Шестунишка-шелунишка
Мы расстались
Можно, конечно, наврать, что от практически вербального озвучивания этого факта мне стало легче. Но я и так слишком долго себе врал. Сил дальше поддерживать диалог вот так нет, поэтому я опять отключаю телефон, сдерживая четкое желание кинуть гаджет в стену. Но последнее, чего мне сейчас не хватало - это выплёскивать в мир гнев на самого себя. Даже не могу точно описать причину эмоции. Просто хочется побиться головой о стену за собственную глупость и доверчивость, хоть жизнь уже миллион раз показала, что так делать категорически нельзя. Но это же я, долго допираю. Хочется снова оказаться в 19 дне апреля этого года, когда казалось, что все вечно. Когда его волосы так красиво переливались в лучах восходящего солнца, а на океан даже тучки не набежало за целый день, теплые губы касались моих слишком трепетно, заставляя сердце сжиматься, но при этом стучать в разы быстрее. Помню, как его пальцы забирались под его же футболку, свободно висящую на мне, чтобы нежно пробежаться по рёбрам, а после притянуть мое тело к нему. День, когда мы были предоставлены друг другу. Как оказалось, сердце замирало только у меня. Походу, морально я уже искромсал, прокрутил сквозь мясорубку, утопил, пустил по ветру своё нутро, но как-то плевать. Морально - не физически, жить буду. Ну, или существовать, но окружающим не будет дела, главное, что грудная клетка несколько раз в минуту поднимается, запуская внутрь воздух, а сердце периодически бьётся, поддерживая жизненные процессы. А на остальное им плевать, просто серая масса вокруг ходит. Ходит же, отлично. И тут не о том, какое же общество плохое или что-то подобное. Просто у каждого своих проблем выше головы, чтобы на других ещё своё время тратить. И это нормально. Хранящее слишком много воспоминаний, то самое зеркало все так же стояло на своём месте в коридоре, отражая часть квартиры. Наверно, оно было в шоке со всего происходящего рядом с ним, и, если бы у него были глаза, они бы выпали из орбит. Интересно, что оно думает обо всех событиях? Зеркало же много где было, значит жизненного опыта больше. Господи, о чем я, это же, блять, просто вещь. Идиот. Наконец, поднимаю взгляд на собственное отражение и вздрагиваю. Ещё утром ярко-зелёные с еле заметными желтыми вкраплениями глаза горели пламенем отголоска радости, но сейчас радужки были просто... серыми. Не отливали каким-то оттенком, нет. Словно кто-то сжёг находящийся на этом месте луг и оставил даже не почву, а серые огромные однотонные валуны. Даже искры какой-то эмоции кроме звенящей пустоты в глазах не было. Потому что я сиял только с ним. В дверь настойчиво стучат, не прекращая ни на секунду. Вот черт, я так быстро из сети вышел, Окси и Димка могли подумать, что я опять глупости пошел творить. Хотя такие мысли пришли бы только в голову Оксане, но убедить в трагедии и Позова, а не только своих тараканов, ей бы не составило труда, это же Окс. Она учителю русского языка так уверено затирала информацию, смысл которой заключался в убеждении, что кофе на самом деле среднего рода, заставив того даже засомневаться и полезть в словарь. — Антон! — стоит мне только открыть дверь, как девушка хватает меня за талию, крепко обнимая. — Ты что из сети так резко вышел?! Я уже подумала, что все, — глаза Оксаны блестят от подступающих слез. Видимо, девушка действительно за меня переживала. — Тош, что случилось?.. Ситуация повторяется. За спиной подруги стоит не менее взъерошенный Дима, беспокойно оглядывающий меня, словно пытается понять, через сколько я впаду в истерику. Но я, кажется, не собирался. Пока что внутри было только чувство опустошения и, причем, далеко не приятного. Но факт того, что я не чувствовал ничего оставался фактом. Пусто было везде, начиная от головы до сердца и души, если у меня что-то из этого осталось. Кажется, нервная система просто включила защиту от любых раздражителей, не оставив ничего. Потому что после пережитого у мозга больше не было энергии, чтобы растрачиваться на новый стресс. Хоть повод был и очень веским. — Он просто сказал, что испытывал, как понял, только дружеские эмоции и отцовские чувства, ничего большего, — голос на удивление ровный, потому что мозг пока что не воспринял эту информацию. У мозга шок. Он не воспринимает реальность, поэтому не отдает приказа во все остальные органы хотя бы для выброса гормонов. — Тош, — оба друга обнимают меня с разных сторон, слово стараясь оградить от шага в бездну. Вот только этот шаг был сделан ещё несколько месяцев назад, когда мой взгляд пересёкся с двумя океанами. — Он это не конец. Ты забудешь, и появится кто-то... — Я не хочу любить, я не хочу отношений, Окс, — голос совсем беспомощно звучит в стенах какой-то холодной квартиры, вызывая желание только сбежать отсюда. К источнику тепла, который у меня, правда, тоже забрали. — Я так уже говорил в сентябре, но ошибся, повелся, словно пятилетний ребенок за петушком на палочке. Только вот этот петушок мне все зубы сломал, из-за чего больше есть их не хочется. Могу ещё тысячу аналогий привести, начиная от спички и заканчивая чумой, но мне кажется, ты и сама поняла суть. Я устал от всех этих романтических испытаний судьбы. У меня есть я и этого достаточно. Друзья рядом. Мы с ними прошли через огонь, воду и медные трубы, вот что главное. И у нас точно все твердо, без этих ваших передумал. Да, у них теперь свои отношения, но при этом мы не забываем друг о друге, всегда готовые приехать из любой точки мира чтобы помочь, как словесно, так и физически. Тут вещь проверенная не только временем, но и эмоциями. Нам до сих пор интересно вместе, до сих пор не в тягость общаться друг с другом, до сих пор мы хотим видеться как можно чаще. Просто у нас тоже любовь, другая, но любовь. Скорее как братская, семейная. Но от этого гораздо более крепкая, чем ваша хрупкая романтика. Да, мы не говорим, что любим друг друга, но просто это знаем. И будем знать всегда. Ладно, все-таки, как говорится, у меня ничего не вышло, зато на свадьбе друзей погуляю. Больше мы эту ситуацию в тот день не обсуждали, просто смотря какой-то сериал, чтобы я не остался один. Чтобы я не убился прямо тут, на холодном полу. Но всему должен придти конец, да и мне стоит обдумать случившееся одному. Мы прощаемся рвано, сжато, словно сегодня первый раз увиделись. Но мне сейчас не до этого, потому что я бреду на кухню, включая чайник. Самое время для кофе. Значит тогда все-таки было прощание. А ведь Арсений сказал, что нет, что он не бросает. А в итоге бросил, оставив даже последний поцелуй специально несколько месяцев назад, чтобы потом не переживать. Вообще он все знал с самого начала. С самого начала Арс знал, что нам не быть вместе, но при этом устроил свои игры.Кофе натощак, вспоминаю тебя в мелочах
С голубыми глазами, в Белом, идеален в целом.
— Прочь! — кружка оказывается на полу, безнадежно разбиваясь. Прям как мое сердце. А кто мне обещал, что солнце в итоге появится на моей маленькой проекции неба? Никто.Солнце не выйдет.
Дождь не прекратится, а серые, низко висящие тучи не уйдут за горизонт. То солнце, которое я видел в течение пары месяцев было иллюзией. Обманом. Жалкой картонной картинкой, представленной моей больной башкой. По жизни мне был предназначен дождь. Но я же привык, да? Холод по утрам, безликость, слезы пока никто не видит и одиночество. С детства же был к этому готов, теперь нужно только применить навык.Ты теперь не мой, кто тому виной уже не важно.