Милое зло

Генерал Хакс больше не мог отрицать своих чувств. Некоторое время назад он наконец-то признался себе, что хочет Кайло Рена, и только его. Но теперь он осознал, что не просто хочет его. Он его любит. Любит его такого, какой он есть: злого, упрямого, эмоционально неуравновешенного, с мерзким характером. Раньше Хакс не мог представить, как можно любить такого отвратительного монстра, а теперь не мог представить, как можно не любить такое очаровательное кареглазое чудо. Такое злобное, но при этом такое милое Чудо. Генерал даже думал, что если бы встретил Лею Органу, то начал бы со слезами благодарить её за то, что она подарила это Чудо Галактике. Несмотря на все отрицательные личностные качества, Рен казался ему теперь настоящим сокровищем, таким восхитительным, таким прекрасным. Удивительное дело: теперь Хаксу казалось, что он всегда его любил, с первого взгляда. Даже до того, как впервые увидел его лицо. Просто не желал признаваться в этом даже самому себе. И Мэттом генерал так сильно увлёкся потому, что сердце ему подсказало: это ОН. Если чувства к Мэтту согревали его, как вспыхнувший в ночи огонёк, то чувства к Кайло были похожи на всепоглощающее бурное пламя, сжигавшее его заживо. Хакс понимал, что просто не сможет держать их в себе и скрывать от Рена. Да и какой смысл скрывать? Наверняка магистр тоже что-то чувствует к нему! Не зря же он в тот вечер предлагал генералу отношения! Хакс при первой же возможности собирался убедить его, что всё осознал и разобрался в себе. И что готов принять его предложение с огромным удовольствием. Только вот возможности пока не было, поскольку Рен всё ещё находился на «Господстве». Так что генералу пришлось набраться терпения и ждать его возвращения. *** Однажды вечером генерал зашёл в офицерскую комнату отдыха, чтобы выпить чаю перед сном. С чашкой в руке он осматривал столы в поисках свободного, как вдруг его кто-то окликнул. — Генерал Хакс, добрый вечер! Хакс обернулся и увидел, что за одним из столов в одиночестве сидит доктор Торн. Психолог дружелюбно улыбнулся. — Ищете столик? Можете присесть за мой. Генерал так и сделал. — Добрый вечер, доктор Торн. Спасибо за приглашение. — Не за что, генерал. Мы давно не виделись, как у вас дела? — Всё хорошо, спасибо. — А что насчёт… кхм, … — Торн понизил голос. — Того дела, которое мы тогда обсуждали? Удалось вам заставить Кайло Рена вернуть вам Мэтта? Извините, если вмешиваюсь не в своё дело. — На самом деле нет, не удалось. Скажите, доктор, вы не могли бы как психолог проконсультировать меня по одному вопросу? — Конечно могу. — Хорошо. Вот представьте, чисто гипотетически, что есть некий человек, который сильно смущается от комплиментов и не хочет их слышать. Каковы могут быть причины этого? — Гм… а этот гипотетический человек, случайно не Кайло Рен? — тихо спросил Торн. — Да, случайно именно он, — признал Хакс. — А если мы будем о нём говорить, он не… — Торн нервно огляделся по сторонам. — Не появится ли он здесь? Исключено, Рен находится на «Господстве», и в ближайшее время на «Финализатор» не вернётся. Мы можем смело о нём говорить. — Что ж, если так, то я вам отвечу. Если человека смущают комплименты, если получив похвалу, он начинает её обесценивать, то вероятнее всего, это говорит о низкой самооценке. — Вот как… а что может быть причиной низкой самооценки? — Как правило, это результат воспитания. Вы не знаете, случайно, в какой семье вырос Рен? Хакс совершенно случайно знал, поэтому рассказал. — Ну да, всё логично, — кивнул Торн. — Мать — политик. Отец — контрабандист. Вряд ли они были такими уж заботливыми родителями. Потом дядюшка начал учить парня на джедая. А джедаям, как известно, запрещались привязанности, в том числе и семейные. В итоге мы имеем человека, который в детстве и юности недополучил любви и душевного тепла. Причём детям свойственно думать, что если их не любят, то проблема в них самих. И это внутреннее ощущение собственной неправильности и неполноценности остаётся с ними и во взрослом состоянии. Судя по всему, Кайло Рен — глубоко неуверенный в себе человек. Одинокий и несчастный. И он выплёскивает свой психологический дискомфорт наружу в виде агрессии. — А можно как-то… помочь ему? Исцелить его душу? — Конечно можно. Но главное, чтобы он сам захотел этого исцеления. Разговор с доктором Торном очень взволновал Хакса. Той ночью он долго не мог заснуть, размышляя над тем, что сказал ему психолог. «Так я и знал. Кайло не такой уж злой, он притворяется! Прячет за агрессией ранимую душу! На самом деле он лучше, чем хочет казаться! Ему просто нужна помощь!» Хакс наконец заснул, ощущая душевный подъём. Он чувствовал в себе силы сделать Рена счастливым и готов был ради этого на всё. *** Когда Рен, наконец, вернулся на «Финализатор», Хакс лично явился в ангар, наблюдая за прибытием шаттла и за тем, как по трапу спускается закутанная в чёрное фигура в маске. Как же он скучал, как счастлив был его видеть! Как хотелось обнять его, да так сильно, чтобы он начал задыхаться. Как сам Хакс задыхался без него. Как хотелось уткнуться ему в шею и шептать признания: «я люблю, я так скучал, я просто умираю без тебя…». В тот же вечер Хакс едва дождался окончания своей смены на мостике и отправился в каюту Рена, чтобы откровенно поговорить. На его настойчивый стук магистр не открывал. Вместо этого вдруг ожил находящийся на стене возле двери интерком. — Что вам нужно, генерал Хакс? — послышался из динамика весьма недовольный голос Рена. — Магистр Рен, позвольте войти на минуту. У меня к вам разговор. — Нет. Убирайтесь! Я сплю! Что бы там ни было, подождёт до утра. — Кайло… пожалуйста, всего на пару слов! Это очень личный вопрос! — Я не разрешал вам звать меня по имени. Проваливайте, или я расскажу Сноуку, что вы опять домогаетесь меня. Хаксу пришлось уйти, но он не оставил надежду объясниться с упрямым магистром. Забавно, как всё свелось к тому, что он всё-таки начал бегать за Реном. Но теперь ему было всё равно, как он выглядит и что о нём подумают. В течение нескольких дней он пытался с ним поговорить, но Рен упорно на контакт не шёл. Дальше преследовать его и настаивать на разговоре Хакс не решился, памятуя об угрозе Сноука. Если нельзя поговорить, то почему бы не написать? Вариант электронного письма генерал сразу отмёл, поскольку знал, что вся переписка регулярно мониторится службой безопасности. Не хватало ещё, чтобы его душевные излияния попались на глаза кому-то кроме Рена. Где-то в закромах хранилища документации Хакс раздобыл лист настоящей бумаги, на котором и написал своё первое в жизни любовное письмо. Почему-то ему показалось, что если излить свои чувства на флимсипласт, то это будет выглядеть недостаточно искренне. Приказав лейтенанту Митаке явиться к нему, он вручил ему письмо. — Отнесите Кайло Рену, лейтенант. Не говорите, что это от меня, просто скажите, что это важное донесение. И задержитесь, чтобы посмотреть, что он будет делать. Прочитает или нет. Пока Митака выполнял приказ, генерал нетерпеливо ждал, расхаживая из стороны в сторону. Наконец лейтенант вернулся. — Ну что? — чуть не задохнулся вопросом Хакс. — Он сразу спросил, кто приказал мне передать ему письмо. Пришлось ответить. — И что дальше? — Он не стал читать, сэр. Просто смял и выбросил письмо в мусорную корзину. И… — И что? — И приказал передать вам его слова: для важных донесений существует официальная документация. А такими вот бумажками вы можете… э-э-э… подтереться после посещения освежителя по большой нужде. Извините. — Не извиняйтесь, это не ваша вина. Он так и сказал насчёт… большой нужды? — Он выразился более грубо, сэр. — Что ж, я понял. Спасибо за помощь, лейтенант. Похоже, что проще приручить ранкора, чем наладить контакт с Кайло Реном. Таким образом, генерал понял, что Рен всеми силами отвергает любые попытки общения с ним. Оставалась лишь надежда на обещанную Сноуком награду. Когда Верховный лидер прикажет Рену подчиняться Хаксу, магистру ничего другого не останется, кроме как выслушать всё, что генерал захочет ему сказать. *** В один из вечеров Хакс получил от капитана Фазмы сообщение о том, что его личное присутствие срочно требуется на техническом уровне. Это его удивило, поскольку происходящие там процессы находились ниже уровня его компетенции. Тем не менее, капитан очень настаивала на том, что ему просто необходимо прибыть самому. Причём безотлагательно. — Генерал, поверьте, вам обязательно нужно прийти и посмотреть. Это важно. Прибыв на место, Хакс обнаружил, что его ожидают Фазма и лейтенант Митака. — Что случилось, капитан? Что за срочность? — Простите за беспокойство, сэр. Но мы подумали, что вас заинтересует встреча с одним человеком. — С кем? Фазма указала куда-то ему за спину. Обернувшись, Хакс потерял дар речи от изумления. Перед ним стоял высокий, светловолосый парень в униформе техника. Он был очень молод, не старше двадцати лет, и очень хорош собой. Большие карие глаза за стёклами нелепых очков смотрели смело и открыто, даже с каким-то вызовом. — Кто вы? — только и смог спросить потрясённый Хакс. Парень молча указал на табличку на своей груди, на которой значилось одно лишь имя «Мэтт». Подойдя вплотную к Хаксу, «Мэтт» поднял руку и провёл по груди генерала кончиками пальцев. Он кокетливо смотрел на него, прикусив полную нижнюю губу. — Чем я могу вам помочь, генерал Хакс? Возможно, в вашей каюте есть техника, которой требуется починка? Хотите отвести меня туда? — парень явно флиртовал, намекая на то, что жаждет оказаться с генералом наедине. «Какого криффа тут происходит? Меня что, разыграть решили?» — Капитан! — строго рявкнул Хакс, обернувшись к Фазме. — Потрудитесь объяснить, что это за шутки такие?! — Всё в порядке, генерал, это вовсе не шутка. Просто этот парень, он здесь специально ради вас. Можете прямо сейчас отвести его к себе. Он на всё согласен и готов. — Да кто он такой? Откуда взялся? Он ведь вовсе не техник! — Конечно нет. Этот молодой человек работает в сфере... э-э-э… интимных услуг. Во время последнего посещения космопорта мы нашли его в одном из заведений квартала развлечений и договорились, что он окажет услуги вам. Раз уж вам так и не удалось вернуть настоящего Мэтта, почему бы не воспользоваться заменой? Этот парень даже лучше, потому что гораздо опытнее в… таких делах. И если не присматриваться, то и правда ведь похож! Хакс от шока несколько секунд не мог сказать ни слова, молча таращась на Фазму. — Он — шлюха? — наконец смог выговорить генерал. — Вы заботливо нашли для меня парня-шлюху и притащили на «Финализатор»??? Капитан и лейтенант растерянно переглянулись. Затем Фазма спросила с какой-то обидой в голосе: — А что, не нужно было? Мы ведь хотели как лучше! Специально нашли похожего. Я даже оплатила его услуги из собственного жалования! — Только вот цвет его глаз пришлось изменить при помощи контактных линз, — добавил Митака. — А то у него голубые. — Вообще-то настоящий Мэтт должен быть старше. И уши должны сильнее торчать, — Хакс с трудом удерживался от нервного смеха. — Ну да, такого же лопоухого не нашли, извините… Не в силах больше выносить творящийся абсурд, Хакс сложился пополам от безудержного хохота. — Ах-ха-ха, ой, не могу! Представил, как вы ходите по борделям и ищете высокого блондина с длинным носом и пухлыми губами! Ещё и лопоухого! — Зря вы смеётесь. Между прочим, так всё и было. Мы даже не решились использовать Голонет для поисков, чтобы всё было конфиденциально. Хакс наконец успокоился и серьёзно посмотрел на подчинённых. — Я тронут вашей заботой обо мне. Действительно очень тронут. Спасибо вам. Но не стоило. Лейтенант, распорядитесь, чтобы парня отправили туда, откуда взяли. — Есть, сэр! — Митака торопливо отправился выполнять приказ и увёл с собой фальшивого «Мэтта». Хакс и Фазма остались вдвоём. — Я не понимаю, генерал. Почему вы отказались? Этот парень всё может, всё умеет. Выполнит любое ваше желание, станет для вас тем, кого вы хотите. Хотите — станет невинным скромником, хотите — опытным и умелым любовником. А при слабом освещении вы даже не заметите, что он не Рен… то есть, не настоящий Мэтт. — В том-то и проблема. Мне нужен Кайло Рен. Именно он и никто больше. Я хочу быть только с ним. — Я думала, вам нужен Мэтт. Разве не так? — удивилась Фазма. — Нет. Я обманывал сам себя, думая, что мне нужен Мэтт. Что мне нужно только его тело. Но теперь обману конец. Я недавно понял, что у меня к нему чувства. Настоящие чувства к настоящему Рену. И мне нужно не только его тело. Мне нужна его любовь. — Его любовь… Не думаю, что такой озлобленный тип вообще способен кого-то любить… — Я знаю, почему он так озлоблен. Его не любили в детстве и в юности. И он не верит, что кто-то в принципе может его полюбить. Я докажу ему обратное. Я растоплю ледяную стену, которую он выстроил вокруг своего сердца... — Хакс замолчал на несколько секунд, мечтательно глядя в пространство. — Понимаете, капитан, его злоба, на самом деле, направлена на него самого. Он злится, потому что сам себя не принимает таким, какой он есть. Он злится, потому что считает, что он недостаточно силён, недостаточно хорош. — Как вы это поняли? — Я увидел, что он абсолютно не умеет принимать комплименты. После разговора с доктором Торном, мне окончательно стало всё ясно: Рен считает себя непривлекательным и недостойным. — Недостойным чего? — Наследия Дарта Вейдера, очевидно. Я думаю, что это Сноук вбил ему в голову, что он недостоин и должен стремиться стать достойнее. Я же постараюсь убедить Кайло в том, что он уже хорош! Он уже прекрасен, такой, какой он есть! И я люблю его таким, какой он есть. — Это так трогательно. И очень романтично. Удачи вам, генерал. И знайте, что мы за вас болеем и надеемся, что у вас всё получится. Ведь всем станет только лучше, если Рен не будет таким злым. — Капитан, я вас прошу. Только не нужно никому всё это рассказывать. — Не волнуйтесь, генерал, я сохраню ваш секрет. Унесу с собой в могилу, — шутливо добавила она. — Спасибо. *** Осознав свои истинные чувства к Рену, Хакс перестал мечтать о том, как будет подчинять и подавлять его. Больше он не планировал то, как будет настойчиво склонять его к сексу. Вместо этого он начал фантазировать о том, как получив магистра в своё распоряжение, приведёт его в свою каюту, усадит на кровать и расскажет ему всё. Расскажет о своих чувствах, о том, что принимает и любит его таким, какой он есть. А затем просто… отпустит его. — Теперь вы всё знаете, — говорил Хакс-из-фантазии удивлённому Рену-из-фантазии. — Я ни за что не причиню вам боли, не унижу и не обижу вас. Я бы очень хотел, чтобы вы остались со мной, но не стану вас принуждать, хотя Сноук и дал мне над вами полную власть. Вы свободны, и если хотите уйти — идите! Я не стану вас удерживать. И Рен-из-фантазии, растроганный его искренним признанием, конечно же, оставался. Ужасно смущаясь и мило краснея, он в ответ признавался, что Хакс ему тоже небезразличен. Затем они сливались в страстном поцелуе. Их ждала ночь любви. Первая из двух недель, когда они принадлежали только друг другу… Представляя себе, что они будут делать вдвоём, Хакс пытался мыслить романтично и нежно, но всё равно не мог прекратить думать о сексе. О том, как Рен будет стонать под ним, обнимая его сильными руками и обхватывая его бёдра длинными стройными ногами, пока Хакс будет шептать ему на ухо нежные слова. — Кайло, сокровище моё… мой любимый… ты самый лучший… такой милый… такой… красивый! Конечно, Хакс понимал, что в реальности Рен, вероятнее всего, тут же от него уйдёт, получив на то разрешение. Но это было неважно. Куда важнее было рассказать упрямому, вредному магистру о своих истинных чувствах. Тогда, возможно, между ними всё станет иначе. Пусть и не сразу. Одинокими вечерами, мечтая о своём возлюбленном сволочном магистре, Хакс обнимал мишку, которого когда-то подарил Мэтту, и представлял на его месте Кайло. Сначала он хотел отдать игрушку Рену, но побоялся, что мишку постигнет та же участь, что и письмо. Нет, пусть мишка пока побудет у него. Он обязательно отдаст его владельцу, но не раньше, чем приручит строптивого магистра. И тогда вместо злобного ранкора он увидит ласкового щеночка, который прячется в глубине и только и ждёт, чтобы выйти наружу, в объятия любящего хозяина. Мечты, надежды и фантазии теснились в душе Хакса каждый вечер, когда он ложился спать после тяжёлого рабочего дня. Кроме того, он часто перебирал драгоценные воспоминания о минутах, проведённых с Кайло наедине. Вспоминал тот единственный вечер, когда они были близки физически, ругал себя за то, что так глупо упустил тогда уникальную возможность наладить с Кайло отношения, которые тот сам ему предлагал. У Хакса болело сердце при мысли о тех гадостях, которые он говорил магистру. О том, как больно он ему делал. «Никто не любит Рена…» — звучал в его воспоминаниях печальный голос. Сколько тоски в нём было! Сколько боли… Как бы генерал хотел повернуть время вспять и вновь вернуться в тот вечер, чтобы сказать Кайло три заветных слова. — Я вас люблю…