***
«Первый, я второй! Как меня слышно?! Раз! Два! Три! Приём!» — зашипело из рации. Голос из динамика станции связи был искажён, но разобрать слова было можно. Гермиона Джин Грейнджер, по прозвищу Грей, едва подавила в себе желание запрыгать от радости и захлопать в ладоши. Она широко улыбалась капитану Маршу. Мужчина поднёс к губам микрофон и нажал на тангенту. «Второй! Я первый! Вас слышу! Как слышно меня? Раз! Два! Три! Приём», — ответил он. «Первый! Я Второй! Слышу! Работает! Приём!» — добавляя радости в душу Гермионы, подтвердил техник в нескольких километрах от капитана. — Работает, мисс Грейнджер. Три дня были потрачены не зря, — подвёл итог Марш. — Как будем ускорять процесс наложения чар? Потому как нам нужна хотя бы сотня таких станций. И не только станций… — Я понимаю, сэр, — кивала Грей. — Я попробую подключить к этому вопросу ещё волшебников. Но сейчас из-за нападений нежити уже все маги наперечёт… «Второй! Возвращайся!» — нарушая протоколы общения по радио, приказал капитан. «Понял! Идём!» — также по неуставной форме подтвердили солдаты. Гермиона смотрела, как солнце движется к закату, удлиняя тени, которые отбрасывали присутствующие. На исходе был третий день неустанной работы над магловским оборудованием. Грейнджер облегчённо выдохнула. Станция связи работала, да, голос искажался куда сильнее, но понять, что тебе говорили, можно. И самое главное — сразу. Ответ на твой вопрос приходит сразу. Не совой через день, не патронусом, который может призвать только волшебник, а мгновенно. Они справились! По паре станций в неделю — это тот режим работы, который пока устраивал Амелию Боунс. Любое ускорение можно реализовать за счёт привлечения других магов, очнувшаяся Кира может в разы ускорить этот процесс. Но министр пока не могла предоставить свободных людей, да и дочь Снегга была пока на больничной койке. Это всё было неважно. Заклинание работает, практика ускорит процесс, в самом крайнем случае, выздоравливающие в Мунго ребята могут прекрасно тут поработать, пока восстанавливаются. Гермиону мучил ещё один вопрос, который девушка хотела решить именно сегодня. Она смотрела на военного и собиралась с духом. — Капитан Марш, а вы не могли бы предоставить ещё одну такую станцию? — девушка указала на заколдованный передатчик. Для меня… — она быстро прикинула, в какую версию тот поверит: — …для дополнительной работы над заклинанием. Улучшу качество передачи голоса, расширю радиус взаимодействия… Марш смотрел на неё пристально, затягивая момент ответа. Гермиона чувствовала, как эйфория от победы сменяется отчаянием, предчувствием отказа, а уши, выдавая обман девушки, стыдливо покраснели. Взгляд голубых, как небо над головой, глаз отражал быструю работу мысли в голове военного, а это не могло означать ничего хорошего для колдуньи. — Мисс Грейнджер. — На секунду сердце девушки упало от подозрительных интонаций в голосе мужчины. — Я могу предоставить станцию связи, но только в одном случае: если вы расскажете правду, зачем она вам? — резко спросил он. Грей медленно закрыла глаза, выдохнула, беря себя в руки, и посмотрела на капитана. Марш спокойно, ожидающе смотрел на неё. И только прищур голубых глаз не давал расслабиться: — Вам она нужна не для испытаний, это я вижу. Магам нужны технологии? — Нет, сэр, — Гермиона понизила голос и быстро зашептала: — Мои родители не волшебники. Обычные люди, как вы и ваши подчинённые. Они так же боятся грядущих проблем с нежитью. Но готовятся защищаться. Я думаю, вы поняли, со связью, мгновенной, как вы её назвали, дуплексной, как по телефону, у магов не получается ничего. Да, у нас есть способы связи между волшебниками, и один из них вы наблюдали, но вот между волшебником и не волшебником — всё очень плохо. Только письма, доставляемые совами. А это сутки туда — сутки обратно. Мобильные телефоны также не помогут, около нашей школы чародейства и волшебства нет ни одной вышки сотовой связи. Да и кто знает, как мобильники будут работать дальше. Поэтому я хотела попросить у вас станцию, чтобы передать её моим родителям. По щекам Гермионы потекли скупые слезинки от переполнившей её паники при упоминании опасности для родителей. Грей быстро взяла себя в руки и смахнула солёные капли, пока их не заметили другие солдаты, возвращавшиеся к площадке, уже спокойно неся рюкзак с заколдованной рацией. — И вы постеснялись мне об этом сказать, мисс? — просто отреагировал Марш. — Я считаю, что это уважительная причина. И готов пойти вам навстречу. — Правда? — улыбнулась девушка. — Конечно, только станция тяжёлая, вам понадобится помощь вашего друга. — Капитан, всё ещё не привыкнув к магии, кивнул в сторону Блейза, с позитивом, с уверенностью мучившего двигатель внедорожника всё теми же заклинаниями блокирования магии. У него и Такаги за три дня успехов не было. Маг и лейтенант за это время успели даже частично разобрать ЛендРовер и сейчас по очереди крутили в руках детали двигателя. Они явно о чём-то негромко спорили. Кас показывал то на деталь, то куда-то под капот автомобиля. Блейз же в ответ демонстрировал то одну, то другую деталь, которые держал в руках. Выглядел он куда позитивнее — Грей и саму радовала новость, что Кира очнулась. Солдаты были впечатлены, когда посередине работы, ничего не предвещая, просто из воздуха появилась серебристая белка, принёсшая не только благую весть магам, но и ощущение защищённости, успокоения всем присутствующим. Забини же, казалось, новость подменила — он как будто сам проснулся от какого-то сна. Действия стали увереннее, взгляд осмысленнее, голос веселее. Девушка знала, что он сегодня же, как только они закончат, рванёт к Кире. Девушка успела заметить, как он посмотрел в будущее и несколько раз помотал головой — вероятно, события, которые он увидел, ему не понравились, и он решил, что довести дела с военными до логического завершения будет более оптимальным решением. — Это — не проблема, — отмахнулась Гермиона, — но на сегодня мы уже должны заканчивать. — Дай нам ещё минут десять! — крикнул Меч, тоже заметив, как солнце начало касаться горизонта. Смирившись с тем, что ещё парой заклинаний машину не оживить, Забини забросил детали на пол перед водительским креслом и быстро наколдовал очищающие чары на свои руки и руки лейтенанта. Перебросившись парой слов с Такаги, Блейз пошёл к краю асфальтированной площадки и поднял метлу. — Капитан Марш, — подбежал к командиру Кас. — Разрешите? — Он указал на мага с метлой. — В целях изучения воздействия магии на обычного человека, ну и для укрепления дружеских отношений. Гермионе показалось, что капитан на мгновение закатил глаза и задержал дыхание, а на выдохе явно пробормотал что-то похожее на «экстремал чёртов…». В следующую секунду он ответил уже полным серьёзности тоном: — Под собственную ответственность. — Есть под собственную ответственность! — просиял Такаги, вытягиваясь по стойке смирно и отдавая честь. — Спасибо! — Он рванул к Блейзу, уже оседлавшему метлу. — Они хоть не разобьются? Метла… — Марш запнулся, поражаясь собственным словам, вздохнул и обеспокоенно закончил вопрос: — ...вообще рассчитана на двух пассажиров? — Да, не переживайте, — успокоила его Гермиона. — На мотоцикле катался? — спросил Блейз у замершего перед ним лейтенанта. — И не раз! — Тогда садись и держись. — Забини продвинулся чуть вперёд, освобождая место для пассажира. Даже спиной Меч чувствовал, как сияет взгляд лейтенанта. Не ощущалось ни страха, ни паники, а только жажда приключений, новых эмоций и кипящий адреналин. Кас ухватился за подростка и крикнул: — Готов! — Ну, полетели! — кивнул в ответ Блейз, направив магию в метлу, сжал древко и взлетел. Магл за спиной в первую секунду сдавленно вскрикнул, перебарывая удивление от внезапного взлёта, и сильнее сжал руки на талии юноши. Но через пару секунд он пообвыкся, и хватка, мешавшая Блейзу дышать, ослабла. Лейтенант кричал от восторга, но ветер уносил его слова. Забини добавил ещё немного скорости и начал закладывать виражи, не сильно перегружая пассажира. У него была не самая лучшая метла типа Нимбуса или Молнии, но вполне себе приличный Харрикейн, который по характеристикам был куда ближе к Нимбусу, чем к Чистомёту. Финт Вронского на такой, конечно, не сделаешь, но простые виражи, а также бочку и штопор Блейз прекрасно выполнил. За его спиной Кас Такаги уже сорвал горло от восторженных воплей. Лейтенанта дурманило чувство той свободы в полёте, что давала метла. Эти ощущения, будто ты летаешь, но не на самолёте, а, скорее, на мотоцикле, просто разрывали Такаги изнутри. Такого ощущения свободы он не испытывал никогда — ни на мотоцикле, ни в самолёте, ни при прыжках с парашютом. Человек уже даже не мог разобрать, от чего у него слезятся глаза — от восторга или от встречного ветра. Выровняв метлу, Забини выжал из неё всё, что мог, наклоняясь вперёд, чтобы снизить сопротивление воздуха. Под ними смазанным зелёным пятном пронеслись верхушки деревьев. Поравнявшись с опушкой, он дёрнул метлу вверх, уходя в свечку… Гермиона Грейнджер смотрела, как друг наслаждается полётом, и ловила себя на мысли, что Гарри летает лучше. Но когда Блейз на минимальной высоте пролетел над лесом, рванув вверх, в глаза девушке бросилось движение среди деревьев, будто кто-то сорвался с ветки. Переведя глаза в технику магического взгляда, она едва смогла разглядеть, как на фоне радужных переливаний магии, вырывавшихся из защитной коробочки с артефактом, по лесу двигается нечто с крыльями. «Меч! В лесу вампир!» — мгновенно передала она информацию Забини. Сама она бросилась к противнику, выхватывая палочку. Блейз с Касом резко развернулись и пронеслись над лесом. «Вижу!» — кричал Блейз. Он чуть вильнул в сторону и ударил сконцентрированной пси-энергией в деревья. Раздался хруст ломающегося дерева, но противник пока успевал вырваться из опасного участка, полагаясь только на свою нечеловеческую ловкость. «Сучонок! Прячется! Выкури его, Грей!» — Блейз не смог резко остановить метлу, быстро пошёл на разворот над опушкой, планируя перекрыть противнику пути к отступлению. «Давай быстрее, сейчас сконцентрируется и трансгрессирует!» — торопил Меч. Гермионе не оставалось ничего другого, кроме как втянуть в себя как можно больше магической энергии, что вырывалась из артефакта Зелёного, и взмахом палочки ударить в опушку огненной струёй. Магический огонь разлился по лесу, мгновенно обугливая деревья. Вампир смог избежать огня и, полностью превратившись в крылатого демона, взметнулся за спиной Забини в воздух. Маг, пользуясь преимуществом полёта на метле, мгновенно изменив курс, метнулся от противника, ударив за спину пси-энергией. «Держи его!» — требовал Меч. Грей стала прицеливаться и бить заклинаниями, попадающими по области. Вампир опытно уворачивался от взрывов и старался набрать высоту. Взрывы в воздухе сбивали его с прямого курса, хоть отвлекали от концентрации на трансгрессии, но урона почти не наносили. «Сейчас трансгрессировать будет, не дай ему сбежать, Грей! Не дай!» Первое, что Гермионе пришло в голову, это применить ловящее заклинание — из палочки в сторону врага вылетела золотая петля, поймавшая вампира за ногу. В принципе, Грейнджер выполнила просьбу Блейза и тянула палочку на себя, как заправский рыбак. Но монстр оказался сильнее. Сделав два мощных рывка крыльями, он повалил девушку, заклинание, связывающее палочку и ногу вампира, действовало в обе стороны, и, потеряв равновесие, Грей завалилась в грязь, выронив палочку. «Уходит! Я не дотягиваюсь!» — мысленно кричала Гермиона в голове Меча. Внезапно солнечный свет перекрыла чья-то тень, а грохот выстрела, прокатившийся прямо над головой упавшей девушки, в первый момент заставил сжаться, а потом быстро отползать в сторону. Капитан Марш вскинув штатную для британских войск Л85, приник к обычному оптическому прицелу. Первые несколько выстрелов попали в вампира, заставив того дёргаться из стороны в сторону и быстро менять направление движения, чтобы уйти из-под обстрела и развернуться так, чтобы между ним и военными на земле оказался преследующий его на метле маг. — Хитёр, гадёныш! — покачал головой капитан, понимая, что в обозримом будущем противники будут не безмозглыми болванчиками. Подбежавшие к нему солдаты тоже выцеливали врага, но видели лишь куртку Такаги. Капитан же помог девушке подняться и пристально смотрел на воздушную погоню. — Не попадёшь, — с досадой буркнул один из солдат и опустил винтовку. — Теперь всё зависит от них. — В душе девушка надеялась, что Блейз догонит шпиона. Забини требовалось чуть больше времени. Его метла на поворотах была не столь маневренна… Вампир, едва ему удалось освободиться, попытался взметнуться повыше. И уже стал резко превращаться в обычного худого человека, когда раздался выстрел. Ни ветер, свистящий в ушах, ни привычка, ни отсекающий всё лишнее в сознании адреналин погони не смогли перекрыть до боли знакомый грохот выстрела пистолета, маячившего у мага перед правой рукой. Вампиру пришлось принять обратно демоническую форму и снова отрываться от преследования. Кас Такаги, держась одной рукой за Блейза, второй смог выхватить пистолет и расстреливал вампира, выкраивая магу время на подлёт и применение более мощной магии. «Попал!» — Из крыла монстра вырвалось облачко пепла, сбивая с толку лейтенанта, привыкшего к несколько иным последствиям попадания пули в тело. Блейз готовил пси-удар, направляя метлу на шпиона. Такаги всё же переборол удивление и продолжил стрелять по врагу. Вторая и третья пули ушли в молоко, четвёртая попала в ногу монстра. Пятая прошла над плечом — вампир, поняв, что магловское оружие может не только причинить боль, но и, вероятно, уничтожить, стал петлять. Забини понимал, что счёт идёт буквально на доли секунды: или он успеет ударить пси-штормом и сбить врага, или тот уйдёт. Ещё одна пуля попала в спину монстра — Кас оказался талантлив не только в рассказах о магловской технике. И всё же этого было мало. Блейз выпустил в сторону вампира собранную пси-энергию, но было уже поздно — тело вампира, снова лишившись крыльев, стало падать, но тут же исказилось, будто его стали выжимать, как мокрое бельё, и исчезло в рывке телепортации. Энергия пронеслась по тому месту, где мгновение назад был шпион. Магу не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на землю. Пока он спускался, Гермиона успела потушить пожар в лесу — артефакт Зелёного действовал отлично, заряжая всю область настолько мощной энергетикой, что даже в карих глазах девушки читалось впечатление от произведённых заклинаний. Военные же были больше поражены силой юной, выглядевшей хрупкой, ведьмы. Струя воды из палочки была так же мощна, как и огонь, и обгоревшие деревья на опушке лесочка теперь были не только обгоревшими, но и поломанными. — Кто это был? — сухо спросил капитан Марш, недовольный результатами перехвата, и посмотрел, как к ним приближается поднятый по тревоге пожарный расчёт военной базы, где проводились испытания. — Вампир, шпион, — просто ответил Блейз. — И мы его упустили.***
Утро ознаменовалось хорошим событием. Сразу после завтрака к Рону зашёл Самсон Стефердсон: — Всё, Уизли, собирай вещи — выписываем тебя. Здоров! — Круто! — Великан широко улыбнулся и обрадованно соскочил с кровати. Он тут же стал запихивать в потрёпанный рюкзак нехитрый скарб больного — пижамные штаны, вытянутую футболку, полотенце, зубную щётку, полпачки драже Берти Боттс. Уизли впрыгнул в джинсы, заметив, что на больничной койке он схуднул. Пока он собирался, Дин Томас посмотрел сначала на свои руки, ещё забинтованные со свежей заживляющей мазью, потом на колдоврача. — А я? — он даже привскочил с койки. — А ты пока нет, — отрезал целитель. — Раны ещё пару дней нужно пообрабатывать. Поторопись, — выжидающе посмотрел на Рона Стефердсон, — мне в ваши края надо, захвачу тебя. — Угу, — Рон натянул футболку и протянул руку Псу. — Дин, поправляйся. — Помни, о чём я попросил, — с хлопком пожал Томас руку. Кивнув другу на прощание, Рон повернулся к Стефердсону. Самсон крепко сжал плечо юноши, и Уизли почувствовал, как телепортация дёрнула его крюком за солнечное сплетение. Через секунду, пока мир ещё кружился у него перед глазами, в нос Рона ударил такой знакомый запах полевых цветов, дурманящий после больничного воздуха, пропитанного лекарствами. Когда зрение пришло в норму, он увидел, что стоит на родной тропинке к входу в Нору, приблизительно на границе оберегающего заклинания. Собранная, казалось, из разных кусков других домов, высокая, несуразная постройка играла на восходящем солнце бликами таких же различных окон. — Ну всё, тут сам дойдёшь, Молли привет. — Самсон, не дожидаясь ответа, трансгрессировал с лёгким хлопком. Великан, наслаждаясь видом родного дома, зелёной травы, лесов на горизонте, цветов, среди которых сновали садовые гномы, голубым, чистым и совершенно безразличным к их земной жизни небом, неспешно шёл к Норе. В голове проносились события последних недель. Ругань с Гарри и Гермионой, потом разговоры с ним, с Лекксом, осада Хогвартса, боль, страх, смерть друзей, сначала Больничное крыло, наполненное стонами боли и въедавшимся в сознание запахом крови. Потом уже палата в Святом Мунго. Он много успел передумать, пока лежал первые несколько дней и смотрел в потолок. Душу грызло слишком многое. Ужас от воспоминаний, как на крепостной стене на его глазах убивали друзей. Как вампиры в своём демоническом обличии рвали бойцов на куски, как шальные заклинания попадали в живую плоть, как из ран, забрызгивая всю округу, вырывались фонтаны крови. Временами досада, что Гермиона выбрала не его, перевешивала этот ужас. Чаще и намного больнее душу подтачивало ощущение того, что он полный придурок и упустил Гермиону, откровенно говоря, сам и лично. Рон прошёл мимо разбитого корыта, которое Молли использовала, как клумбу для любимых Джинни гладиолусов. Сейчас цветы только давали налитые соком стрелы с плотными бутонами. Мысли начали новый виток. Парню нелегко было признать, что Гарри был прав. У Уизли было многое, чего был лишён Поттер — пусть и не богатое, но вполне счастливое детство. Папа, мама, братья, сестра. И, наверное, пока Гарри был боксёрской грушей для своего кузена, Рон летал с братьями на мётлах около дома, а пока Поттер мыл руками тарелки, Уизли, веселясь, выбрасывали с участка садовых гномов. Да, была и зависть, что приходилось донашивать мантии за старшими братьями, а не приходить каждый год в новой, с иголочки, мантии от мадам Малкин. А вместо Чистомёта, видавшего до Рона ещё пару владельцев, держать в руках Нимбус или Молнию. С другой стороны, когда Гарри наказывали недельными голодовками, Молли Уизли успокаивала сына, напуганного до истерики пауком, наколдованным близнецами, а отец читал ему сказки барда Билля. И когда Поттера бросали одного, а его кузена вели в парк развлечений, Рон играл с Перси в шахматы… — Перси… — Великан тяжко вздохнул, вспоминая дела годичной давности, Гарри тогда пытался донести до Рона всё то же самое, что и последний раз — что Рон не ценил то, что у него есть… Юноша уже почти дошёл до обшарпанной задней двери — солнечный зайчик, игравший на трещине в стекле, попадал в глаза. Да, были и проблемы, но по закону подлости люди редко замечали, как плохо окружающим, пока у них самих всё хорошо, и стоит только самим попасть в какие-то неприятности, как у тех же самых окружающих внезапно становится всё настолько хорошо, что это слепит глаза. Признаться себе, что он упустил Гермиону, было больно, временами невозможно. Так же, как и перестать давиться завистью, что она может просыпаться сейчас в объятиях Гарри Поттера. Да, от воспоминания застуканных друзей в душе разгоралось поистине чёрное пламя, выжигавшее в душе всю человечность, всю дружбу, оставляя после себя только ощущения разочарования, обиды и чувство того, что ты опоздал, что ты полный неудачник. Он уже потянулся к ручке, когда в голове прострелила жуткая мысль про везение и невезение — он в бойне при Хогвартсе выжил. И пока не оценил всей той удачи и того счастья, что в этом было. Клокотавшая где-то в душе обида, что Гермиона выбрала богатенького Гарри, подсказывала, что такому неудачнику лучше было бы сдохнуть. С другой стороны, инстинкт самосохранения утверждал, что Великану если везёт, то по-крупному, и смерть по-хорошему далеко не в первый раз прошла мимо. И по меркам остальных — очень далеко мимо. «За всё надо платить, — вспомнилась фраза Блейза Забини, когда тот начинал на тренировках команды Шрама уходить в собственные мысли. — Может, он прав, и я рано причислил себя к неудачникам? Я жив, и здоров, и даже цел, в отличие от того же Невилла. Ну не сложилось с Гермионой… Да… — мечтательно протянул он у себя в голове, — девчонка она, конечно, зачёт… Повезло Поттеру… Но не последняя же она… И я пока живой…» Понимая, что жизнь может закончиться прямо завтра, Великан подходил к мысли, что надо успеть пожить. Планируя, как подойдёт к Парвати, он отряхнул поношенные ботинки и фокусировался на тех приятных ощущениях, что приносил ему вид родного дома — спокойствие, умиротворение, уверенность, что он не влачит жизнь неудачника. Рон Уизли толкнул дверь и вошёл в дом. Сделав пару шагов, он почувствовал себя ещё лучше. Он любил Нору: пусть и жили они небогато, зато отношения в семье всегда были наполнены любовью, дружбой и родством. Разномастные стулья, купленные на распродажах, привычно стояли вокруг большого, массивного стола, за которым по вечерам собирались все Уизли. На стенах вперемешку висели колдофотографии, картина, которую нарисовал Чарли, несколько тарелок-артефактов. Знакомо сверкали спицы в свете восходящего солнца, пробивавшегося сквозь окно. Они висели над креслом, в которое любил садиться глава семейства, рассказывая, как прошёл день в Министерстве, или читал книжку, держа Рона на коленях. В тишине поскрипывали заколдованные фамильные часы. Стрелки всех членов семьи стояли в положении «смертельная опасность». Даже стрелка с колдофотографией Джиневры. — И в Хогвартсе? — удивлённо пробормотал Великан. — Ронни? — раздался с кухни голос матери. Женщина выбежала из дверей и прижала к себе сына. Он был уже на голову выше матери и неуклюже обнимал родного человека. Объятия мамы отсекали любой негатив в душе подростка, Рон даже ухмыльнулся, почувствовав, что не испытывает неудобства или стеснения, что были раньше. Молли несколько раз поцеловала сына в щёки. Уизли успел заметить, как на время объятий стрелка магических часов с его фотографией переместилась в положение «дома». Стоило Молли отпустить сына, магия переоценила состояние юноши и вернула стрелку к остальным. — Ронни, выписали! — радовалась Молли со слезами на глазах. — Да, здоров, мам, всё в порядке. — Вот и славно. Голодный, сейчас сготовлю что-нибудь, оголодал, поди, в больнице! — женщина поспешила хлопотать на кухне. Рон же с лёгкой улыбкой остался стоять в родном доме. Эта аура спокойствия, ощущение защиты, чувство материнской заботы и любви грело измученную самобичеванием душу. Здесь и сейчас утихало ощущение зависти, потому что эту дыру заполняло другое светлое чувство, пусть даже и немного не то, что хотелось бы. Великан облегчённо выдохнул, мир не казался таким страшным, наполненным только ужасами, как внешними, связанными с нападениями нежити, так и внутренними, связанными с самобичеванием и ощущением полного невезения на любовном фронте. Рону хотелось жить, а аппетитные запахи только усиливали это желание. Он уже перешёл на кухню, когда за его спиной появился серебряный барс — патронус Леккса Дизлеспи. — Великан, узнал, что ты в строю! Это радует! С выздоровлением! Завтра в девять будет очередной рейс Хогвартс-экспресса. Теперь его веду я, так что собираю всех, кого могу. Буду ждать тебя на вокзале к девяти утра. — Ронни? — на глазах матери, выглянувшей из кухни, едва раздался незнакомый голос, стояли слёзы, а голос дрожал от беспокойства за сына. — Ну а что теперь сделаешь, время такое, мам, — Рон пожал плечами. Всхлипнув, Молли вернулась в кухню, а Великан стал снова концентрироваться на ощущениях безопасности родного дома и призвал своего патронуса. Серебристый терьер скакал вокруг ног подростка. — Поезд будет завтра в девять, — отправил сообщение Великан.