Милое зло

Первые несколько минут Хакс надеялся, что это у Рена шутки такие дурацкие, что он вот-вот вернётся со словами «Ага, испугались!» и начнёт издеваться над тем, как генерал в отчаянии кричал «Не бросайте меня здесь!». Но надежда не оправдалась. Поняв, что Рен действительно ушёл, Хакс вновь почувствовал страх. «Спокойно!» — уговаривал он себя. — «Не поддавайся панике! И гневу на Рена поддаваться пока тоже не нужно. Злиться будем потом». Ни страх, ни злость не помогут отсюда выбраться. А выбираться как-то надо, не сидеть же тут, в самом деле, как цепной пёс, дожидаясь возвращения «хозяина»! Итак, что мы имеем. Руки скованы за спиной, ими практически ничего нельзя сделать. Цепь длиной около двух метров, не даёт отойти от кровати дальше, чем на пару шагов и не даёт дотянуться до остальных предметов интерьера. Кровать привинчена к полу, сдвинуть её с места не получится. Ситуация похожа на безвыходную. Нет, не может этого быть! Хакс ведь сам всё это подготовил! Он вдоль и поперёк изучил и эту каюту, и эти оковы. Он найдёт способ выбраться! Должен найти! Проблема была только в том, что в процессе подготовки он нарочно всё тщательно продумал, чтобы не оставить Рену никаких возможностей освободиться. Тем не менее, сходу сдаваться Хакс не собирался, поэтому начал с попыток освободить руки. Само собой, никаких результатов это не дало, наручники были крепкими и надёжными и плотно охватывали запястья. Изо всех сил пытаясь вытащить из них руки, он добился лишь того, что запястья начали болеть. Затем Хакс начал дёргать и тянуть цепь, встав на кровать и схватившись за цепь рукой. Тоже безрезультатно. Сам же позаботился о том, чтобы приварили её на совесть. Крепление цепи к ошейнику также не поддавалось. Он слез с кровати, опустился на колени и, нагнувшись, осмотрел её ножки. Здесь тоже тупик: без инструментов, со скованными за спиной руками у него не было ни шанса открутить державшие их болты. Хакс вновь поднялся на ноги, морщась от досады и боли. Идиот. Какой же он идиот. Подготавливая эту каюту к своему отпуску, он был свято уверен, что Рен окажется в его власти, и даже мысли не допускал о том, что тот сможет каким-то образом обрести власть над ним. Недооценил противника. Уже в который раз. Ладно, самоедством займёмся тоже потом. Сейчас нужно думать, что же делать дальше. Забывшись, генерал сел на кровать и тут же с воплем вскочил, потому что истерзанная задница отозвалась невыносимой болью. Его крик разнёсся по каюте, отражаясь от стен. Может, вот он, выход? Кричать, в надежде, что кто-то его услышит? На «Господстве» есть люди, может кто-то из них находится поблизости? Хакс несколько раз как можно громче крикнул «Помогите!!!», но скоро понял, что только зря дерёт глотку, которая и так саднила после его криков во время экзекуции. Звукоизоляция у этих помещений очень хорошая. Он специально это выяснил, когда планировал, как будет держать здесь Рена. Чтобы не побеспокоить никого, если в каюте станет шумно. Чтобы никто не услышал, как он будет наказывать Рена, трахать Рена… Чтобы никто не услышал, как Рен кричит, требуя его освободить… И вот теперь никто не услышит его собственных криков. Хакс даже не знал, плакать ему или смеяться над такими превратностями судьбы. Его вновь стало охватывать отчаяние, и пришлось усилием воли подавлять его. Ладно. Спокойно. Хоть самому выбраться и не получится, не беда. Рен ведь сказал, что его не будет пару часов, нужно просто дождаться его возвращения. Да, дождаться. Надеясь при этом, что ублюдок не соврал и не передумал. С него станется. Хакса пробрала дрожь. Во время экзекуции и некоторое время после неё он почти не чувствовал холода. Попытки освободиться тоже немного его согрели. Но теперь он вдруг понял, что холод пробирает его худощавое тело чуть ли не до костей. Его буквально начало трясти. Чтобы согреться, он начал ходить рядом с кроватью из стороны в сторону, насколько позволяла длина цепи. Затем забрался на кровать и попрыгал на ней. Он согрелся и даже немного вспотел, но понял, что продолжать в том же духе не стоит: от интенсивных движений у него пересохло во рту и захотелось пить. А его несчастная задница начала болеть сильнее. Он опустился на колени посреди кровати, затем лёг на бок, сжимаясь в комок, чтобы сохранить тепло. Ему нужно просто подождать. Ах да, ещё ему нужно понять, что же Рен хочет от него услышать. Хакс пытался представить себя на месте Рена: вот он Верховный лидер, он получил всё, что хотел, даже заклятому врагу, наконец, отомстил. Что ему может быть нужно от этого самого врага, уже униженного и сломленного? Рыдания? Мольбы о пощаде? Заверения в покорности? Хакс уже всё это делал, но Рену этого показалось мало. Ну что?! Что ещё ему может быть нужно?! Никаких идей у генерала не появлялось, а вместо этого в голову лезли мрачные мысли о том, что с ним будет, если Рен не вернётся. Или если вернётся только чтобы в очередной раз поиздеваться, а освобождать не станет. Может Рену и не нужно от Хакса ничего, кроме его страданий. Вполне возможно, что злобный мстительный ублюдок решил оставить его здесь умирать. И что бы Хакс ему ни сказал, его решения это не изменит. — Сволочь, — вслух произнёс генерал. — Какая же ты сволочь, Рен. Думая о том, как он оказался в этой ситуации, Хакс даже не знал, на кого злится сильнее: на Рена или на самого себя. Ведь если подумать, то Рен ни разу не сказал ему, что они займутся сексом. Хакс сам так решил, уверенный, что Рен его хочет. Генерал вновь и вновь прокручивал в голове их разговор в кабинете, понимая, что Рен даже благородно давал ему шанс пойти на попятный. Но Хакс с идиотским упорством лез на рожон и игнорировал все тревожные звоночки. Да, Рен был той ещё мерзкой сволочью, но в данном случае он действительно был честен и к тому же никогда не скрывал от Хакса своего истинного отношения к нему. Вероятно, он просто неспособен на это. Или не считает нужным это делать. Выходит, что злиться Хакс должен был, прежде всего, на самого себя за то, что оказался в этой ситуации. А ведь он мог бы сейчас наслаждаться отдыхом на берегу океана! Ну какой же он на самом деле кретин! Ничему его жизнь не учит! Ведь понял уже, что бесполезно строить планы в том, что касается чувств и отношений. И опять размечтался. Рен будет умолять о ласках! Рен станет его щеночком! Ага, станет. А потом догонит и ещё раз станет. Хакс лежал на боку, сжавшись в комок и, как одинокий псих, запертый в лечебнице, хохотал сам над собой, над своей беспросветной тупостью. *** Он задремал, а проснулся от того, что его живот громко заурчал от голода. Он ведь сегодня не ужинал. Пить хотелось ещё сильнее. А ещё ему снова было очень холодно. И наполненный мочевой пузырь настойчиво напоминал о себе. Хакс осторожно, стараясь не задевать ягодицами матрас, слез с кровати и вновь начал ходить туда-сюда и подпрыгивать, пытаясь согреться. Судя по всему, прошло уже гораздо больше двух часов. Вероятнее всего, часов шесть-семь, а то и больше. Значит, Рен всё-таки соврал. Возможно, его дела в покоях Сноука заняли гораздо больше времени, чем он думал, но Хаксу почему-то так не казалось. Почему-то он был уверен, что Рена на «Господстве» уже нет. Скорее всего, он уже вернулся на «Финализатор» и спокойно спит в своей тёплой кровати, совершенно не беспокоясь о генерале, которого оставил здесь страдать от жажды, голода и холода. Это каким же моральным уродом нужно быть, чтобы так поступить! А Хакс ещё убеждал себя, что Рен на самом деле лучше, чем хочет казаться! Верховный ублюдок был прав, Хакс слишком сильно верил в реальность собственных иллюзий. К примеру, верил в то, что Рен только притворяется злым, чтобы скрыть своё одиночество и уязвимость. Верил в то, что Рен только притворяется, что ненавидит Хакса, чтобы скрыть своё влечение к нему. Но теперь все эти иллюзии окончательно рассеялись, как дым на ветру. Рен действительно был злым и действительно его ненавидел. Всей своей чёрной злодейской душой. Оглядываясь назад и вспоминая все случаи их близкого взаимодействия, Хакс теперь понимал, что Рен никогда по-настоящему не испытывал влечения к нему. И даже когда он возбуждался от прикосновений генерала, это вполне могла быть чисто физиологическая реакция. Ироничным было то, что Хакс не ошибался, думая, что небезразличен Рену. Рен действительно был к нему неравнодушен. У него были к генералу чувства. Только вот исключительно негативные: злоба, презрение, раздражение. И, конечно же, ненависть. Хакс и сам теперь по-настоящему ненавидел Рена, не понимая, как когда-то мог испытывать нежные чувства к нему. Более или менее согревшись от движений, генерал начал думать над ещё одной насущной проблемой: ему нужно было помочиться. Он должен был что-то с этим решать, но делать лужу на полу не хотелось, а на кровати — тем более. Других вариантов у него не было. Так ничего и не решив, он забрался обратно на кровать и снова улёгся на бок, прижимая колени к груди. Пока ещё терпеть можно, так что он потерпит. Может быть, Рен за ним всё-таки скоро придёт… *** Хакс проснулся, дрожа от холода. Ему что-то снилось, но он не помнил, что именно. Что-то очень неприятное. Во сне ему было страшно. И наяву спокойнее не стало. Он по-прежнему оставался в каюте на «Господстве», прикованный цепью к кровати. Во рту было сухо, ему очень хотелось пить. Холод вновь пробирал его до костей. Но вот помочиться уже не хотелось. Через несколько секунд он понял, почему: матрас под ним был мокрым. Он обмочился во сне. Брезгливо поморщившись, он отполз от мокрого пятна. Ну, по крайней мере, одной проблемой у него стало меньше. Вставать Хаксу не хотелось: на кровати у него хотя бы один бок не мёрз. Чтобы как-то согреться, он начал двигаться лёжа: сжимать руки в кулаки, сгибать и разгибать ноги. Задница болела уже не так сильно, это хорошо. А ещё хорошо было то, что благодаря процедуре очистки кишечника ему ещё не скоро захочется по большой нужде. Потому что если бы Хакс ещё и обделался, то ему от стыда оставалось бы только выйти в открытый космос без скафандра, как когда-то предлагал Рен. То есть, конечно, он смог бы это сделать, только если бы его в итоге вызволили отсюда. Но он всё сильнее в этом сомневался. И всё меньше надеялся на спасение. Кажется, он находился здесь уже часов пятнадцать-двадцать. За это время Рен точно бы успел переделать все свои дела, отправиться на «Финализатор», чтобы выспаться, и снова вернуться. Но он не возвращался. Чем дальше, тем больше в генерале крепла уверенность, что Рен ушёл насовсем и бросил его здесь. Несколько суток Хакс будет медленно умирать от жажды. Или, возможно, раньше, чем он умрёт от жажды, в помещении закончится кислород, и он задохнётся. Он пытался припомнить, работают ли в аварийном режиме системы вентиляции в каютах. Но мысли путались, и эта информация никак не хотела всплывать в памяти. В любом случае, смерть будет ужасной, хоть от жажды, хоть от удушья. Каким же монстром нужно быть, чтобы сознательно обречь человека на такое! Он понимал желание Рена его убить, сам бы убил его, если бы мог. Но разве Хакс заслужил такой смерти? Ему захотелось заплакать от жалости к себе, но он не стал. Не стоит попусту расходовать драгоценную влагу организма на слёзы. Как же ему хотелось пить! Всего в нескольких шагах от него находилась дверь освежителя, и там в кране была вода! Но проклятая цепь делала эту дверь бесконечно далёкой. Такой же далёкой, как берег океана, на котором Хакс мог бы сейчас находиться. Он закрыл глаза и попытался представить себя там. Ласковые волны, тёплое солнце, мягкий песок… *** Хакс опять погрузился в дремоту. Он то проваливался в сон, то снова просыпался, не понимая, спит он или бодрствует. Наконец, он окончательно очнулся от того, что ему было тяжело дышать. Он ощутил панику: неужели кислород в помещении заканчивается? Но нет, дело было не в этом. Просто от холода у Хакса начался насморк, и нос заложило. С трудом сглотнув, он почувствовал боль в горле. Он простудился и заболевал. Он чувствовал головную боль, слабость и ломоту во всём теле, сил не было даже на то, чтобы хоть немного подвигаться и попытаться согреться, хотя его и снова трясло от холода. Или, возможно, это был озноб? Сколько он уже здесь? День? Два? Какая разница. Ему было так плохо. Надежда на спасение почти совсем угасла. Ему просто хотелось уже, чтобы всё поскорее закончилось. Какой смысл дёргаться? Может, если он будет лежать без движения, то быстрее умрёт от переохлаждения, чем от жажды? Просто уснёт и больше не проснётся. Свернувшись в комок, он лежал на кровати и дрожал. У него был жар и, кажется, он бредил. Потому что перед ним появлялись образы людей, которых здесь быть никак не могло. Он видел Фазму, которая с жалостью смотрела на него. Видел своего отца, который смотрел на него с презрением. Затем появился Сноук, который мерзко над ним смеялся… Хакс находился в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, поэтому услышав, что дверь открылась, даже не пошевелился, будучи почти уверенным, что ему это снится. Тем не менее, он услышал шаги, которые приближались к нему. Он с трудом открыл глаза, в которые словно песка насыпали, ожидая увидеть ненавистного Верховного ублюдка, но это был не Рен. Это был лейтенант Митака, и он выглядел вполне реальным. Он действительно был здесь. — Генерал Хакс, сэр… — Митака застыл в паре шагов от кровати. Несмотря на слабое освещение, Хакс ясно видел выражение шока и ужаса на его лице. Затем лейтенант взял себя в руки. — Генерал, вы позволите? Я вас освобожу. Хакс не знал, что и делать. Радоваться тому, что его спасают, или ужасаться тому, что подчинённый видит его такого: голого, на цепи, лежащего на обоссанном матрасе с истерзанной до крови задницей. Митака обошёл его со спины, завозился с наручниками, и через несколько секунд Хакс, наконец, ощутил, что его руки свободны. Затем расстегнулся и ошейник. Хакс попытался встать, но получалось не очень. Голова кружилась, тело было вялым и слабым, конечности дрожали. Митака принялся ему помогать, придерживая за плечи, и общими усилиями, они всё-таки смогли поставить генерала на ноги. Опираясь на плечо лейтенанта и пошатываясь, он поплёлся в освежитель. Но внутрь всё же смог зайти один, закрыл дверь и, держась за стену, добрался до раковины. Холодная вода потекла из крана тоненькой струйкой, к которой Хакс тут же припал, стремясь утолить жажду. Затем подставил ладони, набрал воды и умылся. Горячей воды не было, значит принять душ, чтобы наконец согреться, прямо сейчас не получится. Тогда займёмся другими насущными проблемами. В освежителе над раковиной было зеркало, но увидеть в него свой многострадальный зад генерал не смог. Пришлось оценивать масштаб бедствия, вывернув шею, прогнувшись назад и глядя вниз, при этом держась за раковину, чтобы не упасть. Ягодицы были покрыты гематомами и кровавыми ссадинами, но кожа, к счастью, не была содрана. Похоже, всё не так ужасно, как ему казалось. Но сидеть он какое-то время не сможет, если прямо сейчас не принять меры. Хакс достал из-под раковины аптечку, вытащил из неё пачку влажных антибактериальных салфеток и обтёрся, аккуратно стирая с задницы кровь. Затем достал бакта-пластыри и обклеил ими свои несчастные ягодицы. Лекарств от простуды в аптечке не оказалось, зато нашлось обезболивающее средство, а также стимулятор нервной системы для повышения тонуса организма. И то и другое было очень кстати. Обернувшись полотенцем, генерал вышел из освежителя. Его ещё немного шатало, но в целом он уже мог передвигаться самостоятельно. Митака стоял, деликатно глядя в стену, пока Хакс одевался. На валявшийся на полу ремень генерал даже смотреть не мог, не то что надевать его на себя. Кроме того, низко болтающиеся на бёдрах брюки создавали меньше дискомфорта его заднице. По пути к ангару Хакс поинтересовался у Митаки, который час, и выяснил, что уже поздний вечер. Когда они с Реном вчера прибыли на «Господство», было ещё не так поздно. Получается, он пробыл на цепи больше суток. — Как вы меня нашли, лейтенант? — Верховный лидер сообщил мне, где вы находитесь, сэр. Он отдал мне ключи от ваших… оков и приказал привезти вас на «Финализатор». — То есть, он просто приказал вам явиться к нему и отправил сюда, за мной? — Да, сэр. А также он приказал мне привезти ему это. Только сейчас Хакс заметил, что Митака захватил с собой наручники, которые с него снял. — Да что вы говорите, — ядовито прошипел Хакс. — Приказал он, да? А что ещё он приказал? — Ещё он приказал напомнить вам о необходимости немедленно отправиться на Пантоломин, генерал. — Спасибо за информацию, — буркнул Хакс. Дальше они шли молча. В ангаре их ждал шаттл. Пилот поприветствовал генерала, который вместе с лейтенантом устроился в пассажирском отсеке, благо обезболивающее средство подействовало, и Хакс всё-таки смог сесть. Когда шаттл покинул «Господство», он очень надеялся, что больше уже никогда не ступит на борт этого корабля. Пока они летели, генерал заметил, что Митака то и дело кидает на него взгляды, словно хочет что-то сказать или спросить, но не решается. Что, неужели хочет узнать, не больно ли Хаксу сидеть? — В чём дело? — рявкнул он, и тут же напомнил себе, что срываться на Митаке нельзя. Он славный парень, он верный союзник. И уж конечно, не виноват в том, что Рен сделал с Хаксом. — Я просто хотел сказать, что вы можете не беспокоиться: я никому не расскажу о том, что сегодня увидел. — Спасибо, лейтенант, — сдержанно поблагодарил Хакс. — Ну то есть, я не расскажу, если вы сами не захотите, чтобы я кому-то рассказал, — с намёком уточнил Митака. — Что вы имеете в виду? Лейтенант склонился ближе к нему и заговорил вполголоса. — Генерал Хакс… то, что с вами сделали — ужасно! Конечно, он Верховный лидер, но неужели он действительно имеет право так поступать? Ну ладно придушить или толкнуть Силой, но это же совсем другое дело! Это ведь… самое настоящее изощрённое издевательство! Получается… — Митака испуганно сглотнул. — Получается, он может сделать такое с кем угодно, просто потому, что ему этого захочется! — Да нет, на самом деле не такой уж он и беспредельщик, — печально усмехнулся Хакс. — Он сделал это, потому что я по глупости ему это позволил. Никому рассказывать об этом ни я, ни вы не будем. И не беспокойтесь, лейтенант, вам такое не грозит. Вы ведь не дурак, вроде меня. — Что вы, генерал! Вы вовсе не дурак! — Ещё какой дурак. Был бы умнее, давно бы уже понял, что не стоит недооценивать Кайло Рена. Давно бы уже понял, что противостояние с ним может выйти мне боком, и вероятность этого весьма высока. А ведь вы меня предупреждали, помните? Вы сказали мне, что связываться с таким опасным человеком не стоит. Но я не послушал, и вот результат. Так что, как видите, вы действительно умнее меня. — Видимо, я просто осторожнее, чем вы. А вы — очень храбрый человек, генерал! — Спасибо за поддержку, лейтенант. Я очень это ценю. *** После прибытия на «Финализатор» Хакс наконец-то смог поесть, вызвав дроида-доставщика, который принёс ему еду из офицерской столовой. После еды генерал принял душ и долго разглядывал своё лицо в зеркале в освежителе. Разглядывал бледную с сероватым оттенком кожу, глаза с потухшим взглядом и тёмными кругами под ними, искусанные до крови губы, и удивлялся тому, что стало с уверенным в своей неотразимости красавчиком, которого он видел в зеркале ещё вчера. Он чувствовал себя немного лучше, поскольку принял лекарство, снимающее симптомы простуды. Оно должно было временно избавить его от головной боли, жара и начинающегося насморка. Конечно, временное избавление от симптомов — не лечение, но он не хотел идти в медотсек. Какой смысл? В конце концов, он же будет отдыхать в санатории. Там тоже есть врачи. Подумать только, как быстро всё изменилось. Вчера генерал хотел, во что бы то ни стало, отказаться от отъезда. Теперь же наоборот, хотел поскорее улететь. Он всё ещё думал, что его отъезд, вероятнее всего, будет иметь негативные последствия для его карьеры. Но сейчас ему было уже всё равно. Хакс пытался бороться и проиграл. Все преимущества, которыми, как ему казалось, он обладал, оказались по факту бесполезными. Продолжать сейчас борьбу не было ни сил, ни смысла, ни желания. Так что он просто хотел оказаться подальше от психованного Верховного ублюдка и, наконец, расслабиться. Оставалось лишь собрать вещи, и можно было отправляться. Много времени для этого не потребуется. Ему и собирать-то особо нечего. Нужно взять оружие, с которым он твёрдо решил больше ни при каких обстоятельствах не расставаться, взять датапад, взять кое-что из одежды… Доставая из шкафа нижнее бельё, Хакс вдруг застыл, глядя на одну из полок. Мишка. Которого он подарил Мэтту. Сидел там и смотрел на него своими печальными глазами. Хакса начало трясти от ярости. Он и представить себе не мог, что вид этого невинного предмета сможет вызвать у него такую бурю эмоций. Зарычав от злости, он схватил мишку и попытался оторвать ему голову. Но его руки тряслись, и ничего не выходило. Тогда Хакс кинул игрушку на пол и начал яростно топтать ногой. — Сволочь!!! — рычал он. — Подонок, тварь!!! Вот тебе, вот!!! Получай!!! Наконец, он пнул игрушку, и мишка улетел куда-то под кровать. Лезть за ним генерал, конечно же, не собирался. Вместо этого, он, тяжело дыша, опустился на колени, опираясь руками на пол, обессиленно уронил голову и несколько раз ударил по полу кулаком. — Сукин сын! — бормотал Хакс, чувствуя ком в горле от подступающих слёз. — Что ты со мной сделал!.. Во что ты меня превратил!.. Ненавижу тебя!.. Ненавижу… *** Хакс поднялся на борт шаттла с дорожной сумкой в одной руке и подушкой в другой. Сумку он положил в багажный отсек, а подушку — на сидение в пассажирском отсеке, чтобы сидеть было помягче. К тому же он снова принял обезболивающее, так что был уверен, что сможет без проблем долететь сидя. Шаттл покинул ангар, и Хакс ожидал от пилота предупреждение о переходе в гиперпространство, но его не последовало. Он забеспокоился. Неужели что-то не так? — Генерал Хакс, сэр! — послышался голос пилота через внутреннюю связь. — У нас входящий вызов. С вами будет говорить Верховный лидер. Если бы у генерала был выбор, он бы, конечно, приказал пилоту не выходить на связь. Но выбора не было. Отклонять вызов от Верховного лидера он права не имел. Через пару секунд перед Хаксом возникла голограмма Рена: голова, плечи и грудь в натуральный размер. При виде него у генерала задёргалось веко. Он знал, что обязан поприветствовать Верховного лидера, но не собирался этого делать, вместо этого просто глядя на него с нескрываемой ненавистью. После того, что он пережил, ему уже было всё равно, что Рен с ним за это сделает. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Верховный лидер заговорил. — Хреново выглядите. — Вашими стараниями, — немного хрипло буркнул Хакс. — Я не планировал оставлять вас там так надолго. Решил, что пары часов вам для раздумий будет мало, а вот целая ночь — в самый раз. Я собирался отправить вашего лейтенанта за вами утром, а сам заработался и забыл. Вы же знаете, работы у меня много. Само собой, я не думаю о вас постоянно, — пожал плечами Рен. По тону голоса Рена и его взгляду было совершенно ясно, что он вовсе не жалеет о том, что заставил Хакса пережить на «Господстве». Бессовестная сволочь. Хакс не стал произносить эту фразу вслух, но подумал её как можно громче, надеясь, что Рен услышит. — Собственно, поговорить я хотел о вашем предложении помощи в работе, — продолжал Рен. — Я подумал над этим, и мой ответ — нет. Ассистент и советник мне, конечно, не помешает. Но я по-прежнему абсолютно вам не доверяю, так что это будете не вы. Хаксу было всё равно, он и сам уже не собирался помогать Рену ни в чём. Но ему хотелось узнать кое-что другое. — Почему вы отправили за мной Митаку? Хотели ещё сильнее меня унизить? Или вам просто стало стыдно прилетать за мной самому? — с вызовом спросил Хакс. — Стыдно? Шутите, что ли? — фыркнул Рен. — Да я милосердие к вам проявил! Вы уж поверьте, вам бы не захотелось, чтобы я прилетел сам! Потому что в этом случае я, скорее всего, в итоге решил бы оставить вас там ещё на денёк-другой. Ведь вы, похоже, так и не поняли, чего я от вас ждал. — Нет, не понял, — сквозь зубы процедил Хакс. — Видимо, я слишком тупой. Сэр. Рен раздражённо вздохнул. — Да нет, дело не в тупости. А в вашей непомерной гордости. Извинения, Хакс, я ждал от вас извинений! Это такие волшебные слова, знаете? Вы открываете свой поганый рот, говорите эти слова и — о чудо! — человеку, которого вы обидели, как по волшебству становится понятно, что вы раскаиваетесь и жалеете о том, что обижали его. Вы ведь давно уже хотели наладить со мной отношения, верно? Так вот с этого и нужно было начинать! С самых обычных извинений! Их для того и придумали, чтобы налаживать отношения после конфликтов, представляете? — Я знаю, что это такое, и для чего это нужно, спасибо, — прошипел Хакс. — А я знаю, что вы знаете. Просто решил напомнить, на случай, если вы забыли. Вы ведь на самом деле умеете извиняться. Я слышал от вас извинения, когда притворялся… кем-то другим. Даже перед простым техником вы можете извиниться! Но вот конкретно передо мной, — Рен ткнул пальцем себе в грудь. — Перед Кайло Реном вы извиняться категорически не хотите. Видимо, гордость не позволяет. Ну, лелейте дальше свою гордость, ваше право. Но тогда о том, чтобы наладить со мной отношения, можете забыть навсегда! Закончив свою тираду, Рен уставился на Хакса, ожидая реакции. — Я не стану спорить с вашими утверждениями, — согласился генерал. — Но скажите, разве извиняться должен один только я? Допустим, я перед вами извинюсь. А вы сами? Станете извиняться за то, что сделали со мной на «Господстве»? За то, как вы поступали со мной раньше? Рен окинул его высокомерным взглядом. — Да кто вы такой, чтобы Верховный лидер Первого ордена перед вами извинялся? И с чего бы мне извиняться, если во всём, что с вами произошло, виноваты только вы сами? Подумайте об этом, пока будете наслаждаться своим отпуском. А теперь валите на Пантоломин, и только попробуйте высунуть оттуда нос раньше, чем через два месяца! И Рен отключил связь. Хакс откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Неужели в этом всё дело? Неужели, извинись он вовремя перед Реном, тот не озлобился бы на него так сильно? А ведь он действительно ни разу не подумал о том, что ему стоит извиниться. Даже когда испытывал к Рену нежные чувства и жалел о том, что обижал его, всё равно ему это даже в голову не пришло. Должно быть оттого, что в глубине души он всегда знал, что такой гнусный мерзавец извинений не заслуживает. Тем не менее, удивительно, как это Хакс не додумался до того, что от него ждут извинений. Это же так просто и логично. А ещё умным себя считал! Искренне верил в своё несомненное интеллектуальное превосходство. Но вот уже в который раз за последние пару дней Хакс осознал, что он вовсе не так умён, как думал. Осознание этого было шокирующе неприятным, особенно после того, как жестокая реальность преподнесла ему неоспоримые доказательства данного факта. Но если он всё же осознал истинное положение вещей, то значит для него не всё потеряно! Если он способен взглянуть правде в глаза и признать все свои ошибки, то сможет извлечь из них уроки, сделать выводы и идти дальше, став сильнее. Признание того, что Хакс действительно сам во многом виноват, будет большим шагом на пути его саморазвития и личностного роста. Он виноват в том, что оскорблял Рена, насмехался над ним, презирал его и даже не пытался это скрыть. Виноват в том, что не смог реально оценить его, считая никчёмным идиотом. Виноват в том, что решил, что сможет справиться с Реном, одолеть его, взять над ним верх. Виноват в том, что был слишком высокого мнения о своей привлекательности, самонадеянно решив, что сможет покорить сердце такого злодея, как Рен. Виноват в том, что забыл одну простую истину: зло — это зло. Даже если оно милое. А Кайло Рен — настоящее воплощение вселенского зла. И то, что Хакс позволил себе его полюбить, было его самой большой ошибкой. Шаттл мчался сквозь гиперпространство, унося его прочь от «Финализатора» и от Верховного лидера Кайло Рена. Хакс оставлял позади надежды, обернувшиеся разочарованием, мечты, обернувшиеся кошмаром, и любовь, обернувшуюся проклятьем.