Страницы

Дверь в таверну открылась, впуская внутрь морозный уличный воздух и очередного замерзшего путника. Высокая женщина подошла к трактирщику. Они долго о чем-то переговаривались, прежде чем мужчина заторможено кивнул и, указав на свободный стол, подозвал помощницу. Женщина сняла капюшон — рыжие локоны, словно языки пламени, заструились по ее плечам, и устало вздохнула. — Чем ты отличаешься от ведьм? Тарталья открыл глаза и хмуро посмотрел на девчонку. Та вздрогнула и зябко повела плечами, опуская голову. — Я живу не в пряничном домике, — ответил Тарталья, наклонившись вперед. — А детей, значит, ешь? — чуть прищурилась Диона. — Конечно, — кивнул юноша, скалясь. — Особенно юных болтливых и ушастых. Диона, хоть и не поверила ему, настороженно отодвинулась. Тарталья мрачным взглядом скользнул по таверне. «Голодная лисица» ничем не выделялась среди десятка других таверн. Небольшая, немного неряшливая, она исправно служила неплохим пристанищем больше десятка лет. Ее хозяин — Чарльз — обожал говорить о том, о сем. Хоть Тарталья терпеть не мог пустой болтовни, но Чарльз всегда был в курсе всех новостей и сплетен, поэтому юноша относил его к категории «небесполезных». Народу было немного: парочка местных перекидывались в карты, светловолосый искатель приключений все сетовал над своим погнутым мечом, небольшая компания морских разбойников, что соревновались в армреслинге, ставя на кон кружку пива, сам Тарталья с Дионой и рыжеволосая женщина, что зашла совсем недавно. Витавшее в воздухе умиротворение было ничем иным, как затишьем перед бурей. Тарталья чувствовал сильную вибрацию магии, которая очень-очень ему не нравилась. Кто-то явно не умел скрываться. Или же хотел, чтобы его заметили? Понять, кто является источником столь сильной магии, было затруднительно. Чутье не работало должным образом, а пользоваться поисковыми заклинаниями не было ни желания, ни времени. Загадочный маг не трогал его и не делал ничего, что могло принести какой-то вред, так что Тарталья не собирался вмешиваться. — Закончила? Диона молча кивнула и отодвинула от себя пустую тарелку. Изначально Тарталья взял ее с собой, чтобы та помогла собирать валяшки, но полукровка быстро замерзла и проголодалась, да и ветер поднялся такой, что дальше вытянутой руки было сложно хоть что-то разглядеть. Поэтому решили остановиться в таверне, переждать непогоду и перекусить. — Тогда собирайся. Пока Диона возилась со своим рюкзаком, Тарталья подошел к Чарльзу. Он хотел узнать, нет ли никакой работы поблизости, чтобы скоротать время. — Есть какая для меня работа, а, Чарльз? Мужчина обернулся на него и молча покачал головой. Его взгляд был странно мутный, а лицо отстраненным, словно он был где-то далеко-далеко отсюда. Тарталья насторожился, но внешне остался спокойным. Шумная компания морских разбойников тоже поутихла, мужики двигались рвано, точно марионетки, которых дергал за ниточки неумелый кукловод. — Хочешь поговорить? — усмехнулся Тарталья, не поворачиваясь. — Так подсела бы, и дело с концом. К чему это представление? — Тебе поручили убить местную ведьму, — приятный женский голос раздался прямо за спиной. — Считай, что я пришла поздороваться, инквизитор. — Здравствуй, — кивнул Тарталья, разворачиваясь к женщине лицом. Чужие глаза горели зеленым колдовским огнем. Ледяное копье врезалось в пол, с хрустом пробивая местами прогнившие доски. Ведьмин смех обрушился со всех сторон. — Правду говорят, что инквизиторы на редкость грубые и недружелюбные существа. — Что ты, — улыбнулся Тарталья и едва успел увернуться от снопа искр, что едва не подпалили ему лицо. — Мы само очарование. Рыжие волосы мазнули по щеке. Юноша успел схватить ведьму за прядь, но тут же отдернул руку — пальцы обожгло. Зашипев, Тарталья вновь атаковал, на этот раз копье попало в чужое плечо. Кровь тягучими каплями разбивалась о доски. Ведьма скривилась, и в тот же момент Тарталью вышвырнуло на улицу. Снег холодил и без того онемевшую от удара спину. С трудом перевернувшись, юноша поднялся на четвереньки, переводя дыхание. Он знал, что ведьма приближается к нему, но продолжал оставаться неподвижным. Когда спину начало жечь, Тарталья резко ударил ладонью по снегу. Земля под ногами ведьмы обвалилась, погребая ее заживо. — Беги! — крикнул Тарталья испуганно замершей у проломанной стены таверны Дионе. — Домой беги, Диона, живо! Полукровка спохватилась и ринулась в сторону дома, который Тарталья использовал в качестве временного убежища. Огненный шар врезался в спину. Тарталья вновь упал, распоров ладони об острый лед. — Сука, — разъяренно прошипела ведьма и пинком перевернула его на спину. — Я тебя на куски разорву. — Не надорвись, — усмехнулся Тарталья и, рывком поднявшись, вонзил в нее клинок, несколько раз его проворачивая. Ведьма с криком отшатнулась, но устояла на ногах. Ее глаза загорелись еще ярче, капающая на снег кровь зашипела. Огненный шар столкнулся с ледяным щитом и с шипением растворился, оседая влагой на одежде. Тарталья ловко увернулся от следующей атаки, ослепил ведьму яркой вспышкой и вонзил клинок ей в грудь. Лезвие с хрустом пробило чужие кости, горячая кровь обожгла руки и лицо. — Вот и поговорили, — хрипло пробормотал себе под нос Тарталья и опустился на колени рядом с чужим телом. Пытаясь отдышаться, он посмотрел на таверну. Чарльз с ужасом смотрел на проломленную стену, явно прикинув, сколько денег и времени у него уйдет на ее починку. В сторону юноши бежал неудачливый искатель приключений, размахивая своим погнутым мечом и что-то крича, но Тарталья его не слушал. Попытавшись подняться, Тарталья неуклюже завалился на бок, падая в холод. Он видел, что снег стремительно окрашивается в красный, и не мог понять, почему так пекло бок. Ощупав себя, Тарталья наткнулся пальцами на рукоять небольшого ножа и скривился. — Сука ты, — сказал он телу ведьмы, проваливаясь в вязкую темноту. — Паскуда распоследняя.

***

От чужих голосов болела голова — это первое, что понял Тарталья, очнувшись. На удивление, болела только голова, но как-либо двинуться или пошевелить рукой юноша не рискнул. Тело было тяжелым, даже глаза открыть получилось не с первого раза. — Если он умрет, могу я забрать его тело для экспериментов? — Альбедо! — кто-то едва не подавился возмущенным вздохом. — Нет! — Но он все равно будет лежать без дела. Послышался глухой удар, за которым последовало недовольно бурчание. — Во-первых, не забывайте, где вы находитесь и, ради Архонтов, будьте тише, — третий голос был женский. — Во-вторых, он уже очнулся. Холодная ладонь опустилась на лоб Тартальи, и он зажмурился, не зная чего ожидать. Но от ладони пошло тепло, оно заструилось по венам вместе с кровью, позволяя вновь почувствовать тело, как свое, а не как нечто чужое и неподвижное. Тарталья открыл глаза и встретился с внимательным лиловым взглядом. — Доброго утра, инквизитор, — сказала девушка, поправляя загнувшийся рукав белой блузы. — Как себя чувствуете? — Вашими стараниями, — улыбнулся Тарталья, принимая сидячее положение, и осмотрелся. Судя по обстановке, они находились в храме Барбатоса, который, как помнил юноша, находился в сердце города. — Спасибо. — Благодарите сэра Кейю, — покачала головой девушка. — Если бы он не проезжал мимо той таверны, вы бы были мертвы. Тарталья мысленно содрогнулся. Всем было известно, что инквизиторы помимо скверного характера отличались своей живучестью. У Тартальи шрамы по всему телу — столько раз он был в шаге от смерти. А тут умереть от обычного ножа. — Заговоренный ножик был, — словно прочитал его мысли светловолосый юноша, стоящий поодаль от койки, на которой Тарталья пришел в себя. — Она тебя с собой забрать хотела, но Кейя вовремя подоспел, как уже сказала сестра Розария. — Мы с Альбедо сделали все возможное, — сказала Розария, переглянувшись с юношей. — Но мы не уверены, что нам удалось оборвать все нити заклинания, так что. — Так что вам придется задержаться в нашем городе, — юная девушка с двумя хвостами ободряюще улыбнулась и положила маленькую ладошку на плечо Тартальи. — Всего неделя, вы даже заскучать не успеете. Тарталья криво улыбнулся ей в ответ. Он был уверен, что заскучать он точно не успеет.

***

От меткого тычка в бок Тарталья поморщился и повернулся к Дионе. Она сидела на деревянной скамье, болтая ногами в воздухе, и грызла красное яблоко. — Ты пялишься, — фыркнула она, махнув хвостом. — Тебя никто не спрашивал, — огрызнулся Тарталья, опуская ей шапку до самых глаз, на что полукровка возмущенно зашипела. Кейя колол дрова на заднем дворе, будучи одетым в обычные штаны и расстегнутую до середины груди рубашку. Его смуглая кожа блестела в свете полуденного солнца, темные волосы, отливающие синевой, были собраны в высокий хвост. При каждом взмахе топора мышцы его рук красиво проступали, натягивая облепившую плечи рубашку. Не смотреть было невозможно. Закончив, Кейя утер лоб тыльной стороной ладони, повернулся и, увидев Тарталью, приветливо махнул ему рукой. Юноша ответил ему спокойной улыбкой, прикладывая все силы, чтобы не пялиться. — Чай готов, — крикнул Тарталья и под едкий смешок Дионы проскользнул в дом. Узнав подробности случившегося, Альберих, недолго думая, предложил Тарталье пожить у него, аргументируя это тем, что так инквизитор будет находиться под присмотром и точно не попадет в неприятности. Не то, чтобы Тарталью такой расклад не устраивал — Кейя понравился ему с первого взгляда, но, зная свой характер и умение уживаться, он был категорически против. В конце концов, у него было убежище в паре часов ходьбы. Тогда в разговор вклинился Альбедо, объяснив, что, если заклинание рассеялось не до конца, то у Тартальи счет пойдет на минуты, и добраться до города за помощью он попросту не успеет. Когда же инквизитор заикнулся о том, что ему нужно присмотреть за Дионой, Кейя улыбнулся и сказал, что дом у него большой, места на всех хватит. Тарталья капитулировал. И вот пошел четвертый день, как они жили у Альбериха. Дом у него был действительно большой, даже слишком для того, кто живет один. На все расспросы, Кейя отмахивался и переводил тему, но в его глазах было что-то тоскливое, мрачное, отчего у Тартальи замирало сердце. Тарталья разлил чай по чашкам, поставил на стол блюдо со сладостями и сел, поморщившись от резкой боли в грудной клетке. Словно меж ребер застрял крючковатый репей. — Спасибо, хозяюшка, — тихо посмеялся Кейя, чьих шагов Тарталья не услышал. — Не подавись, — ответил юноша с улыбкой. Кейя притворно вздохнул, кладя руку на сердце, и продолжил спокойно пить чай. — И не холодно тебе? — спросил Тарталья, смотря на его одежду. — Зима на улице, заболеть не боишься? — Твой взгляд греет, — усмехнулся Альберих и засмеялся, когда Тарталья подавился. — Тише-тише. — Пошел ты, — фыркнул инквизитор, поднимаясь с места, и вышел прочь из кухни, молясь, чтобы Кейя не увидел, как вспыхнуло его лицо. Хлопнув себя по щекам, Тарталья с обреченным стоном сел в кресло, пряча лицо в ладонях. Годы инквизиторства должны были превратить его в черствый камень, не склонный к переживаниям, не питающий жалости и не испытывающий ничего. Так было со всеми, кого Тарталья знал. Этот путь не щадил никого. Так почему же сейчас его сердце колотилось, словно запертая в клетке птица? Флирт, мимолетные, словно случайные касания, долгие разговоры глубокой ночью у растопленного очага — все это отзывалось странным, чуждым теплом. Хотелось протянуть руку, коснуться этого игривого огонька, но Тарталья каждый раз отдергивал пальцы, боясь обжечься. В конце концов, через три дня он вернется в свое временное пристанище, а после вновь отправится в путь, карая тех, кто преступил черту, нарушил Архонтовы заветы. А Кейя останется здесь, защищая свой город от напастей. Тарталья поднялся с места, чтобы вернуть чашку на кухню, как согнулся в очередном приступе кашля. Юноша оперся рукой о стену, пытаясь отдышаться, но резкая боль в груди не давала воздуху проникнуть в легкие. Тарталья упал на колени, прикрывая рот рукой. Кашель не прекращался. Почувствовав что-то теплое на ладони, юноша отодвинул ее и замер, увидев кровь. — Кейя, — сипло позвал Тарталья, пытаясь подняться, но ноги снова подкосились. — Кейя. Послышались шаги, а после Тарталью мягко схватили за плечи. — Эй, тише-тише, — пробормотал Кейя, прижимая его к себе. — Диона! Тарталья судорожно хватал ртом воздух, не переставая кашлять. Его трясло, температура резко подскочила, все тело выкручивало. Он слышал, как Кейя что-то говорил Дионе, потом та что-то говорила в ответ. А потом его вывернуло кровью, что уродливой кляксой растеклась на полу. Тарталья тяжело сипло дышал, скребя ногтями грудь. Перед глазами все вертелось, словно он выпил не одну бутылку спирта снежно-огненной воды, во рту солоно и привкус железа, а каждый чертов вдох отзывался такой болью, что проще было перестать дышать и сдохнуть, наконец. Кейя что-то говорил ему, но он не слышал, проваливаясь куда-то глубоко-глубоко, где никто не найдет и не достанет. Тарталья пришел в себя от нечеловеческого крика, что больно резанул слух. И по жуткой боли и перепуганному лицу Кейи понял, что кричал он сам. Альберих держал его в руках, не давая свалиться на пол, пока Альбедо вместе с Розарией читали какое-то заклинание. Все закончилось довольно быстро. Розария едва заметно покачнулась, но Альбедо успел схватить ее за плечи, аккуратно придерживая. — Все закончилось, — проговорил Кейя на ухо юноше, убирая прилипшие ко лбу рыжие пряди. Тарталья и сам это чувствовал. Он опасливо вдохнул полной грудью и счастливо выдохнул. Как же прекрасно просто дышать, без боли и хрипов. — А я говорил, что это были нити, — тихо проворчал Альбедо. — А ты «остатки, остатки». — Отвали, — вяло огрызнулась Розария, мотая головой. — И без тебя тошно. Альбедо на это фыркнул, но рук с ее плеч не убрал, готовясь в любой момент поймать. Позади них стояла испуганная Диона. Она сжимала руки в кулаки и не издавала ни звука, смотря на Тарталью мокрыми глазами. — Эй, ушастая, — он улыбнулся и осторожно встал, чуть пошатнувшись от остаточной слабости. Кейя подскочил следом, придерживая его за спину. — Все хорошо. Иди сюда. Диона несмело шагнула вперед, а затем с разбегу влетела в расставленные руки. Тарталья прижал ее к себе, успокаивающе гладя. От едва слышных всхлипов у него сжималось сердце. — Спасибо, Диона, — шепнул он ей на ухо. — Ты большая молодец. Диона дернула пятнистым ухом и уткнулась мокрым лицом в шею Тартальи. Кейя по-прежнему стоял за его спиной, страхуя. Тарталья умиротворенно прикрыл глаза, впервые за долгое время чувствуя покой.

***

Тарталья аккуратно поправил одеяло и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Диона уснула быстро, но до последнего не хотела отпускать юношу от себя, боясь, что он исчезнет. — Уснула? Тарталья кивнул и мотнул головой в сторону первого этажа. Спустившись, он сразу же растянулся на диване, стоящем рядом с камином, и прикрыл глаза. Почувствовав чужое присутствие, Тарталья подтянул ноги, освобождая Кейе место. Тот молча сел, осторожно взял его ноги и положил себе на колени. Дрова тихо потрескивали в камине, убаюкивая и без того сонного Тарталью. Этот день определенно выдался насыщенным. — Я так испугался, — тихо сказал Кейя, рассеяно гладя бледные ступни. Тарталья открыл глаза и вздрогнул, увидев его выражение лица. Альберих вымучено улыбался, смотря в пустоту. Ни живой, ни мертвый. — Испугался, что ты умрешь у меня на руках, — продолжил Кейя, судорожно вздыхая. — А я даже сделать ничего не смогу. Тарталья сел и мягко сжал его плечо, вырывая из тумана мыслей. — Но я живой, — он взял Кейю за руку и положил раскрытой ладонью себе на грудь. Под прохладными пальцами быстро-быстро билось сердце. — Видишь? Кейя замер, кажется, не дыша, отчаянно хватаясь за чужой пульс. Через несколько долгих минут он поднял голову, смотря Тарталье в глаза. От плескавшейся в его взгляде нежности, у Тартальи внутри что-то оборвалось, распугивая давно затихших бабочек. Кейя положил ладонь на его щеку, ласково гладя усыпанную едва заметными веснушками кожу, и мягко потянул к себе. Сердце под пальцами забилось еще быстрее. Тарталья целовал его неторопливо, ласково, успокаивающе переплетая пальцы, словно говоря: «я здесь, я живой». Отстранившись, Тарталья прижался своим лбом ко лбу Кейи, улыбаясь. — Останешься? — спросил Кейя, сминая его губы в легком поцелуе. — У меня еще три дня до конца недели, — фыркнул Тарталья, вплетая пальцы в рассыпанные по плечам темные волосы. — Ты от меня так просто не отделаешься. — Я и не собирался, — улыбнулся Кейя, мягко опрокидывая его на диван.