Однажды в один из этих прекрасных солнечных дней!

– Привет, девочки. – Ха-ааа? – Че вякнул?! – Минцзюэ, тебе мало было публичного проявления моей агрессии? – усмехнулся Му Цин, выходя из общей толпы остальных альф. Не Минцзюэ, который только что подошел в кафе, где праздновали Рождественскую вечеринку перед началом каникул, протянул руку и поздоровался с Му Цином. Он немного опоздал, поэтому появился здесь на целый час позже положенного. Соответственно, за это время Му Цин уже успел порядком поднакидаться. Разумеется, чтобы свалить с ног такого шкафа, требовалось приличная доза, именно поэтому даже несмотря на то, что альфа и осушил около четырех бутылок в одно горло, он все еще твердо стоял на ногах. Му Цин вышел вперед, вставая с диванчиков, и протиснулся еще через парочку человек, которые заняли все пространство рядом с их столиком. Кто же виноват, что они решили тут устроить пивной пин-понг? Кажется, это предложил один из друзей, а может и еще кто-то… Он точно не помнит имени этого парня. Вроде бы, его звали Сун Цзян, а может и Сун Цзинг… Черт его знает. Больше всего Му Цина сейчас волновало, каким он будет выглядеть в глазах одной омежки, которая пристроилась рядом с ним и наблюдала за ним целый вечер. Она была вполне симпатичной, а еще смеялась над его шутками. Это не могло не радовать парня. Хорошее продолжение вечера уже маячило на горизонте, главное было не свалиться с ног и вовремя прекратить пить, заменяя водку в своем стакане на простую воду. Минцзюэ пришел как раз вовремя, пусть он и припозднился. Когда альфа снял с себя куртку и кинул ту на диванчики к остальным вещам других, он сразу же потянулся и размял шею. – Как братишка? – Хуайсан просто тупица… Я полчаса пытался до него достучаться с этими примерами, а он только под конец сообразил, что задание мы делали даже не из сложного блока. И как он собирается сдавать экзамены в конце года? Ума не приложу, о чем думает отец, я один не смогу его подтянуть, если он так и будет продолжать считать ворон и заниматься херней. – Ба-аа, а что он успел натворить? – Представь себе… Потратил все карманные деньги в этом месяце, и ладно если бы на что-то ценное, так нет… Я был бы рад, если бы он купил себе обычные диски с порнушкой или журналы, а он что? – Что? – Теперь у него в комнате имеется целый стенд с веерами. Му Цин прыснул со смеху себе в кулак, пытаясь замаскировать это под кашель. Скрывать долго не получилось. Выражение лица друга говорило само за себя, поэтому Му Цину было смешно до слез. – Чего ты ржешь? Мне вот невесело. – Аха-ха-ха-ха, да ладно тебе! – улыбнулся альфа, хлопая его по плечу. – Подумаешь, веера. Он станет коллекционером, когда вырастет. – Он станет долбоебом. Хотя… Уже на конечной цели. – Всем что-то да нравится. – Почему он не интересуется какими-нибудь полезными вещами? Его несерьезность очень раздражает. И он еще умудряется обижаться на меня, когда отец поздравляет и хвалил мои заслуги. Он делает вид, конечно, что он тоже счастлив, но я-то не слепой. И я понимаю, что ему обидно, но можно же сделать выводы? Нет? Нет, выводы это не для Хуайсана. Вырастет посмешищем, которое ничего не будет знать. – Не все так плохо, ты же говорил, что он получил в том году какую-то грамоту. – Одна грамота – это не достижение. – Ты слишком предвзят к нему, он не должен быть таким же, как ты. Минцзюэ схватил со стола ближайший нетронутый стаканчик, которые стояли здесь на всех, и сделал глоток, прислоняясь поясницей к спинке диванчика. – Он может хотя бы стремиться к этому? – А зачем? – вздохнул Му Цин. – Я хоть и единственный ребенок в семье, но никогда не понимал, почему младшие дети должны равняться на старших? Не проще ли дать каждому развиваться по-своему? Если он не так хорошо понимает точные науки, но приносит грамоты по музыке и искусству, почему бы тебе не дать ему развиваться в эту сторону? – Ага, и кем он потом будет? – Кем он потом будет, это его проблемы. – Я его старший брат. – Вот именно, что ты его старший брат. – Ты меня услышал вообще? – Минцзюэ… – протянул Му Цин, смотря на друга серьезным взглядом. – Ты где-то мыслишь очень даже в том направлении, но где-то тебя начинает клинить. Ты его брат, но ты не он сам, поэтому ты не должен так капитально решать, что ему делать со своей жизнью. Одно дело переживать и заботиться, а другое дело, когда ты буквально берешь и тащишь его за шкирку туда, где ему находится хочется меньше всего. Везде есть отрасли, где пригодятся его знания. – Му Цин, я пытаюсь сделать так, чтобы у него в будущем не было проблем. – Создавая их сейчас и портя парню психику? Помяни мое слово, будешь и дальше продолжать с ним заниматься тем, что ему не нравится, и делать так, как он не хочет, а потом еще и лишний раз попрекать и показывать, что тебя хвалит, и ты такой хороший, а он нет, и ты получишь человека, который вырастет и свалит на все четыре стороны, и тебе больше не позвонит. Знаю я несколько таких маминых подруг. Минцзюэ фыркнул. – Сравнил… – По мне так то же самое. Сидят и трещат о том, как их чада выросли и с ними больше не разговаривают, но при этом забывают посмотреть на себя и то, как они себя со своими детьми вообще вели. – М-мм. – Вот увидишь, когда я буду отцом, я все буду делать, чтобы мой ребенок вырос тем, кем захочет сам. – Ага, папаша будущий… Ты сначала к психологу сходи. Я больше верю, что за любую провинность он у тебя в стену башкой полетит. – Пфф… – Му Цин обиженно скрестил руки на груди и отвернулся в другую сторону. – Кончай, а? Я уже на протяжении нескольких месяцев его не трогаю. И да. Я извинился. – О да-ааа, это было грандиозное извинение. Му Цин напряг плечи и недоверчиво скосил глаза в сторону друга. – Что? Он тебе что-то рассказал? – Нет, а должен был? – Тогда почему ты говоришь это с такой претензией, как будто знаешь, как все выглядело? – Да потому что я знаю тебя, придурок. Ты не умеешь извиняться. Я даже не припомню, чтобы ты вообще перед кем-то это делал, – усмехнулся Минцзюэ. – Я уверен, что ты просто подошел к нему, протянул деньги, а потом ляпнул что-то не хорошее и не плохое, но отчего захотелось еще сильнее тебя ударить. Му Цин цокнул. – Не было такого, я был очень вежливым и трижды поклонился ему. Разве это не считается эталоном изысканных манер? – А-аа? Да почем мне знать… Меня хотя бы радует то, что ты его просто не замечаешь, и он тебя. После того, как ты его задел, а потом он тебя, а потом снова ты его, а потом снова он тебя… Такими темпами это могло продолжаться до бесконечности. Я побаивался. – Я не настолько бешенный и злопамятный. – Ага… О-оо, а это случайно не твоя девушка с ним уходит? – Чего? Му Цин резко повернул голову в сторону. Он посмотрел как раз туда, где сам сидел все то время, пока дожидался Минцзюэ. И действительно. Его место сейчас было занято кем-то другим, со спины сложно было понять, кто именно это был, но вот девушки рядом уже не было. Как ветром сдуло, и лучше бы действительно сдуло, потому что как только Му Цин поднял глаза немного повыше, он увидел, как та самая омега уже сидела у барной стойки рядом с Фэн Синем. И ладно бы, если она просто подошла к тому что-то спросить, но нет. Рука альфы была плавно обернута вокруг ее талии, а сама она смеялась над каждым его словом. Сказать, что в Му Цине взыграла обида и злость в ту же минуту, ничего не сказать. Минцзюэ уже знал, как он отреагирует, но скрывать очевидное не было смысла. Ситуация повторялась по кругу. Только вот сейчас Му Цину могло быть очень неприятно из-за того, что крутились и обхаживали весь вечер его, а стоило на минутку отойти и поговорить с другом, как девушка уже выбрала новую цель. По логической цепочке в голове Минцзюэ выстраивалась определенная позиция, что сердиться надо только на девушку. Фэн Синь же не виноват. Он сидел вообще в другом конце зала, это она решила к нему подойти, а альфа, по всей видимости, даже предположить не мог, с кем она была до этого и была ли вообще. Но разве Му Цину это объяснишь? Вижу цель, не вижу препятствий. Минцзюэ среагировал молниеносно. Он просто резко схватил Му Цина за руку и потащил силком вглубь зала, заставляя других парней в срочном порядке налить ему чего-то и желательно покрепче. Таким образом, спустя пятнадцать минут альфа уже был куда более сговорчив и расслаблен. Перед глазами Му Цина все кружилось, поэтому он давно позабыл и про омегу, и про Фэн Синя, который здесь каким-то чудом оказался. Ах, да! Они же учатся вместе, опомнился альфа. Или нет? Му Цин затруднялся ответить. Он просто пил все, что остальные и Минцзюэ подсовывали ему под нос. И конечно, Минцзюэ чувствовал, что так поступать немного неправильно, все-таки печень у его друга не резиновая. Но это все равно было лучше. На утро он обязательно принесет Му Цину таблетки от похмелья, а еще острого супа, но сейчас он чувствует себя неким супергероем, который спасает мир от зла. А вернее кафе от погрома, за который придется расплачиваться абсолютно всем, чьи имена будут в чеке.

***

Когда Му Цин просыпается под утро, он чувствует под собой все ту же неудобную маленькую кровать, все то же странноватое одеяло, под которым летом жарко, а зимой слишком холодно, а еще понимает, что ему надо прекращать столько пить. Его голова просто раскалывается, и он мечтает о том, чтобы ему сейчас принесли стакан с водой и какие-нибудь обезболивающие, чтобы он снова заснул, а когда проснулся уже ничего не чувствовал. Только вот лишь спустя примерно минуту его копошений на кровати, парень отмечает про себя, что та стала какой-то действительно маленькой. Неужели он вчера оставался в все еще вменяемом состоянии, чтобы увести за собой какую-нибудь девчонку и даже поразвлечься с ней ночью? Он ничего такого не помнит. Было много парней, они играли и развлекались, потом он пил и пил, потом пришел Минцзюэ, потом они поговорили, потом… Ах, да… Потом он увидел, что этот козел опять перешел черту, хотя он его не трогал, потом Минцзюэ отвел его в сторону и попытался успокоить, потом он напился в хлам, а потом… А вот дальше вспомнить уже не получается. Он, вроде бы, пошел в туалет, а кто его оттуда вытащил уже в сознании всплывает смутно. Наверное, Минцзюэ и вытащил, а после заказал ему такси и увез в общежитие. Удивительно, что хоть на праздники там сделали не такой строгий комендантский час. Хвала Рождеству! Му Цин переворачивается с одного бока на спину, и виски резко пульсируют с новой силой, из-за чего альфа шипит и сразу же сжимает их руками, плотно надавливая на те места, где особенно больно. – М-ммм… Чертов Минцзюэ… Увижу и убью его… Кто так с друзьями поступает… Рядом с ним на кровати еще одно тело тоже начинает возиться, а потом неожиданно больно пихает в бок и ворчит тяжелым хриплым голосом: – Заткнись и дай поспать… Раньше десяти даже не думай меня будить, или двину. – … Чего? Ему послышалось? Нет, разумеется, Му Цин мог запасть и на омегу-парня, они, как и девушки, были безумно миленькими, но… Он правда не думает, что в таком состоянии, в каком он был вчера, можно было бы захватить с собой кого-то еще, и уж тем более переспать с этим человеком? Да Му Цин бы просто пришел и грохнулся лицом в порог, сразу засыпая, какие тут ласки и их продолжение? Он остановился на версии, что Минцзюэ притащил его сюда. На самом деле, никто бы другой не стал. Му Цина тяжело поднять, а еще тяжелее иметь с ним дело, когда он пьяный. Незнакомцев альфа просто не подпускает, а когда перед глазами все пляшет – абсолютно любой становится незнакомцем, поэтому чаще всего Му Цин просто ориентируется на слух и запах. Соответственно, довольно логично, что из общей толпы он подпустил бы к себе только своего лучшего друга. Но… рядом в кровати определенно был не Минцзюэ. Это не его голос. Му Цин даже специально вдохнул поглубже, чтобы понять, кто это рядом, не поворачиваясь и не смотря на него. Это не Минцзюэ. Но голос мужской, грубый… Этот голос на все сто принадлежит альфе. И, к несчастью, Му Цина, пока он дышит все глубже и глубже, осознание выливается на него, как ушат холодной воды сверху. Он знает этот запах, а, повернувшись в сторону высунувшейся головы, он понимает, что знает и эту голову. И вообще… – КАКОГО ХРЕНА?! А-А-А-А-ААААА!! ПОЧЕМУ Я ЗДЕСЬ?! ПОЧЕМУ ЭТО ТЫ?! ЧТО ВЧЕРА БЫЛО?! Фэн Синь мычит и недовольно жмурится. Он не надирался накануне, в отличие от некоторых. Но просыпаться по утрам, да еще и когда были выходные и праздники… По мнению Фэн Синя это настоящее свинство, поэтому, когда он открывает один единственный глаз и смотрит им на Му Цина, ему хочется только одного. И это он и делает. Фэн Синь просто ворочается сильнее, а поскольку кровать и так маленькая для одного, он достаточно быстро сталкивает этого страуса на пол, продолжая лежать и пытаясь уснуть заново. Зачем вообще так кричать было? Му Цин внезапно решил, что он глухой? Сам Му Цин все еще в шоке. Правда, когда он летит вниз и шмякается на пол, он видит на себе снизу джинсы и понимает, что только сверху он голый. Ну, это его уже немного успокаивает. Не то, чтобы он смог бы когда-нибудь вообще переспать с альфой, но… Все-таки в подобных ситуациях это первая догадка, которая приходит на ум. Или зачем еще Фэн Синь бы притащился в его комнату?! Хотя, стоп. А это не его комната. Му Цин озабочено и с вытаращенными глазами начинает оглядываться по сторонам, подмечая, что у него на столе куда больший беспорядок, а еще у него нет такой одежды, и обои в комнате немного другого цвета, а еще пристроенная небольшая ванная комнатка расположена с прямо противоположной стороны. Да и он не помнит, чтобы у него была большая колонка, которая стоит прямо на небольшом стульчике на уровне его глаз. Му Цин видит их разбросанные вещи и отмечает, что либо Фэн Синь сам стащил с него верх, либо же он это с собой сделал сам, пока заходил и пытался дойти до кровати. Му Цин тут же подрывается с места и хватает свою кофту, продевая ее через голову и раскатывая по всему телу вниз к бедрам. Он хватает свои же валяющиеся в вывернутом виде носки, поочередно надевая на ноги, а потом привстает с пола. Как раз в тот момент, когда он уже хочет подойти к кровати и треснуть Фэн Синя, чтобы тот проснулся и все ему рассказал, он чувствует небольшую вибрацию под подушкой. Звук доносится с той стороны, где лежала его голова. Господи. А ведь здесь была всего одна подушка. Они что, вдвоем на ней лежали?! Му Цин хочет избить этого человека, а потом избить и себя. А потом и Минцзюэ несколько раз. Кстати, о последнем. Когда альфа достает мобильник и смотрит на экран, там высвечивается имя Не Минцзюэ, и Му Цин сразу же берет трубку, прикладывая телефон к уху. После сна, хоть он и кричал, его голос все еще хриплый. Именно поэтому он говорит так тихо. Разумеется, это не потому, что он не хочет разбудить кое-кого. Совсем не поэтому. Ему вообще плевать на этот кусок мусора. Как только он соберется отсюда выходить, он обольет здесь все бензином, а потом кинет спичку и уйдет в закат, надевая себе на нос солнцезащитные очки. О, да. Это было бы очень круто. У Му Цина даже настроение поднимается. – Ты где? – А как ты думаешь? – недовольно спрашивает Му Цин. – Понятия не имею, после того как ты ушел вчера в туалет и не вернулся, я не знаю, где ты. – То есть… То есть ты вот так просто принял факт моего исчезновения, что даже искать меня не стал?! У меня ни одного пропущенного! – Да кому ты нужен, а? Ты был настолько пьяным, что единственный вариант, который я рассмотрел, это то, что ты поехал обратно в общагу и лег спать. К тому же, я поспрашивал у остальных ребят, и они сказали, что тебе кто-то помогал вызвать такси. Я просто уточняю, где ты. Может, ты поехал переночевать к этому другу? Му Цин медленно и очень угрожающе под звуки гробовой тишины скосил глаза в сторону кровати, где мирно посапывало чужое тело. – Я у себя в комнате. – Да? – Да. – Ну ладно, я зайду к тебе через тридцать минут, или около того. Куплю тебе таблетки и принесу супа, смотри не засыпай по новой, а то некому будет открывать дверь. – Угу. Му Цин все еще таращился на Фэн Синя, поэтому отвечал коротко. – Ты как? Нормально? – Как огурчик. – Да? Ну, хорошо… Просто вчера под конец ты плоховато выглядел. Кстати, могу тебя обрадовать! Та омега, на которую ты пялился, так и осталась вчера одна. Она заснула, и мы пытались ее растолкать, а потом я поехал и проводил ее. Она местная, могу даже адрес подсказать. Удивительно, что она отстала от Фэн Синя, но мне сказали, что он тоже куда-то ушел, примерно после тебя, поэ- – Минцзюэ, – перебил его Му Цин. – А? Да? Чего? – Заткнись, – прошипел альфа. – У меня башка раскалывается от твоей скороговорки. И где уже мои таблетки? – Да, да, да… Иду, я. Жди. – Пока. Му Цин отключился. Он опустил руку с телефоном вниз, а потом медленно подошел к кровати, чтобы еще раз оценить масштабы трагедии. По всей имеющейся информации и осколкам памяти, которые поглотил алкоголь, можно сложить следующую картинку. Он напился, пошел в туалет, чтобы отлить, там они пересеклись с этим парнем, а Фэн Синь, видимо, выступал вчера вечером матерью Терезой, потому что… Довольно странно, что он решил забрать его и помочь доехать. Почему они спали тут тоже понятно. Фэн Синь не знает номера его комнаты, а оставлять Му Цина спать в коридоре в кодекс чести не входит, пришлось пустить его к себе, а тут уже они просто завалились спать и уснули на одной кровати. Му Цин только удивляется, как же они так лихо на ней смогли поместиться. Кровать была узкой и рассчитана исключительно на одного человека. С широкими плечами Му Цину было сложно спать на ней одному, а тут они заперлись на нее и дрыхли вдвоем. Удивительно, что творит с людьми алкоголь.  Му Цин хмыкнул. – Надеюсь, я вчера ему ничего странного не говорил… Фэн Синь в ответ на это просто заворочался и перевернулся, ложась на другой бок. Альфа спал. Это радовало, еще не хватало, чтобы он валялся тут и слушал, как Му Цин врет другу, а потом еще и сам с собой разговаривает. Но все-таки… Когда он проснется неплохо было бы у него спросить, как именно они добрались. В конце концов… Может быть, Му Цин правда переборщил, и Фэн Синь неплохой парень? Он отказался от развлекаловки с омежкой и лично пришел к нему на подмогу, хотя, если говорить откровенно, Фэн Син был последним человеком в списке, на которого Му Цин мог бы положиться, и от которого он бы ожидал доброты. Хоть они и не разговаривали друг с другом с того несчастного случая, Му Цин видел по альфе, что тот не особо тепло к нему относится. Они просто стали видеть друг в друге обычных однокурсников, у которых вместе есть несколько учебных часов и только лишь. И такая позиция Му Цина устраивала. В нем прямо сейчас внезапно взыграли положительные эмоции, и он усмехнулся, вытаскивая руку, чтобы потрепать этого парня по голове. А когда ладонь коснулась макушки, почему-то тело альфы само по себе подалось вперед и уткнулось носом в подушку, рядом с тем местом, где спал Фэн Синь. Му Цин так и застыл в таком положении, закрывая глаза и вдыхая вкусный запах, который исходил от постельного белья. В таком положении, он не заметил, как прошло время и опомнился только от внезапной вибрации телефона в другой руке. Минцзюэ написал сообщение, что уже на подходе, и Му Цин спохватился, подскакивая с места и уносясь к себе в комнату. Пока он переставлял ноги и еще несколько секунд топтался перед дверью, а потом быстро скидывал с себя вчерашнюю одежду и забегал в душ, в его голове вилось кучу оправданий тому, что он только что делал. Потому что альфам не могут нравятся запахи других альф. Это ненормально. Неестественно. Тем более, когда они оба имеют доминантные гены и оба мужчины. Кто вообще поверит, что подобная пара могла бы существовать в реальности? Это неправда. Просто Фэн Синь так часто брызгался духами и специальными феромонами, что они смешались со всеми его вещами и вполне нормально, что комната пропахла этим приятным ароматом. Это ничего не значит. Му Цин не такой. А еще у него похмелье, и он сейчас туго соображает. И вообще… Он, вроде как, начал считать этого придурка адекватным человеком, поэтому надо срочно выкинуть всю эту дурь из головы. И это было бы просто... Если бы, как только праздники не кончились, а Му Цин порвал с очередной пассией, он не бы пришел в универ и увидел бы эту самую омежку рядом с Фэн Синем. Когда они оба проходили мимо него и даже не заметили чужого присутствия, ярость так сильно запылала в глазах Му Цина, что он сцепил покрепче зубы и точно решил. Этот кобель подбирает за ним всех девчонок? Ха! Прекрасно! Как только они разойдутся, и он найдет себе другую, Му Цин сразу же сделает свой ход и отобьет ее в ответ.