин, начиная жестикулировать и махать руками в разные стороны. – Ты знал это? Ты знал? – Впервые слышу. – О! О! О! Представляешь! Гусеница – это гусеница, но только половину своей жизни, после того как она съест достаточно листьев, она становится маленьким комочком, а уже из него появляется настоящая бабочка! Сюэ Ян присвистнул, делая вид, что он удивлен. Рин был в восторге поделиться этой информацией, о которой понятия не имел взрослый. Он чувствовал себя очень взволнованным и гордым, что рассказал об этом и просвятил отца. – Еще что расскажешь? – Еще… Э-ээто… – Как вы вообще начали болтать о гусеницах? Ты что, съел одну из них, когда вы с ним ходили гулять в парк? – Что? – фыркнул мальчик. – Я не ем жуков. – Да ладно заливать, все маленькие дети так делают. Гусеницы, жуки, червячки, личинки... – Я не буду это есть. – Серьезно? – М-мм. – А они ведь вкусные-ее, – протянул Сюэ Ян, начиная заискивающе улыбаться. – Ты меня обманываешь. – И зачем же мне врать тебе о таком? – Чтобы я съел жука и мне стало плохо, тогда ты посмеешься и расскажешь об этом папе. Сюэ Ян прищурил глаза и недовольно промычал: – А давно ли современные дети стали такими умными? Скажи я об этом Хуа Чэну, когда ему было десять, и он бы спокойно сожрал любого червя, которого бы выкопал во дворе. – Ты заставлял дядю Чэна есть жуков? – Нет. Видишь, какой я хороший? – Папа говорит, что ты хороший, но вредный. – Папа говорит, папа говорит, – передразнил Сюэ Ян и разозлился, хватая Рина и притягивая мальчика к себе на колени. – Мало ли, что он тебе говорит. Я тоже твой отец. Меня слушай! Я тебе много чего про него рассказать могу. Начиная поудобней устраиваться на своем новом месте, ребенок просто запрокинул голову вверх и моргнул несколько раз. – Про папу? – Про него самого. – Я про него все знаю. – Ты не можешь знать абсолютно все, ты еще слишком маленький, чтобы хорошо запоминать много информации. – Но папа тренировал со мной мою память. Я не глупый. – Не глупый? Хм-м… Сколько будет два плюс два? – Э-эээ… Сюэ Ян победно усмехнулся, нахлобучивая себе на башку корону за то, что устыдил двухлетнего ребенка в том, что он понятия не имеет, что такое математика. Цинрин поник и стал усердно думать над вопросом. Он знал немного о цифрах и числах и даже мог досчитать до ста, но, чтобы что-то еще с ними делать? И что вообще значит плюс? Папа с ним этим еще не занимался. Они пока читать учились и смотрели определение всех иероглифов, которые Рин мог запомнить. Даже до письма дело не доходило. В конце концов, после целой минуты молчания, малыш удрученно покачал головой и промямлил: – А ты знаешь?.. – Спрашиваешь, конечно, знаю, – еще шире улыбнулся альфа. Мужчина спокойно облокотился на спинку дивана и взял ладонью обе руки мальчика, выставляя их так, чтобы тот четко смог увидеть все свои пальцы. Сюэ Ян загнул их так, чтобы и с левой, и с правой стороны торчали вверх по два: указательный и средний. Когда Рин смог полностью сконцентрировать свое внимание на этом, Сюэ Ян выдохнул: – Два плюс два – это самая легкая математика. А математика – это такая штука, где происходят всевозможные манипуляции с цифрами. К старшей школе поймешь, что у них там настоящая групповуха. – Что такое групповуха? – Расскажу, когда вырастешь. – О, ладно. – Так, вот. Смотри. Здесь два пальца, и на этой руке у тебя тоже два пальца. А плюс, который я озвучил тебе ранее – есть ни что иное, как сложение. То есть тебе всего лишь нужно к этим двум пальцам добавить еще два и посмотреть, сколько получится в итоге. Сюэ Ян свел руки сына вместе и затем резко убрал одну, оставляя правую и добавляя к отогнутым двум пальцам еще два: безымянный и мизинец. Таким образом, Рин смог увидеть уже четыре пальца, которые смотрели вверх. – Вот это – первый, – протянул Сюэ Ян, зажимая подушечку указательного пальчика, переходя к другому: – Вот это – второй, вот это – третий, а затем идет четвертый. Таким образом, скажи, сколько получилось в итоге. Рин нахмурил брови и внимательным взглядом принялся пилить собственную руку. Он подтянул левую ладонь ближе к себе и начал говорить: – Один, два, три… Четы… Четыре! Получилось Четыре! Мальчик обрадовался и повернулся назад, чтобы посмотреть на отца, и тот кивнул его головой. – Ага, верно. Два плюс два будет четыре. – Как круто! Пап, ты тоже такой умный, я не знал до этого, что так можно делать. Научи меня еще! – О-оо? – Сюэ Ян удивленно моргнул от настолько загоревшего энтузиазма в глазах. – Тебе, правда, интересно? – Да! А когда папа придет, я покажу ему, что могу, и скажу, что это ты меня научил. Сюэ Ян усмехнулся, потому что на его коленях уже принялись подпрыгивать, и подумал о том, что ему лучше сходить за какими-нибудь предметами, потому что на руках у них ограниченные ресурсы для действий. Альфа растянул губы в усмешке и потрепал ребенка по голове, стаскивая его с себя и сажая на диван. – Ладно, сиди тут. Я сейчас приду. Будем учиться считать. Пойдешь в школу, всех парней в округе очаруешь.

***

– Джун! А ну, оба идите сюда, – прикрикнул Вэй Ин, когда увидел, что один сын утаскивает за собой второго, а тот вообще никак не сопротивляется. Хэй спокойно пытался украсть Джуна и заставить того поиграть в какие-нибудь стрелялки или прятки, но вот их родители думали иначе. В частности, один из них. Вэй Усянь поднялся с пола и встал в свой полный рост, накрывая обоих детей огромной тенью, как коршун свою добычу. Как только Хэй заметил, каким именно взглядом смотрит на него отец, он тут же сдался и спокойно отпустил брата, позволяя и себя заодно утащить на домашние занятия. Им двоим сейчас всего ничего, и в данный конкретный промежуток времени детям хочется только одного – играть. Но вот почему-то их папа думает по-другому и уже сейчас забивает им головы какой-то ненужной информацией. И самое смешное, что именно Вэй Ин пытается заниматься с ними, потому что у Лань Чжаня это делать не получается. Он пытался. Не то, чтобы он непонятно что-то объяснял. Преподавать для студентов и преподавать что-то трехлеткам, разумеется, довольно разный уровень, но обучать детей было легче… До той поры, пока здесь не будет идти маленькое уточнение. Обучать нужно не чужих детей, а своих собственных. С этим у Лань Ванцзи возникли проблемы. Каждый раз, когда Вэй Усянь освобождался от чего-то и шел смотреть, занимаются ли мальчики, он видел, как они оккупировали своего отца и играют с ним в игры вместо учебы. Один раз такое можно простить и даже посмеяться. На второй раз ты уже об этом задумаешься, а вот на третий и четвертый ты подойдешь к Лань Чжаню, возьмешь его за ручки, посмотришь в эти полностью пропитанные виной глаза и возьмешь все в свои руки. Именно поэтому сейчас оба альфочки были под строгим наблюдением Вэй Усяня. А уж Вэй Усянь, в отличие от Лань Ванцзи, не даст им водить себя за нос. Он прошел школу жизни своей тетушки, и уж если ему надо, он любого заставит себя слушать и уж тем более найдет нужные методы для запугивания своего чада, если оно его вдруг перестанет подчиняться ему. И это он еще даже до веника не доходил. Пока они маленькие – все решается одним только взглядом и переменой тона голоса. Хэй от него трясется так, как будто их дом настигает землетрясение. С Джуном все сложнее. Его вообще напугать нереально, но с ним легче насчет того, что он слушается, поэтому всякие запугивания и угрозы становятся не нужны. Удивительно. Теперь-то Вэй Ину ясно, что имела ввиду тетя Юй, когда говорила, что если бы у Вэй Усяня был ребенок похожий на него самого, он бы понял, какие муки она вытерпела. Спасибо, тетушка! Спасибо, за это проклятие! Вот вам, пожалуйста. Лань Тянхэй собственной персоной. Вэй Усянь вздыхает, пододвигая ближе учебник с иероглифами и страницей с легким чтением. – Давайте. Нам надо прочитать всего одну страницу. Будем делать это постепенно и постепенно наращивать темп. – А? И что это значит? – протянул А-Тян. – Это значит, что к одной странице прибавится вторая, и так по нарастающей, – промямлил Джун. – Что!? Пап! – Еще одно слово и я выставлю тебя на балкон, а там, прошу заметить, минусовая температура. Мальчик испуганно сглотнул. Он не хотел замерзнуть. – Л-ладно. И что надо читать? – Давайте первое предложение. Вот отсюда. Сперва ты, Джун. Мальчик спокойно вздохнул и протянул: – На деревню опускались сумерки. – Теперь следующее. Уже ты, Хэй. – Что?! Уже? А как это он так быстро прочитал? Откуда ты знаешь, как читается слово «сумерки»? – Потому что мы уже его читали раньше. – Я такого не помню! – Читай, – прошипел Вэй Ин. Мальчик быстро взглянул на отца и замолк, начиная пялится в книгу. Это было сложно, почему они должны читать такой сложный текст? Это вообще учебник для их возраста? Им же три года. И хоть возмущение внутри возрастало в геометрической прогрессии и выть хотелось волком, все же вслух ничего озвучено не было, пришлось подчиняться родителю. – Пут-ник… Путник… С-со… путник со старуш-… Старуш-кой ш-ш-ли… – Какая еще старушка? Это не то значение. Смотри внимательней. – Но тут, правда, так написано! – Если я говорю, что ты ошибся, значит, ты ошибся. Давай сначала еще раз. Тянхэй заскулил от негодования и стиснул зубы крепче, чтобы не расплакаться. – Пут-ник со… Путник со… Пут-ник с… товарищем? Путник с товарищем? – Да, дальше, – кивнул Вэй Ин. – Предложение еще не закончилось. Тянхэй приободрился и вновь посмотрел на строчку. – Путник с товарищем… Возв-ращ-… Возвращались… до… дом… домой. Путник с товарищем возвращались домой. Правильно? – Да, вполне неплохо, – улыбнулся Вэй Усянь. – По крайней мере, намного лучше, чем ты читал до этого. Раньше ты на одном слове замолкал, а если не знал, как читать, то начинал плакать. – Я не плакал! – Ну, разумеется, – хмыкнул Вэй Ин. – Так, Джун. Теперь твоя очередь. – Кругом было тихо, и только слабый ветерок раскачивал кроны деревьев. – Ага, хорошо, Хэй, снова ты. – ЧТО?! – поперхнулся слюной альфочка. – Опять я? Уже?! Почему моя очередь наступает так быстро!? – Не ерничай и читай. А если мы не закончим к шести, то на ужин вместо лапши будете есть суп. – Не хочу! – В твоих же интересах закончить этот абзац пораньше. Давай, давай. Смотри в учебник. Вэй Усянь кивнул головой по направлению книги, и хоть его сын и надулся, все же он послушно уставился глазами на строчки, пытаясь сообразить, что же это за слова. – Они реш-или… Они… Они решили оста-н… оста-но-ви… Остановиться в… в стоо-ге… в стоге сена. Они решили остановиться в стоге сена! – Нет. – Как нет? Но тут так написано. Вэй Усянь покачал головой. – Не думаю. Джун рядом с братом терпеливо ждал своей очереди. – Но я же… Я не понимаю. Этот иероглиф так читается. Я знаю, что так! – Мы идем по кругу? Я же сказал тебе, что, если я говорю, что ты ошибся, значит, ты действительно ошибся. Просто посмотри внимательнее и попробуй прочитать его еще раз. Мы тебя никуда не торопим. Читай в своем темпе, мы только учимся это делать. И чем раньше вы начнете учиться, тем легче вам придется в школе. Тянхэй недовольно скрестил руки на груди и пробубнил себе под нос: – Джун читает лучше меня. – Мне нет дела до того, кто из вас лучше, – произнес Вэй Усянь. – У него свой темп, у тебя свой. И никаким образом я не буду сравнивать их между друг другом, потому что это бессмысленно. – М-мм… – промямлил мальчик, шмыгая носом. – Ладно… Это, э-ээ… Они решили остановиться в… постоя-лом… постоялом двор-… Дворе. Постоялом дворе. Они решили остановиться в постоялом дворе. Так? – Теперь, верно. Джун. – Один из них посмотрел на другого и сказал ему. – Хэй. – Сколько у тебя… ден… денег? Сколько у тебя денег? – Джун. – Двадцать монет. Его брат уже было открыл рот, когда внезапно Вэй Ин выставил руку вперед, заставляя А-Тяна замереть, и сказал: – Неправильно. Джун, еще раз. Мальчик поджал нижнюю губу и сосредоточенным взглядом посмотрел на слово. В этот момент, Вэй Ин смог увидеть, как бы выглядело его собственное детское лицо, если бы он был более старательным и умным в детстве. Джун несколько раз что-то тихо озвучил себе под нос, а потом сказал чуть громче: – Десять монет. Он тут же поднял взгляд на отца, чтобы удостовериться в том, что теперь он не ошибся, и когда Вэй Усянь ему спокойно кивнул головой, ребенок выдохнул от облегчения. – Ва-а-а-аай, даже ты умеешь нервничать, братик! Джун фыркнул. – Па, а когда сестренка придет? – Когда вы оба научитесь читать. – ЧТО?! – возмущенно проорал А-Тян и принялся биться головой об пол, так как сидели они за низким столиком на подушках. – СЕСТРЕНКА НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ПРИДЕТ К НАМ! Я БОЛЬШЕ НИКОГДА ЕЕ НЕ УВИЖУ! Вэй Ин зажмурился от этого крика и закатил глаза. – Если ты продолжишь так голосить, я позвоню Хуа Чэну и скажу, чтобы Жолин не появлялась здесь до старости. – ЧТО?! НЕТ, НЕ НАДО! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ! – Ты все еще орешь. – НЕ БУДУ! – Хэй… – Я БОЛЬШЕ НЕ- – Да умолкни, ты наконец! – Ладно! Мальчик одним движением протянул ладонь к своему рту и изобразил, как будто он закрывает себе губы на молнию, после чего выбрасывает ключик. Странно. Вэй Ин изогнул вверх одну бровь. Ладно, если бы он закрывал себе рот на замок, но сделать это на молнию и изобразить ключ? Логика не прослеживалась. Но радовало, что его ребенок действительно замолчал. И почему у них получились мальчики? Да еще и не один, а два за раз? Иногда с такой нагрузкой мечтаешь повеситься. И как приятно в те дни, когда они оба не кричат, не галдят, а просто сидят себе тихо-мирно, занимаясь своими делами. Разумеется, от слишком резкой тишины становится больше страшно, чем спокойно. Но хотя бы по часику в день? Эх, это было бы замечательно. Вэй Ин моргнул и снова посмотрел на ребят. Те прилежно продолжали сидеть на своих местах и ожидать того, что скажет им родитель. Вэй Усянь довольно хмыкнул, и когда оба сына посмотрели на него, он кивнул головой в сторону книги и велел им продолжать. До конца первого абзаца оставалось восемь предложений.