***
Наконец-то мы вместе. Сейчас зима, и на улице холодно, Поэтому я стою рядом с тобой и Наслаждаюсь твоим присутствием.***
Блаженство ранних отношений − всепроникающее, дрейфующее ощущение того, что они вместе, в «фазе медового месяца» − для Шерлока нечто абсолютно новое. Конечно, он экспериментировал и раньше; близость не является для него совершенно чуждым понятием. Тем не менее, близость с кем-то, к кому он испытывает подобные чувства − что для него в первую очередь является вершиной − совершенно в новинку. Близость с Джоном. Его чувства к нему чудесны, феноменальны, абстрактно ужасающи и всеобъемлющи. Если до их первого поцелуя он думал, что его чувства к Джону были океаном неизведанных глубин, то теперь они превратились в поток, неудержимый и мощный, угрожающий затянуть его глубоко под воду и смыть в неизвестные моря. Он рассеян, деконструирован; деликатно пойман в беспорядочные заблуждения. Всегда человек привычки, контроля и осторожных размышлений, Шерлок обнаруживает, что деформируется, меняется, преображается под сильными руками Джона. Хотя эта мысль пугает его, он чувствует своего рода желанную безопасность в том, как преобразуется перед лицом мягкого обращения Джона с его оболочкой социопата. В моменты, когда он балансирует на краю пропасти, балансирует на пороге потери себя в этом новом человеке, желая впитать Джона Ватсона под свою кожу, лицо его солдата поддерживает и возвращает домой тёплыми руками и нежными поцелуями; тихое хихиканье и губы на его коже. Когда Лестрейд загоняет Шерлока в угол возле Скотланд-Ярда, радостно требуя объяснений по поводу их с Джоном поцелуя на месте преступления накануне, Шерлок тщательно собран. Лестрейд, говоря с широкой ухмылкой, задаёт критический вопрос, вкладывая слово и имя в реальность, которая рикошетит в голове Шерлока, как пуля: − Ну что? Вы, ребята, теперь вместе? Шерлок кипит от паники и дрожит от удивительного факта «да, да, мы вместе», но открывает рот, чтобы обнаружить, что тишина льётся, будто поток наполнил его лёгкие. Он тонет и моргает; страдает и тонет в океане, созданном им самим. Когда он поднимает голову, он находит глаза Джона, голубое небо и спокойное море, и делает глубокий вдох, который кажется возвращением домой. Он смотрит на Лестрейда, а потом наклоняет голову, изображая лёгкую улыбку. − Очевидно, Лестрейд, − хмыкает он; его голос безупречен и уравновешен, резко контрастируя с водоворотами непостижимо поднимающейся воды в груди. Взгляд возвращается к Джону − и находит улыбку на его лице. Джон доволен, со слегка порозовевшими щеками и светом во взгляде, который Шерлок признаёт принадлежащим ему, и только ему. Лестрейд что-то бормочет, какие-то счастливые пожелания, что-то вроде того, что он знал с самого начала, и холодный воздух касается лица Шерлока. Джон смеётся, солнечный свет его улыбки приближается, когда он подходит ближе к Шерлоку, пытаясь отмахнуться от поздравлений Лестрейда. Шерлок смотрит на Джона, на его лицо в профиль, когда тот говорит с Лестрейдом. Он придвигается ближе, привлечённый теплом, исходящим от тела Джона. Согретый присутствием Джона, Шерлок наклоняет голову и смотрит в серое зимнее небо. Облака того же цвета, что и его глаза, плывут по холодному ветру, но Шерлок стоит рядом со своим солдатом и не чувствует, как холод пытается проникнуть под его кожу.