Священные Традиции Брачных Ухаживаний

«…хотя они и не имеют такого же юридического веса, как подписанный договор о помолвке, семейные реликвии означают в обществе, что помолвка была согласована всеми сторонами и может служить официальным объявлением о предстоящем браке. Некоторые из наших древних семей пользуются "обручальными украшениями", такими как тиара Дома Нотт, золотой и рубиновый браслет Дома Шеклболт и изумрудное ожерелье Дома Малфой…» — Глава 5, страница 132, Священные Традиции Брачных Ухаживаний, Аполлония Нотт.

      В течение недели, предшествовавшей рождественскому балу в Малфой-Мэноре, Нарцисса испытывала странное недомогание каждый раз, когда Драко заходил к ней поговорить. Смирившись со своей судьбой и отчаянно надеясь, что посещение бала с Гермионой удовлетворит нелепую жажду матери вмешиваться, Драко оставил попытки противостоять ей.       В вечер бала он беспокойно расхаживал перед камином в гостиной, облачённый в свой лучший чёрный парадный костюм. Он согласился встретиться с Гермионой здесь, чтобы проводить её в бальный зал. Эта часть Поместья находилась далеко от печально известной гостиной ужасов прошлого, но Драко не хотел рисковать и подвергать Гермиону чрезмерному стрессу.       Она приехала в четверть восьмого, сразу после начала бала. Предупредив Драко, что ей будет легче опоздать по моде и, возможно, смешаться с толпой в бальном зале.       Пока она отряхивала мантию, Драко восхищался её выбором наряда. Гермиона была одета в идеально сшитое серое шёлковое платье с облегающим лифом и длинными расклешёнными рукавами. Её волосы были более гладкими, чем он когда-либо видел, и собраными в замысловатый узел на затылке, без единого дикого завитка. Макияж более ярким, чем обычно, а цоканье туфель указывало на то, что она выбрала для вечера довольно высокий каблук. Когда она подошла к нему с улыбкой, он подумал, что Гермиона выглядит как настоящая чистокровная жена.       Всё это было неправильно.       Конечно, она выглядела потрясающе, но совсем не так, как Гермиона.       Гермиона, которая выглядела прекрасно в шесть часов вечера в пятницу, с усталыми глазами и беспорядочно торчащими кудрями, записывая в последний момент отчёт в своём кабинете, и, казалось, была на грани безумия, когда Драко заходил, чтобы убедить её: «Иди домой и действительно проведи чёртов уик-энд, Грейнджер, отчёты всё ещё будут здесь в понедельник».       Гермиона, которая была великолепна, когда она быстро проходила мимо его кабинета по утрам в своей простой и строгой рабочей мантии, потягивая чай и неся слишком много папок одновременно.       Гермиона, которая обескураживала его, когда спорила до полного покраснения лица или пока не покрылась пятнами, с их общим заклятым врагом в бюджетном отделе министерства, потому что этот идиот осмелился проверить последнее расследование их департамента и сам допустил ошибку.       Гермиона, которая обезоруживала его искренней улыбкой всякий раз, когда они вместе работали над тяжелейшей задачей, умудряясь найти решение, объединив усилия.       Женщина, стоявшая перед ним, явно была порождением Пэнси и его матери. Они превратили и без того исключительную ведьму в какую-то незнакомку, которая, как они думали, подойдёт Драко.       А на её шее, с внезапным ужасом понял он, висело очень знакомое украшение.…       — Грейнджер… это ожерелье!       — О, это слишком, я знаю, но твоя мама прислала его сегодня утром и настояла, чтобы я надела его на вечер.       — Значит, она...       О, мама, скажи мне, что ты этого не делала...       Гермиона озадаченно посмотрела на его прищуренные глаза и неожиданно холодный тон.       — Д-да. Она сказала, что это будет для неё большим одолжением, но, боже, я так нервничаю, когда это висит у меня на шее. Только на один вечер, она упомянула, что это как бы реликвия.       — Действительно, на самом деле это…       — Мисс Грейнджер, вот вы где! — Нарцисса внезапно появилась рядом с Гермионой, сияя при виде украшения на шее молодой ведьмы.       — Здравствуйте, миссис Малфой, ещё раз спасибо за то, что разрешили одолжить ожерелье, оно действительно красивое, — выпалила Гермиона.       — Не переживай об этом, дорогая, — ответила Нарцисса, властно махнув рукой. — А теперь, — она взяла под руку Гермиону, — у меня есть несколько членов Визенгамота, с которыми ты просто обязана встретиться, и, конечно, леди Стэнвик спрашивала о тебе после нашего ланча. Позволь мне проводить тебя в бальный зал, и мы сможем…       — Прости меня, мама, но разве не я должен…       — Мисс Грейнджер останется с тобой до конца вечера, дорогой. На ужин я усадила вас вместе за мой столик. И конечно же, ты сможешь монополизировать её, когда начнутся танцы.       И, оставшись с разинутым ртом, наблюдал, как Нарцисса мягко, но твёрдо повела Гермиону в бальный зал. Драко стоял неподвижно, пытаясь собраться с мыслями и успокоить бешеный пульс. Наконец он решил вмешаться.       Но Драко опоздал. Он слишком долго колебался, и теперь Гермиона и Нарцисса вошли в зал, взявшись за руки, и были немедленно сфотографированы, потому что его мать, конечно же, заручилась услугами светского фотографа на этот вечер.       Растущий ужас охватил его, когда он понял, что фотографии Гермионы Грейнджер, расхаживающей по залу Малфой-Мэнора в печально известном изумрудном обручальном колье, несомненно, станут сенсацией Ежедневного пророка. И хуже всего было то, что Гермиона понятия не имела обо всём этом. Она была совершенно не знакома с идиотскими и устаревшими обычаями ухаживаний, но завеса будет поднята завтра, когда заголовки газет станут кричать о состоявшейся помолвке между ней и наследником Малфоев.       Драко шёл целеустремленно, чтобы догнать её и снять проклятую штуковину с шеи Гермионы, если придётся, но снова было слишком поздно. Многие из собравшихся гостей заметили ожерелье на Гермионе, и если бы Драко не был так обеспокоен, то громко бы рассмеялся над выражениями их лиц.       Кингсли Шеклболт чуть не выронил стакан с виски. Молли и Артур Уизли широко раскрыли глаза и разинули рты. Минерва Макгонагалл перевела взгляд с Гермионы на Драко, словно только что застала их целующимися в коридорах Хогвартса после комендантского часа. Гораций Слизнорт поперхнулся яйцом. Сёстры Гринграсс склонили головы друг к другу и горячо зашептались. Пэнси изящно потягивала шампанское с выражением свирепого триумфа в глазах.       От внимания Драко не ускользнуло, что в этом году в списке приглашённых было на удивление много гриффиндорцев, бывших членов Ордена Феникса и множество Уизли.       Тонко, как Ревун, мама.       Гарри Поттер и его рыжеволосая жена болтали с Роном Уизли и той из близняшек Патил, которая согласилась выйти за него замуж. Эта чётверка вежливо кивнула ему и помахала рукой, и Драко был благодарен, что, по крайней мере, эта группа не догадалась об истинном значении ожерелья.       Нарцисса держалась рядом с Гермионой в течение всего часа, подводя её к тем или иным гостям, Драко мог уловить только обрывки разговора, когда стратегически размещался поблизости.       — О да, мисс Грейнджер и Драко работают вместе в Министерстве, разве вы не знали? Из них получилась отличная команда! Мой Драко специализируется на проклятых артефактах, а мисс Грейнджер — эксперт по исследованиям и анализу. Довольно комплементарная пара, не правда ли?       Драко скрипнул зубами и попытался сосредоточиться на разговоре с Теодором Ноттом, который понимающе ухмылялся ему, придурку, но не смог сдержать хмурого взгляда на слова матери. Не то чтобы всё, что она говорила, было неправдой, но восприятие — это всё, и Нарцисса точно знала, как это будет выглядеть на страницах светской хроники. К счастью, правила этикета не давали гостям упомянуть о предполагаемой помолвке между Гермионой и Драко в лицо. Замечательно.       Как раз в тот момент, когда Драко почувствовал себя безнадёжным и был на грани того, чтобы публично отчитать мать, объявили ужин. Но ничего предпринять он не успел, ведь Нарцисса села прямо между ним и Гермионой. А поскольку сам министр магии Кингсли Шеклболт тоже сидел за их столом, Драко вряд ли мог затеять разборки.       Во время ужина Гермиона тепло болтала с Кингсли и его женой, а Нарцисса выглядела слишком довольной собой. Гермиона несколько раз вовлекала Драко в разговор, и тот заставлял себя отвечать как можно более спокойно и сердечно, даже если ему хотелось кричать.       Когда пытка Драко закончилась объявлением о танцах, и воздух наполнился вальсом, он воспользовался шансом встретиться с матерью.       Она пыталась ускользнуть, заявив, что ей нужно поговорить с дирижёром оркестра, но на этот раз Драко не позволил ей сбежать.       Не успел он отойти от стола и на несколько футов, как его окликнул тихий голос:       — Малфой?       Он остановился, как всегда, когда его имя срывалось с её губ. Драко вздохнул и повернулся к Гермионе.       — Грейнджер, дай мне минутку, мне срочно нужно поговорить с мамой.       Он ожидал, что она улыбнётся и отмахнётся, но вместо этого она выглядела немного расстроенно. Неужели он чем-то обидел её? Они почти не общались весь вечер.       — Конечно, может быть, ты найдёшь меня, когда закончишь? Мне было интересно, если… если ты хочешь, может быть… потанцуешь со мной?       Глядя в её сияющие карие глаза, Драко хотел сказать «да» немедленно. Ему хотелось утащить её на танцпол и прижать к себе до конца вечера. Ему хотелось заключить её в объятия и тихим шёпотом рассказать обо всём, что он мог бы сделать с ней, если бы она позволила.       Но он не мог так поступить с Гермионой. Потому что в ту же секунду, как они начнут вальсировать вместе, большая часть подозрений зала подтвердится, и светский фотограф получит все необходимые доказательства, чтобы опубликовать свою спекулятивную историю о намерениях Драко жениться на Гермионе. Это было неправильно, и Драко не позволит превратить Гермиону в очередную непристойную историю на жёлтых страницах.       Теперь Драко было ясно, что Гермиона испытывает к нему не только дружеские чувства, и он более чем отвечал ей взаимностью. Но он не хотел, чтобы ситуацией манипулировали другие, чтобы кто-либо заставлял их сойтись. Он хотел, чтобы всё происходящее было настоящим и естественным, а не таким формальным из-за устаревших представлений об ухаживаниях.       — Я не уверен, что это лучшая идея, извини, — сказал он решительно и отвернулся, прежде чем смог увидеть или услышать её ответ.       Подойдя к матери, он взял её за локоть и прошептал на ухо:       — Сейчас. Пойдём в маленькую гостиную.       Нарцисса поджала губы, но милостиво подчинилась, и они легко разминулись в толпе, Драко старался не забывать кивать и вежливо улыбаться проходящим гостям.       Когда они вошли в комнату, мать проскользнула мимо него, царственно остановившись у камина, и повернулась, ожидая, что он заговорит.       — Ты должна положить конец этой шараде, мама. Сейчас же, — приказал Драко.       — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.       — Не прикидывайся дурочкой, тебе это не идёт, — огрызнулся Драко, и она прищурилась, но замолчала.       — Я признаю, что это заняло у меня немного больше времени, чем следовало бы, но нет нужды говорить, что твой предосудительный поступок сделал намерения совершенно ясными.       — Предосудительный? Правда, Драко? — она выгнула бровь.       — Ожерелье Малфоев, ты сошла с ума? — прошипел он. — Ты действительно считала, что я не узнаю его? Половина зала знает, что означает эта штука, так же как и тот чересчур нетерпеливый стервятник с камерой, которого ты наняла.       Нарцисса ничего не сказала, не подтвердив и не опровергнув его обвинения, но её молчание было равносильно признанию вины.       — Грейнджер понятия не имеет, ни о чём, — мягко взмолился он. — Ты играешь на её наивности и незнании чистокровных обычаев, и это должно прекратиться.       — Ты слишком остро реагируешь, — его мать усмехнулась. — Судя по тому, что рассказала мне Пэнси, и по тому, что я видела собственными глазами, вы оба влюблены друг в друга. Скажи на милость, какой грех я совершила, просто помогая процессу ухаживания?       — Мои чувства к ней не имеют значения! Она сейчас разгуливает по бальному залу из-за тебя и Пэнси, совершенно не подозревая, что все улыбаются, шепчутся и сплетничают за её спиной из-за этого проклятого ожерелья! Как ты думаешь, что она почувствует, когда завтра утром узнает, что ношение этой чёртовой штуки означает, что я, по сути, сделал ей предложение? Мы даже не ходили на свидание! Почему вы хотите, чтобы на неё оказывалось такое давление? Тебе не кажется, что она достаточно пережила из-за нашей семьи?       Грудь Драко тяжело вздымалась к концу его тирады, он не мог понять, как его мать и Пэнси могли быть такими невнимательными, такими жестокими.       После нескольких секунд молчания его мать лишь нетерпеливо вздохнула.       — Ты действительно собираешься стоять здесь и говорить мне, что не хочешь ухаживать за мисс Грейнджер?       — Я НЕ ХОЧУ УХАЖИВАТЬ ЗА ГРЕЙНДЖЕР!       Нарцисса открыла рот, чтобы ответить, но быстро закрыла его, уставившись куда-то за Драко.       Обернувшись, он с ужасом обнаружил, что в дверях гостиной стоит Гермиона. Судя по выражению искренней обиды на её лице, она определенно слышала, что он только что выкрикнул в лицо матери.       — Грейнджер, я...       — Простите, что прерываю, я просто хотела пожелать спокойной ночи перед уходом, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, обращаясь к Драко.       — Ты уходишь? — воскликнул он. — Но...       — Спасибо за чудесный вечер, миссис Малфой, — торопливо проговорила Гермиона, снова обращаясь к Драко и Нарциссе. — Но мне действительно пора.       — Нет, пожалуйста, оставайтесь, мисс Грейнджер. Драко и я только…       — Нет, правда, мне пора. Я… мне нехорошо. Ещё раз спасибо, что пригласили меня, — Гермиона выдавила из себя эту фразу, словно ей было больно. Она на мгновение встретилась взглядом с Драко, и её чувства были видны как день, разрушая его. Она была расстроена и унижена.       Гермиона развернулась и практически убежала. Он мог только смотреть на пространство, которое она занимала миг назад, желая, чтобы его мозг ускорился и понял, как, чёрт возьми, исправить этот бардак.       Нарцисса повернулась к нему.       — Драко, почему ты это сказал?       — Потому что это была правда, — хрипло ответил он. — Я не хочу ухаживать, я хочу встречаться с ней. Я хочу быть в нормальных отношениях, на наших собственных условиях, а не связывать себя безумными каракулями какой-то чистокровной ведьмы из 1800-х — он в ярости повернулся к матери. — А теперь, благодаря тебе, я упустил этот шанс.       Нарцисса покачала головой.       — Нет, иди за ней. Теперь иди к ней, Драко.       С недовольным ворчанием и из-за интриг матери, и из-за собственной глупости он помчался по коридору обратно в бальный зал. Бросился сквозь толпу, но Гермионы нигде не было. Как раз в тот момент, когда он подумывал о том, чтобы заручиться помощью Поттера и его свиты, он столкнулся с расстроенной Пэнси.       — Драко, прости, я только что видела Гермиону.       — Куда?.. Где она?       — Она пронеслась мимо меня в сад несколько минут назад, и если ты поторопишься, то сможешь поймать её до аппарации. Она была в ужасном состоянии, мне так жаль.       — Прекрати, Пэнси, я разберусь с тобой позже, — коротко бросил он и поспешил в дальний конец комнаты. Он выскочил через стеклянные двери на заснеженную каменную веранду позади поместья, и холодный декабрьский воздух обжёг лёгкие.       Неподалёку он увидел стройную фигуру в сером, бегущую к краю площадки. С его длинными ногами он, вероятно, мог бы догнать её, но когда был в двадцати ярдах, она внезапно остановилась.       Драко тоже словно прирос, не понимая, что её остановило, потом он увидел, как вздрагивают её плечи. Через миг уже всё тело стало сотрясаться, плечи осунулись, она вся словно уменьшилось в размерах.       Стоило подойти прямо сейчас, но он не мог, он молчал и смотрел, как она прошла последние десять ярдов, прежде чем растворилась в воздухе. Засунув руки в карманы, вяло побрёл обратно к дому, чувствуя, как внутри всё сжимается. Он наложил несколько согревающих чар и просидел остаток вечера на веранде.       Через несколько часов, когда бал закончился, к нему пришла мать.       — Только что прилетела сова. Она отправила ожерелье обратно.       Драко ничего не ответил, мать шагнула вперед и протянула ему письмо. Его пронзительные серые глаза жадно изучали строки, он узнал почерк Гермионы. Сердце упало от холодных и жёстких слов в её послании. Она формально поблагодарила его мать за приглашение и драгоценности, а также сказала, что она, к сожалению, должна отказаться от любых будущих чаепитий и обедов с миссис Малфой, так как у неё слишком много дел в министерстве. Драко вообще не упоминался.       — Что ты будешь делать? — спросила мать.       — Что я могу сделать? — Драко глухо рассмеялся. — Что я могу сделать? Знаешь, после смерти отца я подумал, что смогу сам принимать решения в своей жизни. Но я полагаю, что просто выдавал желаемое за действительное.       Он резко встал и шагнул к ней, но Нарцисса мягко положила руку ему на плечо.       — Как бы то ни было, мне очень жаль. Я думала только о твоём счастье, дорогой, но вижу, что, возможно, ошиблась.       Драко коротко кивнул и ушёл к себе.