Гарри Поттер и война Некроманта

      Встречный ветер, горячий и сухой, уносил музыку в сторону пыльной обочины, норовил сорвать широкополую шляпу с водителя, уверенно рулившего одной рукой, и развевал завязки зелёной банданы пассажирки, вцепившейся в автомат Калашникова. Артемис Энтрерри выжимал из старого джипа всё, что мог. Кроме них, марева над раскалённым асфальтом, брошенных то на трассе, то на обочине автомобилей и светящихся линий сильной магии, запрещавшей то полностью колдовать, то перемещаться, не было ни души. Это сильно нервировало подростков. Как и неумолимо заканчивавшееся топливо — гитарист всё чаще поглядывал на приборку, где при наезде на кочку неярко вспыхивал и тух индикатор низкого уровня бензина.       «Только бы с родителями ничего не случилось!» — мысленно молилась девушка.       Таня сжимала автомат, удерживаясь в кресле, и не переставала осматриваться по сторонам, оценивая обстановку вокруг. Артемис же крутил руль, объезжая брошенные автомобили. Он расстроенно понимал, что, скорее всего, план добраться до учителя теперь нереализуем, и сейчас стоит цель доехать целыми и невредимыми до Боготы.       По мере приближения к столице Колумбии количество брошенных автомобилей стало расти, а в некоторых домах несколько раз знакомо бликовали на солнце оптические прицелы — явно не все жители покинули свои дома, кто-то решил закрепиться в родных местах. Правильным ли это было решением, Артемис не мог судить. В принципе, хороший крепкий забор может долго сдерживать зомби, а если внутри есть запас провизии, воды и патронов, то сплочённой командой продержаться можно некоторое время. Вряд ли это спасёт от дракона-лича или оравы вампиров, но всё лучше, чем ничего. Как минимум, это место, где можно хотя бы как-то пережить ночь в относительной безопасности. А после того, как появились магические печати, это стало иметь едва ли не первоочередную ценность.       — Смотри! — показала вперёд Таня.       Она даже приложилась к оптике, чтобы получше рассмотреть растущий на горизонте город. Артемис смог облегчённо выдохнуть. На въезде был расположен импровизированный контрольно-пропускной пункт. Дорогу перегораживали бетонные блоки, расположенные в шахматном порядке, а далее из подручных средств — мешков с песком и землёй, брёвен, кирпичей и стальных листов — было возведено какое-никакое подобие оборонительных сооружений. Энтрерри разглядел пару пулемётных гнёзд, стволы в которых уже поворачивались в сторону приближавшегося транспорта.       — Твой отец налаживает оборону. Как может и из чего может, — резюмировал гитарист, сбрасывая скорость и с трудом вписываясь между брошенным самосвалом и отбойником.       Через пару минут они уже чувствовали на себе десятки пристальных взглядов. Артемис, включив первую передачу, змейкой проехал между блоков и остановился перед трубой шлагбаума. Таня успела увидеть, как он незаметно взвёл курки обреза, зажатого между сиденьем и дверью. Из-за мешков появился военный с погонами капитана, опасливо подошёл к машине, прижимая к себе короткий автомат и поправляя бронежилет:       — Кто вы? И куда направляетесь?       — Таня Торменс! Дочь генерала Торменса. И Артемис Энтрерри. Возвращаемся к генералу в Министерство национальной обороны. — Девушка протянула документы.       Упоминание генерала особого эффекта не возымело. Капитан внимательно просмотрел все бумаги, включая паспорта и разрешения на оружие. Таня терпеливо ждала, а Артемис старался незаметно осмотреть КПП так, чтобы ни с кем не столкнуться взглядом.       — Хорошо, — кивнул капитан и вернул документы. — Мисс Торменс, сейчас со связью не просто плохо, а совсем никак. Не работают ни рации, ни телефоны, ничего. Вы не могли бы заодно захватить рапорты для генерала?       — Захвачу, без проблем! — не задумываясь, согласилась девушка, вспоминая, как мучилась неизвестностью из-за отсутствия связи.       — Откройте! — приказал капитан кому-то за стеной. — И принесите пакет для генерала Торменса!       Шлагбаум подняли, а военный отошёл в сторону, пропуская джип на защищённую территорию. Артемис неспешно проехал вперед и остановился, выжидая, когда молодой солдат принёс из ближайшего дома плотный конверт и протянул его капитану. Тот ещё раз пристально просмотрел бумаги, удовлетворённо кивнул и протянул их девушке:       — Прошу вас, мисс Торменс.       — Всё будет передано в лучшем виде, даю слово, — серьёзно пообещала Таня.       — Спасибо. Там впереди будет ещё внутренний круг обороны, будьте осторожнее, — напутствовал капитан уезжающий джип.       Внутри Богота напоминала напряжённую змею перед броском — редкие пешеходы смотрели на джип с опаской. В руках горожане держали оружие, причём даже то, то было предназначено для скрытого ношения, демонстративно выставляли на показ. Магазины на пути следования подростков были уже опустошены, но, что показывало какую-никакую организацию, витрины остались целыми. Также виднелись и самодельные опорные пункты — жители не покидали город, а занимались подготовкой к обороне: окна домов были местами заколочены, на балконах из подручных средств сложены огневые точки. Перед домами специально перемещённые автомобили формировали заграждение.       К большому удивлению Артемиса, ко второму КПП, слабо отличавшемуся от первого, вместе с ними подъехал ещё мотоцикл. Старый, вероятно, времён Второй мировой войны, с облезшей защитной краской. Управлял им молодой солдат в полной боевой экипировке и с автоматом за спиной. Он уверенно переговорил с дежурным, уже поднявшим шлагбаум. Перед тем, как проехать, мотоциклист удивлённо осмотрел джип и, дав газ, исчез за поворотом.       — Стойте! — Им дежурный перекрыл дорогу.       — Таня Торменс! Едем к моему отцу, генералу Альваро Торменсу, в Министерство национальной обороны, — девушка снова показала документы.       — Это хорошо, мисс Торменс. Генерал уже давно ждёт вас. — В этот раз документы Артемиса даже не понадобились.       Дежурный открыл путь, пропуская джип. Теперь Энтрерри повёл осторожнее. За вторым кругом обороны людей стало побольше. Все деловито ходили, перетаскивая тяжёлые сумки, канистры, толкая телеги с мешками, ящиками и сумками. На перекрёстках стояли полицейские с велосипедами, чтобы обеспечить не только порядок, но хоть какую передачу оперативной сводки.       На подъезде к министерству Артемис увидел ещё несколько джипов на ходу. Только в отличие от их транспорта, на дуги тентов были установлены пулемёты. Здесь встречалось всё больше людей или в военной, или в полицейской форме.       — А вот это уже серьёзно, — кивнул Энтрерри на забор.       Перед штабом расположили не только крупнокалиберные пулемёты, но и пушки. Вместо мешков здесь использовались уже бетонные плиты, обмотанные колючей проволокой. На крыше министерства виднелись обустроенные огневые точки. Опытным взглядом Артемис различил толстые трубы гранатомётов и переносных зенитных комплексов.       «Ну вот, тут и с драконами поспорить можно будет», — уверенно подумал гитарист.       Артемису пришлось усердно крутить руль, с трудом вписываясь в узкие проезды сделанного укрепления. Военные на постах провожали их взглядами, но даже не порывались остановить. Припарковав джип у ворот так, чтобы по возможности никому не мешать, Энтрерри заглушил двигатель:       — Приехали.       Они быстро вылезли, чувствуя, что всё же при встречном ветре было не так жарко. Таня перебросила Артемису его штурмовую винтовку и поправила свой автомат за спиной. Повесив G-36 на плечо, Энтрерри ещё раз с грустью посмотрел на поломанный кофр и направился к проходной. Чуткий слух гитариста уловил размеренное тарахтение генератора.       «Значит, всё же как-то они здесь смогли обжиться даже с энергией. Дизельный генератор — это, конечно, не атомная электростанция, но на освещение и, возможно, даже на какой-нибудь комфорт можно рассчитывать», — оценил юноша.       На проходной их с нетерпением, переступая с ноги на ногу, ждал сам Альваро Торменс. Кроме кобуры с ТТ, на плече генерала висел укороченный автомат. А свою форменную рубашку он сменил на футболку камуфляжной расцветки, явно от боевого обмундирования.       — Папа! — Таня рванулась обнимать отца.       — Дочка! Вернулась! Когда пропала связь, я беспокоился. — Альваро поцеловал Таню в макушку и, не отпуская девушку левой рукой, протянул правую Артемису. — Рад, что вы оба в порядке.       — Да, всё хорошо, — кивнул Энтрерри, сжимая ладонь генерала.       — Как мама? — спросила Таня.       — Нормально, организует эвакуацию у себя в центре, хотя с пропаданием электроэнергии тут многое рухнуло, но они держатся как могут. Дизельные генераторы поддерживают свет, где это возможно. Но это почти все хорошие новости. Пойдёмте, расскажите, что у вас получилось, — генерал отпустил Таню и пошёл в сторону здания.       Подростки поспешили за ним под пристальным взглядом военных. Войска были напряжены, и Таня понимала, что основная проблема — это неизвестность, непонимание ситуации, ощущение неспособности защитить родных и близких.       — Пап, тебе пакет с первого КПП. — Таня протянула бумаги.       — Спасибо. Сейчас посмотрю. — Альваро на ходу стал листать документы и рапорты. — Они закрепились, это уже хорошо. Но и там те же проблемы, что и у нас: запасы дизельного топлива не бесконечны, боезапас пополнить неоткуда, люди не знают, чего ожидать…       В здании Министерства национальной обороны было жарко и душно — из-за магии не действовали кондиционеры, а тратить на них ценный ресурс генераторов генерал не стал. Оказавшись в кабинете, генерал Торменс бросил на стол документы и перевёл взгляд на подростков:       — Что сказала глава Кастелобрушу?       — Они готовы принять беженцев. Столько, сколько сможем отправить, — сообщила Таня. — Нужно только найти дом с камином. В моём рюкзаке летучий порох. Одно мгновение, и все на месте. Пока поддерживаем огонь, можно проводить людей, проносить материалы и оружие.       — Отлично! Дома с каминами все за городом. Но это не проблема — добраться можно, есть несколько машин на ходу, есть велосипеды и лошади, телеги, я слышал, несколько мотоблоков разъезжает по первой линии обороны. Можно использовать наш камин, например, — решил генерал.       — Можно несколько каминов задействовать, и я, и Артемис можем активировать летучий порох. Можно попробовать договориться с магами, они смогут расширить сеть, прибыв сюда и активировав камины в разных сторонах окраины.       — Отлично! Что там с условиями?       — Да нормально, не пятизвёздочный отель, зато места много. С едой там всё не очень хорошо. Запасов мало, есть способы быстро выращивать растительную пищу, основное направление школы — биология и ботаника, а магия позволяет ускорить рост, увеличить урожайность, но там всё в запустении, нужны люди и время на восстановление и расширение.       — Тогда нужна охрана и провиант на первое время… — Альваро Торменс задумался, переводя взгляд с Тани на Артемиса и обратно. — Что там по медицинской части?       — Не мамин центр, но опять же магия позволяет лечить травмы лёгкой и средней тяжести проще и быстрее. Всё снова упирается в ботанику — большинство лекарственных препаратов растительного производства. А что не могут вырастить, заколдовывают так.       — Сама Майра Дорадо что за человек? — Генерал стал подходить к основному вопросу — вопросу цены за относительную безопасность людей.       — Она открыта, расположена к нам. Идею перевезти людей в её школу она поддержала полностью. Есть пара условий, на которых она акцентировала внимание, — поняла его Таня. — Основное — это обязательство о переговорах с аргентинскими маглами и магами о перераспределении ресурсов в пользу Кастелобрушу и обязательное обучение магов из Колумбии в её школе.       — Там с этим плохо?       — Очень. Аргентинское магическое министерство практически главенствует на материке и пытается задавить школу.       — А где тогда обучаются маги, если не в Кастелобрушу? — Альваро пристально смотрел на дочь.       — В школе при Аргентинском министерстве. Мне показалось, что Майра Дорадо что-то знает по поводу того, как появились маги, — рассказывала про свои наблюдения Таня. — И хочет увеличить их популяцию именно в Бразилии, и именно в школе. Копать в эту тему глубже я не решилась. Но она акцентировала на этом внимание. Верить ей можно. И мне кажется, это вполне честный обмен.       — Маги — не маги, люди — маглы… чародеи — колдуны… — пробормотал генерал, продумывая следующие действия.       Артемис смотрел на генерала Альваро Торменса. Мужчина взвешивал и соотносил полученную информацию. Сейчас он не мог допустить ошибки. Пока влияние магии на людей, точнее, более сильной магии, никак не сказывалось, но что будет в долгосрочной перспективе? Не будет ли потенциальный вред от этого сильнее, чем потенциальная угроза остаться здесь?       — Там безопасно для обычных людей? — решил дальше обсудить вопрос генерал.       — Больше, чем здесь. Там хорошие стены. Майра не только друид, но и гидромант…       — Кто? — перебил рассуждения дочери Альваро.       — Маг, управляющий водой. Грозная сила. Там больше шансов продержаться при нападении драконов-личей. Это надёжное место.       — А если поставить туда ещё пулемёты и гранатомёты, то можно вообще не волноваться, — добавил Артемис.       — А как магия может повлиять на людей? — задал основной вопрос генерал.       — Не думаю, что во вред, — неуверенно пожала плечами девушка. — Я же, в конце концов, нормальная. Хоть и ведьма. И Артемис тоже нормальный.       — Зная, что Майра думает на перспективу, скорее всего, пребывание там увеличит шанс рождения магов в следующих поколениях, — развил идею Энтрерри. — По крайней мере, никакого губительного влияния магии за всё время существования школ пока не обнаружилось. Скорее наоборот — маги обладают более долгой жизнью. Способность к колдовству. Более крепкий иммунитет. Более широкие возможности.       — И в любом случае, здесь эти светящиеся линии — тоже сильная магия. Так что разницы особой нет, как и выбора, — развела руками Таня, ставя точку в обсуждении.       — Хорошо, — согласился с доводами генерал, качая головой. — Тогда какой план?       — Камин, летучий порох, и мы на месте. Мы с Артемисом теперь имеем доступ к каминной сети Кастелобрушу. Так что я готова ехать и открывать проход, хотя бы для тренировки и проверки.       — Так и сделаем. А мы пока организуем людей, определим очерёдность. Может быть, я загляну туда ненадолго…       — Как ненадолго? — обеспокоенно вскрикнула Таня. — Ты не пойдёшь с нами?       — Нет, дочка. Я буду очень плохим генералом, если уйду с поля боя первым. Мы закрепились здесь. Энергии генераторов хватает на работу септиков, насосов для воды и необходимого освещения. Мечтать о большем уже не нужно. Мы выживали и в гораздо худших условиях, — спокойно пояснил Альваро Торменс, демонстрируя не только уверенность в себе и своих людях, но и готовность отстаивать вместе с ними свой дом.       Таня сникла буквально мгновенно, поджала губы и несколько раз хлюпнула носом, чтобы не заплакать. Артемис её понимал — возлюбленная день уже прожила в неизвестности. И сейчас отец своим решением поставил её обратно в ту же ситуацию — жить в неизвестности. Гитарист принимал и поддерживал решение генерала, прекрасно понимая, насколько тут может стать опасно.       — Это пропуска нового образца, успел на вас сделать, пока работала техника. — Альваро положил перед ними ещё пару бумаг, на которых, кроме пяти разных печатей, были различимы ещё и их фотографии. — И давайте не будем терять время, враги уже нанесли первый удар, нужно спешить — неизвестно, когда они решатся на следующий. — Генерал отпустил подростков.       Они быстро побежали к джипу. Запрыгнув на своё кресло, Таня дождалась, когда Артемис заведёт машину, и попросила:       — Давай только сначала заедем к маме, хорошо?

***

      Жёлтый свет фары выхватывал темнеющее полотно дороги. На ней стояли брошенные автомобили, но маневренность мотоцикла позволяла проезжать между ними, практически не сбавляя скорости. Николасу Д. Вульфусу приходилось поглядывать на индикаторы — топливо снижалось хоть и медленно, но неумолимо, стрелка уже опустилась ниже отметки четверти бака.       — Происки дьявола, — в очередной раз ругнулся послушник.       По большому счёту, проблемы особой не было — Николас не сомневался, что сможет слить топливо из какой-нибудь брошенной машины. Но юноше хотелось узнать, как далеко распространяется неизвестная ему магия. А для этого нужны были люди. Но, как назло, за весь день ему не встретилось ни души.       — Повезло! — повернув на перекрёстке направо, инквизитор увидел вдалеке отчётливые желтовато-оранжевые всполохи.       Предвкушая встречу с живыми людьми, Вульфус добавил газу. Не прошло двадцати минут, как в темноте, разрезаемой только светом фары, проступили силуэты придорожной забегаловки при заправке. В кафешке, подсвеченной изнутри костром, разведённым в бочке, обеспокоенно задвигались силуэты. Остановив мотоцикл и заглушив мотор, Николас осмотрелся — сбоку здания угадывались очертания нескольких телег на простеньких мотоблоках и с десяток велосипедов. В тишине, лишившейся тарахтения двигателя и свиста встречного ледяного ветра, зазывая к теплу, приглушённо трещал костёр. Люди в кафе настороженно навели в его сторону оружие.       «Ну, я б тоже так сделал, — мысленно согласился с действиями инквизитор. — Не станут же они мне в спину стрелять. Да и патроны тратить в смутное время без необходимости никто не будет».       Он всё же, стараясь не делать резких движений, поискал в кофре пару банок консервов и незаметно проверил маленькие каратели, ставшие оттягивать полы запыленного плаща, лишённого поддерживающей силы магии.       Неспешно и спокойно, но грузно от навалившейся тяжести оружия он подошёл к входу в кафе, чувствуя на себе взгляды людей внутри. Медлить он не стал и постучался в стеклянную дверь, подпёртую снизу поставленным на бок столом:       — Доброго вечера! Не откажете в крове страждущему путнику?       — Ты кто такой? — От группы отделился человек с ружьём наперевес и подошёл поближе.       — Я пилигрим, странствующий монах. Николас Д. Вульфус имя моё. Я увидел свет вашего костра и смиренно прошу ночлега. — Инквизитор говорил спокойно, не чувствуя в людях за стеклом опасности.       Мужик чуть отстранился, чтобы кинуть быстрый взгляд на своих компаньонов, принимавших общее решение. Получив от нескольких короткие кивки, он отпустил ружьё, рывком отодвинул стол и приоткрыл одну створку.       — Ну, заходи, странствующий монах. — Голос у мужчины был низкий, прокуренный.       Комбинезонные штаны, высокие резиновые сапоги и засаленная куртка выдавали в нём фермера. Николас переступил порог и, доказывая свою принадлежность к католической церкви, осенил помещение крестным знамением:       — Благослови вас Господь, добрые самаритяне, давшие мне кров в это смутное время!       Вкупе с запахом сгоревшего дерева и табака в помещении витал аромат жарящегося бекона — остановившиеся здесь на ночлег люди готовились к ужину.       — Давай к огню поближе, пилигрим, — мужик за его спиной поставил на место стол.       Парнишка, один из самых младших в этой компании, слушаясь тихого указания старших, подвинул к бочке с огнём ещё один стул. Вульфус снял плащ, повесил его на спинку, сев, протянул озябшие от ветра руки к трепещущему огню, где на паре положенных поверх бочки трубок, вероятно, из отломанных железных ножек, разогревалась на двух сковородках нехитрая походная снедь. Пока послушник делал вид, что греется, он бегло осмотрел своих соседей на эту ночь и по схожим чертам лиц пришёл к выводу, что тут нашли постой три или четыре семьи, вероятно, соседи по фермерским угодьям. Мужчины, женщины, дети. Выглядели они уставшими, напуганными и сбитыми с толку. Также Николас соотнёс пустые полки и разбитые стёкла холодильников, стоящих у стены, с кусками бекона и бобами, разогреваемыми на сковородках.       «Вряд ли это запасы кафешки. Вероятнее, это их собственная провизия», — подумал Вульфус.       Он вытащил из карманов две свои банки консервов и протянул светловолосой женщине, перемешивавшей еду в сковородке:       — Примите во благо людей, здесь собравшихся.       — Спасибо, — негромко ответила она и умело раскрыла банки, высыпая добавку на раскалённый металл.       Нехитрый жест немного разрядил обстановку, люди стали смотреть на гостя менее настороженно. Женщина ему улыбнулась, а страх и опаска в глазах детей сменились более соответствующим их возрасту интересом.       — Жан, — протянул послушнику мозолистую руку фермер.       — Николас, — повторил инквизитор, сжимая крепкие пальцы мужчины.       — Откуда едешь?       — От Пиреней, с юга Франции. Только выехал с предгорий, как наткнулся на вот это всё. — Николас обвёл руками округу. — А вы?       — От Дижона. Сначала думали, просто свет отключили, а потом линии эти светящиеся увидели…       «От Дижона до этих краёв даже своим ходом добираться не более полудня, а они оказались только под вечер, — машинально просчитывал Вульфус, — хотя пока соберёшься, пока их хоть и работающим, но медленным транспортом доедешь…»       — Сначала не решались… — верно истолковал его молчание Жан, — думали, восстановится электроснабжение, но нет. Ни связи, ни новостей, ничего. Хотели до города добраться, но от него народ бежал — нам пара групп встретилась. Бежали кто куда…       — Они рассказывали, что у них?       — Город сильнее парализует, он куда больше зависит от электроэнергии, так что оттуда народ сразу стал уходить, пока из-за отключения водоочистных систем болезни не начались.       — Это они правильно сделали, — поддержал разговор Николас.       Женщина раскладывала горячие бобы с мясом и беконом на тарелки и передавала их по кругу. Порция была откровенно мала, но послушник, привыкший к аскетическому образу жизни, на это даже внимания не обратил. Он прочитал трапезную молитву, чем также усилил спокойствие присутствующих, и неспешно, смакуя и растягивая удовольствие, начал есть. Мужчины быстро разлили по чашкам что-то крепкое. Жан протянул выпить и послушнику:       — Будешь?       Взвесив все за и против, Николас кивнул, принимая чашку.       — Ну, давай, пилигрим, за знакомство, за спокойную ночь, да чтобы было завтра лучше, чем сегодня! — Путники соединили чашки над огнём и опрокинули явно самодельный алкоголь.       С непривычки послушника передёрнуло, дыхание перехватило, заслезились глаза, и он стал стремительно заедать напиток. Когда он проглотил и почувствовал, как алкоголь расслабляет уставшее за день тело, то подумал: «Хоть в этот раз попал в нормальную компанию».       По второй разливать не стали, Жан запихнул фляжку во внутренний карман куртки и вернулся к ужину.       — Значит, говорят, что за Дижоном тоже такая же магия? — возобновил разговор Вульфус.       — На юг, на запад и восток точно да, на север не знаю. — Жан быстро расправился с ужином и забил трубку табаком, прикуривая от лучины, ловко извлечённой из бочки.       Остальные участники группы в переговоры не вклинивались, следя за Жаном и Николасом. Иногда мужчины шёпотом обмениваясь мнениями, но так, чтобы это не прервало беседу. Фермер глубоко затянулся, выпустил в потолок сизое облако и продолжил:       — Ты сам-то чего расскажешь?       — Блуждал я долго. Видел, как на Нант напали немёртвые. Бежал от них на юг, вдоль гор, и выбрался сюда, — сглаживал свою историю Вульфус. — Сейчас вот на распутье. Надеялся на встречу с людьми вне городов, чтоб хоть узнать, что, где и как…       — Народ больших дорог сторонится. Может, в леса уходят, хотя до зимы и без запасов… — Жан пыхнул трубкой и отрицательно покачал головой. — Вот и мы не знаем, куда податься. Одна группа, с которой мы пересеклись, рассказывала, что на северо-запад от Лиона какие-то ребята обосновались в торговом центре, но никого и близко не подпускают. Вместо приветствия из дробовиков стреляют.       — А где это, поточнее можете сказать? — Николас достал ручку и карту и развернул её так, чтобы никто не увидел отметки о тайниках тринадцатого отдела, тем более тех, которые находятся за границей Франции.       Жан даже в полутьме быстро сделал пометку на карте выше их текущего положения:       — Здесь. Здесь большой комплекс торговый стоит, закупался там не один раз. Но мой тебе совет, парень, не суйся туда… Там и до всего этого ночами было не очень спокойно. А сейчас не знаешь, кому верить…       Алкоголь хоть чуть и сбивал ясность ума послушника, но тот чувствовал, что это нормальные люди и до утра с ним ничего неприятного не произойдёт.       — Благодарю за совет. А вы можете направиться сюда, — решил поделиться своей информацией послушник, указывая на отметку в горах. — Там французская школа магии. Там будет поспокойнее.       — Дельный совет… — задумался Жан, пожёвывая трубку. — Откуда про неё узнал? — Он пристально посмотрел на юношу.       — Когда они раскрыли свою часть мира, назвали приблизительный район расположения школы. Я к ним заглядывал, там поспокойнее… — не стал далеко отходить от истины Николас, знавший про школы магии ещё со времен пострига в послушники тринадцатого отдела Ватикана.       — А почему сам там не остался?       — Ищу я старых друзей. Таких же пилигримов, как и сам. Хоть и смутное время сейчас в мире, но без пары надёжных людей тяжко будет.       — Вон оно как… Это верное дело, конечно. — Жан задумался и переложил трубку от правого уголка заветренных губ на левый.       Вульфус заметил, что остальные стали перешёптываться чаще, обмениваясь короткими фразами, взгляды, которые бросали на него, не стали злее, но в них проявилось подозрение.       — Они нормальные ребята, адекватные, просто с недоступными для обычного человека навыками. Я делил с ними хлеб и кров, как сегодня делю с вами, и ничего плохого сказать не могу, — решил разрядить обстановку инквизитор.       Ни Жан, ни кто-либо из его спутников не стал на это отвечать, и в повисшей тишине только громче потрескивало дерево, горевшее в бочке. Алкоголь в крови и тепло вокруг успокаивали и манили задремать прямо сидя на стуле.       — Давай-ка отдыхать, пилигрим, — здраво рассудил Жан.       — Я готов дежурить в то время, когда скажете, — тут же кивнул Николас.       — Да нас много, дежурить будем по парам. По два часа. Ты со мной тогда будешь, последняя вахта перед подъёмом, — спокойно распорядился мужчина. — Есть запасной спальный мешок, тебе Катарина выдаст. — Он кивнул женщине, готовившей ужин.       — Благослови вас Господь, — поблагодарил Вульфус.

***

      Гермиона Грейнджер спала так же крепко, как и беспокойно. Гарри несколько раз просыпался, когда девушка ворочалась во сне. Он прижимал к себе возлюбленную, стараясь успокоить, но даже тёплые руки юноши не могли в эту ночь принести ей умиротворение.       Наслаждаясь ощущением, как Гермиона уткнулась носиком ему в бок, Гарри, раз за разом проводя рукой по её спине, приводил и собственные мысли в порядок. В голове непрерывным потоком крутились разрозненные мысли, поражавшие уставший за день мозг, и не давали Поттеру возможности сразу провалиться обратно в сон:       «Интересно, а что дальше будет?.. Ну вот я б что делал на месте некроманта?.. Бил бы… Вопрос — куда? Школы магии? Министерства? Заповедники? А что теперь делать нам?..»       Пробормотав что-то похожее на «мама», Гермиона рывком отвернулась от Гарри, так что тот едва успел убрать руку, и несколько раз дёрнула ногами, вероятно, догоняя кого-то во сне.       «Гермиона моя… любимая… умаялась за день так, что даже от дурных снов проснуться не может… — Поттер развернулся и стал успокаивающе гладить девушку по открытому плечу. — Хорошо, Билл подтянулся, теперь, может, дела пойдут? Им, главное, понять, как первую печать взломать, а дальше дело техники… Билл-Билл… Интересно, как в Норе дела? Рон справляется с беженцами? Надо будет туда заглянуть, что ли… Хотя там Джинни… Джинни… Она ещё на нас с Гермионой злится… И ничего с этим не поделаешь…»       В подтверждение последней мысли Гарри нагнулся и поцеловал сопящую возлюбленную. И тут же напрягся от следующей мысли, просто родившейся в его голове:       «Нора! Беженцы! Вот туда если ударить, это будет очень сильный удар, даже не требующий серьёзных ресурсов. А какой будет отклик! Маглы магов так порвут! Блин! Хоть прямо сейчас патронуса Дамблдорам посылай! Надо будет завтра прямо с утра поговорить с Боунс, чтобы усилила охрану лагерей…»       Он смотрел на едва различимый во тьме силуэт девушки, стараясь взять себя в руки. Гермиона опять дёргала руками во сне, отчего комната наполнялась шелестом одеяла по простыне. Концентрируясь на поглаживаниях девушки, Гарри старался и собственные эмоции взять под контроль, приводя контраргументы своим же мыслям:       «Да ладно, Амелия Боунс с Крокером и Криганом поопытнее меня будут, они не то что чувствовать такую дрянь за мили должны, они наверняка могут целые учебники написать, как таких неприятных ситуаций избежать… — Шрам медленно, успокаивающе, выдыхал. — М-да, вот год готовились… ну ладно, полгода, зато с самим Гриндевальдом, и что сейчас имеем? Я не смог, когда была возможность, убить Волдеморта. Всё, блин, надо было мне использовать всё, что есть, всё, что умею… Ну узнали бы они, что я могу творить Аморех…»       Гарри с досады скрипнул зубами. Ведь он мог всё решить в тот день. Применить все свои знания, пускай он показал бы их тем, кто ушёл бы с Тисовой улицы.       «Это если бы хоть кто-то смог уйти! — с бравадой подумал Поттер и сам себя одёрнул. — Ага, только вместо этого я решил, что справлюсь так, и облажался… А если бы…»       Сбивая его с мысли, освещая комнату серебряным светом, перед кроватью совершенно внезапно появился патронус-белка.       — Гермиона!!! — закричал в отчаянии защитник голосом Тани Торменс.       Девушка от крика вскочила в таком ужасе, что едва не сбила с кровати Гарри. Она диким, обезумевшим от страха взглядом обвела комнату, задыхаясь от паники, хватая воздух открытым ртом, и успела на шумном выдохе, ещё не взяв себя в руки, сколдовать в патронуса режущее заклинание.       — Гермиона, у нас всё плохо! Не работают камины! — Красная полоса секо не нанесла никакого вреда защитнику, и он продолжил вещать после того, как несколько раз всхлипнул: — Мы с Артемисом в Боготе! — Голос Тани срывался то на всхлипы, то на высокие ноты. — Хотели организовать эвакуацию людей в Кастелобрушу, а тут не работают ни камины, ни трансгрессия! Майра Дорадо зажата у себя в школе! И тоже не может ни трансгрессировать, ни использовать летучий порох! Что делать? Я боюсь! Я ничего не могу!!! — Под конец сообщения Торменс просто взвыла от крушения всех надежд.       Гарри Поттер переводил взгляд с патронуса на возлюбленную и обратно. По глазам девушки было ясно, что она всё ещё в панике и явно плохо воспринимает реальность. Понимая, что помочь прямо сейчас Тане и Артемису он не сможет, Шрам старался только запомнить послание. Единственное, на что он позволил себе отвлечься — на короткую, чёткую, успокаивающую мысль: «Таня и Артемис живы!»       Всхлипы Тани, передаваемые защитником, стихали, пока серебряная белка таяла, погружая комнату обратно в ночной мрак, и Гарри взмахом руки зажёг в углу слабый, чтобы не резал по глазам, огонёк. В повисшей тишине было слышно только, как Гермиона с трудом восстанавливает дыхание.       — Гарри! Гермиона! — Леккс Дизлеспи забарабанил в дверь, заставив снова вздрогнуть обоих подростков. — Что у вас случилось?       — Весточка от Тани Торменс пришла, — ответил Поттер. — В Южной Америке также развернута сеть печатей запрета. Иди спать, Леккс, тут всё в порядке. Утром обсудим.       — Добро! Спокойной ночи.       — И тебе, — невнятно пробормотал Гарри, перевёл взгляд на Гермиону и тихо спросил: — Ты как?       — Ничего, — ответила девушка и прижалась к нему. — Только я дура, прослушала всё сообщение в своей глупой панике. — В очередной раз она с раздражением почувствовала, что не заслуживает звания «самой умной студентки Хогвартса».       — Я запомнил, не переживай. У Тани те же проблемы, что и здесь. Печати запрета и сломанные камины. Они хотят перебросить беженцев в Кастелобрушу, но не могут.       — А мы не можем им ничем помочь, — расстроенно вздохнула Грейнджер. — Маги, которые ничего не могут. Чёрт…       Гарри Поттер молчал, не зная, что ответить, и только крепче прижимал к себе возлюбленную. Время текло медленно, будто дожидаясь, когда подростки вернут себе самообладание.       — Надо им хоть что-то ответить, а то переживать будут, — решил Гарри.       Он настраивался на вызов патронуса, чувствуя, как Гермиона трётся лбом о его плечо, а кудрявые волосы щекочут кожу.       — Экспекто патронум, — тихо произнёс Поттер и посмотрел на появившегося оленя из света. — Таня, доброй ночи. Это Гарри Поттер. Рад, что вы в порядке. У нас такая же ситуация с магическими печатями. Если ты можешь отправить патронуса, значит, запрет только на трансгрессию. Помочь могут перья феникса, но они сгорят от сильного противодействия. Мы стараемся взломать эти печати. Не теряй духа. Будем на связи.       Патронус растаял, доставляя сообщение.       — Попробуешь поспать? Тебе нужны будут силы завтра, — ласково провёл тыльной стороной пальцев по щеке Гермионы Гарри.       — Угу, — расстроено пробормотала девушка, всё ещё не справившись с собственными эмоциями.       Подростки улеглись, прижавшись друг к другу, и лёгким движением руки Гарри погасил огонёк в комнате.