Милое зло

Шаттл генерала Хакса совершил посадку в ангаре «Господства». По мере продолжения работ по постройке базы «Старкиллер», у генерала накопился ряд вопросов, которые он должен был обсудить с Верховным лидером, и поэтому попросил его об аудиенции. На самом деле эти вопросы Хакс вполне мог обсудить и по голографической связи. Даже самому себе он не желал признаваться в том, что его словно магнитом тянет на флагман Верховного лидера совсем по другой причине. Здесь, на «Господстве», вот уже несколько недель находился Кайло Рен, очевидно тренируясь под руководством Сноука и выполняя миссии в сопровождении своих рыцарей. Несколько недель Хакс не видел своего неуравновешенного сокомандующего, и вот уже скоро увидит вновь. Эту мысль генерал старательно гнал от себя, потому что она наполняла его душу волнением и предвкушением. Так же старательно он гнал мысли о том, что скучал по Рену и хотел его увидеть. Увидеть и, возможно, перекинуться с ним парой пустяковых фраз, если, конечно, магистр не станет снова его игнорировать. Хакс ни за что и никому не рассказал бы, что за несколько дней до прибытия на «Господство» сочинил и запомнил несколько вариантов вежливых реплик, которыми он сможет поприветствовать Рена, чтобы случайно не выдать какую-нибудь чушь вроде «я соскучился». Мало того, все реплики он отрепетировал перед зеркалом, старательно следя за выражением своего лица. Как ни странно, Хакс совсем не злился на Рена за то, что тот едва не сломал ему запястье. Понимал, что сам виноват, и что ещё легко отделался. Сам он куда жёстче обошёлся бы с наглецом, который попытался бы его вот так схватить, прижать к стене и домогаться. Тем вечером Хаксу пришлось посетить медотсек, потому что рука сильно болела. Медицинский дроид диагностировал маленькую трещину в лучевой кости. Генерал получил медикаментозную помощь, фиксатор на запястье, а также предписание минимизировать нагрузку на руку в течение недели. Как назло, повреждена была правая рука, и целую неделю Хаксу пришлось воздерживаться от уже привычного самоудовлетворения. Но возможно, это было даже к лучшему, потому что генералу пришлось научиться… нет, не дрочить левой рукой, а более-менее сдерживать свои желания и фантазии, а энергию расходовать более продуктивно. К счастью, этому способствовал тот факт, что Рен покинул «Финализатор» и перестал каждый день маячить перед глазами, вызывая похотливые мысли. Но вместо этого слишком уж часто генерал начал думать о том, как хочет хотя бы просто снова увидеть высокую фигуру в маске и чёрных развевающихся одеждах. Как хочет снова с ним заговорить, услышать его голос. Кроме того, Хакс задавался вопросом, а что чувствует Рен? Хочет ли он тоже их новой встречи? Генералу нравилось думать, что да, хочет. Он небезразличен магистру, это очевидно. Иначе как ещё можно объяснить тот факт, что когда Хакс прижал его к стене, Рен не оттолкнул и не придушил его? Раз он этого не сделал, то это может означать только одно: он тоже испытывает влечение. И если бы Сноук не вызвал своего ученика на «Господство», то вполне вероятно, что Хакс и Рен действительно отправились бы вдвоём к генералу в каюту. И занялись бы там весьма развратными, но очень приятными вещами. Тем не менее, никаких новых попыток соблазнения генерал не планировал, тем более здесь, на «Господстве». Больше он не будет вести себя как похотливое животное, о нет. Раз уж Рен может сдерживать свои желания, то Хакс тем более на это способен. *** Сейчас Хакс находился в пустом приёмном покое, рядом с личными апартаментами Верховного лидера. По какой-то странной прихоти Сноук решил пригласить его именно туда, а не в тронный зал, как обычно. Приёмный покой был обставлен довольно скромно: стол и несколько кресел, а также довольно большой диван у окна. Хакс пока не решился садиться, поскольку встречать Верховного лидера надлежало стоя, а появиться он должен был с минуты на минуту. И действительно дверь на другом конце помещения открылась, однако вместо ожидаемого Верховного лидера в комнату вошёл Рен. При первом же взгляде на него генерал потерял дар речи и позабыл все отрепетированные фразы и выражения лица, потому что ученик Сноука где-то оставил как минимум половину своих одежд. Шлема тоже не было. Всё, что на нём было — это майка без рукавов, обтягивающие брюки на подтяжках, сапоги и перчатки. И судя по растрёпанному виду и мокрой от пота майке, он явился сюда прямиком с очередной тренировки. По мере того, как Рен приближался, все мысли исчезли из головы Хакса, осталось лишь осознание того, что он видит перед собой живое воплощение совершенства, и что готов созерцать эту картину сколь угодно долго. — Генерал, — поприветствовал его Рен. — Магистр. А где же Верховный лидер? — Я за него. — Очень смешно. Я серьёзно. Мне назначена аудиенция на два часа. А уже начало третьего. — Я только что общался с Верховным лидером телепатически. Он сообщил мне, что ощутил волнения в Силе. И ему немедленно требуется погружение в медитацию. После чего он собирается обсудить со мной некоторые вопросы. Поэтому он приказал мне прийти сюда и ждать его, а заодно сообщить вам о том, что ваша аудиенция откладывается. — Что ж, я понял. Спасибо за информацию. Судя по всему, нам с вами следует остаться здесь, и… подождать… пока Верховный лидер… Хакс окончательно потерял мысль и просто смотрел на магистра, не в силах оторвать взгляда. — У меня что-то с лицом? — поинтересовался Рен. — Что? — Хакс словно очнулся. — Вы так пялитесь. Можно подумать, что у меня… я не знаю… лицо позеленело или третий глаз на лбу появился? — Нет, нет, всё в порядке. Я просто… — Просто что? — Я так давно не видел вас без маски, что забыл, какой вы милый, — ляпнул Хакс абсолютную правду, удивив сам себя. В следующую секунду генерал с ещё большим удивлением и восторгом увидел, как по лицу грозного и могущественного Кайло Рена разливается румянец смущения. — Я не… милый… «Он совсем как Мэтт! Такой же скромный!» И тут на Хакса снизошло озарение. Кажется, он впервые по-настоящему понял и осознал, что Мэтт и Кайло — это один и тот же человек. И какой же радостью, каким счастьем наполнило его это осознание! Он словно бы вновь нашёл потерянное когда-то драгоценное сокровище. — Вы такой скромный, идеальный, — прошептал он, не в силах сдержать свои чувства. — Кажется, я… — Прекратите! — резко перебил Рен, глядя в сторону. — Не могу перестать смотреть на вас, — продолжал Хакс, пытаясь поймать его взгляд. — Настолько вы прекрасны… — Не надо говорить такие вещи… и смотреть на меня так тоже не надо… — пробормотал Рен, упрямо не встречаясь с ним глазами. Пытаясь справиться со смущением, он поднял руку к голове, приглаживая свою взлохмаченную шевелюру, и на секунду продемонстрировал Хаксу мокрую подмышку, поросшую чёрными волосами. До генерала донёсся запах пота, едва ощутимый, неуловимый, но этого оказалось достаточно, чтобы голова закружилась и потяжелело в паху. Он представил, как хватает Рена в объятия, роняет его на диван, ложась сверху, поднимает его затянутые в перчатки крупные руки, прижимая к подушкам над его головой, и проводит по его подмышке языком. Хакс чувствовал, как пульсирующий внизу его живота жар усиливается по мере того, как он жадно обшаривал взглядом тело Рена. Смотрел на широкие плечи и накачанные руки, … на светлую кожу, усыпанную родинками, … на то, как промокшая от пота майка облепляет мощную рельефную грудь, обрисовывая мышцы и соски. А эти подтяжки! Словно бы созданные специально для того, чтобы схватившись за них, притягивать их носителя к себе… Генерал не испытывал такого всепоглощающего возбуждения, даже когда Мэтт стоял перед ним абсолютно голый! Рен тем временем взглянул ему в лицо и был потрясён выражением неприкрытой голодной страсти на лице Хакса. — Генерал. Вы явно думаете о чём-то неподобающем в текущей ситуации. — А о чём я должен думать, когда вы стоите передо мной в таком виде? — В каком ещё «таком виде»??? — Не притворяйтесь. Вы сами всё прекрасно понимаете. И нарочно дразните меня своим сексуальным нарядом с подтяжками. Соблазняете схватить вас за них и… — Что вы несёте? Я каждый день в таком виде тренируюсь. Стал бы я наряжаться специально ради вас, вот ещё. Много чести. — И кого же вы каждый день в таком виде соблазняете? Рен раздражённо закатил глаза, отвернулся и отошёл к окну. Он был в растерянности, не понимая, что за игру затеял Хакс. Что он несёт? И чего пытается добиться? Он слегка коснулся разума генерала Силой, и этого было достаточно, чтобы увидеть, что тот буквально пылает от страсти. «Мужчины часто говорят комплименты тем, кого хотят поиметь…» — вспомнилось Рену. Ах, вот оно что. У Хакса просто недотрах, и он опять включил режим соблазнителя. До чего же он жалок. Увидел немного голой кожи, и всё, мозги отключились. А ещё Рена тупым называл. Посмотрел бы лучше на себя, несчастный спермотоксикозник, не способный контролировать свои низменные инстинкты. Хакс, стоя позади Рена, беззастенчиво пялился на плотно обтянутую чёрными брюками круглую задницу, вид которой едва не заставил генерала застонать от вожделения. Не в силах оторваться от столь притягательного зрелища, он подошёл ближе. — Так… когда, вы говорите, Верховный лидер присоединится к нам? — спросил Хакс, не отрывая взгляда от ягодиц собеседника. — Он не очертил точных временных рамок. Приказ был ждать. — Ну в таком случае, у меня есть пара идей, как мы можем провести время, ожидая его. — И каких же идей? — поинтересовался Рен. Кинув на Хакса взгляд через плечо, он нахмурился, заметив, куда именно тот смотрит, и тут же развернулся к нему лицом, поняв, что поворачиваться задом к похотливому генералу было ошибкой. Да и появляться перед ним в таком виде — тоже. Хотя, если подумать… — Очень… интересных идей. Я думаю, вы уже сами догадались, что я имею в виду, — подойдя почти вплотную, Хакс стянул и кинул на пол свои перчатки, а затем аккуратно положил руки на оголённые плечи Рена, поглаживая тёплую, гладкую кожу. Рен с недоумением взглянул вправо-влево, на руки генерала, а затем, недовольно хмурясь — ему в лицо. — Генерал, что вы делаете? Скоро здесь появится Верховный лидер! — Вы сказали, он медитирует. Это может затянуться на несколько часов. Мы успеем. — Успеем что??? — А вы сами как думаете — что? — Хакс всё-таки взялся за подтяжки и, глядя Рену в глаза, притянул его ближе. Затем положил правую руку ему на грудь, с наслаждением сжимая упругие мышцы и чувствуя, как часто бьётся сердце внутри. В ладонь ему маленькой горошиной упирался затвердевший сосок. Второй рукой Хакс скользнул по лицу Рена и вплёл пальцы в густые чёрные локоны. Они оказались такими же мягкими и приятными на ощупь, какими и выглядели, и скользили между пальцами, как нежный шёлк. Хакс просто не мог поверить, что когда-то эти прекрасные волосы ему не нравились. — Как же вы восхитительны… — Держите себя в руках, генерал! — Лучше уж я вас буду в руках держать… С этими словами Хакс крепко обнял Рена за талию и тесно прижался к нему, упираясь в его пах своим вставшим членом, давая почувствовать всю силу своего желания. На краю затуманенного возбуждением сознания генерала промелькнула мысль о том, что за объятия без разрешения Рен грозился ему руки сломать, но даже это уже казалось неважным. Чувства захлестнули его с головой. Рен был так близко, его прекрасные карие глаза и манящие пухлые губы совсем рядом. Хакс так отчаянно скучал и тосковал по этому человеку, что сдержаться никак не мог. Он потянулся за поцелуем. Рен отвернулся. — Нет. Прекратите, генерал. Но Хакс уже не воспринимал слова. Всё, что его волновало, это то, что Рен не позволяет поцеловать в губы. Вместо этого генерал поцеловал его в родинку на шее, с наслаждением вдыхая запах кожи и волос. — Ну почему? — пробормотал он. — Почему вам обязательно нужно быть таким упрямым засранцем? Я же вижу, что вам нравится! Иначе вы бы уже оттолкнули меня! Рен упёрся руками в его плечи, но не сильно, по-настоящему не пытаясь вырваться из настойчивых объятий. Это приободрило генерала, и он усилил напор, заставляя магистра отступать, пока они не наткнулись на диван. Ещё одно усилие, и он повалит Рена прямо на него! А потом отстегнёт подтяжки, стащит с него брюки вместе с нижним бельём и сапоги, устроится у него между ног и будет старательно вылизывать, пока Рен сам не попросит о проникновении. Правда, смазки у них под рукой нет, но ничего. Побольше слюны, подготовка пальцами и языком, и всё получится. Если Рен, конечно, перестанет упираться и даст себя завалить… — Ну же… не упрямьтесь… — бормотал Хакс между поцелуями в шею, сжимая и поглаживая ягодицы Рена. — Отдайтесь мне… Я же знаю, что вы этого хотите!.. — Генерал Хакс!!! Что здесь такое происходит??? Что вы пытаетесь сделать с моим учеником????!!!!! — раздалось вдруг, словно гром среди ясного неба. Хакс тут же отскочил от Рена и, развернувшись лицом к двери, встал навытяжку. При виде стоящего в дверях разъярённого Сноука, пылающее возбуждение генерала испарилось без следа, сменившись леденящим ужасом. — Верховный лидер! Я думал, вы медитируете… — Я пытался. Но меня отвлекли ваша похоть по отношению к моему ученику и его смятение, вызванное вашей попыткой его изнасиловать! — Я вовсе не… — МОЛЧАТЬ!!! Хакс прикусил язык. Сноук медленно, тяжело ступая, приблизился и грозно навис над ним. — Я обещал, что вы его получите, и вы его получите. Но только когда Сопротивление будет полностью уничтожено. Разве оно уничтожено? — Нет, сэр… — Тогда как вы смеете распускать руки??? Как смеете пытаться получить то, на что ещё не имеете никаких прав???!!! Как смеете претендовать на награду, которую ещё не заслужили???!!! — В-виноват, сэр… Переведя дыхание, Сноук продолжил уже более спокойно. — Я начинаю думать, что цели Первого ордена для вас не так уж важны. И что главным личным приоритетом для вас является лишь одно: поиметь Кайло Рена! Это так? — Нет, Верховный лидер, разумеется нет! Клянусь вам, я больше и пальцем его не коснусь, пока вы не позволите! — Что ж, хорошо, если так, а иначе… Верховный лидер обернулся к Рену, который явно наслаждался зрелищем того, как Хакс получает разнос. — Если генерал Хакс снова будет к тебе приставать, сообщишь мне. И я его своими руками кастрирую, — и Сноук продемонстрировал Хаксу свою огромную руку, снабжённую длинными, заострёнными ногтями, похожими на когти. — Слушаюсь, Верховный лидер, — с готовностью отозвался Рен. Генерал только тяжело сглотнул, порядком напуганный такой угрозой. Сноук оглядел их обоих, развернулся и направился обратно к двери. — Я возвращаюсь к медитации. Вы оба пока можете идти. Я сообщу, когда вы мне понадобитесь. Хакс стоял, глядя в спину Верховного лидера, и даже когда за ним закрылась дверь, не шелохнулся, не в силах оправиться от потрясения. Слишком много произошло за последние несколько минут. Таких эмоциональных взлётов и падений он не испытывал уже давно. У него задёргалась щека. — Кстати, неплохая идея, — заметил Рен. — О чём вы? — обернулся к нему Хакс. — Ну, если вам так ударяет в голову спермотоксикоз, то возможно, стоит решить эту проблему раз и навсегда? — и Рен сделал движение пальцами, словно отрезал что-то при помощи ножниц. — Чик и всё! При этом на его лице красовалось самодовольно-торжествующее выражение. Хаксу вдруг стало всё ясно. — Можно подумать, я бы смог вас изнасиловать, если бы вы по-настоящему сопротивлялись. Вы это нарочно сделали. Спровоцировали меня, поддались мне и выставили меня озабоченным придурком перед Верховным лидером! — Но если вы и правда озабоченный придурок, то я-то в чём виноват? — удивлённо похлопал глазами Рен. — Не прикидывайтесь идиотом! — Что значит «не прикидывайтесь»? Я ведь и есть идиот, разве нет? — Рен вдруг задрал свою майку и напряг живот, вновь позволяя Хаксу лицезреть кубики пресса. — Не вы ли сами говорили, что мой пресс — это компенсация отсутствия мозгов? Хакс тяжело вздохнул. Ещё совсем недавно за такие выкрутасы он был бы готов растерзать Рена голыми руками. Но сейчас вдруг понял, что его способность злиться на этого парня куда-то начисто исчезла. Он лишь печально покачал головой. — Какой же вы злопамятный человек, магистр Рен... — Злопамятный? Ну нет. Просто злой. И с хорошей памятью. И, напоследок одарив Хакса злорадной ухмылкой, Рен направился к дверям. Генералу оставалось лишь с тоской смотреть ему вслед. «Даже поцеловать ведь не позволил, вредный мальчишка…»