***
Конечно же он ошибся, Гермиона нашла единственный способ сбежать от Драко. Она просто не появилась на работе. Он ждал и ждал всё утро, широко распахнув дверь, чтобы не пропустить момент, когда знакомый силуэт пройдет мимо его двери. К обеду Драко был в таком отчаянии, что загнал в угол её секретаря и изрыгнул какую-то ложь о том, что ждёт отчета от Гермионы с самого утра. Та ему сообщила, что Гермиона взяла отгул по болезни. Драко нахмурился и вернулся к своему столу. Грейнджер никогда не брала больничных. Это было то, над чем он всегда подшучивал. Гермиона Грейнджер должна была быть буквально в агонии, прежде чем решит пропустить рабочий день. Ничего другого не оставалось, ему нужен был Избранный. Сунув под мышку книгу из библиотеки Поместья, он зашагал по коридору и решительно постучал в дверь Поттера, пока самообладание ещё не покинуло его. — Войдите, — последовал резкий ответ. Когда он закрыл за собой дверь, то увидел палочку Поттера у себя между глаз. — Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должен тебя заколдовать на месте? Всё ещё держа книгу в руках, Драко мог лишь обезоруживающе поднять руки вместе с ней. — Потому что я не тот, кого ты должен заколдовать. Тебе стоит злиться на Пэнси и мою мать. Гарри поднял бровь, но продолжал угрожающе держать палочку в полной боевой готовности. — Ты знаешь, где Грейнджер, — пошёл в наступление Драко. — И я ни на секунду не поверю, что она больна. — Это тебя не касается, Малфой, — пожал плечами Гарри. Драко закрыл глаза и сделал успокаивающий вдох, сдерживая все оскорбления, которые так хотели сорваться с языка. — Пожалуйста, — выдавил он. — Я не смог связаться с ней, чтобы всё объяснить. Чтобы извиниться. Гарри ещё мгновение подозрительно смотрел на него, а потом опустил палочку. — Допустим, что я знаю, где сейчас находится Гермиона. Почему я должен пустить тебя к ней? — Значит, с ней всё в порядке? — с надеждой спросил Драко, получив в ответ довольно странный взгляд от Гарри. — Ну, — медленно произнес Гарри, тщательно взвешивая свои слова. — Физически она в полном порядке. Но что бы ты ни сделал в субботу, это сильно на неё повлияло. — Что она тебе сказала? — быстро спросил он. — Немного, — Гарри снова уклончиво пожал плечами. — Но не нужно быть аврором, чтобы сложить два и два. Когда мы с Джинни вернулись домой, она плакала в нашей гостиной. Она отказалась говорить, сообщила только, что никого не стоит винить в её глупости. Учитывая, что Гермиона на балу была с тобой, думаю, у меня есть неплохое представление о том, кто её расстроил. Драко застонал и буквально рухнул в кресло перед столом Гарри. — Вот чёрт, — пробормотал он. — Моя мать, при содействии и подстрекательстве Пэнси, взяла на себя организацию ряда событий, чтобы создать впечатление, будто я активно ухаживаю за Грейнджер, хотя это было не так. Грейнджер случайно услышала разговор и решила, что она мне не нравится. — Ну, — Гарри в задумчивости постучал себя по подбородку. — Я думаю, она получила ответ громко и ясно. Зачем тебе понадобилось её увидеть? Извиниться и уйти? Это сделает только хуже, а я больше не позволю тебе причинить ей боль. — Нет, какой же ты тупоголовый, мне нужно её увидеть, чтобы сказать, что у меня есть к ней чувства! — рявкнул Драко. Гарри несколько раз моргнул и откинулся на спинку стула. Придя в себя через несколько мгновений, он поправил очки и махнул рукой за спину. — Она в одной из гостевых комнат. Ты можешь воспользоваться личным камином. — У тебя в кабинете выделенная каминная сеть с домом? — проворчал Драко. Он сумел выдавить почти искреннее «спасибо», прежде чем исчез в зелёном пламени.***
Драко не потребовалось много времени, чтобы выяснить, в какой спальне находилась Гермиона; это была единственная комната с закрытой дверью. Он осторожно постучал и был встречен недовольным стоном с другой стороны. — Я в порядке, Гарри! Я же просила тебя не беспокоиться! Просто вернись к себе в офис и позволь мне ещё немного почувствовать себя жалкой. Я обещаю, что к обеду всё пройдёт. Драко вздохнул и попытался повернуть ручку, но она не поддалась. — Не надо, Гарри! Я не хочу об этом говорить! Я в порядке, клянусь, я… в порядке.… Я… Остальная часть её предложения захлебнулась приглушённым плачем. Драко закрыл глаза и прислонился лбом к двери. Он правда попытался постучать ещё раз, но услышал раздражённый стон и шорох брошенных одеял на пол, потом звук приближающихся шагов. — Хорошо, ты хочешь знать, что я чувствую, Гарри?! Я чувствую себя чёртовой идиоткой. Я чувствую себя невероятно жалкой, и я чувствую себя такой безнадёжно тупой, что просто хочу ещё один день поразмыслить о своей собственной глупости, прежде чем покажусь на работе и… и… увижу его и… чёрт возьми… — она замолчала, тяжело дыша. Не в силах больше выносить эти мучительные звуки, Драко направил палочку на дверь и тихо пробормотал: — Алохомора. Прежде чем он успел повернуть ручку, дверь распахнулась, и его встретила разъярённая Гермиона. — Гарри, я сказала… Ах! — она слегка обмерла от удивления, отскочив назад, словно обожглась. Глаза Драко беспокойно блуждали по ней, обнаружив: пижамные штаны с эмблемой Холихедских гарпий и потёртый вязаный джемпер, по крайней мере, на два размера больше, волосы скручены в какой-то пучок на макушке, глаза были красными и опухшими, они казались слишком большими на её бледном лице. Она уставилась на него со смесью удивления и ужаса. Вся такая растрёпанная она была так прекрасна. Мгновение спустя шок прошёл, и её лицо исказилось от ярости. — Пришёл посмеяться над моими слезами? Драко поднял бровь. — Ты считаешь меня таким бессердечным? Гермиона усмехнулась и разочарованно всплеснула руками, прежде чем скрестить их на груди. — Ну что ж, поздравляю тебя с тем, что ты справился со своей жестокой маленькой игрой! Разговоры на работе, цветы, манипуляции, чтобы заставить меня пойти с тобой на бал… Отлично! Ты даже одурачил свою мать и Пэнси, не так ли? Они пришли к какому-то безумному выводу, что я действительно тебе нравлюсь! Это то, что я подслушала, не так ли? Ты уверял мать, что, конечно же, не можешь хотеть быть со мной. — Ошибаешься, Грейнджер. Да, тобой манипулировали, но не я. Он протянул ей книгу, но она даже не пошевелилась. — Эта книга поможет, — пояснил он, и её глаза скользнули вниз, чтобы разобрать изрядно потёртую надпись на тиснённой обложке: «Священные Традиции Брачных Ухаживаний» Аполлония Нотт. Она осторожно взяла книгу и открыла. — Никогда о такой не слышала, — сказала с придыханием, и Драко воспользовался моментом, чтобы полюбоваться Гермионой Грейнджер, открывающей новую книгу. — Думаю, — он откашлялся и собрал остатки храбрости. — Её можно найти только в библиотеках чистокровных семей. Это своего рода пособие, на котором воспитываются все Священные Двадцать Восемь такие, как моя мать, как Пэнси. Они… это всё, что они знают, когда дело доходит до отношений. — Это то, — Драко легонько постучал пальцем по обложке, — что они вдвоём использовали, чтобы свести нас. Вчера вечером я рассказал маме, что знаю о её интригах. Вот что ты подслушала. Клянусь тебе, Грейнджер, я понятия не имел, пока не увидел на тебе ожерелье. Гермиона нервно сглотнула, когда снова встретилась с ним взглядом. — Твоя мать? — Да. — А Пэнси? — Да. — Сговорились? Использовали обычаи чистокровных из этой книги, подстраивали ситуации, чтобы каким-то образом воссоздать процесс ухаживания? Драко кивнул, радуясь, что она так быстро сообразила. — Да. Мать и Пэнси утверждали, что оказывали нам услугу, помогали. Им не понравилось, как медленно у нас всё двигалось, — объяснил он и криво усмехнулся. — Понятно, — отрезала она и опустила глаза, чтобы снова взглянуть на книгу. Драко был смущён и в некотором замешательстве от её реакции. Он ожидал, что она станет немного счастливее от его объяснений. Он ведь не пытался играть на её эмоциях, а скорее испытывал искренние чувства. — Значит, цветы? Это не от тебя, правда? — тихо спросила она. — Нет. Это всё Пэнси. — А, — ответила Гермиона. — А твоя мать… Теперь я понимаю… она предположила, что ты согласишься пойти со мной на бал, если я попрошу, а тебе будет неловко отказаться. — Да. — И вот почему… почему ты отказался танцевать со мной… — Да, именно так! — он просиял от её умозаключения, но Гермиона только нахмурилась и прикусила губу. — Что ты там говорил раньше? Ты сказал, что не знал, пока не увидел на мне ожерелье? — Ах, это… да, вот, — он взял у неё книгу, перевернул на нужную страницу и вернул обратно. — Начни с третьего абзаца. «…Некоторые из наших древних семей пользуются "обручальными украшениями", такими как тиара Дома Нотт, золотой и рубиновый браслет Дома Шеклболт и изумрудное ожерелье Дома Малфой…» — прочитала Гермиона вслух и в ужасе замолчала. — О боги, твоя мать разрешила мне носить обручальное ожерелье твоей семьи на людях?! — взвизгнула она. — Э-э, да. Именно поэтому на тебя так пристально смотрели. — Пророк! Скажи мне, что там не было фотографий! — Успокойся, Грейнджер, — Драко поднял руки, пытаясь утихомирить надвигающийся шторм. — У мамы тесные отношения со всеми журналистами. Ни одна твоя фотография не попала в прессу. Гермиона вздохнула с облегчением, затем захлопнула книгу. — Они сожалеют, ты же понимаешь. Пэнси была разбита вчера, когда не смогла тебя найти. Она хотела бы извиниться, если ты позволишь, — мягко сказал Драко. — Конечно, она… она не хотела ничего плохого, я уверена. — опять этот подавленный, кроткий голос. Что, чёрт возьми, происходит сейчас с Грейнджер? Если уж на то пошло, она побледнела ещё больше и отказывалась смотреть ему в глаза. — Значит, всё в порядке? Теперь ты понимаешь, что произошло… верно? — попытался уточнить Малфой. Она быстро кивнула, и Драко с тревогой увидел, что в глазах снова появились слёзы. — Абсолютно. Спасибо, что пришёл и всё прояснил, — её голос слегка дрогнул. Драко был совершенно сбит с толку таким поведением. — И я должна извиниться перед тобой, — она с трудом выдохнула. — Прости, что обвиняла тебя в том, что ты специально всё это затеял. Хотя тебе не следовало бы видеть меня в таком состоянии. Я напишу твоей матери и извинюсь перед ней. Я не должна была так незрело реагировать. Это просто оказалось… просто труднее, чем я думала, услышать правду, — сказала она удручённо. — Правду? — Ты действительно заставишь меня произнести это вслух? — её глаза вспыхнули гневом. — Всё и так оказалось достаточно тяжело! Просто… просто уходи, Малфой. Увидимся завтра на работе. Она шагнула вперёд, чтобы вывести его из комнаты и вручить ему книгу, но Драко стоял на своём. — Нет, я никуда не уйду, пока ты не объяснишь! Какая ещё правда? — То, что ты сказал своей матери! — злясь, почти зарычала она. — Что ты не хотел быть со мной! Я всё поняла! Ясно? Ты никогда не флиртовал со мной на работе или… или не приносил мне цветы, или… или ничего… Драко покачал головой и подавил желание схватить её за плечи и трясти, пока она не придёт в себя. — Это не то, что я сказал! Я сказал… — Да! Ты сказал, цитирую: Я не хочу ухаживать за Грейнджер! Если бы он так не любил свои волосы, то мог бы их вырвать. — Что, чёрт возьми, произошло и лишило тебя здравого смысла? По-твоему, я припёрся сюда, пережив все угрозы Святого Поттера, лишь для того, чтобы подтвердить всё то, что ты и так слышала? Какой бред! На самом деле, после того как ты сбежала, не дав мне объясниться, я сказал своей матери, что не хочу ухаживать за тобой, я хочу встречаться с тобой! Гермиона крепко сжала губы. Кажется он только что замкнул Гермиону Грейнджер, погрузив комнату в тишину на некоторое время. — Ты… ты хочешь со мной встречаться? Но не хочешь, — она подняла эту проклятую книгу, — проходить со мной через все эти обычаи? — Я абсолютно точно не хочу делать с тобой ничего из перечисленного в этой книге, — заявил он. Очевидно, это было не то, что следовало говорить, потому как она вспыхнула от негодования. — О, значит, я недостаточно хороша для твоих чистокровных обычаев, не так ли? Драко выхватил книгу и швырнул её через всю комнату. — Ты перестанешь предполагать худшее? Я не хочу, чтобы всё было так, как написано в этой книге, и я ни с кем этого не хочу! Эта книга — не что иное, как фанатичные, женоненавистнические, устаревшие, жёсткие и нелепые обычаи, которые оскорбляют волшебника и ведьму, участвующих в этом процессе! — Но… но твоя мать и Пэнси? — Я же говорил тебе, глупая ведьма, что они не знают других вариантов, они были воспитаны так, считая, что это вершина романтики, ухаживать подобным образом! И я не хочу этого с тобой, Грейнджер, я хочу чего-то настоящего! — он замолчал, разочарованно вздохнув. — Настоящего, как наши разговоры на работе. Это всё я, клянусь тебе, Грейнджер, те мгновения, они были… нашими на самом деле. Он рискнул сделать шаг ближе, осмелев, когда она глубоко вдохнула, но не отстранилась. — Встречаться с тобой — это значит начать с разговоров в офисе. Это значит, что я усилю свой флирт, пока не потеряю всей утончённости. Это значит, что однажды я наконец не выдержу и приглашу тебя на ужин. Это включает в себя поздние ночные разговоры после работы, когда мы заказываем ужасно дешёвую маггловскую еду навынос, но я стану настаивать, чтобы сочетать её с ужасно дорогим вином из моего погреба. Его последнее замечание вызвало у Гермионы невесёлый смешок, поэтому Драко решил пойти дальше, попытав свою удачу. Он вошёл в её личное пространство и приподнял подбородок, заглянув в глаза. — Это означает, что я, вероятно, купил бы тридцать различных видов цветов, потому что я слишком горд, чтобы просто спросить, какие тебе нравятся. Это означает неловкие моменты, глупые споры, нелепые объяснения нашим друзьям и семьям, слишком много наших фотографий в прессе, но в конечном счете вся эта чепуха стоит того, чтобы просто быть вместе так, как мы хотим… так, как я давно хотел, — тихо закончил он и провёл пальцем по её подбородку. Гермиона облизала губы, и Драко расслабился, когда озорная улыбка украсила её лицо. — Этот ужин, о котором ты упомянул, это будет наше первое свидание, да? — Да, — Драко ухмыльнулся ей. — Я бы хотел, чтобы наше первое свидание состоялось в ужасно дорогом, но уютном ресторане, а не в бальном зале Малфой-Мэнора с объявлением о помолвке. — Понимаю. А остаток вечера? — её руки скользнули вверх по его и обосновались на плечах. — Скажи мне. Расскажи мне, что будет дальше, — прошептала она. Атмосфера в комнате резко изменилась. — Давай с самого начала? — спросил он тихим голосом, его руки легли к ней на бёдра. — Я приеду к тебе домой, чтобы сопроводить на ужин. Ты будешь одета в какое-нибудь фантастическое платье, которое мне захочется немедленно снять, но поскольку я воспитан джентльменом, я настою, чтобы мы следовали намеченному плану. — И что потом? — Гермиона прикусила губу и наклонилась ближе. — Тогда я бы пригласил тебя в самый эксклюзивный ресторан во всём магическом Лондоне, — протянул он. — Отдельный столик в дальней комнате, нам бы не захотелось, чтобы кто-то побеспокоил нас. — Насколько уединённый столик? — застенчиво спросила она. — Достаточно, чтобы я захотел посадить тебя к себе на колени, пока ты будешь меня кормить, и это можно было бы устроить, бросив несколько галлеонов официантам. Но, увы, я всё ещё был бы джентльменом, так что тебе придётся довольствоваться тем, что я буду пялиться на тебя через столик весь вечер. Пальцы Гермионы ожили и подползли к линии роста волос, поигрывая на затылке. — А на десерт? Драко усмехнулся. — Ты будешь говорить, что слишком сыта и не можешь съесть больше ни кусочка, но я стану настаивать, что мы не можем уйти, пока не попробуем их фирменное блюдо. — Какое? — Шоколадное суфле, конечно. — Драко ногой захлопнул за собой дверь спальни. Он крепче сжал бёдра Гермионы и развернул, прижав её спиной к закрытой двери. — И так получилось, что они оставили нам только одну ложку. Полагаю, я был бы плохим кавалером, если бы не предложил помочь в дегустации. Между их телами оставалось всего несколько дюймов. Её грудь быстро поднималась и опускалась. — Ты была бы полностью в моей власти, и я бы с удовольствием положил в твой рот неприличное количество шоколада, — хрипло сказал он и убрал одну руку с её бедра, чтобы прикоснуться большим пальцем к пухлой нижней губе. — Несмотря на все мои старания быть аккуратным, часть шоколада остается на твоих губах и в уголке рта. И хотя мне захочется наклониться вперед и слизать, я снова останусь джентльменом. Вместо этого, я уверен, ты высунешь свой маленький язычок, и я буду беспомощен перед фантазиями о том, как этот язык делает что-то со мной, а не просто слизывает шоколад. Драко почувствовал, как у неё перехватило дыхание, когда он убрал руку с её губ и провёл ладонью по изгибу шеи. Её блестящие глаза были полны предвкушения. — Значит, это всё? Наша ночь закончится сразу после десерта? — прошептала она. Драко прикусил губу и наклонил голову ещё ниже, несколько платиновых локонов упали вперёд и коснулись её лба. — Конечно нет, Грейнджер, я должен проводить тебя домой, не так ли? Драко заметил, как потемнели её глаза, и подумал, видит ли она вожделение, отражённое в его собственных. — Я бы очень хотел уговорить тебя пригласить меня внутрь, — прошептал он. — Но Гермиона Грейнджер не из тех женщин, которые приглашают мужчину в дом после первого свидания. Вместо этого мне придётся довольствоваться поцелуем, достаточно достойным, чтобы ты согласилась на второе свидание. Он, наконец, сократил расстояние между ними, нежно прижался губами к ней и начал медленно захватывать её губы своими, пробуя на вкус. Зарылся в мягкие кудри и встретил её движение, когда она наклонила голову, чтобы углубить поцелуй. Драко почувствовал, как Гермиона приподнялась на носочки и прижалась ближе, ощутив все изгибы её тела, он ещё немного осмелел и скользнул языком ей в рот. Это было блаженство, за которым он гнался всю свою жизнь; и эйфория от того, что наконец коснулся её, обнял, попробовал на вкус, успокоила тревожное биение сердца. И именно это, эта сумасшедшая энергия между ним и Гермионой, которую ни одна книга, не говоря уже о той ужасной про древние церемонии ухаживаний, никогда не сможет объяснить. Это не было следствием строго описанных шагов и жёстких правил. Нигде в этом оскорбительном тексте не было описания возвышенного ощущения губ Гермионы, прижимающихся к его губам, её шелковистого языка, скользящего у него во рту, её изящных рук, вплетающихся в его волосы. В книге не было подробностей о том, как тепло разливалось по грудной клетке, когда она хвалила его за успехи в работе, или упоминаний о том, как искра пробегает от макушки до пяток, когда их глаза встречались, во время обсуждений или споров, нет, Драко был совершенно уверен, что во вселенной не существует книги, в которой можно было бы описать ту безграничную радость, которую испытываешь, поддавшись взаимному влечению, не обременённому родительскими или общественными ожиданиями. Драко медленно отстранился, сопротивляясь искушению зайти дальше, чем Гермиона была готова. На её лице появилась озорная улыбка, но затем, к его удивлению, она разочарованно вздохнула. — Неплохо, но жаль, Малфой, я действительно думала, что наше первое свидание будет Выдающимся, к сожалению, тебе придётся довольствоваться отметкой — Выше ожидаемого. — Что не так? Я не понял, — озадаченно нахмурился он. — Просто я абсолютно точно из тех женщин, которые приглашают мужчину войти. Они обменялись быстрыми ухмылками, прежде чем Драко поцеловал её и крепче прижал к двери всем своим телом. Ни один её изгиб не остался без внимания, ни один сантиметр на её шее не был пропущен. Ведьма в его объятиях тщательно разрушала уложенную причёску и бесстыдно тёрлась об него бёдрами. Они отстранились друг от друга ровно настолько, чтобы Драко успел сбросить мантию и рубашку, Гермиона последовала его примеру и стянула через голову свой потрёпанный джемпер. Он испытал приятное удивление от того, что Гермиона не носила лифчика под ним, и внезапно обнаружил себя с обнажённой женщиной, которая целовала его ключицу. — Боги, я действительно люблю современных ведьм, — простонал он, его руки бездумно ласкали обнажённую грудь, вызывая восхитительные стоны. — Я покажу тебе современность, — хрипло ответила она и подтолкнула его к кровати, немедленно взяв на себя заботу о том, чтобы раздеть их обоих и взобраться на него. Драко наклонился вперёд, намереваясь перехватить часть инициативы, но Гермиона отбросила его руку. — В следующий раз, — сказала она, и дыхание Драко сбилось, когда он понял, что Гермиона хочет повторить, что он не просто для одноразового использования. — Чёрт, Грейнджер, — прошипел он, когда она обхватила его член рукой, подводя головку к своему входу, и скользнула на него. — Ты даже не представляешь, как сильно я этого хотел, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я тоже, — выдохнула она, а затем они оба потеряли связность речи, усилив покачивания бёдрами вверх и вниз. Драко понятия не имел, что поиски Гермионы и его извинения от имени безумных женщин приведут к тому, что он будет так глубоко вовлечён в её тело, но нужно сказать, что он не собирался жаловаться на такой необычный поворот событий. Когда оба достигли освобождения, Драко притянул её ближе и оставил лёгкие поцелуи на виске. Теперь, когда все карты были открыты, он не мог удержаться от того, чтобы осыпать её всей любовью, которую хранил в течение нескольких месяцев. Гермиона прижалась ближе и рассеянно водила пальчиками по его груди, целуя шею или плечо. Драко не имел ни малейшего представления о том, сколько времени они оставались в этом блаженном состоянии, но он знал, что обеденный перерыв давно закончился и что он не собирался возвращаться на работу. — Итак, Грейнджер, — протянул он. — Не хочешь ли ты поужинать сегодня со мной? Он почувствовал, как Гермиона вздохнула, уткнувшись носом ему в шею. — Полагаю, мы можем сделать небольшой перерыв и заказать еду. Драко усмехнулся её дерзости. — Оформим доставку ко мне или к тебе? Я сомневаюсь, что Поттеры будут рады вернуться домой и найти нас всё ещё трахающимися в их гостевой комнате. — Мы можем пойти ко мне, я дам знать Гарри и Джинни, что со мной всё в порядке. Когда они оделись и Гермиона быстро написала записку Поттерам, Драко протянул ей руку. — Готова? — Да, пойдём… о, подожди! Она метнулась к другой стороне кровати и подняла с пола Священные Традиции Брачных Ухаживаний. Драко не мог удержаться, и его губы расползлись в ухмылку: — Я знаю, что ты ненавидишь неуважительно относиться к книгам, но лучше выбросить эту штуковину. На самом деле, если у нас всё получится, то мы проведём церемониальное сожжение. Гермиона просияла и покачала головой. Она с нежностью посмотрела на старый том. — Если у нас всё получится, то я поставлю эту книгу на полку в рамочку.***
Восемь месяцев спустя
Пэнси с любопытством уставилась на кремовый конверт, который только что сова бесцеремонно уронила ей на колени. Птица улетела, не потрудившись подождать ответа или хотя бы пока девушка вскроет конверт. Держа в руке серебряный нож для бумаги, она попыталась разрезать верхушку, но острый инструмент встретил жёсткое сопротивление. Спереди появились чёрные завитки букв. Это письмо может быть открыто только в присутствии Нарциссы Малфой. Когда несколько минут спустя она прошла через камин Малфой-Мэнора, её встретила Нарцисса, тоже сжимавшая конверт. —Ты получила?… — Нарцисса подошла к ней и потянулась к конверту Пэнси. Когда её рука коснулась письма, оно выплыло из рук и зависло в воздухе. Письмо медленно развернулось, и Пэнси узнала изящный почерк Драко, как будто невидимое перо писало в реальном времени.«Дорогие Пэнси и мама,
Мы надеемся, что это письмо застанет вас в добром здравии. Считайте это запоздалой благодарственной запиской от Грейнджер и от меня. Хотя, если сказать точнее, это благодарственное письмо от миссис Грейнджер-Малфой и от меня. Вопреки тому, что написано в главе 8 Священных Традиций Брачных Ухаживаний, Гермиона написала свою фамилию через дефис вместо того, чтобы просто взять фамилию мужа. Хотя я всё ещё не могу поверить, что вы сговорились и так вероломно вмешались в мою личную жизнь, руша мои планы, моя прекрасная жена убедила меня признать, что ваши сердца не имели злого умысла и что мы действительно обязаны вам некоторой благодарностью за помощь в признании наших чувств друг к другу. Пожалуйста, не сердитесь на нас, когда мы скажем, что пренебрегли ещё одним обычаем и сбежали на отдых в Швейцарию. Я предельно чётко понимаю, что это противоречит всей главе 10. Мы продлим нашу поездку ещё на неделю, чтобы провести настоящий медовый месяц.С любовью от Драко и Гермионы»
Пэнси беспокойно взглянула на Нарциссу, чтобы понять, как ведьма воспримет новость о том, что её лишили возможности устроить самую пышную свадьбу для её единственного сына. К удивлению, матриарх Малфоев прижимала дрожащую руку к улыбающемуся рту, слёзы счастья заискрились на глазах. — Теперь откроем другое письмо, — мягко предложила Пэнси и коснулась пальцем конверта Нарциссы. Вместо слов перед ними возникла маленькая черно-белая фотография. Когда Пэнси поняла, что перед ней, у неё навернулись слезы счастья. — О… о, как чудесно! — воскликнула Пэнси и услышала тихий вздох Нарциссы. Короткая подпись была сделана аккуратным почерком Гермионы: «Пожалуйста, посмотрите прилагаемые фотографии, свидетельствующие о нашем последнем бунте против этой вздорной книги. Она должна появиться через шесть месяцев, и мы всерьёз подумываем назвать её Аполлонией».