Приходи на чай

      «Так тяжело дышать… Почему я ничего не вижу? Холодными руками попыталась прикоснуться к глазам.       — Ай! Больно…- пальцами нащупала опухшие нижние веки, потянула их вниз, — где это я?       Черные трещинки на мраморе молочного цвета покрывали ледяной пол подо мной. Я попыталась встать. Услышала, как что-то зазвенело и сдавило мою шею. Я схватилась за нее. Что это? Круглый ободок обвивал шею, натирая ту до ран. Я поняла, что прикована к ножке кровати. Сквозь тонкую щель между штор пробивался луч света. Глядя на него, стала напевать вслух детскую мелодию из двух нот. Живот заурчал и потянул в районе левого ребра. Меня скрутило. Бронзовая ручка двери прогнулась и в комнате появилась фигура парня.       — Элиза, — услышала я, — я принес покушать.       Кто это? Кому этот человек принес еду? Мне?       — Леон? — я разглядела в фигуре своего друга, — где я?       — В своем доме. Ты ничего не помнишь? — он подошел ближе.       Леон держал в руках большое стеклянное блюдце и хрустальный кувшин с водой. Он поставил блюдце рядом со мной. На нем красовались ровно нарезанные куски курицы и несколько огурцов. При виде этого у меня накопилась слюна, которую я жадно глотнула.       — В моем доме? Но почему у меня на шее ошейник? Он из железа?       — Элиза, тебе надо поесть. Ты не в себе, — Леон сел напротив меня на колени, — вот держи.       Мальчик достал вилку и наколол на нее шмат мяса. Направил его к моему рту.       — Ну же. Открой рот, — я послушалась. Но протолкнуть еду в горло не удалось. Я закашлялась. — Тихо. Запей водой.       Я стала отпивать прямо из кувшина, не придерживаясь манер, которым обучали меня все детство.       — Леон… Ты…       — Я не мог ждать, сидя в своей комнате, пока ты умрешь. Ты не ела уже больше суток. Желудок, скорее всего, у тебя не работает. Нужно запустить его. Тебя может стошнить. Это не страшно.       — Тебе же достанется за непослушание, — до меня дошло, что происходит.       — И ты предлагаешь мне уйти и сидеть смирно в конюшне. Тьфу! Даже кони себя лучше чувствуют, чем ты.       — Ничего. Потерплю, и меня отпустят. Говоришь, я уже сутки тут?       — Да. Отпустят, и снова возьмешься за свое? Элиза. Если тебе все равно на себя, подумай обо мне. Какого мне? Думаешь, мне нравится собственная беспомощность? Я бы отдал все, что имею. Лишь тебе было бы хорошо, — Леон ругался. Он злился. Но не меня, а на обстоятельства.       — Ты знаешь, что я не могу по-другому. Каждый раз происходит одно и то же. Ты думаешь, к такому тяжело привыкнуть? — на моем лице появилась истеричная ухмылка. — Нет.       — Я не смогу облагоразумить тебя? Никаким образом?       — Правильно.       Леон подвинулся ближе ко мне. Я резко уткнулась лицом в его колени.       — Спасибо.»       Леви проснулся под утро от того, что что-то теплое упиралось ему в руку. Сначала он не понял, что это такое и с кем он делит постель. Но потом, он вспомнил, с кем находится в кровати и чей нос уперся ему в руку, сладко сопя. Капитан поднялся, протер глаза и подумал:       «Странно. Я проспал больше трех часов…».       Леви надел мятый пиджак и зажег еще одну свечу, черкнув одной спичкой. Взял в руки подсвечник, он вышел раздобыть чего-то съестного.       — Эй, вставай! Как там тебя? Элиза! — Я проснулась от сильной тряски своего плеча.       — Доброе утро, капитан Леви. Уже ведь утро? — в комнате было также темно. Не различить, что сейчас — день или ночь.       — Да, утро. Вставай. Вот бутерброды. Ну как бутерброды… Хлеб с маргарином. Все, что было, — он пожал плечами, — в этой дыре даже чаю не найти. Вот стакан теплой воды. Или ты предпочитаешь что-либо покрепче по утрам?       — Покрепче? Аааа. Вы о алкоголе. Никак нет, — я взяла хлеб. Кушать очень хотелось, — вы тоже возьмите, — я протянула тарелку.       — Я уже поел.       — Вы ведь врете, капитан Леви, — я уловила в его голосе нотки лжи, — берите. Прошу.       — Больно ты добрая, — но хлеб взял, — Можешь мне не выкать наедине. Я не настолько стар.       — Но вы ведь капитан… — я удивилась его словам.       — Не твоего отряда, — Леви замешкался, — а впрочем, плевать. Как хочешь. Одевайся и выдвигаемся.       — А что вы делали в Гермине, так далеко от штаба Разведкорпуса? — я начала искать свой плащ на полу, который бросила ночью, не глядя.       — У меня тут были дела. Показать одному мудаку все прелести эвакуации.       Мы быстрым шагом последовали к выходу на поверхность. По дороге не встретили ни одного из вчерашних преследователей. Повезло. Зато набрели на двор, в котором все кишело крысами. Они пищали и хаотично бегали, напоминая броуновское движение. Крыс было так много, что я непроизвольно закричала и схватила капитана за край зеленой ткани.       — Тц. Как маленькая, честное слово.       Мы выбрались на поверхность. Солнечный свет ударил мне в лицо и ослепил на некоторое время. Я стала ждать, пока глаза привыкнуть к свету. Эвакуация продолжалась. Наверное, она продвигалась слишком медленно для такого количества людей.       — Откуда ты знаешь этот вход? — спросил капитан.       — Матушка когда-то привела меня сюда. А как слегла от болезни, просила приходить самой. Приносить еду и деньги. Отец, конечно, был против подачек беднякам и наказывал меня. Я старалась это скрывать, дабы не тревожить матушку лишний раз.       — Ясно. Где твоя лошадь?       — Возле штаба гарнизона Гермины, — ответила я.       — Идем за ней. Ты отправишься в Трост. Эрвину нужны любые солдаты.       Прибыв Трост, меня повергла в шок новость о том, что колоссальный и бронированный титаны похитили Эрена.       — Чего? Райнер и Бертольд титаны? — я не могла поверить своим ушам. — Мы ведь вместе отучились четыре года. Как никто не заметил?       Полнейшая растерянность. Чего еще мы не знаем? Неужели это они пять лет назад разрушили стену Мария и погубили стольких невинных людей? Как они могли?       Эрвин Смит похоже не находился в недоумении, настигнувшим всех рядовых солдат. Он что догадывался? И ничего не сделал?       Командир приказал нам взять УПМ и, под его непосредственным командованием, мы отправились спасать Эрена. Я больше всего сомневалась в своих собственных силах. Возможно, ли противостоять колоссальному титану? Он, если верить рассказам, метров шестьдесят в высоту. Если не больше. Я надеялась, что у Эрвина есть план. У него имелось, то, чего не доставало большинству солдат — стратегическое мышление. Последовала примеру остальных, уверив свою жизнь в его руки. Эрвин повел за собой не только разведчиков, а и солдат Гарнизона и военной полиции.       А план у него был. Придумал командир его на ходу или заготовил заранее, поджидая удобного момента? Не знаю. Но когда мы обнаружили Эрена, тот находился у бронированного титана. Заметила, что бронированный — своим обликом напоминает Райнера. Интересно.       — Отряд! Вперед! Наша цель — Эрен Йегер! Его возвращение! — бесстрашно орал Эрвин.       Командир вместе с нами скакал впереди толпы титанов.       — Рассредоточиться! Быстро!       Мы должны были избегать столкновения с титанами, как и раньше. Но получалось не у всех. Некоторые титаны сбивали на своем пути солдат. Других хватали в свои огромные лапы, разрывая на части. Предсмертные крики, отчаянно боровшихся за жизнь товарищей оставляли отпечаток на моей уверенности. С каждым последним словом, вылетавшим из их ртов, я лишь опускала голову и глядела на землю. Сжимала кожаную уздечку лошади все крепче. Сильнее упираясь в седло. Будто ожидая — я следующая. Я такая же, как они. Даже нет. Не так. Я гораздо слабее павших товарищей. Почему они, а не я? Может их дожидается дома семья. Мы ведь не сможем забрать тела всех. Не сможем похоронить их.       Все происходило так быстро. Момент — рядом со мной скачет Измаил. Улыбается и говорит:       — Не дрейфь! Справимся! Не знаю, как ты, а у меня в планах вернуться к своей маленькой дочурке. Она так красиво рисует. Представь, нарисовала мой портрет. Очень похоже. Только нос длинноват!       Мгновение. Всего одно мгновение и десятиметровый титан достает Измаила из седла и тащит в свою пасть. Брызги крови разлетаются вокруг, пачкая его рожу.       — Спасайся! — закричал он.       Я поскакала дальше, мы приближались к Эрену, теряя по пути людей. Поворачиваю голову вправо и вижу — командира Смита тоже схватил титан.       — В атаку! — не останавливался орать он. — Я сказал — в атаку!       Не может быть. Командующего схватили. Как же так? Солдаты продолжали следовать его приказу. Внезапно замечаю, как пятиметровый длинноволосый титан направил свои грязные лапы ко мне. Я открыла рот и попыталась закричать. Какой-то солдат, наверное, хотел спасти меня. Он безрассудно зацепился крюком в плечо монстра. Но титан другой ладонью с размаху придавил его.       — Дерьмо! Ну! Была не была!       Я нажала на спусковой крючок УПМ, зацепилась за шею титана, который уже намеривался сожрать того парня. Крепко сжала лезвия в мокрых от пота руках и двумя точными движениями вырезала зашеек пятиметрового. Это сработало. Титан в тот же миг повалился на землю. Его тяжелая туша издала глухой стук при падении.       — Спасибо! Ты спасла меня! — солдат выбрался из лап чудища, — как тебя зовут?       — Лизи, — я приземлилась рядом с ним. — Сейчас не время. Сражаться сможешь?       — Смогу. Я Филин.       К нам подбежали наши лошади. Они были так надрессированы, что всегда возвращались. Вне зависимости от силы ужаса вокруг.       — Смотри, какие безумцы! — услышала я надменный тон.       Обернувшись, увидела как за камнем, вдали от всех, стояло несколько человек. Смогла разглядеть их плащи с эмблемой лошадей. Военная полиция. Ничего удивительного. Трусы решили остаться не у дел и только наблюдали со стороны.       — Что это? — слышала я крики, — почему титаны стали атаковать бронированного?       Чего? Поразительно! Все титаны вокруг бежали в одном направлении. Те, что добрались раньше — уже успели окружить и накинуться на титана Райнера.       — Отступаем! Всем отступить! — прозвучал знакомый голос.       Обернувшись, увидела вдали на лошади командира Смита. Он жив! Значит, у разведчиков есть шанс на спасение. Мне полегчало. Эрвин прирожденный лидер, вселявший доверие в каждого человека. Все до единого беспрекословно выполняли его приказы. Они… Нет, мы! Мы верили в его решения. Доверяли планам Эрвина. Уверенна, что и капитан Леви того же мнения.       Прибыв в здание Разведкорпуса, я стала помогать доносить раненых в медицинскую часть. Одни были без сознания. Другим — не доставало конечностей. Много побитых, окровавленных и смятенных. Я видела предсмертную агонию в их глазах. Солдаты стонали, моля о помощи. Врачи суетились, держа шприцы с обезболивающим в руках. Они опустошали ампулы одна за одной. Спешили, уменьшить мучения раненых. Бинтами перематывали переломы, накладывали жгуты и шины. Доктору Безосу пришлось вправлять суставы некоторым.       После помощи докторам, нас отпустили в душ. Я мощно натирала тело, пытаясь смыть с себя грязь этого паскудного дня. Если бы вода могла смыть те ужасы, происходившие часами ранее… Я бы заплатила любые деньги за это.       Время ужина. Войдя в столовую, я присела за стол к Жану и Саше. На ужин давали суп с картошкой и макароны с подливой. Подлива напоминала непонятную жижу, в которой плавали мелкие куски мяса. Хотя, пахло приятно, нечего сказать. И на вкус тоже ничего.       — Я говорила, что мы успеем на ужин! — восторженно облизнулась Саша.       — Эй, ребята, — задорно произнес Конни, — нам сегодня разрешили выпить вина. Так как мы здорово постарались и вернули Эрена.       — Да… Мы смогли спасти этого суицидального ублюдка, — пробормотал Жан.       Солдаты зашумели и стали разливать по кружкам вино. Они были перепуганы и встревожены. Но никто не обсуждал прошедший день. Я колотила ложкой суп, дабы нагнать аппетит.       — Ты будешь доедать? — спросила Саша.       — Э-э-э… Нет. Если голодная — бери. На здоровье. У меня нет аппетита.       — С чего бы это? Такая же вкуснотища! — Саша попыталась покормить меня со своей ложки. Я скривилась. — Не хочешь — как хочешь. Вина хоть выпей!       Саша налила мне вина полную кружку. Я пригубила несколько глотков. На вкус приторное, сладкое. Залпом перевернула одну кружку. Затем вторую. Вино ударило в голову спустя минут двадцать. Пить я не умела. И никогда не пила до этого. На душе скребутся кошки. Тошно от самой себя. Почему я включилась так поздно? Если бы раньше взяла себя в руки — Измаил мог выжить. Его ведь ждет дочь. Дерьмо!       Голова закружилась, а внутри помещения стало душно. Я расстегнула несколько пуговиц рубашки, но это не помогло. Пришлось выйти на улицу. Вдохнула ноздрями свежий воздух. Из столовой доносился звук беспрерывного жевания. Вдруг, чья-то крупная рука опустилась мне на талию.       — Лизи, привет, — со мной разговаривал тот солдат, которого я вытащила из лап титана.       — Здравствуй, — я посмотрела снизу вверх на его покрасневшее от выпивки лицо. Он был высоким и крупным.       — Помнишь меня? Мое имя — Филин. Твоя хрупкая персона спасла мне жизнь на поле боя, — его рука поползла вниз.       — Филин, не надо, — взялась за его ладонь рукой.       — Что не надо? Я еще ничего сделал. Я тебе должен.       — Ты мне ничего не должен. Я поступила так, как бы поступил любой солдат, оказавшийся на моем месте.       — Но никто другой не оказался на твоем месте. Не кажется, что это судьба? — он облизал губы, — хочешь, отблагодарю тебя? Тебе понравится.       — Нет, — я отошла в сторону, — обойдемся без этого.       — Уверена? Дважды не предлагаю — Филин прокашлялся.       — Абсолютно.       — Ну как хочешь. Ха-ха! Недотрога. Подумаешь, найду другою. Тоже мне нашлась! Захочешь — найдешь меня. Я буду не против порезвиться.       — А не ты ли говорил, что дважды не предлагаешь?       — Ха-ха-ха! Усмирить бы твою резвость, — он стал отдалятся назад в столовую, громко смеясь.       Недалеко от себя, я услышала тихий всхлип. Присмотрелась и заметила Кристу, сидевшую на ступеньках.       — Криста? — я подошла ближе, — ты чего?       У нее по щекам текли слезы, а яркие голубые глаза выглядели совсем потухшими.       — Криста, — я присела к ней, — что случилось?       — Понимаешь, — шмыгнула она носом, — Имир. Она осталась там… С Райнером и Бертольдом. Она сражалась за меня. На нашей стороне. Но сделала выбор пойти с ними. Я чувствую, что больше никогда не увижу Имир.       Я стала поглаживать ее по спине. Криста склонила голову мне на плечо. Она рыдала и не могла остановиться. Они были так близки. Не знаю, в каких отношениях находились девушки. Но одно я знала. Если существуют люди, связанны невидимой нитью, то это точно они. Имир и Криста. И сейчас девушки потеряли друг друга. Очередная несправедливость.       — Слушай, Криста, я понимаю, мои слова не смогут забрать твою печаль. Не уверенна, что имею право предполагать о судьбе, что уготована Имир. Хочется верить в лучшее и надеяться на чудо. Поэтому, прошу, она бы хотела, чтоб ты, Криста, жила дальше. Она верит в тебя, живи, хотя бы, ради ее веры.       — Наверное, ты права, — она выровнялась. — Имир хотела, чтоб я жила ради себя. Не смотря, ни на что. Кстати, меня зовут Хистория. Это мое настоящее имя.       — Хистория? Настоящее имя? — неужели она тоже от кого-то скрывается?       — Да, — девушка поднялась, — я пойду уже спать. Говорить так трудно сегодня…       — Ты дойдешь сама?       — Да, еще пройдусь перед сном.       Я осталась одна и смотрела на луну. Небо было чистым, без единой тучки. Так спокойно…       — Да… Много же в разведке прячется аристократов, — кто-то вышел из темноты.       — О, капитан Леви, это вы, то есть ты… — я замешкалась, как мне лучше его называть. Он сел. Рядом.       — Ты в своем репертуаре, — я не понимала о чем он, — утешаешь всех подряд, пытаешься помочь.       — Я не смогла помочь многим сегодня, — в моем голосе была слышна дрожь, — понимаете? Не смогла. Если бы я была быстрее, сильнее, смелее…       — Если бы, — холодно произнес Леви, — но ты не была. Будешь сожалеть о прошлом дальше, так будет продолжаться всегда. Знала бы ты скольких я не спас…       — Вы? — я вспомнила отряд, где состояла Петра и опустила глаза.       — Да, я. Представь себе. Я не спас ближайших друзей на своей первой вылазки.       — Как так? Как вы справляетесь, если стольких потеряли?       Я положила свои руки капитану на колени, но, быстро осознав, что делаю, убрала руки. Капитан не выглядел, как человек, нуждающийся в тактильной поддержке. Он проигнорировал этот жест.       — Как и все остальные. Не бери в голову. И не вздумай жалеть. Я не просил.       — Простите.       — И хватит извиняться, — раздраженно сказал он.       — Простите… Ой. Ладно.       Мы просидели молча еще примерно минут десять. Шум в столовой не думал утихать.       — Пьяницы, — проконстатировал Леви, — гуляют, пока их командир в коме.       Я замерла и вопросительно посмотрела на капитана.       — Он оклемается. Вот только руки лишился.       — Понятно, поскорее надеюсь, — я старалась скрыть свою жалость, дабы не бесить лишний раз Леви. Он это заметил:       — Спать идти собираешься? Смотрю, ты тоже выпила немало.       — Да, — виновато призналась я, — уже иду.       — Пошли. Нам по дороге. Вдруг какой-то еще спасенный тобой придурок пристанет.       — И давно вы здесь? На улице?       — Достаточно. Не спится.       Мы прошли в главный корпус и поднялись на второй этаж. Казармы девушек находились через длинный коридор, по ступенькам направо, мужчин — налево. Комнаты командиров — посередине между ними.       Я хотела пожелать спокойной ночи и уйти лечь в кровать, как капитан схватил меня за плечо.       — Зайди ко мне. Нужна твоя помощь.       Я молча кивнула и прошла за капитаном. Он открыл дверь и пропустил меня вперед.       — Что нужно сделать? Передать бумаги майору Ханджи? — спросила я.       Но Леви несколько минут пристально смотрел на меня. Да так, что я потеряла дар речи. Он медленно подошел ко мне и поставил руку возле моей головы, опершись на стену.       — Капитан? — я стояла в недоумении.       — Тихо, — он провел рукой по моим волосам, закрутив торчащий локон на палец, — мягкие…       В следующую секунду губы Леви покрыли мои. Он приостановился, словно ожидая подтверждения или отказа. Я двинула нижней губой. Леви обхватил ее обеими губами. Я заметила, что те были довольно шершавыми и неумело задвигала своими.       Наверное, теми действиями, я дала понять, что не против. Капитан оживился, и начал движение. Он настойчиво проталкивал язык в мой рот. Леви однозначно играл со мной. Позже он оторвался на миг, уставившись на мою шею. Жадно припав к ней, он вдавливал меня в скрипучую дверь. Непрерывно целовал, опускаясь ниже, касаясь плеча, этим самым расслабляя меня. Было приятно. Я стала вздыхать от удовольствия. Осмелилась поставить свои руки на его грудь. Леви это понравилось. Провела руками по мускулам, очертания которых удалось нащупать под рубашкой. Капитан тяжело дышал мне в ухо. На теле стали выступать мурашки.       А следом Леви отстранился от меня и посмотрел в непонимающие глаза. Выражение его лица изменилось.       — Уходи! — прорычал он.       — Но… Почему? — я не понимала, что сделала не так.       Стояв у двери, смотрела прямиком в серые глаза.       — Я сказал, уходи! Немедленно. Ты пьяна и не в состоянии контролировать свои действия.       — Что…? — я хотела еще что-то сказать, но ком в горле не давал произнести больше ни слова.       Леви подошел к окну. Он открыл его и высунулся наружу.       — Ты еще здесь?       Прикинув ситуацию, схватилась за ручку двери.       — Простите, я ухожу.       — Тц, — прозвучало в ответ.       Я покинула комнату капитана и расплакалась. Села прямо возле двери в коридоре. Почему же он так поступил? Точно, Леви не любит пьяниц. А я выпила сегодня много вина. Неужели от меня несет перегаром? И ему стало противно? Дыхнула в кулак. Вроде бы, все в порядке. Хотя — хрен знает. Да о чем я вообще думала? О каком поцелуе с капитаном могла идти речь? В такое-то время? Мы, верно, сглупили. Поддались эмоциям. Каждый своим. Леви просто-напросто искал способ отвлечься, забыться, вот я и попалась под руку. И чего я себе успела придумать?       — Дура! — закричала я и начала стучать себе по голове, — я дура!