Совершенная случайность

Удобно расположившись в одной из свободных кают, Тина рассматривала книги, бегло перелистывая одну за другой. Здесь были разные книги: толстые, с огромными твердыми обложками, и совсем тонкие, напоминающие брошюры; сравнительно новые, у которых листы не успели пожелтеть и рассыпаться, и совсем старые, о принадлежности которых к книгам указывала лишь местами сохранившаяся целой обложка; по технике и биологии, художественные и научные — всякие. Даже то, что в век высоких технологий сохранились еще простые бумажные книги, удивляло ее не наибольшим образом. Гораздо более поразительным было то, что их собирал и любовно хранил в своей каюте Морфеус. Почему он все-таки разрешил Тине поглазеть на эту коллекцию, сомнений у девушки не оставалось — дабы она не таскалась от нечего делать по кораблю и не доставала всех, а особенно Тэнка, глупыми вопросами. Почти все время на «Навуходоносоре» проходило в тренировках и обучении Избранного, который, как успела заметить Тина, и вовсе не понимал, что от него требуется и что вокруг творится. И если ему, Избранному, поминутно вливали такое огромное количество информации, что он не успевал осознать и прочувствовать даже половины, то Тине удавалось добиться хоть каких-нибудь объяснений и рассказов очень нечасто. В основном от Мауса, который обычно был занят менее всего и совсем не прочь пообщаться, и от Тэнка, в болтовне с которым теперь проходила большая часть ее времени. Но сейчас Тэнк был, видимо, слишком занят обучением Нео, да и Мауса не было видно, потому Тина смиренно продолжала рассматривать книги. «В конце концов, они собираются спасать мир… Дяденька Познай-Истину в это так верит, и это смысл его жизни, потому не стоит снова ему досаждать. Я на этом корабле всего лишь гостья, и от меня здесь было достаточно проблем», — Тина мрачно вздохнула, припомнив последний разговор со Свитч, и взяла в руки очередную книгу. «И все же интересно, зачем эти книги Морфеусу?» — эта мысль не хотела покидать пытливый ум девушки. Для Морфеуса было наименьшей проблемой изучить что-то: он мог спокойно загрузить в мозг любую информацию за несколько секунд, стоит только подключиться к терминалу и попросить Тэнка влить программу. Или ненависть Морфеуса ко всякого рода виртуальным средам настолько сильна, что он предпочитает абстрагироваться от компьютера настолько, насколько это возможно? К последнему Тина склонялась в большей степени: из всех людей здесь Морфеус был наиболее ярым приверженцем реальности всего вокруг. — Книги хранятся здесь как произведения искусства, — раздался совсем рядом мягкий и улыбчивый голос Тэнка. — Но если тебя интересует лишь техническая сторона, могу загрузить тебе их. Тэнк сел рядом с Тиной и взял в руки первую попавшуюся книгу. — Нет, мне было интересно, зачем они именно Морфеусу, — Тина, потянувшись, улыбнулась. — А что, обучение Избранного на сегодня уже закончено? Тэнк, улыбнувшись в ответ, взглянул на нее. — Оставил с ними Апока. Он справится, и Дозер там… Я немного устал, — забросив руки за голову, он оперся на стену. — Заодно решил проверить, не улизнула ли ты с корабля, — на его лице мелькнула легкая игривая усмешка, хоть немного скрывающая его настоящие мысли. Он врал. Он вовсе не устал, разве что глаза резало от слишком низкой частоты монитора. Второе заявление было более правдоподобно, а если быть совсем честным с самим собой, то ему было просто не по себе. Это было совершенно странное чувство неуютности оттого, что она не приходила в рубку. Стоявшая уже несколько дней тишина во время тренировок Нео была неестественной, и он с несказанным удивлением заметил, какой непривычной стала эта беззвучная обстановка и как не хватало там вопросов, смеха, замечаний Локер, да и просто ее присутствия. «Что творится! Она действительно поставила корабль с ног на голову…» — пронеслось в мыслях у Тэнка, и в этой мысли на удивление не было укора или раздражения. Скорее даже наоборот — этот поворот событий становился все интереснее и интереснее… — Как видишь, нет. Просто нашла себе более спокойное занятие, — голос Тины звучал слегка грустно. Тэнк хмыкнул и внимательно посмотрел на нее. — Все еще дуешься на Свитч? Девушка одарила смуглого парня слегка раздраженным взглядом, а затем, поджав губы, опустила взгляд в пол. Тэнк прекрасно понял, что ее гнев вовсе не направлен на него, и все же он беспокоился о том, что сейчас стоило бы сделать. Видеть ее такой сдержанной и приунывшей было совсем непривычно, она почти всегда улыбалась, а если и гневалась, то так же ярко и феерично, как и веселилась. Эту тишину и молчание хотелось как-то разрушить, но девушка заговорила первой. — Стараюсь не мешать, — ответила она, отвернувшись и слегка приподняв подбородок будто бы в гордой обиде. — Кажется, так всем стало намного спокойнее и приятнее. — И скучнее, — тут же после ее слов добавил Тэнк, усмехнувшись. Синеглазая перевела на него недоверчивый взгляд: — Да ладно… В ответ парень по-доброму улыбнулся. — Свитч у нас одна из самых резких, — пояснил он с тенью сожаления на лице. — Жизнь на корабле не сахар, конечно, так что здесь все в основном серьезные и угрюмые… — Но, тем не менее, Маус вот не стал представителем отряда злобных фурий! — тут же парировала блондинка, отложив книгу в сторону и откинувшись спиной на холодную металлическую стену, выкрашенную уже пожелтевшей от времени белой краской. — Да и ты тоже, — услышав, как Тэнк хихикает после ее фразы про отряд злобных фурий, она и сама не сдержала улыбки. — Ну, значит, мы с Маусом более стойкие к этому вирусу всеобщей злобы, — развел он руками, улыбаясь еще шире от того, что Тина уже вовсю хохотала. — К слову, Свитч получила выговор от Морфеуса, — он с легкой полуулыбкой пристально взглянул на девушку. Локер перестала смеяться и снова смерила оператора недоверчивым взглядом. — За что? — синие глаза смотрели в черные пытливо и подозрительно. — За дисциплинарное нарушение! — пояснил Тэнк, окинув ничего не значащим взглядом каюту, в которой они находились. — Она, вообще-то, не имела права так с тобой обращаться… — на этом он замолчал, не зная, как лучше пояснить что-то дальше, а Тина пожала плечами. — Ну, я тоже от Морфеуса получила выговор. Глаза оператора широко распахнулись, а удивление заставило и брови чуть взлететь вверх. — За что? — повторил он недавний вопрос девушки. Увидев его мину, блондинка расхохоталась, запрокидывая голову назад и позволяя коротким, отросшим пока что только до уровня подбородка, волосам встряхнуться и хаотично разметаться сзади. — За дисциплинарное нарушение! — повторила она уже ответ Тэнка, после чего тот понял, почему она смеется. — Нарушение чего? — недоуменно поморщился оператор. По сути, к ней нельзя было применить никакого правила из устава. Она являлась пассажиром, более того — незапланированным пассажиром. В уставе «Нава» были предусмотрены правила для команды, правила для потенциальных Избранных, правила для сторонних лиц, представлявших оборону Зиона и еще для множества отдельных категорий граждан. Но правил для тех, кто смог провести отключение самостоятельно, не забыть подать сигнал о своем местоположении, а после успеть несколько раз удивить команду своим поведением и какими-то своими неожиданными для простого отключенного догадками, там не было. Такая ситуация была почти исключена, и вот в случае с Тиной все факторы, которые и составляли долю процента, приходящегося на ту вероятность, что заставляла говорить «почти исключена», сработали в одно время, это вызывало множество вопросов и совсем не попадало под действие каких-либо правил. И сама Тина, как Тэнк и думал, понятия не имела, за что была наказана, потому как она, разведя руками, ответила вопросом на вопрос: — Хм… за нарушение правил, известных одному только Морфеусу? На этом моменте расхохотались они оба — Тэнка настолько забавляла реакция Тины и ее умение превратить даже столь суровый момент в веселье, а Тине казалась настолько абсурдной ситуация, которую она уже успела рассмотреть и с юридической точки зрения. Ее специальность была довольно тесно связана с юриспруденцией, потому даже на первом курсе студентов пичкали этим предметом от души, а Тина, к тому же, проявляла к праву живой интерес. «Если рассматривать ситуацию под углом закона и права, то прежде всего, меня должны были ознакомить с правовыми документами, правил в которых я должна была придерживаться. И даже если незнание закона не освобождает от ответственности, то эти документы мне должны были предоставить во время предъявления обвинения», — она бы не сказала, что юрист в ней проснулся некстати, скорее это помогало рассмотреть проблему с нового угла, чему ее пытливый ум был всегда рад. В сущности, она ведь понимала, за что получила выговор от капитана. В их столь напряженном и сложном положении наилучшей ситуацией считалась та, в которой каждый выполняет четко предназначенную для него работу и не мешает остальным. Она же остальным мешала. Хотя… Она перевела взгляд на собеседника, и в ее улыбке возникла большая теплота — кажется, кому-то она все-таки здесь помогает. Помогает улыбнуться, помогает радоваться, помогает не становиться занудой, как остальные. В конце концов, что еще является лучшим спасением в тяжелые минуты, как не возможность искренне повеселиться! Девушка, перестав смеяться, но все еще продолжая улыбаться, чуть привстала и потянулась за очередной книгой, валяющейся в груде рядом с ней. — Так, что тут у нас? — она внимательно рассмотрела потертую бумажную обложку, на которой был все же неплохо уловим цветной рисунок. — О, Киплинг! — Любишь его рассказы? — Тэнк устроился поудобнее, глядя на синеглазую, увлеченно перелистывающую пожелтевшие страницы. — О, да! — девушка усмехнулась и прогладила пальцами страницы у их основания, препятствуя их быстрому схлопыванию. — «Кошка, гуляющая сама по себе»! Мое любимое! — Мне нравился «Рикки-Тикки-Тави», — задумчиво произнес в ответ ее собеседник. — Дозер читал нам с Зи в детстве всю «Книгу джунглей» и еще несколько рассказов… — Зи — это… — начала вопрос Тина, а Тэнк, отвечая, продолжил. — Наша с Дозером сестра, младшая. С раннего детства Дозер был вынужден присматривать за нами с Зи. Но, по сути, мы не чувствовали себя сиротами, опекунами нам были все жители Зиона… — он невесело усмехнулся. — Война с машинами сделала весь Зион одной крепкой семьей. — Жаль, что только война… — грустно пробормотала себе под нос Тина, а затем произнесла чуть громче, обращаясь к парню: — Мне жаль. Насчет твоей семьи, — он кивнул, отразив благодарность в темных глазах. Она помнила, как они уже однажды говорили об этом. Знала, что родители Тэнка погибли, когда он и его брат с сестрой были еще совсем детьми. И это пронизывающими душу насквозь иглами вонзалось в память, бессовестно тормоша воспоминания о ее собственной семье, об отце, которого она не помнила, о матери, которой лишилась не так давно… Пожалуй, отчасти они с Тэнком в этом похожи: из семьи у них остались братья или сестры, которые были вынуждены в какой-то момент взять на себя роль опекунов. Теперь это были самые близкие люди в мире, оставшиеся после трагедий, спасительными ниточками связывающие их с собой и даже сквозь расстояния несущие неизменное послание — «Ты не один!». Сквозь расстояние, сквозь время, сквозь миры… Губы девушки тронула легкая улыбка, а глаза по-прежнему оставались грустными. Интересно, как там Лана?.. — Лана мне книг не читала, — Тина улыбнулась шире, стараясь искренней улыбкой развеять всю повисшую в воздухе печаль, образовавшуюся после неприятной темы. — В детстве нам обеим читала мама, а позже, когда мы остались с Ланой вдвоем, я читала сама, — девушка рассмеялась и, словно извиняясь, пожала плечами. — Мне ведь уже четырнадцать лет было! — Лана — твоя сестра? — поинтересовался оператор, поддерживая разговор в более позитивном ключе. — Да, — блондинка кивнула, растянув улыбку еще шире. — Старшая, у нас два года с лишним разницы. — Дозер старше меня на четыре года, — поделился Тэнк, — я бы сказал, что он с самого детства был уже как бы взрослым. Ему приходилось быть ответственным… — Лана тоже очень ответственная, — в синих глазах Тины читалось искреннее уважение к сестре. — У меня очень много знакомых, но и среди них я не встречала никого более ответственного, чем она. Тэнк в ответ улыбнулся. Он не был уверен, стоит ли спрашивать, но что-то тянуло его спросить, это казалось уже не простым разговором о семье, а чем-то более душевным, в чем каждому из них хотелось открыть что-то важное, сокровенное. — …Ты скучаешь по ней? — он все-таки озвучил свой вопрос, на что Тина, слегка грустно хмыкнув, бросила на него сдержанный, теплый, но искрящийся печалью взгляд. — Она моя сестра, Тэнк, — произнесла она так, будто подчеркивала уже очевидное. — Конечно, скучаю. Оператор в извиняющемся жесте потупил взгляд в пол и вздохнул. Действительно, его вопрос был глупым. Лана — единственная семья, которая осталась у Тины, а семейные узы не разрушить ничем, даже тем, что привычный мир может враз перевернуться с ног на голову и оказаться лишь лживой оболочкой. Лана — также реальная, из плоти и крови, лежащая где-то в одной из многочисленных ячеек на полях, где машины выращивают себе рабов, и думающая, что Матрица — единственная реальность из всех существующих. Он бы тоже скучал по Дозеру как по брату, если бы тот был далеко, он и сейчас скучает по Зи, что ждет возвращения их обоих в Зионе. Глупо было думать, что Тина относится к своей сестре по-другому… — Извини, я… — оператор почесал затылок, неловко улыбаясь, на что Тина с добродушной улыбкой его перебила. — Все в порядке! — она беззаботно взмахнула рукой, демонстрируя, что его вопрос не причинил ей неудобств, и, снова воззрившись на книги, сменила тему: — Значит, «Рикки-Тикки-Тави», да? — Да, — кивнул парень, рассмеявшись, — этот мангуст, он такой смелый! — Да! А кошка — она свободна… — Свободна? — Конечно! Она взвесила все «за» и «против» и сделала выбор!.. Маус, увлеченный прохождением не менее древнего, чем Counter-Strike, Doom’а, не сразу заметил Тэнка, что, чуть склонившись над его креслом, заглядывал в экран из-за его плеча. Поэтому, когда все-таки заметил, явственно дернулся, отчего прицел на экране его компьютера сбился и он не успел застрелить последнего наступающего на него противника. — Ну вот, если бы не ты, меня бы не убили! — раздосадовано произнес он, сложив руки на груди и откинувшись на спинку старого потрепанного кресла, имевшего когда-то очень давно вид офисного. — Я и так этот раунд прохожу уже четвертый раз! Оператор на это лишь развел руками, а затем сходу заявил: — Есть дело. — Дело? — Маус недоуменно и не очень заинтересованно приподнял бровь, а затем по-деловому откинулся в кресле, изображая из себя большого босса. — Извини, приятель, я занят в последнее время… — Ага, компьютерными играми… — Тэнк не смог скрыть ироничной усмешки. — Между прочим, это повышает меткость стрельбы! — вскинулся Маус, замахав руками и таким образом протестуя против того, что Тэнк негласно назвал его лентяем. — Да и скорость реакции тоже повышает… — Дело касается Тины, — этой фразой оператор заставил собеседника превратиться в слух. — Тины, значит? — он круто развернулся на кресле и внимательно взглянул на темнокожего. — И что за дело? Что от меня требуется? Тэнк удовлетворенно улыбнулся. Маус даже не старался держаться нейтрально, все его естество выдавало глубокую заинтересованность и готовность сделать все, что потребуется, возможное и невозможное, хоть сейчас. Это доказывало одно. Мальчишка влюблен. Возможно, даже по уши. Откровенно, романтично и искренне. Тина была единственной девушкой за все время, что Тэнк знал Мауса, которая так бы заинтересовала его, да это и неудивительно было — они были похожи, и в ней Маус находил то самое понимание, которого ему так не хватало на службе в команде «Навуходоносора». И в итоге весь вид Мауса сейчас говорил о том, что ради этой девушки он, словно средневековый рыцарь, готов даже сложить голову. И Тэнку стало отчасти его жаль. Тина ведь сообщила о том, что у нее с ним ничего нет, да и, как он сам додумал после ее слов, быть не может. А Маус ведь славный парень, и разбитого сердца ему не пожелаешь, но здесь, впрочем, оставалось только развести руками — это жизнь, а в жизни случается и такое. Перестав рассуждать на тему непростых отношений Тины и Мауса, Тэнк вернулся к делу: — Мне нужно узнать ее личные данные в Матрице. Полное имя, номер карты социального страхования, номер водительских прав, если есть, домашний адрес… В особенности домашний адрес, — он со всей серьезностью взглянул на Мауса. Тот ответил ему довольно недоверчивым взглядом. — Эй, что ты задумал, Тэнк? — произнес он настороженно и с ноткой агрессии. — Ты подозреваешь ее в чем-то? Да, я понимаю, она появилась здесь неожиданно для всех нас, но это еще не значит, что… — Маус, — перебил его Тэнк спокойно и дружелюбно. — Успокойся. Я ни в чем ее не подозреваю. Я просто… хотел бы для нее устроить кое-что. Парнишка еще несколько мгновений смотрел на оператора подозрительно, а затем, хмыкнув, расслабленно кивнул: — Я в деле! — Тогда по рукам! — он широко усмехнулся и, выставив открытую ладонь вперед, дал «пять» своему соратнику, а после вышел из помещения, направившись в рубку. — Ага! — воскликнул Маус, а потом торопливо вскочил с кресла и, остановившись у двери, окликнул уходящего оператора: — А что ты устроить хотел? Парень помедлил, остановившись, а затем отмахнулся: — Не важно! И, так как Маус больше вопросов не задавал, он почти спокойно продолжил свой путь в операторскую. Почти спокойно — потому что никак не мог отделаться от мысли, что умолчал о деталях своей идеи специально… Эта тренировка прошла особенно успешно, Тина была сама довольна собой, хотя обычно не могла перестать думать о том, что можно было бы лучше, выше, быстрее, сильнее… Полем для занятий в этот раз послужила яркая, кислотно-зеленая от неестественного вида травы поляна, которая простиралась насколько хватало взора, соединяясь на горизонте с любой стороны с куполом волшебно-синего неба. Сегодня она тренировалась с оружием, Тина уже давно выбрала для себя две катаны — оружие изящное и смертоносное, и за какие-то несколько дней уже достигла во владении ими впечатляющих успехов. Тэнк сказал, что при должном мастерстве и достаточной прочности лезвия ими можно отбивать даже пули, чему девушка очень захотела научиться. Но, так как выставлять против нее сразу Мауса с пулеметом было довольно опасно, они с подачи Тины выбрали более безопасную и не менее действенную в учебном плане альтернативу — метатель теннисных мячей. А чтобы мячи из-за своего цвета не терялись на фоне яркой, почти неоновой травы, Тина же предложила заправить автомат, который метает мячи, сочными красными яблоками. Получилось красочно, безопасно, эффективно, а вдобавок еще и весело. В особенности Тэнку, наблюдавшему эту картину на экране монитора. — Ни одного яблока не пропустила! — воодушевленно выдал Маус, помогая Тине встать с кресла, когда Тэнк вынул штекер подключения из ее головы. — Восхитительный результат! — Да, восхитительный, — согласился с парнишкой оператор. — Я видел, это действительно было великолепно! Девушка улыбнулась, по очереди одарив каждого из парней благодарным взглядом. — Ну, это только в последних заходах, — она смущенно сцепила ладони в замок перед собой, а затем с радостной улыбкой вскинула лицо. — Но все равно чудесно, я так собой горжусь! — По праву гордишься, — заметил Тэнк с добродушной улыбкой на губах. — Эй, может, чаю выпьем? — Маус, забрав со спинки стула, стоящего рядом с заваленным техногенным хламом столом, свою темно-синюю толстовку, устремил на Тину задорный взгляд. — Конечно! Я не против! — девушка весело подхватилась и упорхнула к двери, возле лутки остановившись и обратившись к оператору: — Тэнк, ты с нами? — Нет, я тут еще поколдовать над кое-чем должен, — извиняющимся тоном ответил парень, возвращая кресла для подключения в исходный вид, как было принято делать после каждого их использования. — Ну, как хочешь! — звонкий девичий голос прозвучал уже в коридоре, затем послышались удаляющиеся шаги, а оператору осталось только ждать результата, подумав после ухода этих двоих: «Ну, Маус, твой выход!» Как начать нужный разговор, Маус не знал. Они сидели в столовой, похлебывая из суровых кружек один и тот же чай, который, тем не менее, никогда не получался одинаково. Болтали о всякой всячине, хвалили друг друга за проведенную вместе практику, обсуждали море всего, начиная от повседневных корабельных дел и заканчивая теориями относительно того, чем же закончится восстание людей против машин. И случая выспросить всю ту информацию, которую просил узнать Тэнк, Маусу все никак не представлялось. Идеи о том, как плавно подвести к этому разговору, сменялись в голове парнишки одна другой, и, кажется, он уже прогнал через свой мозг около тысячи таких, каждая новая из которых ему казалась еще более дурацкой, чем предыдущая. Будь он в Матрице, ему бы не составило труда выспросить у симпатичной девушки ее номер телефона или домашний адрес, потому что там это было бы естественным продолжением знакомства. Здесь же… в самом деле, как объяснить, зачем ему эти данные о ней? Тем более, что он и сам не знает, что Тэнк собрался с ними делать. Но, кажется, звезды над ним встали в правильное положение, потому как Тина подвела к нужной теме сама. — Маус, — произнесла она задумчиво, чуть нахмурившись, словно разбирая в своем уме это прозвище на звуки или какие-то одной ей понятные единицы. — Это ведь не твое настоящее имя? Парень старался не выдавать своего сияния и ответил с вполне обыденной усмешкой: — А почему ты так считаешь? — Ну, — Тина сделала еще один глоток ароматной жидкости, — я не отрицаю, что это может быть твоим именем, — она многозначительно взглянула на собеседника. — Но тогда у тебя очень оригинальные родители с богатой фантазией! — она рассмеялась, а Маус в ответ улыбнулся шире. — Да, подловила, — он вальяжно расположился на стуле и забросил ногу на ногу. — Это мой хакерский псевдоним, почти все мы здесь используем наши псевдонимы вместо имен. — И Тэнк с Дозером? — поинтересовалась девушка, чуть удивленно вскинув бровь. Маус на это уже рассмеялся от души. — Нет, у них это имена, — и, пытаясь предугадать следующий вопрос Тины, он пояснил: — Поселение Зион организовали хакеры, техники, военные, оттого и идеи имен для детей у них появлялись связанные с их родом деятельности. Локер улыбнулась чуть мечтательно, глядя вверх, на облезлую краску в углах столовой, под самым потолком. — Мне кажется, это здорово, — проговорила она, чуть приподняв один уголок губ. — Что? — не понял Маус. — Иметь необычное имя, — ответила блондинка, чуть закусив губу. — Вот у меня оно совершенно обычное, ничем не выделяется… — в ее голосе слышались грустные нотки. — Тина? — чуть приподнял брови Маус, стараясь изо всех сил не выдать свои намеренья в разговоре. — Ну, может, если это не полное имя, а сокращение, то твое полное имя можно было сократить как-то оригинально… Или, к примеру, использовать среднее имя… у тебя есть среднее имя? — Да, да, — девушка рассмеялась от души, а затем шутливо протянула руку, будто для официального знакомства. — Кристина Элисон Локер. Так меня зовут. Будем знакомы! — она снова прыснула смехом, а Маус в ответ пожал ее руку в картинном знаке приветствия. — Все же весьма необычное сокращение для такого имени, — отметил парень, подмигнув синеглазой. — Обычно ведь сокращают до «Крис»… — девушка на эту фразу с улыбкой кивнула, а он, напустив на себя официальный вид, театральным жестом слегка склонил голову. — Итак, а я — Маршалл Деймон Аккерман. Рад знакомству! После этой фразы в столовой воцарилась тишина, Тина смотрела на Мауса в глубоком изумлении, приоткрыв рот и округлив глаза. А затем, глубоко вздохнув, заявила: — Маус. Я буду звать тебя Маус. Тэнк, оглядываясь по сторонам, продолжил одну за одной вводить в текстовое окно строки кода. Оставалось совсем немного. Всего лишь проникнуть в телефонную сеть, он это делал сотни раз — по «долгу службы» приходилось, ведь для подключения к Матрице и выхода из нее они использовали стационарные телефоны. Это было самым пустяковым делом из всего, что ему пришлось провернуть. Но это стоило всех тех затраченных усилий. После того, как Маус вернулся с чаепития, он, сверкая довольной улыбкой и светясь изнутри чувством выполненного долга, сообщил Тэнку полное имя Тины, что тот не преминул ввести в поисковую систему баз данных студентов США — на вид девушка как раз была студенческого возраста, и в этом оператор не ошибся — в базе одного из крупнейших и престижнейших университетов государства, Гарварде, нашлась запись о Кристине Элисон Локер, которая была родом из Чикаго (место рождения и проживания Тины Тэнку удалось узнать от Нео, с которым та иной раз любила поболтать о прошлой «Матричной» жизни). Студентка первого курса. Кафедра политической истории, факультет политологии и юриспруденции… Отличница по половине из предметов, как Тэнк заметил, по второй же половине — не особо дотягивающая и до среднего балла, но зато без прогулов. Ей семнадцать с половиной лет… Самая младшая на потоке, в некоторых предметах и вовсе считается вундеркиндом, что неудивительно — Тэнк легонько усмехнулся, — с ее пытливым умом и живым интересом она вряд ли училась бы посредственно тому, что нравилось. Те предметы, по которым ее оценки были средними или ниже, очевидно, не вызывали у нее столь явного интереса. Ну да ладно, эту информацию приходилось отложить на потом, сейчас она не имела существенного значения. Информация по распределению в кампус и, самое главное, домашний адрес был в той же карточке, это в данный момент ему было нужнее. Несколько манипуляций с поисковой системой и картами Матрицы — и на экране возник спокойный перекресток в одном из кварталов Хайд Парка. Правый дальний многоквартирный дом и был местом жительства Тины. Самый существенный объем времени занял взлом камер наблюдения охранной системы. На это ушла пара дней, учитывая то, что это нужно было по возможности проводить втайне от посторонних глаз, в особенности от мерцающих любопытством глаз Тины. Эта система не была самой дотошной, камеры стояли в квартире только возле окон и двери, направленные вбок и вниз, чтобы было видно проникновение в квартиру, если оно произойдет, и частично лицо преступника — это обеспечивала боковая камера. В остальных же местах в угоду приватности камеры не были установлены. Бывали системы видеонаблюдения и с более богатой оснасткой, и выбор между ними чаще показывал, что больше ценит их обладатель — свое личное пространство или свою безопасность. Лана Локер, по всей видимости, отдавала предпочтение первому. Тэнк наблюдал за ней совсем немного, но и этого ему хватило, чтобы понять, как разительно отличаются друг от друга сестры Локер. Лана была педантичной, собранной, организованной до мелочей, ее расписание можно было предугадать на много дней, если не месяцев вперед. Она не была склонна к спонтанным поступкам и не обдуманным достаточно решениям. Тина же могла менять свои решения на лету, она думала быстро, а делала еще быстрее, часть ее решений была основана будто бы на чистой интуиции, и все же потом Тина могла четко, логично и рационально обосновать любое из своих решений. Если хотела. У нее многое зависело от настроения. Лана была приземленной, Тина — воздушной. Лана была сдержанной, Тина — импульсивной. Лана носила строгое каре до плеч, заворачивая в укладке кончики каштановых волос внутрь, Тина обычно оставляла на голове творческий хаос — короткий, длиной примерно до подбородка, в реальном мире, и длинный, с обрамляющей лицо по обеим сторонам длинной же челкой, в виртуальном. Внешне они отличались так, словно и не были родственницами. Лана — высокая, с темными каштановыми волосами, бронзовым оттенком кожи и зелеными глазами, и Тина — миниатюрная, с копной очень светлых волос и выразительными, огромными синими глазами, взгляда от которых часто было просто не отвести — столь мощным ключом била энергия в их глубине. Наверняка они часто ссорились, ведь такие противоположности не могут иной раз не создавать локальных «взрывов» с криками и взаимными упреками, но все же Тина любила свою сестру, любила искренне и всей душой. Ведь это была родная кровь, это был тот человек, с которым рядом она выросла, и эта любовь была всегда сильной и необъятной — иногда за что-то, иногда — вопреки чему-то. Это чувствовалось. В каждой искорке, зарождающейся в глубине красивых синих глаз, когда девушка вспоминала о Лане, и в каждом слове, которое она говорила о своей сестре. Наконец все приготовления были окончены: телефонная линия была взломана, подключение к камерам выполнено, оставалось только дождаться возвращения Ланы с сестринской практики, которую та проходила в центральной детской больнице Хайд Парка. Ждать пришлось недолго — уже через час после того, как оператор произвел финальные настройки всех подключений, в его наушниках раздался звук открывающейся двери, после чего через несколько минут возле окна, что находилось в кухне трехкомнатной квартиры-студии, мелькнул силуэт старшей Локер. Тэнк удовлетворенно кивнул сам себе и, сняв наушники, отправился в каюту Тины. В каюте он девушку не застал. Следующим местом его поисков стала столовая, а уже последним (хотя Тэнк был раздосадован, как это он не догадался искать там в первую очередь) — каюта Мауса, где они с Тиной играли в компьютерные игры. — Идем в рубку, — он без лишних церемоний позвал Тину с собой, чуть с хитрецой улыбаясь выразительными губами. — Там тебя кое-что ждет. Девушка взглянула на него заинтригованно, но идти не спешила. Она ожидала, что он скажет еще что-то, что-либо заинтригует ее еще больше, либо развеет ее интерес. Но Тэнк молчал, просто смотрел на нее призывным взглядом, явно ожидая, когда она уже проследует за ним. В разговор вклинился Маус, спросив: — Тэнк, это то самое? Оператор ответил. Сказанное не выдало бы Тине никаких деталей, зато, возможно, заинтересованность Мауса поднимет и ее интерес. — Да, то самое, Маус, — проговорил он, после чего голубоглазый парнишка всерьез оживился. — О, тогда пойдем скорее! — Маус подхватился с места и, взяв девушку за руку, с энтузиазмом потянул ее за собой. Тина звонко рассмеялась и, освободив свою кисть из хватки паренька, выскочила впереди всех и вприпрыжку направилась в рубку. Парни с трудом поспевали за ней, но на финальных шагах им удалось поравняться с ней, и в основную обитель оператора они влетели все вместе. — Садись, — Тэнк указал девушке на свое кресло, и, когда она, увлеченно разглядывая все вокруг, словно видела это в первый раз, уселась, протянул ей наушники с микрофоном. Локер, недолго думая, надела их и продолжила блуждать взглядом по рубке, а Тэнк рядом нажал несколько клавиш на клавиатуре. После этого в наушниках раздался какой-то неприятный шум, и только Тина успела поморщиться, как шум сменился размеренными, спокойными телефонными гудками. Она тихо прыснула, зажав рот ладошкой. Все, что он хотел ей показать — телефонные гудки? Да, это было забавно и совсем не в духе Тэнка, ему удалось ее удивить и развеселить еще больше. Шутка оказалась абсурдной и непонятной, но именно этой абсурдностью и непонятностью она и была прелестна. Блондинка уже собиралась повернуться к смуглому парню и поблагодарить за столь неожиданный розыгрыш, но в уши теперь влились звуки поднятия телефонной трубки, а после спокойный, глубокий и немного уставший женский голос произнес: — Алло! Тина замерла на месте, заледенела, превратилась в статую, даже дышать стала через раз, сердце пропустило удар. Она не сразу заметила, что монитор прямо перед ней отображает теперь не ливень зеленого кода на черной пустоте, а изображение, снятое камерой наблюдения. Знакомый подоконник, сделанный из пластика с расцветкой под мрамор, на котором она любила в детстве сидеть с книгами; фикус и герань в расписных горшочках — не по ее части было выращивать комнатные цветы, а вот Лана это дело очень любила. Изображение было размытым, в низком разрешении, его постоянно дергало, оно часто зависало. Но блондинка не могла не узнать вещей, знакомых ей с детства. Как и не могла не узнать высокую слегка ссутулившуюся девушку, что стояла у окна с телефонной трубкой в руках. Синие глаза расширились в трепетном благоговении, губы дрожали, словно с них срывались тысячи слов — тех, которые, она думала, уже никогда не скажет своей сестре, своей родной крови, той, что всегда была рядом в самые тяжелые моменты ее жизни. Лана никогда не бросала… Она раз и навсегда взвалила на себя ответственность и добросовестно ее несла, никогда не оставляя младшую сестренку без помощи. Тине хотелось броситься к ней, нырнуть в пространство экрана и оказаться рядом, обнять, попросить прощения за все то, что сделала не так, за то, что исчезла, бросила ее, когда она не позволяла себе бросить. Но это было невозможно, да что там — все, что сейчас происходило, казалось ей невозможным, нереальным, она одновременно и не верила, что видит на экране свою сестру, слышит в трубке ее голос, и верила, потому что слишком удивительно это было, слишком… так, что она не могла себе даже вообразить этого, но это был точно голос Ланы, это точно она стояла у окна, перебирая задумчиво пальцами разлапистые листы герани, и это было будто волшебством каким-то. А волшебник сидел рядом с ней, и она откровенно не знала, на что была готова сейчас ради него, потому что он подарил ей то, о чем она даже мечтать не могла. Рубка погрузилась в полную тишину, девушка задыхалась от накатывающих эмоций, руки тряслись, а голос нахально срывался, впрочем, Тина и не пыталась его выровнять. Только бы произнести более-менее внятно, чтобы она ее узнала… Губы синеглазой дрогнули, и с них сорвалось робкое, пропитанное надеждой слово: — …Лана?