Красный Журавль.

      Только покинув дом Сапогова, Таня остановилась, с целью заобнимать как можно сильнее Юру. Учитывая то, сколько синяков на теле оставила вся битва, такие обнимашки затрагивали больные места, но на этот счет Журналист не сказал ничего, сам только сильнее прижавшись. Лишь бы Тане сейчас было хорошо. — Ты мой герой… — Нежно ответила Таня. — А ты моя гениальная муза. — С той же нежностью заговорил и Юра. — Чего во мне гениального? Я ничего не сделала.. только измучила тебя всего. — Ты след духов оставила. Я смог тебя найти. — Жаль, вылить всё пришлось. Нравятся они?       Юра прижался сильнее, подтягиваясь ближе к Таниной шее. — Нравятся. — А почему я муза? — Вдохновляешь. — На что же? — На подвиги.. геройские.       Разговор был не так многословен, но по-своему теплый и успокаивающий. Не было сил многого рассказывать, а кроткие переговоры давали расслабиться от всякого.. сложного.       Так немного ещё постояв, переведя дух, они вновь умеренно направились к дому Грачевича. — Мне очень жаль, что из-за меня ты лишился работы. — Таня всё же решилась обсудить немного неприятных тем. — Чего жалеть? Я тебе спасибо говорить должен.. не будет у меня теперь ужасного директора. А работа.. да будто бы у нас каналов нет, где прижиться. Девятый есть, значит и все.. остальные числа тоже имеются. Пойдем с тобой на Восьмой, Шестой, а может даже и Двенадцатый! Будет обстановка нам спокойнее. — Хих.. мне нравится, когда ты говоришь «Нам».       Юрий раскраснелся. Он и не знал, как трактовать её слова.. то ли просто слово ей нравится, то ли в этом есть потайной смысл или намек. — Ну.. отныне я и ты.. вдвоем. Места у меня хватит, будешь жить.. как это делается без всяких страшных ситуаций. Одежду только новую достать придется для тебя. Или хитрым методом выкрасть твою одежку из того дома! Тебя я туда точно не пущу никогда. — Ты не торопись с этим. Мне очень понравилось твой свитер носить. — Ах да.. свитер он.. остался там? — Да.. извини. Совсем забылась. — Ничего, я его тоже вдобавок украду! Точнее.. нет, я же не вор. Я.. доставщик, вот! Доставлю нашу одежду туда, где ей и место! — Хорошо, ты только будь осторожен.. — Обеспокоенно сказала Татьяна. — Да я.. сама осторожность буду! Только нога когда вылечится окончательно.. а то уже устал быть такой обузой, что ни видит ничего, да и не ходит никак. — Да не говори так. Зато слух какой, и обоняние какое у тебя! И нога у тебя будет скоро, как новая! Палку твою починим, будешь бегать и заниматься снова любимым делом! — Загадка дыры.. как же я давно не говорил этих слов. — Я и сама по новым выпускам соскучилась. — А хочешь, я тебе сейчас заготовленные наработки к выпускам расскажу?! — Хочу!       И так постепенно разговор становился живее. Беседовали до самой парадной. Поднимаясь по лестнице уже совсем забыли грусть. Войдя в квартиру, Юрий вдруг вспомнил о тех 999 журавликах, которыми усеяно полквартиры. Но отмазываться, и убирать их было поздно. Он… хотел предупредить её, но всё же решил промолчать. Она всё сама поймет.       Девушка прошла внутрь, заметив в коридоре нескольких журавликов, что лежали на полу в хаотичном порядке. — Ого, ты в больничное время занимался оригами? — Спросила Таня, проходя дальше. — Э.. да, я.. очень плодотворно отвлекал себя от сильного желания вставать и снимать выпуски. — Замято ответил.       А Таня шла вперед, оглядываясь по открытым дверям квартиры. На кухне журавли, в прихожей журавли, а в его комнате.. журавлей целые горы. Девушка была очень удивлена такому количеству вложенной работы, что.. даже и не знала что сказать на этот счет.       Юрий следовал за ней, очень нервничая по этому поводу. — Извини, я не прибрался.. — Не нужно извинений. Это ты.. сам один всё сделал? — Спросила с удивлением Таня, проходя в комнату, где было больше всех.       Они вдвоем аккуратно проходили, старательно не наступая ни на одного журавлика, встав возле окна с подоконником, где было больше места для того, чтобы в комнате свободно стоять. — Да, я.. всё это время.. делал их. Много не спал, но делал. — Ты загадал желание? — Спросила Таня уверенно, всё ещё помня тот рассказ, который ей поведал он во времена их первых встреч. — Не загадал. Тут 999 журавликов. Я.. — Поправил волосы, очень волнуясь, ведь вот прямо сейчас перед ней стояла Татьяна, которая ждет ответа.. и ответ нужен самый честный, самый искренний. Сейчас или уже никогда. — Я хотел себя вылечить. От.. от, понимаешь, вот.. этой жгучести, живости.. я.. я когда вижу тебя, то хочется и петь, и плясать, петухом кукарекать, я весь в бреду, не могу работать, не могу спать, я.. понимаю, что со мной, но и.. немного не понимаю. И хочется встречаться с тобой каждый день, обнимать, согревать, все силы тратить ради тебя. До этого никогда такого не было! Но.. но к чему все эти чувства, когда ты.. не со мной, да и.. наверняка тебе не нужно всё это такое. Взять.. перерыв надумывала, может быть. Да.. да лучше забыть и.. и.. я.. — Горько вздохнул. — Я правда запутался. Я не хочу этой путаницы. Хочу высвободить все свои чувства на волю.       Таня спокойно выслушивала душевные терзания Юрия, под конец его слов медленно достав из кармана красного журавля, аккуратно сложенного, всё такого же красивого, как и в первый день. Она приложила его к рукам Журналиста, по-доброму говоря с ним. — Возьми последнего журавля. Пусть твоё желание исполнится.       Юрий удивленно и при этом растерянно смотрел на Татьяну, после чего опуская голову вниз, пальцами ощупывая бумажную диковинку. А она ведь до сих пор хранила её.. — Спасибо, Танечка. Но нет. Нет, это твой журавлик, пусть ты загадаешь желание. У меня путаница слишком сильная, а ты более грамотно сообразишь желание, у тебя оно.. сбудется правильней. Чего я там с желанием о взаимной любви. — Юра.. — Она обняла своими ладошками его ладони, что держали журавля. — У меня такое же желание.       Тут Юру сковала неведомая сила.. и сердце тут же застучало чаще. Таких слов.. он никогда не надеялся услышать, но как были они желанны. Глаза заблестели, ноги подкосились и подались немного вперед. Таня же в ответ прильнула к нему и вдруг совсем внезапно их губы встретились, слившись в одном блаженном поцелуе. Такой неаккуратный поцелуй, но точно стал для обоих самым любимым. Счастье переполняло их настолько, что и целовались они довольно долго, одаривая друг друга всей любовью, которой так хотелось поделиться ещё давно.       Поцелуй прервался лишь тогда, когда воздуха для продолжения не хватало. Но надышавшись, они снова продолжали, оставив на подоконнике красного журавлика, чтобы освободить руки для самых нежнейших объятий. Окно приоткрылось, впустив небольшой порыв ветра, который сносил всех журавликов в помещении, некоторых поднимая в воздух. Этот момент поистине стал волшебным, красивым. Мечта была исполнена сразу двоих. Заслуга ли это журавликов – каждый сделает вывод свой. Но важно ли это?       После поцелуев они приберегли силы на то, чтобы обработать все раны и синяки у Юры, а также перебинтовать голову Татьяны, добавив пару пластырей на синяки и царапины, что образовались ещё утром в переговорах с неприятным человеком, о котором они намереваются вместе забыть.       А окончание дня они решили посвятить ленивому лежанию на одной кроватью, одновременно привыкая и наслаждаясь близостью, чтобы точно поверить, что всё не сон. Да и после суматох сил оставалось только на лежание в объятьях и ласках, порой перекидываясь светлыми словечками, которые до этого удерживали в себе. Было обоим так непривычно.. но для друг друга старались, как могли. — Танечка.. нежнотворенная.. а ты.. знала о моей.. любви? — Тихонько спросил Юрий. — Может быть, знала. Ты порой что-то говорил подобное вокруг да около. Но я думала, что полюбить меня никто не сможет, отчего всякие даже очевидные намеки отрицала.. Но ты мне показал, что любовь может быть ещё.. и может быть нормальной. Даже после всего пережитого ужасного может прийти что-то хорошее. Спасибо тебе за это. — Значит.. не боишься больше? — Не боюсь, хороший. — Я тоже не боюсь.