Дочь Скайрима

Еще две мягкие щёлкающие ступеньки и дверь оказалась прямо перед глазами, прежде, чем ярл проснулся. Он сидел неподвижно, без капли страха в глазах. Это было единственное место, где король себя чувствовал в полной безопасности. Пока что. — Кто ещё? — его голос был грубым от сна. Он протёр глаза тыльной стороной ладони. На нём был халат, обшитый меховой подкладкой и льняной тканью. — А, это ты… — он быстро поднялся, свесив ноги с кровати. — Всё готово? — Да, милорд, — Беллона ​​опустилась на колени. Прямо на небольшом возвышении, где стояла кровать. Без капли в голосе иронии она продолжила: — Мы изгнали всех имперцев из Вайтрана. — Это хорошо. Замечательно. Теперь мы контролируем весь центр. Это мощная позиция, которую я буду стремиться сохранить. Голос Ульфрика был теплым и даже слегка веселым, несмотря на то, что он только что с просони. Ярл склонил голову и некоторое время изучал Беллону в тусклом свете. — Густая кровь этой земли просочилась в самую глубь твоего сердца. Ульфрик улыбнулся. — Теперь у тебя новый титул — «Ледяная жила». Он отлично тебе подходит. — Как пожелает того милорд, — промолвила Драконорожденная. Она была достаточно сильна духом, чтобы ни разу не свести с него глаз. Однако это не всегда было легко, Беллона чувствовала, что Ульфрик в её глазах может увидеть гораздо больше, чем того следовало бы. Как говорила её бабушка — в этих глазах спрятана целая история. Жизнь самого Мартина Септима. Ах, но что знает эта старуха? Кто мог столетиями видеть первых Септимов, кроме стариннвюых их каменных статуй и святынь, запрещенных Конкордатом Белого Золота? Что осталось от самого Мартина Септима, кроме легендарной статуи Акатоша? Для ярла это было меньшее из того, за чем он мог наблюдать. Хуже всего то, что он прекрасно видел, как Беллона восхищалась острыми контурами лица короля или выступами на груди, видимыми даже при мелкосвященном свете. Еще страшнее то, что ярл видел ее обожание, которое гораздо больше, чем быть просто солдатом для командира, больше, чем даже женщиной для мужчины. Если Ульфрик что-то видел, то этого он не показывал. — Ты ведь не из тех типов людей, что так жадно хотят мне угодить? — сказал король, покачивая головой. — А я всё жду, чтобы ты себя вела, как Галмар… — И я в этом прекрасно разбираюсь, — не успев договорить ярл, ответила Беллона, . — Если вам так будет угодно. Ульфрик рассмеялся. — Возможно. — Король протянул руку и приподнял подбородок девушки, повернув ее лицо в правую сторону. — Тебя должен увидеть Вунферт. Ты устала и… ранена? Беллона покачала головой. — Не больно. Вунферт — не то, что меня излечит, — девушка на миг казалась запыхавшейся. Она прекрасно знала, что ей так необходимо — теплые мозолистые пальцы Ульфрика все еще касались ее подбородка. Его глаза были темными, как тень, когда он осматривал ее рану, словно его взор каким-то образом помог повреждениям исчезнуть. Ярл прикоснулся к краям пореза, но боли по-прежнему не было. — И что же тебя излечит? — тихо спросил он. В его голосе был такой тёплый и родной оттенок. — Только что… — Беллона остановилась. Прекрасно понимая, чего ей не хватает. Безумие… — Только то, что под большим запретом. Ульфрик приподнял брови, всё ещё не отрываясь от глаз девушки. Один шершавый палец прошелся по острому выступу ее скулы, чуть ниже разреза, который наверняка оставил бы шрам, если бы Беллона во время не позаботилась об этом. Но Драконорожденная ой как хотела бы получить этот шрам. Чтобы вспоминать свою победу — вспоминать взгляд Балгруфа, когда она заставила его сдаться и молить о пощаде, а после плюнуть в глаза Легиону, который отнял семью и превратил жизнь в настоящий ад. Бандиты или нет, но они были её семьей. Они не заслуживали того, чтобы их убили, — по крайней мере так считала сама Беллона. — В моих владениях кто-то да постоянно задается вопросом, какого это нарушать всевозможные правила народов? Жить только инстинктом и горячей кровью? — Некоторые вещи достойны только кровопролития, — ответила Беллона. — Полагаю, Довакин. Драконорожденная вздрогнула от одного только упоминания. Казалось, ярл уловил ее дрожь и принял за реакцию на его всё еще блуждающие пальцы, которые теперь скользили и по её шее. Король выглядел очень довольным, и Беллона позволила себе также получать удовольствие. Ульфрик тихо вздохнул и продолжил: — Я завидую тебе. Возможно, Верховный король — это та должность, о которой мечтает каждый второй житель Скайрима. Но их мотивы мне не дано знать, а вот я… я желаю быть правителем потому что… должен. Скайриму нужны герои, на остальных ему сложно положиться. Его глаза, наконец, встретились с испуганным лицом с новыми появившимися невысказанными словами. Сердцебиение Беллоны ещё более участилось. — А есть ли что-то, чего вы желаете только для себя? На мгновение Ульфрик выглядел печальным. — Мир, — ярл горько вздохнул. — Тоесть…уйти от мира… и быть просто человеком. Когда-то и он был обычным юношей, учившемся поклоняться Кинарет с помощью голоса. Однажды ему удалось выучить Ту’ум. Душа дракона. Десять лет Ульфрик жил в Высоком Хротгаре, и только по усталому лицу короля Беллона видела ту тоску по простой жизни. Были и другие запланированные вещи из жизни до политики, по котором он, казалось, тоже скучал. Но это пока не удалось увидеть достаточно отчётливо. Ярл положил ладонь на пульсирующую вену ниже горла. — И такие простые вещи я не должен хотеть. — Думаю, вы и так достаточно потеряли, — стала задыхаться Беллона. — Вы ведь можете брать всё, что вам предлагают. — Означает ли это, что ты так же предложить… себя мне? — казалось, мысли Ульфрика были где-то в тумане, но он быстро понял суть дела. Беллона могла предложить королю всё, что угодно; ярл уже имел ее преданность, честь и даже жизнь. Каким будет её судьба после всего этого? Она кивнула. — Могу ли я иметь с собой женщину, при этом осознавая, что вряд ли смогу её защитить? Верховный король не должен… — не должен вступать в брак с человеком, в жилах которого течёт имперскя кровью, — закончила Беллона за него. — Но даже сам Мартин Септим не был сыном императрицы Сиродила. Беллона явно была взбешена. О боги, Акатош, Талос! что она думала? Разве в праве она злиться и вмешиваться в не свои дела? Несмотря на пройденный долгий путь, жар битвы все ещё ощущался в девушки. Это и сделало её настолько решимой и смелой перед королём. Ульфрик на мгновение задумался. — Закрой дверь, — скомандовал Ярл, и Ледяная жила повиновалась.