Приходи на чай

      Ритмичный скрип на кухне нарушал наступившую вокруг тишину. Расшатанные временем доски обеденного стола, казалось бы, возмущались от того, что их используют не по назначению. Не знаю, в какой момент я оказалась прямиком на этом столе, напряженно опираясь обеими руками в давно ободранную лаковую поверхность столешницы. Я не представляю насколько времени затянулся наш с Леви опьяняющий поцелуй. Его пальцы нежно перебирали мои кудри, время от времени останавливаясь в запутанных прядях, аккуратно, но немного больно распутывая каждую. Леви прижимал мою голову к себе ближе, настойчиво целуя в губы. Я же робко следовала его движениям, застыв в неудобной позе. Мои руки затекли от того, что я опасалась пошевелиться. Да что там! Я даже боялась открыть глаза. Вслепую доверяя Леви, будто не хотела спугнуть его. Так, словно, если я сейчас посмотрю на него, он сразу же остановится. Мое сердце учащенно билось, а в внизу живота все горело. Я впервые ощущала такие странные эмоции. Столь неоднозначные. Мысли возникали одна за другой в голове. Я спрашивала себя, правильно ли поступаю сейчас. Могу ли я полностью открыться этому мужчине? И что именно происходит между нами? Просто отвлечение от реальности, моя глупая прихоть? Или нечто большее? Одновременно я хотела, чтоб Леви продолжал свои действия, но что-то внутри также не давало мне покоя. Несмотря на горячее тело, Леви все равно был холодным. Да, именно таким же, как и обычно. Старался контролировать свои эмоции, не поддавался соблазну. Ведь я тут, перед ним и явно не смогу отказать. Капитан на секунду оторвался от меня и рукой отодвинул воротник платья, тем самым оголив мое плечо. Затем одарил то место, где выпирала ключица теплым дыханием, застыв в миллиметре от кожи.       — Элиза, почему ты не останавливаешь меня? — тихо спросил он.       — Леви, — я прерывисто дышала, — я не знаю, что тебе ответить.       — Подумай хорошо, — капитан медленно провел указательным пальцем по моему предплечью.       — Мне трудно думать сейчас…       — Я понял, — Леви отстранился от меня, затем запрокинул голову вверх.       — Что не так? — я сразу подумала, что своей неуверенностью спугнула капитана.       — Поздно уже, — сухо сказал он. — Я хочу спать.       — Хочешь спать? — я прикоснулась ладонью к плечу. — Ладно. Извини тогда, если что-то не так сделала. Спокойной ночи.       — Тц, — капитан покинул меня, оставив одну сидящую на том же месте, где всего пару минут назад, я ощущала необъяснимую страсть. Я все еще находилась в том времени, прокручивая в уме минувшие моменты. Неужели только во мне бурлило такое волнение? А Леви было так легко, как и оборвать все, еще толком не начав?       Я отправилась в свою комнату, переоделась в наряд для сна. Свет не зажигала. Так как луна ярко светила в окно, на котором не было штор. Тихо вокруг. И пусто внутри. Я думала, что должна была ответить Леви по-другому. Я ведь могла сказать, что уверенна. Что я вправду хотела большего. Ведь это так? Или нет? Не знаю. Я опять запуталась. Залезла в холодную кровать, накрылась одеялом с головой и уснула.       Проснулась от того, что мой рот плотно закрывала чья-то ледяная ладонь. Луна, видимо, спряталась за тучами, потому что я уже открыла глаза, а все также ничего не видела перед собой. Я замычала и заерзала в кровати.       — Тихо, — зашептал человек, стоящий рядом со мной и отпустил мой рот.       — Леви, — тихо сказала я, — очень надеюсь, что это ты.       — Я-я… Кто же еще? — капитан продолжал разговаривать шепотом. — Тихо. Поднимайся.       — Что случилось? — не понимала я, зачем он заявился посреди ночи.       — Дай свой руку, — Леви нащупал мою ладонь в темноте и передал мне какой-то предмет с железной рукояткой. — Держи нож.       — В смысле? Зачем мне нож? — я провела пальцем по острию ножа.       — Кто-то есть в доме, — сухо заявил капитан.       — В доме? — вскрикнула я.       — Элиза! — Леви снова закрыл мой рот. — Мне кажется, я сказал молчать? Я услышал, как заржали лошади на улице. Не со стороны конюшни у нашего дома.       — Точно, Леви? — я со всей силы сжала нож в руках.       — Абсолютно, я отчетливо это слышал.       — Ты что — снова не спал? — тяжело вздохнула я.       — Тихо, — капитан перебил мои переживания. — Слышишь шаги?       Я прислушалась. И действительно. За закрытой дверью слышались приближающиеся звуки, напоминающие шаги человека. В дверь сначала постучали, но, не дождавшись ответа от нас, ее открыли. Тусклый свет фонаря освещал мужские сапоги и пол под ними. Одним прыжком ноги Леви оказались позади этого человека.       — Двинешься, — процедил сквозь зубы капитан, — прирежу. Говори, кто ты?       — Не горячитесь, — узнала я знакомый голос. — Капитан Леви, это всего лишь я.       — Леон! — закричала я. — Неужели это ты?       — Опустите нож, — Леон поднял фонарь вверх, и я сумела разглядеть лезвие у его шеи.       — Леви! Отпусти его, прошу, — я подбежала к старому другу и обняла его, крепко прижимаясь к его груди.       — Тихо, тихо, — Леон обнимал меня в ответ, поглаживая по спине. — Чего ты так? Мы не так долго не виделись….       — Я просто скучала по тебе сильно, — не умолкала я. — Я тебе так благодарна за все.       — Элиза, — Леон засмеялся, — ты же не собираешься расплакаться так же, как и в детстве?       — В детстве? — Леви фыркнул. — Заканчивайте свои телячьи нежности побыстрее.       — Ой, прости, Леви, я это, — отошла я от друга детства.       — Выкладывай, мы можем возвращаться? — Леви подошел к перилам кровати и провел двумя пальцами, затем поднес их к носу. — Смотрю, ты так и не убралась в своей комнате.       — Ой, — мне стало стыдно. — Извини, извини. Я забыла.       — Передо мной-то зачем извинятся? — жестко произнес капитан. — Извиняйся перед ним, — он показал рукой на Леона, — встречаешь гостя в таком бардаке. Или перед собой.       — Леви…       — Что? Хотя, знаешь, плевать. Это же ты спишь в свинарнике.       — Ну почему ты так? — с некой досадой в тоне сказала я.       — Так, ребята, — голос Леона звучал задорно. — Есть чего покушать? А то я столько добирался.       — Да, конечно, пошли на кухню, — предложила я.       Мы спустились вниз и зажгли свет на кухне. Я черкнула спичкой о спичечный коробок. Решила разогреть на плите суп, который готовила вчера утром. Обычный. Не сильно мудрила. Гречка, картошка, морковка и лук.       — Леви, ты не хочешь поесть? — спросила я у капитана, который вошел на кухню.       — Можно, — капитан присел за стол. — Когда мы можем вернуться? Мне пора в штаб.       — Да, Леон, рассказывай, — я взяла половник и три тарелки. Налила каждому немного супа и подала на стол.       — Минутку, — Леон отправил одну ложку моего блюда в рот. — Вкусно! Это кто готовил?       — Не я, — Леви тоже начал кушать.       — Что-что? — конюх засмеялся. — Элиза и готовка? Впервые слышу! Хотя столько лет тебя знаю. Кто тебя заставил? Капитан?       — Ну все, перестань, — возмутилась я. — Я решила попробовать научится готовить и мне даже понравилось. Вот и все. Никто меня не заставлял.       — Понял я, понял, — Леон закончил кушать. — Рассказываю. Твой брат что-то там решал с военной полицией. Они проводили расследование. Я не сильно участвовал. Если в двух словах, Роберт сказал, чтоб ты возвращалась и не переживала ни за что. Как то так.       — Понятно… А что с отцом? Похороны уже были? — решилась задать беспокоящий меня вопрос.       — Да, были. Графа Нейла похоронили в вашем семейном склепе. Рядом с графиней.       — Матушка… — я вспомнила ее лицо, мягкую улыбку и добрые глаза.       — Так, — капитан перебил мою тоску. — Выдвигаемся тогда прямо сейчас.       — Сейчас? — удивилась я.       — Именно. Я и так много времени отлынивал от службы. Скоро следующая вылазка. Нужно вернуть стену Мария. Эрвин, скорее всего, успел разработать план.       — Стену Мария? — я едва не подпрыгнула на стуле. — Так вам пригодятся люди, капитан. Я могу вернуться в разведку.       — Нет, — голос Леви звучал решительно. — Первое, я тебе не капитан. Второе, такие как ты, нам не требуются.       — Такие как я? — меня оскорбили его слова.       — Ты и раньше не была сильна в сражениях. А на данный момент точно растеряла всю форму. Нет времени на твое повторное обучение. Придумай себе другое занятие.       — Но…       — Элиза, — встрял Леон. — Капитан Леви прав. Не стоит тебе снова вступать в Разведкорпус. Ты и так достаточно сделала. Предполагаю, забот тебе хватит и внутри стен. Дом оставлен в наследство тебе. И угодья. Лаборатория.       — Вот и все. Решено, — Леви встал на ноги. — Теперь иди, одевайся и выезжаем.       — Хорошо, — нехотя согласилась я.       Когда я вышла на улицу, заметила, что Леон успел запрячь наших с капитаном лошадей. Он стоял, ждал нас на улице, глядя на небо. Мрак ночи потихоньку слабел, и небо было светло-серого оттенка. Который напомнил мне цвет глаз капитана. Серый цвет всегда излучал для меня спокойствие, надежность, твердость.       Мы молча вели лошадей, держа за веревки. Проходя мимо дома Мариам, я увидела женщину, что сидела на лавочке возле клумбы. Она держала в руках золотистый подсвечник. Свет огня свечей, якобы дополнял ее рыжую шевелюру. На секунду мне показалось, что на ее голове расположены не волосы, а самое настоящее пламя.       — Эй, Элиза, Леви, — закричала она и замахала рукой. — Это же вы?       — Да, мы, — помахала я в ответ. — Мы уже уезжаем.       — Как? Уже? Так иди сюда. Попрощаемся.       Я передала веревку Леону и подошла к подруге.       — Да. Нам пора. А ты чего не спишь посреди ночи? — задалась я вопросом.       — Ха-ха-ха! — громко залилась смехом женщина. — Уже вот-вот светает! Муж должен вернуться с ночной охоты. Вот и встречаю его ни свет ни заря.       — И тебе совсем не хочется спать?       — Да какое уж там спать! — Мариам почесала голову. — Хотя, знаешь, немного хочется. Но мужа я люблю больше, чем сон.       — Я была очень рада познакомиться с тобой, Мариам, правда, — улыбнулась я. — Спасибо тебе за все. И за рецепт пирога, и за разговоры. Надеюсь, мы еще увидимся.       — И я была рада! Безумно! Приезжайте еще, если захотите отдохнуть. Обещаю, в этот раз обойдемся без предсказаний шамана, — Мариам подмигнула. — А своему Леви передай — пусть будет поласковее с тобой.       — Мариам! Он не мой!       — Да-да! Я все помню. Не переживай. Береги себя! — Мариам повысила голос. — И вы, капитан Леви! Была рада знакомству.       — Как она узнала, что я капитан? — спросил Леви, когда я вернулся к ним.       — Это я, — виновато ответила я. — Прости. Проговорилась.       — Тут не за что извиняться. Я же не просил тебя скрывать это.                     Мы ехали верхом на конях. Капитан Леви скакал впереди нас. Мы же с Леоном держались позади, рядом с друг другом. Дабы скоротать время в дороге мы со старым другом вспоминали наше детство. Мы старались упоминать только хорошие моменты. Конюх иногда заикался о таких вещах, о которых мне не хотелось говорить. Но видя мое беспокойство быстро переводил тему. Мы говорили о нашем месте, в котором часто прятались от моих родителей. Недалеко от усадьбы есть прекрасное озеро. Рядом с ним нет ни одного домика, там очень редко можно увидеть людей. Нам очень нравилось сбегать туда. На самом деле, Леон такой талантливый. Я была против, чтоб он становился нашим конюхом. Но ему надо было отрабатывать долги своей матери, тетушки Мии перед моим отцом. Леон восхитительно рисует. Он, если мне не изменяет память, рисовал пейзаж того озера раз сто. Не меньше. Я постоянно повторяла, чтоб конюх не переставал эти заниматься. Не загубил данный ему талант. А однажды, я уговорила его нарисовать свой портрет. Отец нашел тот набросок у меня в столе. Спросил, где я повстречала такого отменного художника. Тогда мне пришлось признаться, кто является автором рисунка. Отец же не разозлился, как опасался Леон. А предложил ему нарисовать наш семейный портрет. Отца, матушку и меня. Нас втроем. Купил большое полотно и дорогие масляные краски. Как же Леон переживал тогда, когда делал первые штрихи. И каким довольным был его вид, когда он сделал последние. Отцу безумно понравилась работа Леона. Он заказал огромную бронзовую раму и повесил произведение конюха в доме. А когда гости спрашивали, кто же является автором полотна. Отец отвечал, что это какой-то очень известный художник, чьи работы стоят огромных денег на аукционе. Он даже пригласил того художника в дом, чтоб он оставил свою подпись с обратной стороны картины. Для большей достоверности. Увидев это, Леон убежал на наше место и не появлялся в доме до самой ночи. Тетушка Миа сильно переживала. Поэтому, я самостоятельно, не сказав никому, отправилась на поиски друга. Нашла его возле озера, как и ожидала. Леон плакал горькими слезами. От обиды и гнусной несправедливости. Я утешала его, вытирая его слезы. Просила прощения за поступок отца. Леона смогли успокоить лишь мои слова о том, что главное я знаю, чей это рисунок. И что для меня это ценнее подписи любого знаменитого художника.       — А как там тетушка Миа? — поинтересовалась я.       — Я не сильно хотел говорить тебе, — запнулся Леон. — Но когда были похороны, и прибыла сестра графа Нейла, графиня Элеонора, она приказала распустить всех слуг.       — То есть? — я была в шоке от услышанного. — Уволить?       — Да, — пояснил конюх. — Она думала, что стоит первая в списке на наследство. Но прибыл помощник твоего отца и показал завещание.       — Отец все-таки оставил завещание?       — Да. И там черным по белому написано, что все его имущество и угодья достаются его единственной кровной дочери Элизе Нейл. В случае ее отказа, смерти или некоторых других причин невозможности получить наследство, он завещает все вышеперечисленное своей сестре Элеоноре Нейл.       — Ну и ну! — присвистнула я.       — Ага! И я был удивлен. Поэтому и отправился за тобой сразу же, как узнал об этом. Дабы ты была на месте и сама решила, как поступить.       — Спасибо, Леон. Ты настоящий друг! — я посмотрела на конюха.       — Не за что, Элиза. Ты всегда была добра ко мне. Не смотря на то, что я не из знатного рода.       — Ты же знаешь, мне плевать, кто из какой семьи, — продолжала я. — Самое главное, кто каким человеком является. К тому же, каждого можно понять, если постараться.       — Вот я именно об этом, — ухмыльнулся Леон. — Только ты могла такое сказануть. И люди замечают в тебе твою снисходительность. Поверь, такое сразу видно.       — Ой, перестань смущать меня, — мои щеки покраснели.       Не знаю, слушал ли наши разговоры капитан Леви. Он все время молчал, скача впереди. На этот раз мне попался разговорчивый собеседник. Да и я была в первоклассном настроении. Ведь я возвращаюсь домой, и мне больше можно не боятся попасть за решетку. Благодаря Робу. Благодаря Леону. И, конечно же, благодаря Леви. Я даже не пыталась подключить капитана в нашу болтовню, потому что осознавала, как он мог устать от моей компании. Леви никогда не казался говорливым человеком. Даже один на один. Хотя, наедине он не общается так жестко и сердито.       Наконец, мы добрались в знакомую мне местность. Старый, поросший плющом замок виднелся вдали. А, подобравшись ближе, я сумела разглядеть брата. Роб стоял, наряженный в черный костюм с золотыми запонками. Я тут же спрыгнула с лошади и побежала к нему на встречу с распростертыми объятьями. Но Роберт не двинулся с места. Будто бы не был шибко рад меня видеть. В отличии от меня. А в двух шагах от брата меня остановили, схватив за руки и заломив их за спину. На запястьях я ощутила холод кандалов.       — Что происходит, Роб? — завопила я.       — Что тут творится, — Леви спрыгнул с лошади и схватился за рукоятку УПМ.       — Капитан Леви, — из-за угла показалось несколько человек в форме военной полиции. — Не советую делать поспешных выводов. И переоценивать собственные силы. Командующий Смит просил передать вам приказ. Срочно прибыть в штаб Разведкорпуса.       Я заметила, что мы оказались окружены солдатами в форме с эмблемой, на которой изображен единорог. Их было человек 30, если я правильно сосчитала.       — Я не понимаю, — мой голос дрожал.       — Элиза Нейл, — заговорил один из них, — вы обвиняетесь в убийстве своего отца, всем известного, как Ричард Нейл. Советую сохранять спокойствие. Вы отправитесь в тюрьму, за вами приставят пристальное наблюдение. А так же, вы лишаетесь своего титула графини. Теперь, ты, простая преступница, которую в скором времени отправят на виселицу.       Я стояла в ступоре. В полусогнутой позе, со скованными в наручниках руками. Бессильная, приговоренная к смерти. Леон расспрашивал солдат вокруг, кричал на Роба. Но никто даже и не удосужился ответить ему. Простой конюх, что с него взять. Напыщенным полицейским плевать на таких людей.       — Роб, почему? — спрашивала я, глядя на его опущенные в пол глаза.       — Прости, — тихо прошептал брат одними губами.        Меня повели в карету пять солдат. Это все выглядело так, словно я опаснейший во всем мире преступник. Пихнули ногой, не церемонясь. Я упала на пол кареты. Следом залезли еще двое полицейских. Карета тронулась.