Драбблы ДиноКас

по арту http://savepic.su/3111483m.jpg Наверное, подобное могло придти в голову только Дину Винчестеру. Но у него было оправдание. Когда ты трахаешься с ангелом, который лежит перед тобой готовый, постанывающий, с выпяченной вверх задницей, чуть ли не раздвигающий руками половинки ягодиц, то можно говорить о помутнении рассудка и всяких навязчивых идеях. Дин всегда был раскрепощен в сексе, но именно Кас смог показать и доказать ему, что его фантазия поистине безгранична. Потому что, что бы Дин не предложил ему, он еще ни разу не получил отказа. - Покажи свои крылья, – шепчет Дин в покрасневшее ухо, покусывая чувствительный хрящик, сжимая его бедра в немом обещании скорого удовольствия. Кас крупно вздрагивает с мучительным стоном. Крылья проявляются – большие, черные, великолепные. Они оба знают, какой эффект производят на Кастиэля прикосновения к ним, и не пользуются этим слишком часто, но сегодня можно, и на щеках Каса горит лихорадочный румянец. Дин прижимается к его лицу, трется щетиной – щеки просто пылают, Кас поскуливает. Дин наваливается на него, тяжело придавливая к кровати, проводя руками по шелковым перьям, засовывает язык в его ухо, горячо и влажно облизывает, тянет вниз мочку – Кастиэль извивается под ним, вертит головой, пытаясь укусить подушку. Подается его рукам, льнет, выгибает спину. - Еще, Дин, еще. Пожалуйста, коснись их! Тогда-то Дину и приходит в голову эта идея. Он проезжается бедрами по Касовой пояснице, все еще запустив пальцы в ворох черных перьев. Кастиэль бесконтрольно вздыхает и пытается из-за плеча поймать его взгляд, и если глаза Дина так же подернуты похотью и желанием, то тогда становится понятно, отчего Кас стонет громче. Дин целует его между лопаток, перья там очень мягкие, практически пух, он вылизывает, увлажняет это место, и Кас заходится стонами, такими волнующими и сладкими. А потом Дин обхватывает коленями его ребра и прижимается членом к крыльям. Пальцы Кастиэля скребут по простыни, он ахает от ощущения тяжелого, горячего, твердого члена между своих лопаток и пытается развернуться. - Что ты...? Дин… ты… Ди-ин! – последнее «Дин» он выстанывает в подушку, потому что Дин утыкает его лицо вниз и начинает двигать бедрами, тереться, ерзать. И, черт возьми, это так же очешуенно, как толкаться в руку Каса. Тот перестает дергаться и чуть складывает крылья. Теперь они мягким коконом окружают его член, и Дин не может удержаться от хриплого вскрика. - Да, да, Кас, так хорошо! – он подается вперед, прижимается и почти не помнит себя от удовольствия, которое приносит ему осознание, что между ангельских, невообразимо чистых крыльев ездит его возбужденный член, пропитывая их своим запахом и смазкой. И то, как это действует на Кастиэля, подгоняет его к разрядке все ближе и ближе. Кас уже не стонет, скорее, воет на одной ноте, его тело ходит ходуном, он пытается помогать скольжению Диновой плоти меж своих крыльев и практически трахает бедрами кровать, потому что другого способа снять напряжение между ног у него сейчас нет. Дин хватается за крылья, сильным захватом притягивая их к себе, и тогда Кастиэль кричит – он кончает, пачкая простыни под своим животом, и чувствует, как на перьях оседают горячие капли. Дин жарко дышит ему на ухо, сползает ниже, притирается грудью к спине и затихает. Он кажется мгновенно заснувшим, но только его пальцы медленно, ласково и нежно гладят черные перья. Он пока не имеет представления о том, что придумает для следующего раза, но только знает, что не получит отказа.